Структуры российской армии на территории Башкортостана

Во второй половине XIX – начале XX в. в крае постоянно находились отдельные воинские части, подчинявшиеся Казанскому военному округу. В ходе военной реформы произошло разделение территории России на военные округа. Высочайше утвержденным Положением от 6 августа 1864 г. и приказом военного министра № 267 вся страна была разделена на 15 военных округов. Каждый округ являлся органом строевого управления войсками и военно-административного устройства. В них создавались артиллерийское, инженерное, интендантское и военно-медицинское управления. Первым командующим войсками Казанского военного округа был назначен генерал от кавалерии В.К. Кнорринг. Затем округом командовали генерал от инфантерии А.И. Косич, в 1906–1907 гг. генерал Карас, в 1907–1911 и 1915–1917 гг. генерал от инфантерии А.Г. Сандецкий[631]. В 1911–1914 гг. округом командовал генерал от инфантерии А.Е. Зальца.

В 1865 г. в состав Казанского военного округа были включены войска Оренбургского военного округа, дислоцировавшиеся в Екатеринбурге, а в 1881 г. Оренбургский военный округ с территорией от Оренбурга до Перми полностью вошел в состав Казанского военного округа. С 1881 г. в КазВО входили Казанская, Оренбургская и Уфимская губернии, часть территории Пермской губернии, а также Уральская и Тургайская области. Со временем территория округа увеличилась. В 1916 г. в его составе значились Вятская, Казанская, Уфимская, Пензенская, Саратовская, Астраханская, Самарская, Пермская (с Екатеринбургом) и Оренбургская губернии, Уральская и Тургайская области, территории Оренбургского и Уральского казачьих войск.

К концу XIX в. на территории Казанского военного округа дислоцировались пять резервных пехотных бригад, бригада кавалерийского запаса, две (резервная и запасная) артиллерийские бригады, подразделения Астраханского, Оренбургского и Уральского казачьих войск, а также четыре местные бригады и отдельные резервные команды. Кроме того, на территории округа размещались различные интендантские, военно-медицинские и военно-судебные учреждения, а также целый ряд военно-учебных заведений. Общая площадь территории округа в конце XIX в. составляла 1 млн 917 тыс. кв. вёрст с населением 25 млн чел.

Стр. 149: На рубеже XIX–XX вв. призыв новобранцев производился на основании всеобщей воинской повинности по уставу 1874 г., за исключением Оренбургского и Уральского казачьих войск. Постепенно срок службы сокращался. К 1912 г. он составлял: в пехоте и артиллерии 3 года, в запасе – 15 лет; кавалерии и конной артиллерии 4 года, в запасе – 13 лет; на флоте – 5 лет, и в запасе также 5. Все запасные предназначались для укомплектования частей армии и флота в случае мобилизации. В мирное время их могли призывать на учебные сборы. По окончании срока нахождения в запасе они перечислялись в государственное ополчение, в котором находились до 43-х летнего возраста. Призывники, а также всё остальное мужское население страны от 20 до 40 лет, способное носить оружие, но не числившееся в постоянных войсках, образовывало государственное ополчение, разделенное на два разряда. В первый входили ополченцы в возрасте от 20 до 23 лет, он был предназначен для формирования ополченских частей и укомплектования армии; во второй причислялись мужчины старшего возраста, этот разряд предназначался исключительно для укомплектования ополченских частей в тылу. Вся территория страны разделялась на участки комплектования двух категорий – с русским и нерусским населением. В каждом полку 75% некомплекта пополнялось из участков с русским населением[632].

Все достоинства всеобщей воинской повинности продемонстрировала разумно проведённая мобилизация во время русско-турецкой войны 1877–1878 г. В каждой губернии и уезде учреждалось управление воинского начальника, в каждом районе комплектования – управление начальника местной бригады. Они подчинялись командующему военным округом. Все округа были разделены на районы комплектования запасных бригад, в которых организовывался призыв, подготовка запасных и комплектование маршевых частей. Таким образом, в ведении местного начальника находились все людские и материальные ресурсы для развертывания запаса и осуществления в случае войны мобилизации.

