Роль журналистики в важнейших исторических событиях

В демократических странах прессу часто называют «четвертой властью». Четвертой, поскольку она следует за законодательной, исполнительной и судебной, но так как властные полномочия прессы не являются юридически признанными и обязательными для исполнения, термин этот пишется в кавычках. Действительно, к примеру, критика недобросовестного чиновника в средствах массовой информации по закону не может служить основанием для того, чтобы его уволить с работы или посадить в тюрьму. Так же как журналистская публикация о необходимости создания в городе нового спортивного центра отнюдь не является официальным постановлением, ведущим к немедленному началу строительства. Однако если материалы на эти темы созданы известным, уважаемым журналистом и размещены во влиятельном СМИ – есть немалая вероятность того, что недобросовестного чиновника в итоге уволят, а спортивный центр построят. Механизм действия тут достаточно прост. Журналистские публикации воздействуют на общественное мнение, способствуют его формированию в определенном направлении. Власти в демократическом государстве вынуждены считаться с общественным мнением уже хотя бы потому, что от его активного (акции протеста или поддержки) или пассивного (голосование или не голосование на выборах) выражения зависят сроки их властных полномочий и собственного благополучия. В результате зачастую принимаются именно те официальные решения, которые одобряются общественным мнением («общественное мнение – один из способов существования и проявления массового сознания, в котором выражается реальное отношение большинства народа, класса, социальной группы к фактам, событиям, явлениям и процессам действительности, затрагивающим их потребности и интересы»[56]). Таким образом, воздействие средств массовой информации на произошедшие события является не прямым, а опосредованным. Но, как показывает исторический опыт, влияние средств массовой информации при определенных условиях может быть очень велико, порой даже больше влияния первых трех официальных ветвей власти. Пожалуй, главное условие этого – реальное отражение прессой интересов народа и готовность бороться за них, при необходимости даже идя на определенные жертвы. Если так происходит – пресса получает поддержку общества, становится его «полномочным представителем» и, таким образом (подчеркнем, что исключительно таким образом), действительно обретает силу «четвертой власти». В этом случае несправедливые гонения на журналистов всегда ведут, в итоге, только к укреплению позиций прессы и к поражению тех, кто осуществляет эти гонения.

Если же владельцы СМИ и журналисты заботятся исключительно о собственной выгоде и готовы ради нее публиковать любые заказные материалы, искажать факты, транслировать вульгарные, развращающие передачи и т. д. – такая пресса утрачивает статус и силу «полномочного представителя общества». Народ не будет ее уважать, не будет сильно возмущаться по поводу гонений власти на такую прессу и огорчаться по поводу других ее бед.

В Великобритании предпосылки превращения прессы в «четвертую власть» имели место еще в XVIII и даже  XVII веках, но в полной мере она становится таковой в XIX веке. И огромную роль в этом сыграло конкретное печатное издание: газета «The Times» («Времена»). Газета была основана книготорговцем Джоном Уолтером в 1785 году и поначалу называлась – «Daily Universal Register» («Универсальный ежедневный регистратор»). 1 января 1788 г. газета вышла под названием «The Times». В обращении к читателям издатель заявил, что это необходимо для того, чтобы избежать путаницы: на газетном рынке уже было много разных «регистраторов», заполненных почти исключительно рекламными объявлениями. Содержание «The Times», по словам ее основателя, должно стать гораздо более широким: политика, коммерция, философия, искусство, в общем, все темы, интересующие образованного читателя. «Газета должна быть хроникером времени, верным летописцем всех проявлений человеческого разума, – писал Уолтер. – Подобно хорошо сервированному столу, она должна иметь в своем арсенале блюда на любой вкус и, избегая крайностей, держаться золотой середины». Соблюдение этих принципов, независимая и взвешенная позиция издания, ориентация на традиционные ценности среднего класса – все это способствовало популярности газеты. Тираж «The Times», составивший в 1795 году 4800 экземпляров, был рекордным для британской прессы того времени. В 1803 г. основатель «The Times» передал руководство газеты в руки своего сына, Джона Уолтера II (династия Уолтеров единолично правила газетой на протяжении 110 лет). Джон Уолтер II поставил перед газетой ряд амбициозных задач: 1) укрепление кадрового состава редакции путем привлечения предприимчивых и талантливых журналистов; 2) налаживание максимально оперативного сбора информации о внутренних и международных делах; 3) формирование имиджа авторитетного и независимого издания; 4) совершенствование технической базы типографии с учетом всех нововведений. Все это, разумеется, должно было привести к повышению тиража и росту доходов. Новый хозяин газеты энергично принялся выполнять поставленные задачи и добился больших успехов.

