Рационализация или интеллектуализация

Они разъехались на несколько дней. За последние полгода это был уже третий раз. Неделю они жили раздельно, потом первой позвонила жена. Он играл за компьютером. Обменявшись с ней приветствием и новостями, он услышал в трубке:

– Нам надо все-таки поговорить, так продолжаться не может. Давай обратимся к семейному психологу, если мы не можем нормально обсудить происходящее сами.

– Я не вижу смысла вкладывать деньги в то, что нестабильно. Нет смысла платить за то, что не работает само по себе.

– Но это же не вещь, это наши отношения, брак!..

– Это естественный отбор. Раз разваливается – значит, бракованное.

– Ты просто предпочитаешь поджать хвост?

– У меня нет проблем! Если ты считаешь, что у нас проблемы, то это твои проблемы. Так что решай их сама.

– А что будешь делать ты?

– Не делать выбор – это тоже выбор. Я тебе уже сказал! Сильное выживет само. Умирает только слабое. Все, мне надоело это обсуждать…

Рационализация – псевдоразумное объяснение человеком своих мотивов и поступков, в действительности вызванных иными причинами. Смысл защитного механизма в том, чтобы сгладить ситуацию провала, не нарушить систему внутренних ценностей и самоуважения человека. Это попытки объяснить ситуацию с точки зрения логики в нашу пользу, дабы не уронить самооценку и оправдать себя.

В примере выше муж в период кризиса отношений с женой оправдывает свое полное бездействие тем, что «сильное само выживет», в итоге взваливая полную ответственность за будущее отношений на плечи жены.

Интеллектуализация – процесс, при котором человек отгораживается от реальной ситуации, рассуждает о ней абстрактно, пропускает ее через ум, но не сердце.

Пример: в семье умирает один из взрослых детей. Глава семейства, впрочем, очень сдержан, что удивляет остальных. Через какое-то время члены семейства узнают, что он купил места на кладбище для всех по большой скидке, провел «выгодную сделку».

Всемогущий контроль (или, в телесной терапии, сверхконтроль)

На всю квартиру слышался женский крик. Женщина лет сорока расположилась посреди коридора, уперев руки в бока. Напротив нее, у входной двери, стояла девушка-подросток в красных кедах и держала в руке скомканный шарф под цвет своей обуви.

– Нет, ты должна слушаться! Я прожила куда дольше тебя и знаю лучше!

– Ну ма-а-ам! Это какой-то кошмар!

– Никаких «мам»! Замка на дверь тебе не будет! Решила от нас запираться?! Чем ты там, скажи, собралась заниматься?! И в ванную тоже замок мы не будем ставить – нам нечего стесняться. Откуда я знаю, может, ты там заснешь и захлебнешься? Сколько таких случаев уже было!

– Мне семнадцать лет!

– А мозгов до сих пор нет. Разговор окончен, иди в магазин. Все будет так, как я сказала. И чеки за покупки не забудь мне принести…

 

Согласно С. К. Нартовой-Бочавер, всемогущий контроль «заключается в бессознательной убежденности человека в том, что он способен все контролировать».

Мы думаем, что если способны все держать под контролем, то и в жизни все будет идти стройно, ничто не сможет пойти под откос.

В результате такой убежденности человек испытывает сильное напряжение, у него гипертрофировано чувство ответственности за все и всех вокруг, а также присутствует чувство вины, если что-то выходит за рамки его контроля. Дабы избежать токсичного чувства вины, личности, которые склонны к сверхконтролю, стремятся всеми силами удерживать власть над ситуацией и людьми, в нее включенными. От этого страдают как сами такие личности, так и окружающие, близкие.

Но хоть человек и убежден в том, что он должен и способен все контролировать, в реальности это иллюзия. Ведь такой человек буквально берет на себя функцию Бога, знающего и держащего в кулаке все законы жизни.

Пример: глава семейства держит в ежовых рукавицах детей, жестко контролируя их аккаунты и пароли в социальных сетях, переписку и личное время.

Вытеснение

Двое мужчин (один постарше, другой помладше) сидели рядом в конце вечера за праздничным столом. Женщины были заняты какими-то своими разговорами. вот отец и сын остались вдвоем. Отец курил, а сын вертел в руке бокал.