Население Башкортостана в целом приняло всеобщую воинскую повинность. Современник отмечал, что дух верноподданничества у башкир «развит ничуть не менее, чем у коренных русских жителей. Оттого на все государственные повинности, в том числе и на военную, они смотрят, как на дело законное и неизбежное. Я заметил даже, что башкиры гордятся своими военными заслугами, с удовольствием вспоминая те или иные эпизоды из жизни существовавших прежде башкиро-мещерякских полков»[633]. А.Ф. Риттих, изучавший призывной состав русской армии, говорил о башкирах: «по характеру услужливы, … отчаянные всадники, … пригодны для комплектования легкой кавалерии (гусар)»[634]. Высокие качества призывников-башкир отмечались и противником. В годы Первой мировой войны Осведомительный отдел Главного Австрийского командования в обзоре «Русская армия на начало 1917 г.» о башкирах писал следующее: «к службе всегда готовы, … хорошие лёгкие кавалеристы…»[635].

Стр. 150: Если в физическом отношении призывники из Уфимской губернии не вызывали претензий со стороны армейского руководства, то крайне низким оставался среди них уровень грамотности. Генерал А.И. Деникин отмечал: «Почти поголовно грамотных призывных давал прибалтийский край, за ним шли Ярославская и столичные губернии, в хвосте плелись польские и малороссийские, и совершенно ничтожный % грамотных поступал из Уфимской»[636].

Военная служба башкир в конце XIX – начале XX в. При подготовке Устава о воинской повинности встал вопрос о порядке службы башкир. Оренбургский генерал-губернатор Н.А. Крыжановский и военное руководство страны предполагало уравнять башкир с прочими призывниками. Созданная в 1873 г. особая комиссия под председательством генерал-майора Тихменева признала возможность привлечения башкир к воинской повинности на общих основаниях. Однако для башкир Челябинского, Верхнеуральского и Оренбургского уездов было сделано исключение. Предполагалась служба их в составе специального подразделения. 6 июля 1874 г. был сформирован Башкирский эскадрон[637], имевший постоянный и переменный составы. В постоянном находились офицеры, чиновники и нижние чины регулярной кавалерии, в переменном 250 башкир, набираемых ежегодно. Вооружение и экипировка эскадрона была казачьей. 21 июля 1875 г. Башкирский эскадрон был переформирован в дивизион[638] с аналогичной структурой. В связи с русско-турецкой войной Башкирский конный дивизион 1 апреля 1878 г. был переформирован в Башкирский конный полк[639]. Согласно «Временному положению» полк состоял из четырёх эскадронов, имевших, как и прежде, постоянный и переменный состав. В постоянный входили офицеры, унтер-офицеры, трубачи и нестроевые чины армейской кавалерии, в переменный – башкиры, желающие отбывать воинскую повинность в полку на собственном коне. Основной задачей полка было обучение башкир-новобранцев военному делу, так как во время войны он должен был стать основой для формирования башкирских конных частей. В том же году сформированный полк совершил марш в Одессу, где на смотре получил благодарность от императора.

Башкиры-новобранцы служили в полку 1 год и 8 месяцев, после чего увольнялись во временный отпуск с обязательством являться на лагерные сборы в течение двух лет. Служба начиналась в январе и продолжалась до сентября следующего года. На втором году службы наиболее способные поступали на обучение в полковую школу, после окончания которой производились в ефрейторы, а лучшие из них в унтер-офицеры. Численный состав полка изменялся в течении года. С января до начала лагерных сборов (они проходили с 20 мая по 20 сентября) в полку было около 800 человек – офицеры, кадровый состав, молодые солдаты. Во время сборов в полк прибывали временно-отпускные и состав полка увеличивался до 1400 человек. После лагерного сбора до января в полку оставались лишь офицеры и кадровый состав – 450 человек. Современник отмечал, что «башкиры гордятся своим конным полком и Стр. 151: смотрят на него, как на возрождение войска, о существовании которого живы ещё предания среди старожилов»[640].

