Феномен «частичной обязательности»

Если обязательность понимается как градуальное свойство, то, следо­вательно, должны существовать примеры «более обязательных» и «менее обязательных» значений. Мы можем указать по крайней мере два клас­са таких случаев (практически не связанных друг с другом); возможно, существуют и другие.

Первый случай касается существования таких семантических элемен­тов, которые хотя и являются в полном смысле слова обязательными, но выступают в этой роли по отношению к очень узкому классу лексем. Это, скорее, обязательность внутри лексики языка, которая не имеет от­ношения ни к грамматике, ни к морфологии, и тем не менее механизмы ее проявления точно те же, что и для грамматической обязательности. Приведем сначала искусственный пример. Пусть в некотором языке не­обходимо выразить смысл 'нож' (я» 'инструмент, предназначенный для того, чтобы резать твердые объекты'). Вполне вероятна такая ситуация, что «в чистом виде» данный смысл выразить в данном языке будет невозможно: для понятия «нож вообще» в нем просто не найдется под­ходящей лексемы. Зато будет существовать множество других лексем, выражающих, помимо смысла 'нож', другие семантические элементы, например: 'нож с большим плоским лезвием', 'нож с узким зазубрен­ным лезвием', 'нож, используемый женщинами для чистки рыбы', 'нож, используемый для разделки мяса*, 'нож, служащий боевым оружием', 'священный нож, используемый жрецами в специальных обрядах', и т.д., и т. п. Это положение дел очень напоминает грамматическую категорию: выбор в процессе коммуникации смысла 'нож' «навязывает» говоряще­му необходимость определенных семантических приращений, причем эти приращения выбираются из небольшого списка взаимоисключающих эле­ментов, образующих в данном языке «категорию» (если принять, что нож, используемый жрецами, уже не может иметь плоского лезвия, не может употребляться для чистки рыбы и т.д., и т.п.: здесь, как это и характер­но для естественно-языковой логики, для описания каждой конкретной разновидности ножа выбираются логически не исключающие друг дру­га, но реально оказывающиеся несовместимыми признаки). Собственно, отличие от грамматической категории здесь только в том, что «носители категории» образуют очень ограниченное множество, а в семиотичес­ком отношении эта категория структурирована несколько хуже. Данное явление иногда называется «лексической обязательностью» (см. [Апре­сян 1980: 17-19]; ср. также интересный разбор конкретного материала

русского и французского языков в [Гак 1989]); оно, так же как и грамма­тическая обязательность, имеет прямое отношение к концептуализации мира в языке — в данном случае, в области лексической номинации. Лекси­ческая обязательность особенно характерна для определенных областей лексики с относительно дискретной концептуальной структурой — та­ких, как глаголы движения, имена родства, цветообозначения и т. п. (не случайно все эти области лексики служили излюбленным полигоном для ранних структуралистских теорий значения типа компонентного ана­лиза или анализа по «дифференциальным признакам», равным образом применявшегося как к лексике, так и к грамматике).

Так, в области терминов родства во многих языках не существует обозначе­ния для смысла 'брат' — имеются только лексемы 'старший брат' и 'младший брат'; с другой стороны, и в языках типа русского нет обобщающей лексемы для обозначения смысла 'ребенок тех же родителей' (по-русски следует обязательно уточнить пол, т. е. сказать либо брат, либо сестра). В русском языке также нет обобщающей лексемы для обозначения родственника по браку (ср. франц. beau-parent); для выражения этого смысла говорящий по-русски обязан осуще­ствить дополнительный выбор на основе достаточно сложного набора параметров (ср. шурин, деверь, золовка, теща и т. п.).

Второй класс случаев касается «настоящих» грамматических показа­телей, которые, однако, в отличие от обычных граммем, в определенных контекстах не употребляются (т. е. существуют такие контексты, в которых ни одна из граммем соответствующей категории невозможна, а нужный смысл выражается другими средствами). Хорошим примером являются правила употребления показателей детерминации в английском языке: ни имена собственные, ни указательные и притяжательные местоимения, ни посессивные группы не допускают употребления определенного арти­кля; между тем, все такие контексты считаются определенными (ср. [*the] ту house 'мой дом', [*the] this house 'этот дом', [*the] John 'Джон', \*the] John's house 'дом Джона' и т. п.). Значение определенности в них один раз уже выражено, и дублирование этого значения граммемой не допускается (хотя в нормальном случае граммемы легко дублируют те лексические значения, которые могут быть выражены в контексте). Данное ограниче­ние не универсально (хотя и нередко): существуют языки (итальянский, армянский, иврит и др.), в которых показатель определенности может употребляться во всех или некоторых из приведенных контекстов¹⁷'.

