Размежевание земельных владений в крае

 

Особенностью землевладения в Башкортостане оставалась крайняя запутанность поземельных отношений, отсутствие чётких, юридически оформленных границ между различными собственниками, чересполосица, споры и судебные разбирательства. Противоречивые законы XVIII–XIX вв., регулировавшие взаимоотношения башкир-вотчинников и припущенников*, ещё более осложнили обстановку. В условиях либеральных реформ 1860-х гг., после отмены крепостного права и ликвидации кантонной системы, начавшегося массового переселения на Южный Урал русского крестьянства, что требовало свободного земельного рынка, сохранение подобной ситуации препятствовало дальнейшему социально-экономическому развитию края.

Всего насчитывалось 135 башкирских дач** с общей площадью (включая земли всех владельцев) в 13 857 866 дес., из них в Уфимской губернии находилось 87 дач (6 959 525 дес.), Оренбургской – 27 дач (4 955 411 дес.), Пермской – 12 дач (1 479 287 дес.), Самарской – семь дач (432 733 дес.) и в Вятской губернии располагались две башкирские дачи площадью 30 910 дес.[662] Некоторые дачи находились на территории двух губерний.

По инициативе местных властей, 10 февраля 1869 г. император Александр II утвердил правила «О размежевании башкирских дач для наделения землёю башкир-вотчинников и их припущенников, и о порядке продажи и отдачи в оброчное содержание общественных башкирских земель». Были установлены нормы для наделения землёй: в многоземельных дачах вотчинникам полагалось по 40 дес. на мужскую ду Стр. 158: шу VIII ревизии (1834 г.), военным припущенникам – 30 дес., гражданским – по 15 дес. В малоземельных дачах вотчинники получали по 15 дес. на мужскую душу по X ревизии (1859 г.), военные припущенники – не более 11 дес., гражданские – 6 дес.[663] «В связи с исключением из состава башкирского войска» припущенников их душевые наделы (30 дес.) сокращались наполовину, земли эти предполагались для обеспечения малоземельных припущенников, а уменьшенные наделы освобождались «от уплаты в казну оброчной подати»[664]. С 1882 г. постановлением Государственного Совета в малоземельных дачах, где самим вотчинникам не хватало 15-десятинной пропорции, припущенники обретали высший надел по положению 18 февраля 1861 г. из башкирских угодий, а вотчинники получали вознаграждение за десятину удобной земли (8 руб. 50 коп. в Мензелинском, 7 руб. 50 коп. в Бирском уездах)[665].

Размежевание проводилось государственным аппаратом, губернскими крестьянскими учреждениями (мировые посредники, присутствия, затем специальные межевые комиссии). На первом этапе (1860–1890-е г.) разграничивались земли башкир-вотчинников и всех остальных собственников (припущенников, государственных и удельных крестьян, казны, частных владельцев), определялись точные границы, производился, если нужно, обмен участками, измерялись площади, устанавливались на местах межевые знаки (столбы, треугольные ямы, борозды). Межевание производилось за счёт населения, с жителей башкирских дач с 1870-х гг. взимался сбор в 8 коп. за отмежёванную десятину[666], с 1898 г. уже по 24 коп.[667]

После окончания межевых работ на местности составлялся раздельный акт о распределении земли между всеми группами собственников, устанавливались границы каждого владения, включая выделявшиеся запасные участки для наделения малоземельных припущенников. Башкирам-вотчинникам отграничивались их угодья (по 40 или 15 дес.), а также «свободные за душевым наделом» (количество сверх установленной нормы) земли. Затем выдавались общинам документы на право владения. При выделе участков гражданским припущенникам территория отходила не сельчанам, а ведомствам, которые «производят уже сами наделение своих крестьян» за выкуп. Если казна в основном всю площадь передавала жителям, то удел «излишки земель оставляет за собой»[668].

Важные изменения внесли правила по размежеванию башкирских дач, утверждённые Оренбургским генерал-губернатором 4 августа 1878 г., по которым душевые наделы «вотчинникам должны быть отграничены непременно в 15 десятинном размере на души 10 ревизии, так как эта только пропорция состоит под запрещением отчуждения в посторонние руки». Как у всего остального российского крестьянства, надельные земли запрещалось продавать, они должны были оставаться в исключительном владении сельской общины, в чём проявлялась патерналистская политика Стр. 159: царского самодержавия. В тех дачах, где успели выделить вотчинникам по 40 дес., размежевание требовалось провести «вновь». Свободные земли башкир также за счёт 8-копеечного сбора можно было выделять обществам и селениям, подтверждалось право получения отдельными домохозяевами-вотчинниками своей земли в частную собственность[669].