В 1882 г. при новом императоре Александре III был поднят вопрос о необходимости башкирского полка. «Отчёт по выполнению воинской повинности» за 1880 г. показал, что в Оренбургской губернии из 2220 новобранцев, принятых на службу, было 700 башкир, или около 31%. Получалось, что треть всех новобранцев должна была служить 20 месяцев в Башкирском полку, тогда как остальные – 6 лет, нарушался принцип всеобщей воинской повинности. Отчёты о состоянии Башкирского конного полка за 1880 и 1881 гг. показали невысокие результаты в стрельбе, знании материальной части оружия, строевой подготовке[641]. Основной причиной такого состояния дел было незнание русского языка башкирами и короткий срок нахождения их в части.

В 1882 г. проводилась реорганизация русской кавалерии. Все гусарские и уланские полки стали драгунскими, сокращена казачья конница, в частности упразднена 3-я Кавказская казачья дивизия, и ряд полков. 24 июля 1882 г. Башкирский конный полк был упразднён, а в военное время башкиры должны были формировать Башкирскую конную милицию[642].

При организации военной службы в крае вначале сохранялась специфика для башкир, что было связано с прошлым периодом в истории Башкортостана, когда он находился в положении приграничной территории, а его мужское население несло службу на Оренбургской линии.

Части регулярной армии на территории Уфимской губернии в конце XIX – начале XX в., участие в военных действиях. 13 августа 1864 г. Оренбургский № 10 батальон, бывший ранее Уфимским гарнизонным батальоном, стал именоваться Уфимским губернским батальоном, затем это – Уфимский местный батальон (с 1874 г.), Уфимский резервный кадровый батальон (с 1887, в 1888 г. пожаловано знамя), Златоустовский резервный батальон (с 1891 г.), 243-й Златоустовский резервный батальон (с 1899 г.). Соединение было расквартировано в Златоусте и частично в Уфе, где находился штаб. 4 января 1904 г. на празднование своего 100-летнего юбилея батальон получил новое знамя. В Златоусте также квартировал 214-й Мокшанский резервный батальон. В начале XX в. обе части получили всероссийскую «известность», когда три роты Мокшанского и две роты Златоустовского батальонов приняли участие в расстреле рабочих в марте 1903 г. в Златоусте. С октября 1879 по 1880 г. в Уфе квартировал Оренбургский казачий № 5 полк.

В связи с началом русско-японской войны 243-й Златоустовский батальон 1 июня 1904 г. был отмобилизован и развёрнут в два полка по четыре батальона каждый: 243-й пехотный Златоустовский и 311-й пехотный Челябинский. 20 сентября 1904 г. 243-й полк (командир полковник А.С. Оглоблев) отправился на Дальний Восток. Стр. 152: В боевых действиях на территории Маньчжурии (Китай) участвовал: с 13 ноября 1904 по 31 января 1905 г. в передовой линии у д. Ланшенпу; 19 февраля в атаке на д. Ланшенпу; 22 февраля в боях при Бейтанцзыне и Дакишинпу; 25 февраля в атаке на д. Тава. В марте полк был свёрнут в 243-й Златоустовский резервный батальон и 5 июня 1906 г. вернулся в Уфу[643]. Всё это время в городе находился 311-й Челябинский пехотный полк (командир полковник Ф.М. Старов), а его 4-й батальон квартировал в Златоусте[644]. Затем311-й Челябинский полк был расформирован.