Джон Уолтер II привлек к работе в редакции талантливых людей, которые помогли ей завоевать читателей. Это и известный литературовед Фрейзер, который вел соответствующий театральный, литературный раздел, это и Сэмюэль Колеридж, который вел колонку «Письма редактору», это и Томас Барнс, автор передовых статей, а с 1817 г. – главный редактор, многое сделавший для развития газеты.

Что касается материально-технической базы, то «The Times» в 1814 году первой в мире стала печататься на паровом печатном станке. В результате резко увеличилась производительность. Если на ручном печатном станке можно было получить не более 300 экземпляров в час, то на паровом – 1100. И в дальнейшем издательство Уолтеров стремилось использовать самое современное оборудование, технологии, зачастую самостоятельно их изобретая и совершенствуя.

Газета «The Times» часто стала получать информацию из-за границы раньше, чем правительство. Властям это не нравилось и они пытались чинить газете препятствия. Премьер-министр несколько раз даже приказывал задержать на почте всю корреспонденцию этой газеты, пришедшую с континента, для того чтобы официальные правительственные издания смогли напечатать новости раньше. Но «The Times» это не сломило: газета обзавелась собственной почтовой и курьерской службой и раньше, чем правительство, сумела наладить ежемесячное курьерское сообщение с Индией, хотя это стоило огромных денег. Чтобы быть лидером, редакция не скупилась на расходы.

Помимо прочих средств доставки информации, «The Times» и другие издания до распространения телеграфа использовали почтовых голубей.

В период наполеоновских завоеваний Англия находилась не только в военной и экономической, но и в информационной блокаде: новости из континентальной Европы проникали с большим опозданием. Прорвать информационную блокаду сумела именно «The Times», организовав сеть собственных корреспондентов в разных городах Европы. Договариваясь с капитанами военных кораблей, используя другие способы, сотрудники газеты добивались оперативной доставки важных новостей в редакцию.

Проводя, в целом, независимую политику, «The Times» позволяла себе поддерживать одних представителей власти и критиковать (порой жестко) тех, чьи действия или взгляды ее не устраивали. Независимость газеты не нравилась многим чиновникам, парламентариям, и они пытались воздействовать на нее разными способами. Так, в 1799 г. «The Times» лишили регулярных денежных субсидий (хотя другие лондонские газеты продолжали их получать), в 1819 году газета была лишена такой привилегии, как публикация в ней платных правительственных объявлений. Но все эти меры воздействия не позволили сломить «The Times» и сделать ее более «сговорчивой». Ведь в результате роста авторитета и популярности издания рос и ее тираж, увеличивались доходы от публикации коммерческой рекламы. «The Times» стала экономически независимой, и это позволяло ей оставаться независимой политически. Газета сыграла немалую роль в важных событиях английской жизни, например, способствовала проведению парламентской реформы 1832 года, отмене реакционных «хлебных законов» в 1846 году и т. д. Точность информации, качество публикаций, оперативность, осведомленность в хитросплетениях европейской политики сделали «The Times» непререкаемым авторитетом во всей Европе. Во многих европейских столицах собственные корреспонденты «The Times» пользовались таким же вниманием и уважением, как послы иностранных государств.

Пик популярности «The Times» пришелся на середину XIX века, особенно на события Крымской войны 1854–1855 годов. В это время главным редактором был Джон Дилейн. Освещать военные действия редакция отправила своего знаменитого журналиста Уильяма Рассела, репортажами которого тогда буквально зачитывались люди не только в Англии, но и во многих других странах. Строки репортажей Рассела становились крылатыми фразами, а его разоблачения коррупции и преступной халатности в армии привели к отставке правительства и к смене военного руководства.