Другой характерный пример «контекстной вытеснимости» граммем — невозможность в некоторых языках употребить показатель грамматиче­ского времени в контексте обстоятельств времени типа 'завтра' или 'сейчас¹, эксплицитно задающих временную рамку высказывания.

^|7> В статье (Даниэль/Плунгян 1996] данное явление было названо «контекстной вытес-нимостью» грамматического показателя.

Во всех рассмотренных случаях лексические показатели как бы втор-гаются в парадигму, образуемую граммемами, принимая на себя функции соответствующих по смыслу граммем. С одной стороны, здесь налицо отступление от принципа обязательности; но, с другой стороны, семан­тическая обязательность соответствующей категории все же соблюдается, хотя эта категория и выражается «незаконными» средствами.

Такая ситуация отчасти похожа на рассмотренную ранее «импликатив-ную реализацию» грамматических категорий — с той, однако, разницей, что в примерах данной группы выражение грамматической категории блокируется не другими (и при этом случайными) грамматическими эле­ментами, а лексическими элементами, причем именно теми, которые содержат смысл отсутствующей граммемы. «Импликативная реализация» есть внутрисистемный каприз грамматической сочетаемости; «контекст­ная вытеснимость» — запрет на дублирование лексической информации грамматическими средствами. Но в некотором смысле и то, и другое явление представляют ограниченную, неполноценную обязательность, которая часто возникает на начальной стадии грамматикализации пока­зателя (и может быть преодолена в процессе языковой эволюции).

Ключевые понятия

Морфологические и неморфологические значения. Морфологические значения как значения аффиксов и морфологически не самостоятельных корней. «Всеобщность» как главное свойство аффиксальных морфологи­ческих значений.

Грамматические и неграмматические (= лексические и словообразо­вательные) морфологические значения. Различные подходы к определе­нию грамматических значений. Обязательность как основное свойство грамматических значений; градуальный характер обязательности.

Обязательность как «грамматическая анкета», от ответа на вопро­сы которой говорящий не может уклониться. Грамматическая категория как множество взаимоисключающих значений («граммем»), обязательных при некотором классе словоформ. Эквиполентность (непривативность) грамматических оппозиций. Грамматические категории и «наивная карти­на мира»; особенности организации грамматических систем как основной источник языкового разнообразия.

Основа и флексия. Парадигма как множество словоформ, разли­чающихся флексиями. Лексема; словоформа, представляющая лексему. Классы парадигм со сходными свойствами: грамматический разряд и сло­воизменительный тип. Дефектные и неполные парадигмы.

Словообразовательные (= необязательные морфологические) значе­ния как промежуточный класс между лексическими и грамматическими

значениями. «Сильные» (= синтаксические, реляционные) граммемы, «семантические» граммемы и дериватемы. Изолирующие и аморфные языки. Регулярные необязательные (= продуктивные словообразователь­ные) и нерегулярные обязательные (= словоклассифицирующие грамма­тические) значения.

Понятие «грамматической периферии». Неморфологическое (анали­тическое) выражение грамматических значений. Импликативная реали­зация граммем. Случаи ограниченной (частичной) обязательности: «лек­сическая обязательность» и «контекстная вытеснимость».

Основная библиография

Классификация морфологических значений — одна из традицион­ных трудных проблем теории языка; различные подходы к решению этой проблемы излагаются, в частности, в [Бондарко 1976; Булыгина 1980 и Bybee 1985]. О понятии обязательности, помимо классической ста­тьи [Якобсон 1959], см. также [Гринберг 1960; Мельчук 1961 и 1997: 240-319; Зализняк 1967]; современное состояние проблемы обсуждается в [Маслова 1994 и Перцов 1996].

Различные подходы к теории парадигм представлены в работах [За­лизняк 1967; Matthews 1972; Ревзин 1973; Кубрякова 1974; Wurzel 1984; Bybee 1985; Carctairs 1987 и 1992; Plank 1991; Anderson 1992; Aronoff 1994; Beard 1995] и др. (как можно видеть, в отечественной традиции эта проблематика почти не разрабатывалась).

О градуальном характере оппозиции между грамматическими и не­грамматическими значениями см. прежде всего [Bybee 1985]; ср. также [Dahl 1985].

Определенную помощь в первоначальной ориентации могут оказать также следующие статьи, включенные в словарь [Ярцева (ред.) 1990]: «Категория», «Лексема», «Флексия» (Т. В. Булыгина и С. А. Крылов), «Словоизменение», «Словоформа» (А. А. Зализняк), «Парадигма», «Сло­вообразование» (Е.С. Кубрякова).

Глава 2