214-й Мокшанский резервный батальон был направлен в Екатеринбург, где был переформирован в 214-й пехотный Мокшанский полк и 3 июня 1904 г. отправился на войну, отличился в сражениях под Ляояном и Мукденом. В июле 1905 г. в 214-м Мокшанском батальоне (полк был вновь свёрнут в батальон), вернувшемся в Златоуст, произошли волнения нижних чинов, недовольных бытовыми условиями. Зачинщики были арестованы, и солдаты попытались их освободить. Прибывшие части войск быстро нейтрализовали активных участников. Батальон был направлен в Уфу, в Златоусте оставлен штаб и лазарет. Такой же бытовой характер имели волнения, случившиеся в августе 1905 г. в следовавшем в Челябинск запасном полку, состоявшем из башкир. Полицейский урядник в пос. Карасинский обозвал одного из солдат «собакой», те в ответ его избили. Затем полк по частям был отправлен в город[645]. В сентябре 1906 г. 214-й Мокшанский резервный батальон был переведен в Самару. Эта воинская часть вошла в историю русской музыкальной культуры. В 214-м Мокшанском полку в 1903–1910 г. капельмейстером служил И.А. Шатров, участвовавший вместе с полком в войне. Вернувшись в 1906 г. в Златоуст, он начал работу над созданием вальса «Мокшанский полк на сопках Манчжурии», ставшего в короткое время необычайно популярным и вошедшем в историю под названием «На сопках Манчжурии»[646].

В связи с революцией для обеспечения порядка в губернии и охраны железной дороги в Уфе в 1905 г. временно находился штаб 16-го Оренбургского казачьего полка, рота 312-го Березинского полка, штаб и лазарет 6-й Запасного пехотного батальона. В 1907–1910 гг. в Уфе временно размещались отдельные части русской армии: 4-й батальон 8-го пехотного Эстляндского полка, батальон 12-го пехотного Великолуцкого полка, 1-й эскадрон 53-го драгунского Новоархангельского полка, управление 3-й Отдельной кавалерийской бригады, полторы сотни 11-го Донского казачьего полка[647]. В 1908 г. в Уфе располагалось управление 61-й пехотной резервной бригады (командир генерал-майор И.Ф. Казакевич) и 243-й Златоустовский резервный батальон (полковник М.К. Россоловский)[648].

Стр. 153: 11 июля 1910 г. в Уфе был сформирован 190-й пехотный Очаковский полк, вошедший в состав 48-й пехотной дивизии, находившейся в 24-м армейском корпусе. При формировании в него вошли 208-й пехотный резервный Очаковский полк, 209-й пехотный резервный Николаевский полк и 243-й Златоустовский резервный батальон, квартировавший в Уфе. Старшинство полку было дано по 243-му Златоустовскому батальону, как старейшей части полка, существовавшей с 4 января 1804 г. Полковой праздник был установлен 16 августа в честь Спаса Нерукотворного, а полковым знаменем стало прежнее знамя 243-го батальона. Первым командиром полка был назначен бывший командир златоустовцев полковник П.Н. Любавский, участник русско-турецкой и русско-японской войн, имевший среди наград золотое оружие. По штату 1910 г. в полку в четырёх батальонах состояло 78 офицеров, 10 чиновников военного ведомства, 4011 нижних чинов и 234 нестроевых[649].

С началом Первой мировой войны в Башкортостане впервые в истории была проведена всеобщая мобилизация. 190-й пехотный Очаковский полк выделил так называемый «скрытый кадр», т. е. офицеров и солдат для формирования второочередного пехотного полка – 330-го Златоустовского. С 17 июля 1914 г. Уфа стала губернским сборным пунктом запасных и ратников ополчения. Уже к концу года в армию по призыву ушли 16 803 чел. и было мобилизовано ещё 109 908 чел.[650] По данным сельскохозяйственной переписи 1917 г. из Уфимской губернии было призвано в войска за 1914–1917 гг. 323 181 человек, что составило 44,7% от всего мужского населения рабочего возраста (723 234 чел.)[651]. В действующей армии и тыловых гарнизонах находился каждый второй взрослый уроженец края.

Ещё в 1911 г. на базе резервных частей Казанского военного округа началось развертывание 16-го и 24-го армейских корпусов, а непосредственно перед началом войны на базе штаба округа было сформировано управление 4-й армии.