За огромное влияние на общественное мнение и на политические события «The Times» получила прозвище «Громовержец». В середине XIX века тираж «The Times» достиг 60 тысяч экземпляров. Это было больше, чем совокупный тираж всех остальных лондонских газет, вместе взятых (тираж ближайшего конкурента, газеты «The Morning Advertiser», был около 6 тысяч экз.)

Но в последней трети XIX в. для «The Times» наступили трудные времена. Редакция несколько раз допустила публикацию недостоверной информации о важных событиях и это способствовало тому, что доверие читателей упало, число подписчиков снизилось. Кроме того, после отмены «налога на знания» появлялись все новые и новые конкурирующие издания, «перетягивавшие» на себя читателей и рекламодателей. Однако уже в начале XX века благодаря стараниям редакционных менеджеров и журналистов «The Times» удалось вновь укрепить свой авторитет и поднять тираж. Но династия Уолтеров утратила контроль над изданием. На протяжении XX века сменилось несколько владельцев «The Times», с 1981 года по настоящее время ею владеет компания «News Corporation», основанная крупнейшим медиамагнатом Рупертом Мердоком.

Не только английская пресса, но и пресса ряда других (наиболее развитых) стран в XIX веке фактически обрела статус «четвертой власти» и оказывала серьезное влияние на развитие важнейших исторических событий.

В полной мере это относится к Соединенным Штатам Америки и к Франции.

Французская журналистика впервые заявила о себе как о самостоятельном и влиятельном социальном институте в период Великой французской революции, в 1789 году. До этого французская пресса представляла собой инструмент в руках официальной власти. Революция дала мощный импульс развитию журналистики, способствовала ее количественному и качественному росту. Считается, что настоящая политическая пресса появилась во Франции именно благодаря Великой французской революции.

Одним из ключевых конкретных факторов развития прессы стала отмена цензуры. «Декларация прав человека и гражданина» 1789 г., а затем Конституция 1791 г. провозгласили свободу печати.

Если в 1788 году в стране выходило не более 60 газет, то в первый же год революции появляется примерно 150 новых изданий. Практически все лидеры революции (Максимилиан Робеспьер, граф Оноре де Мирабо, Жан Поль Марат, Камил Демулен и др.) были одновременно и самыми известными журналистами, редакторами. И связь тут прямая. Ведь прежде всего с помощью печатного слова можно было эффективно воздействовать на народные массы, распространять определенные идеи и ценности, убеждать людей, склонять к определенным действиям. С самого начала революции четко обозначилась граница между двумя противоположными лагерями – демократическим (революционным) и роялистским (монархическим). Представители каждой из политических сил стремились воздействовать на умы людей с помощью периодических изданий и памфлетов. Основным идеологом монархистов был граф Антуан де Ривароль, издатель газеты «Деяния апостолов». Эта газета (и другие подобные издания), не стесняясь в выражениях, критиковала и высмеивала своих политических оппонентов, публиковала скандальные истории, касающиеся их личной жизни, призывала генералов жестоко расправиться с революционерами. Революционная пресса по энергичности разоблачений и ярости нападений на своих врагов не уступала монархической. Хотя она была неоднородна. И каждая газета отражала особенности личности своего издателя. Отметим, что XVIII век иногда называют «эпохой персонального журнализма» из-за того, что практически каждая газета или журнал были действительно персональными изданиями своих владельцев (владелец был обычно и издателем, и редактором, и «промоутером», и основным – а нередко и единственным – автором). Среди самых ярких и популярных революционных изданий можно назвать газету «Друг народа», выпускавшуюся Маратом и прославившуюся своими яростными разоблачениями врагов революции, еще более радикальную газету Ж.-Р. Эбера «Папаша Дюшен», предназначенную для социальных низов, допускавшую использование ругательных и жаргонных выражений, остроумную газету К. Демулена «Революции Франции и Брабанта», рассчитанную на более образованную публику… Эти публицисты были «властителями дум», их издания оказывали серьезнейшее влияние на развитие событий, у них было множество горячих поклонников и множество врагов. Как справедливо подметил Камил Демулен, роль журналистов в обществе несоизмеримо выросла по сравнению с дореволюционным периодом: «Сегодня журналисты – общественная власть. Они разоблачают, декретируют, управляют, оправдывая или осуждая…». Революционная пресса непосредственно способствовала свержению монархии во Франции в августе 1792 года. 1793–1794 гг. вошли во французскую историю как период «якобинского террора» или «период пожирания революцией собственных детей». На этом этапе революции свобода печати также была провозглашена в новой конституции, принятой в 1793 году. И действительно, предварительной цензуры не было. Но последующая (карательная) цензура была жесточайшая. Если представителям власти не нравились какие-то высказывания или действия журналистов (как, впрочем, и людей других занятий) – их приговаривали к смертной казни. Так, гильотинированы были и Эбер, и Демулен, и многие другие. За свои убеждения и слова журналистам порой приходится дорого платить…