– Отец, я все хотел тебя спросить, да к слову не приходилось. Помнишь, как я тогда ушел из дома?

– Помню, как же.

– Ты помнишь, почему я ушел?

– Потому что ты был упрямый как осел, одни проблемы.

– А ты не помнишь, что ты за день до этого мне сказал, когда мы ссорились? «Ты мне не сын, урод. Пошел вон, дерьмо ты этакое, а то зашибу!»

– Да ну, ври, да не завирайся! Я не мог такого сказать.

Отец отмахнулся, сбил пепел и добавил напоследок:

– Да уж, да уж… Хлопот ты нам доставил.

 

Вытеснение или подавление – это частичное или полное устранение из сознания тяжелых переживаний или неприятных фактов. Вытеснение может проявляться и в форме игнорирования. Причина устранения из сознания каких-то очевидных вещей – нежелание сталкиваться с дискомфортом, который вызывают эти вещи.

Вытеснение, кроме того, может быть связано с избирательным исключением из сознания неприемлемых мотивов своего поведения, а не ситуации в целом. Таким образом человек избегает внутреннего нравственного конфликта и ответственности за происходящее.

Пример: часто люди, описывая какую-то шоковую ситуацию из жизни, забывают ее подробности или из памяти выпадают даже целые отрезки времени.

Проекция

Как-то дождливым днем за столиком кафе у окна сидела женщина и наблюдала за прохожими. Мысли бежали, бежали, складываясь в вереницу слов: «Ну ты посмотри на нее – ни кожи, ни рожи. И сапоги грязные… Если слякоть, то зачем надевать такую маркую обувь, тупица? Обернулась, ой, заметила… Ну-ну, и взгляд такой оценивающий, стервозный. Да, не повезло мужику, если он у нее вообще есть. Уставилась на меня, глаза, как два угля, жгут… Как мысли прочла… Надо фигу в кармане показать, чтоб не сглазила».

И не знала женщина о том, что окно кафе было зеркальным и видно ее не было. А девушка на улице пережидала дождь и занимала себя разглядыванием витрин и фасадов вокруг.

Нэнси Мак-Вильямс в книге «Психоаналитическая диагностика: понимание структуры личности в клиническом процессе» пишет, что проекция – это «процесс механизма психологической защиты, в результате которого внутреннее ошибочно воспринимается как приходящее извне».

Таким образом, внутреннее переживание переносится на внешний объект. Человек приписывает свои мотивы, мысли, чувства, желания, потребности и черты характера другим людям. Из этого следует, что все воспринимаемое внешнее субъективно и во многом обусловлено нашим внутренним содержанием.

Пример: мужчина, который живет по принципу «все средства хороши», опасается, что его «подсидят» на работе.

На сеансах длительной психотерапии человек приписывает психологу именно те черты и качества, которыми бессознательно хочет его наделить исходя из детского опыта. Поэтому, если опросить нескольких клиентов, посещающих одного и того же психолога длительное время, соберется крайне эклектичный и противоречивый портрет из контрастных описаний. Мягкий и жесткий, вялый и жизнерадостный, поддерживающий и отвергающий, смекалистый и бесполезный – все это можно услышать одному и тому же психологу всего лишь за один рабочий день.

Обесценивание

Пара молодых людей 20–25 лет сидела на краю фонтана и лениво беседовала, жмурясь на солнце:

– Как твоя аттестация? Кажется, ты говорил, что как раз в мае у вас выпуск?

– Ну, на самом деле я понял, что это не совсем мое. Зачем тратить драгоценное время?..

– Ты бросил вообще или как?

– Да запорол, и меня отправили на переаттестацию. Но я не пойду. Хватит с меня. Все это лажа.

– Печаль, слушай… Казалось, ты четыре года горел этим обучением…

– Люди меняются. По-моему, все это бред и не стоило потраченного времени.

 

Обесценивание – это механизм защиты, при котором человек снижает или отвергает ценность для себя того, что на самом деле было важно. Обесценивание защищает психику от эмоционального перегруза, непереносимых чувств. В то же время обесценивание позволяет не брать ответственность за происходящее на себя: таким образом, из жизни заядлых «обесценивателей» уходят многие некогда ценные воспоминания, занятия, люди. Нивелируется чужой труд. По дешевке «уходит с молотка» некогда самое ценное в жизни человека, и он не делает из этого выводов.