Межевые работы развернулись на огромном пространстве Южного Урала. Так, 30 января 1878 г. был составлен раздельный акт на земли дачи башкир-вотчинников Ельдякской волости д. Верхне-Манчарово (Сатлыганова тюба), находившиеся в Бирском и Белебеевском уездах. Всего здесь располагалось 53 деревни вотчинников, припущенников, государственных и удельных крестьян (Асяново, Дюртюли и др.). В 1875 г. инженер Чернавский произвёл измерение угодий, из общей площади дачи (101 413 дес. 1406 саж.) башкирам-вотчинникам нарезали по 15 дес., а припущенникам по 6 дес. 1612 саж. (на мужскую душу X ревизии). Итого вотчинникам отошло 39 930 дес., бывшим военным припущенникам – 39 986 дес. 737 саж., бывшим государственным крестьянам – 2036 дес. 889 саж., бывшим удельным – 2790 дес. 1990 саж. удобной земли. К раздельному акту прилагались описания точных границ наделов каждого селения. Например, припущенники д. Асяново получили 2515 дес. 596 саж. в трёх участках, д. Иванаево – 1527 дес. 1948 саж. удобной земли также в трёх участках.

Большинство жителей на своих сельских сходах с раздельными актами соглашались, но в судебные инстанции (вплоть до Сената) поступил ряд жалоб. Крестьяне д. Учпили, Казакларово и Зейлево (все Бирский уезд) требовали признать их собственниками земли, купленной ещё в 1713 г., припущенники д. Верхе и Нижне-Уткинеево, Байгильдино, вотчинники д. Гублюкучуково, Нижне-Каргино и др. не соглашались с произведёнными изменениями границ общинных угодий, припущенники д. Каралачук и Верхне-Каргино спорили с вотчинниками д. Юкаликулево, Верхне и Нижне-Каргино, жители д. Назитамак потеряли часть покосов и т. д. Во время ревизии Уфимской губернии сенатором М.Е. Ковалевским в 1881 г. ему были поданы жалобы от крестьян д. Иванаево, Дюртюли, Куккуяново и Ельдяк. Казусная ситуация сложилась у жителей д. Ельдяк, чьи угодья лежали в двух башкирских дачах (Ельдякской и Канлинской). В результате размежевания в 1875 г. их земли отошли к д. Янтузово, а взамен они должны были получить надел из владений д. Казы-Ельдяк. Но размежевание в Ельдякской даче ещё не закончилось и крестьяне на несколько лет остались почти без земли, хотя налоги с них собирали в полном объёме.

Чиновник Н.А. Ермолов отмечал в 1878 г.: размежевание «продолжается более 6 лет, что такой срок вредно влияет на хозяйство населения дачи, возбуждая ссоры и драки»[670]. Исправленный в 1886 г. раздельный акт (уже на общую площадь в 108 200 дес.) был утверждён Уфимским губернским по крестьянским делам присут Стр. 160: ствием в 1887 г. Правительствующий Сенат, рассмотрев жалобы жителей Ельдякской волости (д. Верхне-Манчарово и др.), в 1887–1888 гг. оставил их «без последствий», в 1889–1891 гг. на местности провели границы и лишь в 1891–1892 г. состоялось окончательное («формальное») размежевание этой дачи, длившееся в итоге свыше 20 лет. Всего образовалось 158 земельных участков (62 вотчинников, 77 припущенников, 11 государственных и 8 удельных крестьян). По постановлению частного волостного схода башкир-вотчинников (28 деревень), оставшиеся сверх надела «свободные» земли были отмежёваны каждому селению[671].

Уже к 1890 г. в Уфимской губернии размежевание было окончено в 53 из 87 башкирских дач, в остальных работы продолжались, а 8 дач не подлежали размежеванию как «единственное владение вотчинников»*. В Оренбургской губернии из 27 дач окончательно были размежёваны 14, в восьми дачах, где припущенники или совсем не проживали, или были крайне малочисленны, размежевание не велось. В Пермской губернии в 1890 г. закончилось размежевание в 4 дачах (из 12), в Самарской – в пяти (из 7), обе башкирские дачи Вятской губернии были полностью размежёваны в 1874 г. К 1898 г. межевые работы происходили в последних 12 дачах (5 в Оренбургской, 5 в Пермской и две в Самарской губерниях), они были завершены в начале XX в.[672] После 1898 г. припущенникам было отмежёвано всего лишь 30 165,5 дес.[673]

Таким образом, к концу 1890-х гг. сложнейший вопрос установления точных, юридически признанных границ территориальных владений в крае в основном был решён, что заложило основы для формирования регионального рынка земельной недвижимости. Размежевание угодий между различными группами крестьянства вызвало многочисленные жалобы и судебные иски, однако кроме экономических конфликтов на бытовой почве никаких серьёзных столкновений на национальной, конфессиональной или сословной почве не происходило, что показало высокий уровень толерантности в народной среде Башкортостана. С другой стороны, объективно ухудшилось положение припущенников, которые ранее нередко совместно пользовались угодьями с вотчинниками, а длительный характер размежевания задержал их миграцию на малозаселённые земли многоземельных башкирских дач.

