Переход к «развитому» или «современному» типу роста

Статус великой державы сочетался для России с «запоздалым» экономическим развитием. Россия позже других стран начала переход от традиционных структур к рыночным. По мнению таких значительных русских историков как В.О. Ключевский (1841–1911) и С.М. Соловьев (1820–1879) Россия к концу XIX — началу XX в. представляла собой страну «запоздалого» развития. По сравнению с западными странами-пионерами капиталистического развития, Россия относилась к странам «второго эшелона».

Международное положение России, культурное и экономическое общение с другими странами толкает Россию на форсированное развитие капиталистических отношений. Подобное развитие вторгается в эволюционное, плавное развитие традиционных секторов экономики, развивающихся по законам инерционности. В связи с сочетанием форсированности и инерционности возникает ряд особенностей, которые проявляются в иной, чем на Западе последовательности и продолжительности экономических процессов. Если на Западе монополистической конкуренции предшествует длительный период совершенной конкуренции, то в России он был крайне краток и неявно выражен.

Если на Западе индустриализация проходила вначале в отраслях легкой, а затем уже тяжелой промышленности, то в России период преимущественного развития легкой промышленности был кратким. Форсированное развитие начиналось с тяжелой промышленности.

В банковской сфере развития начинается также с крупных банков.

Сочетание «форсированных» новейших форм с традиционными секторами и институтами предопределило особую роль государства, как организатора экономической жизни. В силу особенностей российского государства и правовых отношений, в том числе хозяйственных, государство выступало в основном в роли крупного частного собственника, а не в роли защитника общественных интересов. Слабая роль «защитника» в лице государства была одной из причин крайней болезненности» развития капиталистических отношений в России.

Важнейшей чертой экономики периода завершения промышленного переворота и начала Второй промышленной революции стал переход к «развитому» (понятие С. Кузнеца) экономическому росту. Период «развитого» экономического роста длится около 20 лет и отличается от других периодов самым высоким темпом роста совокупного продукта^[200]. Согласно новейшим исследованиям темпы роста совокупного продукта в России в период 1885–1913 гг. были выше, чем в других индустриальных странах. Только США, Канада, Австралия и Швеция по темпам экономического роста не отставали от России или превосходили ее. Что же касается таких стран «поздней индустриализации», как Япония и Италия, то Россия в этот период превосходила их. И Россия, и Япония приступили к «развитому» или «современному» экономическому росту со сравнительно высокой долей сельскохозяйственного производства и низкой долей промышленности. В отличие от других стран, вступающих в стадию «современного роста» при аналогичных условиях, в России увеличение доли промышленного производства, и соответственно, уменьшение доли сельскохозяйственного производства проходило медленней. Так, соотношение между промышленностью и сельским хозяйством в валовой продукции составляло в 1900 г. 31:69, а к 1913 — 32:68, т.е. изменилось незначительно.

Но несмотря на растущий динамизм народного дохода, среднегодовой темп которого составлял для 1864–1894 гг. 2%, для 1900–1913 гг. — 2,6% и прогрессивные изменения в его структуре, уровень народного дохода на душу населения в сравнении с развитыми странами оставался низким: он был в 1,6 раза ниже, чем в мире в целом, в 4,6 раза ниже, чем в развитых капиталистических странах, в 6,6 раза ниже, чем в США, в 4,4 раза ниже, чем в Западной Европе, в 4,9 раза ниже, чем во Франции и Германии, Великобритании, и в 2 раза ниже, чем в Японии^[201]. Значительное отставание России по показателю народного дохода на душу населения от других стран среди прочих факторов определяется более быстрыми, чем в этих странах, темпами роста населения и крайне неустойчивым ростом народного дохода. Если в период 1860–1910 гг. прирост населения только Европейской части России составил 90,8%, то Европы без России — 44,3%, в том числе Англии (включая Уэльс, Шотландию и Ирландию) — 54,8, Германии — 72,2, Франции — 10,6%^[202]. Неустойчивость роста народного дохода характеризуется следующими данными. Из 60 лет (1857–1917), по которым есть статистические данные, 20 лет были годами резкого снижения народного дохода (от 15 до 25%), еще 10 лет — снижения народного дохода (до 15%) и только половина (30 лет) была периодом его роста^[203]. (См. Табл. XXIII).

Неустойчивость роста народного дохода определялась влиянием неурожайных лет, войн, эпидемий, уносивших производителей народного дохода, а также структурой рабочей силы.

В период, последовавший после промышленного переворота и начавшейся Второй промышленной революции в России, происходили прогрессивные сдвиги в национальном доходе, который динамично развивался.

Учитывая, что Россия в исследуемый период оставалась аграрной страной, для выяснения потенций ее роста важен динамизм сельскохозяйственного производства. По имеющимся данным о структуре народного дохода в период 1864–1894 гг. среднегодовой темп сельскохозяйственной продукции был в 1,4 раза ниже, чем промышленной, а в период 1900–1913 гг. — в 1,2 раза. В целом же, по расчетам английского экономиста и статистика (ИНИЦ.?) М. Мелхолла, рост народного дохода России в период 1864–1894 гг. составил 177,7%^[204] (среднегодовой прирост 1,95%), при этом рост чистой продукции сельского хозяйства — 163% (среднегодовой прирост 1,65%), добывающей промышленности — 180% (среднегодовой прирост 2,0%), обрабатываюшей промышленности — 215% (среднегодовой прирост 2,6%), торговли — 183,9% (среднегодовой прирост 2,05%), транспорта — 186,2% (среднегодовой прирост 2,1%). Дифференциация в темпах роста различных отраслей привела к изменениям в структуре народного дохода в период 1864–1894 гг. в сторону роста отраслей обрабатывающей промышленности с 15,6 до 18,9%, торговли — с 10 до 10,2 %, транспорта — с 10,3 до 10,7%, доля же сельского хозяйства упала с 35 до 32,3%. Опережающий рост промышленности в сравнении с сельским хозяйством, торговлей и транспортом был, с одной стороны,  выражением прогрессивной тенденции, а с другой стороны, в результате подобного опережения стали складываться диспропорции между развитием промышленности (и всей экономики в целом) и торговлей, а также транспортом^[205].