На полях сражений Первой мировой войны сформированный в Казанском военном округе 24-й армейский корпус, куда входил «уфимский» Очаковский полк, стяжал себе бессмертную славу в составе 8-й армии генерала А.А. Брусилова. 48-я пехотная дивизия в августе 1914 г. была направлена на фронт, где сразу показала свою стойкость, за что получила названия: «суворовская» и «стальная».

190-й Очаковский полк провел свой первый бой 12 августа 1914 г. у Монастыржиска на реке Золотая Липа во время Галицийской битвы (Австро-Венгрия), в ходе которой погибли начальник штаба полковник Ивашкевич, командир 2 батальона полковник Любавский, командир 3 батальона подполковник Протопопов, а всего было убито и ранено 22 офицера. С 26 августа командиром дивизии стал Л.Г. Корнилов. А.А. Брусилов так отзывался о нём: «Странное дело, ген. Корнилов свою дивизию никогда не жалел, во всех боях, в которых она участвовала под его начальством, она несла ужасающие потери, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Стр. 154: Правда, он и себя не жалел, лично был храбр и лез вперед, очертя голову»[652]. С 23 октября 1914 г. начался знаменитый поход 48-й пехотной дивизии, который ознаменовался героической переправой через реку Сан 27–28 октября. 3 ноября дивизия овладела перевалами главного Карпатского хребта. В течение ноября она вела тяжелые бои против превосходящих сил противника, в ходе которых были убиты, ранены и пропали без вести 32 офицера и 5079 нижних чинов. В плен она взяла генерала, 58 офицеров и 6756 нижних чинов[653].

После окончания «Венгерского похода» части 48-й пехотной дивизии провели зиму 1914–1915 г. в оборонительных боях в лесистых Карпатах. В январе–марте 1915 г. дивизия участвовала в Карпатской операции. 24 апреля, обороняя Дуклинский перевал, она попала в окружение, а её полки начали прорываться сквозь позиции австрийцев. Смогли выйти лишь 191-й Ларго-Кагульский полк и батальон Очаковского полка. Остальные были вынуждены сложить оружие и сдаться в плен вместе с генералом Л.Г. Корниловым. Пробившиеся из окружения солдаты и офицеры вынесли все знамёна дивизии. В боях 21–24 апреля дивизия потеряла убитыми и ранеными около 6 тыс. человек[654]. После этих событий она была выведена в резерв. Несмотря на неудачу, дивизия оставалась боеспособной. За семь месяцев горной войны с октября 1914 по апрель 1915 г. она взяла в плен 35 тыс. пленных. Противник оценивал дивизию следующим образом: «испытана в боях, очень дисциплинирована»[655].

Летом 1915 г. дивизия продолжала героически сражаться с противником. На Таневе при контратаке через реку солдаты Очаковского полка вели бой, стоя по грудь в воде. От полка осталось 60 человек, но победа была одержана[656]. После пополнения 15 октября 1916 г. 48-я дивизия погрузилась на станции Кривичи и отбыла на Румынский фронт. В декабре 1916 г. дивизия вела затяжные бои в районе горы Водаш. В январе 1917 г. из неё были выделены кадры для сформирования 188-й пехотной дивизии 4-й очереди, которая прекратила свое существование в октябре этого же года. Летом 1917 г. 48-я пехотная дивизия приняла участие в Фокшанской операции. 24 февраля 1918 г. 190-й Очаковский полк был расформирован. В марте его офицеры и солдаты, как и вся русская армия, были демобилизованы.

За боевые подвиги ряд офицеров 190-го пехотного Очаковского полка были награждены орденами Св. Георгия 4-й степени или Георгиевским оружием: поручик С.-Г.Г. Бикмеев, подполковник П.Н. Габов (попал в плен), штабс-капитан Н.Н. Златоустов (убит 8 мая 1915 г.), поручик Н.А. Минервин (пропал без вести 5 июля 1915 г.) и др.[657] Полными георгиевскими кавалерами* в полку стало несколько рядовых, в том числе уроженцы Верхнеуральска И.В. Погорельских и Н.Н. Фролов[658].