А ведь есть и обратная сторона процесса, которая заключается в том, что человек и себя обесценивает ровно так же. Но не признается в этом, даже если и понимает.

Пример: «Раз она (он) от меня ушла (ушел), значит, она (он) полное ничтожество».

Регрессия

Ребенок трех лет бежит по детской площадке, в какой-то момент спотыкается и сильно шлепается на коленки. От неожиданности он начинает плакать. Мама подходит к нему.

– Тёма, ай-яй-яй, аккуратнее…

– Уа-а-а-а!!!

– Ну чего ты, сильно ушибся?

Ребенок хнычет громче и сильнее.

– Дай подую, и все пройдет… А мы тебе шоколадку купим, хочешь? Так что хватит плакать…

Мама обнимает сына и спрашивает, какой шоколад он хочет. Тёма успокаивается, и в его глазах лучик надежды: ведь мама рядом, сочувствует, и впереди его ждет заветная шоколадка. А шоколадка – это счастье. Он тотчас забывает о разбитой коленке.

– Вот молодец! Какую шоколадку хочешь?

Регрессия – это такой способ реагирования на стрессовые обстоятельства, когда личность прибегает к менее зрелым реакциям поведения, которые из раннего опыта были эффективны в плане обретения поддержки, защиты и безопасности.

Сюда можно отнести эмоциональные всплески, плач, капризы. Телесно можно наблюдать, что человек стремится укутаться, свернуться, сжаться до младенческого состояния. Или же, наоборот, может начать молотить руками и ногами, кричать и сопротивляться, словно трехлетний ребенок.

Регрессия позволяет на первых порах приспособиться к сильному стрессу и тревоге, используя старые, привычные формы поведения. В случае же затянувшегося регресса человек снимает с себя ответственность за происходящее и отрицает свою возможность повлиять на ситуацию: какой с ребенка спрос? Конфликты с находящимся в регрессе человеком контрпродуктивны, он сначала должен выбраться из этого состояния, вернуться к более зрелым механизмам защиты.

Затянувшийся регресс ведет к психосоматическим заболеваниям, потере качества отношений и увязании в позиции жертвы. Такая жизненная стратегия не приносит положительных результатов.

Пример: в ходе ссоры по поводу ремонта у одного из партнеров «перегорает лампочка», и он ложится на пол, сжимается и истошно кричит, закрывая лицо руками. То есть психика не справилась с эмоциональной перегрузкой и прибегла к более примитивным формам приспособления. В результате нет ни решения проблемы, ни двух взрослых, которые могут поговорить на равных.

Интроекция

– Людмила, запомни: жизнь – это борьба. За все надо бороться, сильный жрет слабых. Либо ты их, либо они тебя… Таков закон жизни.

– Не слишком-то радужно, дедушка.

– Привыкай смолоду. В клюв тебе никто ничего не положит. А другому палец дашь – по локоть откусит. Рассчитывай только на себя. Поняла?

– Поняла…

 

Это защитный механизм, скорее обратный механизму проекции. Проекция работает так, что человек свое личное состояние проецирует на окружающий мир, приписывает ему то, что на самом деле относится к нему самому. Интроекция же работает наоборот: то, что пришло в сознание человека извне, воспринимается им как по-настоящему личное, с внешним не связанное. А ведь информация, которая поступает к нам из окружающего мира, не всегда качественна и может не соответствовать реальной обстановке. Стандарты красоты, модные тенденции – это типичные примеры того, что навязывается нам извне, но воспринимается как очевидное, личное.

В книге механизму интроекции мы уделим особое внимание, потому что базовые установки (или интроекты) закладываются в нежном возрасте окружающей средой. Но и во взрослом возрасте мы пользуемся этим защитным механизмом, создавая новые убеждения: какие-то оказываются полезными для нас, какие-то – не очень.

Пример: одинокие мама с бабушкой учили дочь, что «все мужики сво…». Возможно, кто-то вспомнит, что был такой сериал в начале 2000-х. Дочь выросла и думает, что это высказывание – ее личный опыт и убеждение. Дабы картина мира у девушки не разрушилась, она бессознательно выделяет вокруг для себя лишь подкрепляющие примеры, доказывающие, что «все мужики сво…».