Отметим, что в последующих революциях (1830 и 1848 годов) французская пресса также играла важнейшую роль. Именно журналисты, добиваясь социальных перемен, «разжигали огонь» революций, были на переднем крае борьбы. То же самое можно сказать и в отношении американской революции (войны за независимость) 1775–1783 гг., в результате которой и появились Соединенные Штаты Америки. Таким образом, современные государства и общества, с их формами правления и политическими режимами, со всеми их ценностями и нормами поведения сформировались во многом под влиянием прессы.

 Что касается прессы США, то она изначально не носила столь ярко выраженного элитарного характера, как, например, английская печать. Тем не менее, вплоть до начала 1830-х годов она и по содержанию, и по стоимости была доступна далеко не всем. Простые, малообразованные люди зачастую не имели денег, чтобы подписаться на газету, да и содержание газет было слишком сложным и непонятным для них. Ситуацию в корне изменило появление так называемой «penny press» (дешевой, копеечной прессы).

В начале 1830-х годов некоторые издатели, видя недоступность прессы для широких масс, попытались изменить положение и приступить к выпуску дешевой газеты. Первой удачной попыткой считается та, что была предпринята Бенджамином Дэем в 1833 г. Его газета «The Sun» («Солнце»), имевшая знаменательный девиз «Оно светит для всех», считается родоначальницей американской «penny press». Эта газета отличалась от других своей низкой стоимостью (один цент за экземпляр, тогда как обычная цена остальных газет была шесть центов) и своей информационной политикой. Газета Бенджамина Дэя отдавала предпочтение не анализу серьезных социальных и экономических проблем, а сообщениям об убийствах, грабежах и прочих криминальных происшествиях. Материалы были небольшие и написанные очень простым языком, доступным для понимания малообразованных людей. Изобретением Дэя была и новая система распространения: его газету можно было не только получить по подписке или купить в редакции, но и купить в розницу практически на каждой улице Нью-Йорка – мальчишки-распространители стали бегать по всему городу и предлагать газету прохожим, громко выкрикивая самые сенсационные заголовки. Неудивительно, что тираж газеты «The Sun» стремительно рос и уже через пару лет после ее основания составил 15 000 экз. (это было в несколько раз больше тиражей других городских газет). Большие тиражи привлекали рекламодателей, за счет которых Дэй и другие издатели «penny press» и стали получать значительную часть доходов. Разработанную издателем «The Sun» модель дешевой газеты стали использовать другие издатели. Самым мощным конкурентом Дэя стал Джеймс Беннет, основавший в 1835 г. газету «The New York Herald» («Нью-Йоркский вестник»). Именно эта газета стала самой популярной и тиражной из числа «penny press». Не скупясь ни на какие издержки для того, чтобы добывать самую свежую и важную информацию, не боясь затрагивать острые темы и критиковать власть, введя за правило обязательное присутствие репортера на месте события, Беннет добился того, что к середине XIX в. тираж его газеты достиг 70000 экз. и был самым большим среди американских изданий (а издатель стал очень богатым человеком).