Стр. 155: Новобранцы, призываемые из Башкортостана в армию, на фронте попадали служить в различные части. Офицер 13-го лейб-гренадёрского Эриванского полка К.С. Попов вспоминал о пополнении полка зимой 1915 г.: «Помню, как ко мне в роту влили вдруг 100 человек татар-уфимцев. Беда была с ними первые дни, редко кто из них говорил по-русски, но сразу можно было видеть, что это прекрасный боевой материал. Народ был храбрый, честный, привязчивый и исполнительный. В солнечные дни их сажали по всему окопу и обучали словесности. Это была сплошная комедия: Государь Император и ротный командир в их понимании никак не укладывались, всё у них путалось, и временами я хохотал до слёз»[659].

Летом 1916 г. на Урале создавалась 3-я Особая пехотная бригада в составе 5-го Особого пехотного полка (формировался в Екатеринбурге) и 6-го Особого пехотного полка (в Челябинске). Комплектование происходило из состава армейских полков и запасных батальонов, причём основным критерием отбора были хорошие внешние данные. Штат бригады составлял 104 офицера и 9197 нижних чинов. В составе находилось много уроженцев Башкирии, в частности из Уфы. Бригада была направлена в Архангельск, откуда морским путем добралась до Франции и вместе с 1-й бригадой воевала против Германии на Западном фронте. За боевые отличия в апреле 1917 г. бригада была награждена Военными крестами с пальмами на знамена полков. В середине мая 1917 г. из 1-й и 3-й бригад сформирована 1-я Особая пехотная дивизия под командой В.М. Марушевского, а затем Н.Н. Лохвицкого. Несмотря на разложение дивизии после революции, около 4 тыс. остались верны присяге и в декабре 1917 г. из них был сформирован русский «Легион Чести», который участвовал во всех боях кампании 1918 г., и за проявленное мужество был удостоен права участия в победном параде в Париже. После окончания войны легионеры были отправлены в Россию. В 1920 г. из Франции вернулось около 15 тыс. человек, большая часть в Советскую Россию, треть попала в войска белого движения[660].

Во время Первой мировой войны в Башкортостане были сформированы запасные полки. В них призванные на воинскую службу проходили подготовку, а затем направлялись в составе маршевых рот на пополнение частей армии. В начале войны настроение было патриотичным, отмечалось даже желание быстрее попасть на фронт. Об этом свидетельствует и характер писем, отправляемых новобранцами. По сведениям Уфимского военно-цензорского пункта солдатские письма распределялись по настроениям следующим образом: 95–96% – вполне патриотические, 1% – нет ни слова о войне, 1% – содержали сведения о военной тайне, 1–2 % – критика и брань в адрес офицеров и начальников, 2% – стремление к скорейшему миру[661].

Впоследствии, запасные батальоны были развернуты в полки. В Уфе были расквартированы 103-й и 144-й Запасные пехотные полки, в Челябинске – 109-й и 163-й полки. Кроме того, для отправки на фронт в Уфе в 1917 г. была сформирована 696-я Стр. 156: дружина ополчения. Уфимский гарнизон насчитывал в разное время 28–35 тыс. человек. В Белебее гарнизон составлял около 10 тыс. чел., гарнизоны были в Бирске, Стерлитамаке, Златоусте.

Таким образом, во второй половине XIX – начале XX вв. на территории края постоянно размещались воинские соединения российской армии, являвшиеся важной составной частью властных структур, укреплявшие стабильность и сыгравшие немалую роль в подавлении революционных выступлений. Уроженцы Башкортостана участвовали во всех войнах, которые вела Российская империя, героически проявляли себя на полях сражений. В годы Первой мировой войны в ряды вооружённых сил была призвана почти половина мужского населения края.