Серьёзным препятствием для развития регионального земельного рынка в крае являлось нераздельное владение башкир-вотчинников, когда жители всех деревень были собственниками всех волостных угодий. Это препятствовало покупке и аренде земли у башкир переселенцами, равномерному налогообложению. Правила 1878 г., требовавшие соединённого схода всех деревень для обсуждения вопроса о продаже или сдаче в аренду угодий, создавали большие сложности при оформлении сделок.

Стр. 161: По инициативе генерал-губернатора в Оренбургском и Орском уездах в 14 башкирских дачах, а также в пяти в Самарской губернии началось внутриселенное размежевание (были отделены земли каждой деревни, душевые наделы и «свободные»). Но к 1890 г. подобное размежевание прошло лишь в 19 из 135 башкирских дач[674]. Само башкирское население (особенно местная элита, фактически распоряжавшаяся общинными землями) не стремилось к размежеванию собственных волостных угодий, опасаясь, что их также заберут в казну, «желаем владеть по-старому» – заявляли вотчинники Мурзаларской и Айлинской волостей Златоустовского уезда. Современник замечал по этому поводу, «что же сделаешь с башкирами, потерявшими всякое доверие к близко стоявшим к ним правительственным лицам»[675].

Новый этап наступил после принятия закона от 20 апреля 1898 г. Размежевание теперь было возложено на межевые комиссии: Уфимскую (действовала также в Самарской и Вятской губерниях), Оренбургскую и Пермскую, находившихся в ведомстве Министерства юстиции со своими штатом, землемерами, чертёжной и канцелярией. Помимо окончания размежевания вотчинников и припущенников, главным являлся «раздел башкирских вотчинных земель между селениями и обществами», разрешение споров, установление точных границ и выдача «владельцам межевых актов».

Территория единой башкирской дачи разделялась, для каждого селения (общины) теперь отводилась отдельная земля. Если жители желали иметь какой-либо участок в общем владении, требовалось согласие крестьян, полученное на сходах. Вотчинники получили право изменения границ душевых наделов и свободных земель, для чего требовалось решение большинства схода в 2/3 голосов[676].

Внутрибашкирское размежевание отвечало потребностям рядового населения, потому что волостные угодья в реальности находились в пользовании только близлежащих деревень. Жители удалённых селений не могли там ни сеять, ни косить, иногда им просто не разрешали заниматься хозяйством, хотя они платили налоги за общую землю. Так, башкиры д. Нижне-Манчарово (Бирский уезд) в июле 1896 г. обратились с прошением о распределении участка в 6 тыс. дес., за который они платили все повинности «наравне с прочими, землёй же по настоящее время не пользуются». Все угодья находились в фактическом владении вотчинников д. Нижне и Верхне-Каргино, Юкаликулево, Старо-Султанбеково и других, а их «к пользованию не допускают»[677]. С другой стороны, размежевание нарушало интересы волостной верхушки, в распоряжении которой на деле нередко находились общие территории.

Размежевание столкнулось с открытым сопротивлением в некоторых дачах Белебеевского, Уфимского, Орского и др. уездов. Башкирское население не принимало разделения своих исконных владений на душевые и «свободные» земли, опасаясь Стр. 162: изъятия последних правительством, да ещё по душам VII или X ревизий, прошедших много лет назад, раздел «следовало провести по наличным душам, о чём многократно возбуждались ходатайства». По жалобам башкир на размежевание Сенатом «было издано 123 указа, из коих только двадцатью отменялись решения комиссии, а в 103 случаях (84%) жалобы оставлены без последствий»[678]. С подозрениям относясь к мероприятиям правительства, население всячески противодействовало размежеванию, разрушавшему давние традиции совместного землевладения, «дачу [Уфа-Таныпскую] желаем оставить в общем владении двадцати деревень». Особенно упорное и длительное сопротивление было в Булекей-Кудейской волости Уфимского уезда, куда пришлось вызывать войска, проводить аресты и вести настойчивую агитацию[679].

В целом к началу Первой мировой войны межевые комиссии выполнили поставленные цели. Размежевание в Башкортостане фактически закончилось. Если в 1912 г. в неразмежёванных башкирских дачах оставалось 432 594,5 дес., то в 1913–1915 гг. – 273 484,4 дес., а к 1917 г. – только 131 826,4 дес.[680] В 1912 г. продолжались судебные споры между вотчинниками и частными владельцами по Большой и Малой Кущинским и Тарнаклинской волостям, заканчивалось межевание Кальчир-Табынской волости[681], к 1917 г. остались неразмежёванными два спорных участка в Бирском и Златоустовском уездах[682].

Установление точных границ всех видов поземельной собственности способствовало развитию регионального земельного рынка, формированию института частной собственности, облегчило процесс купли-продажи, в том числе для колонизации края переселенцами, складывания предпринимательского хозяйства, ликвидировало архаичную неопределённость в землевладении, доставшуюся от традиционного общества.