Именно с «penny press» в западной прессе начинается бешеная «погоня» за новостями, а газету начинают рассматривать в первую очередь как прибыльное коммерческое предприятие (а не как инструмент идеологической, партийной борьбы и т. п.). Схожие явления в 1830-х гг. наблюдаются и в ряде других стран, например, во Франции. Эти глобальные перемены получили название «коммерческой революции» в прессе.

«Penny press», конечно, часто злоупотребляла погоней за сенсациями, распространяла сплетни. Но эта пресса стала по-настоящему финансово независимой от власти, партий и т. д., а значит, могла позволить себе быть и политически независимой от них. К середине XIX в. стиль работы и принципы «penny press» получили большое распространение в американской журналистике, журналистика все чаще выступает как самостоятельная социальная сила, оказывающая влияние на ход президентских выборов и другие важнейшие политические события. Так, например, знаменитый президент Линкольн, покончивший с рабством в Америке, был избран в немалой степени благодаря поддержке Хораса Грили, издателя газеты «The New York Tribune» («Нью-Йоркская трибуна») – пожалуй, наиболее серьезного и ответственного издания среди дешевой прессы.

В дальнейшем на рубеже XIX–XX вв. принципы деятельности «penny press» получат дальнейшее развитие в лице так называемой «массовой прессы», основоположниками и наиболее известными представителями которой в США (да и, пожалуй, во всем мире) в то время были Джозеф Пулитцер и Уильям Херст. Уже в конце XIX в. тиражи их газет, прежде всего, благодаря сенсационному содержанию, привлечению читателей к сотрудничеству и развитой системе распространения, «переваливали» за миллион экземпляров. Отметим также, что печать таких огромных тиражей была бы невозможна без серьезнейшего усовершенствования полиграфической техники. О воздействии массовой прессы на ход политических событий можно судить хотя бы по тому факту, что газету Херста «The New York Journal» считают одной из главных зачинщиц испано-американской войны 1898 г. В период войн интерес общества к информации возрастает, тиражи газет, а значит и прибыли издателей растут, поэтому некоторые владельцы массовой прессы участвовали в разжигании войн, в том числе и с помощью искажения фактов, «раздувания» скандалов, возбуждения ненависти к гражданам определенных государств (недаром в начале XX века на американскую прессу обрушился буквально шквал критики со стороны интеллектуалов, писателей, общественных деятелей).

Других принципов придерживались американские журналисты-расследователи, входившие в так называемое «движение макрейкеров», расцвет которого пришелся на рубеж XIX–XX вв. В американском обществе, несмотря на бурный рост экономики и промышленности, существовало много проблем, и часть журналистов считала своим долгом бороться с коррупцией, взяточничеством, жестокой эксплуатацией детского труда и т. д. С этой целью они проводили настоящие расследования, тщательно собирая информацию из всевозможных источников, порой рискуя собственной жизнью. Основанные на этой информации статьи публиковались в журналах и вызывали большой общественный интерес. Свое название движение получило благодаря выступлению президента Теодора Рузвельта в апреле 1906 года. Президент критиковал некоторых журналистов за отсутствие чувства меры и безответственность, обозвав мастеров пера, недостаточно оптимистично оценивающих действительность, макрейкерами (англ. «muckraker» – уборщик навоза, разгребатель грязи). Но критикуемым журналистам такое обозначение понравилось и они сами с гордостью стали себя называть макрейкерами. Ведь они действительно пытались очистить общество от всевозможной грязи…

Первым известным макрейкерским журналом стал основанный в 1893 г. Сэмом Мак Клюром «McClure's Magazine». С этим журналом сотрудничали такие знаменитые макрейкеры, как Ида Тарбел, Рэй Бейкер, Линкольн Стеффенс. Во многом благодаря их статьям тираж издания достиг полумиллиона экземпляров. Тиражи других наиболее успешных макрейкерских журналов («Collier's», «Everybody's», «Cosmopolitan») тоже были очень велики. Благодаря макрейкерам произошла «революция в журнальной прессе США» (наподобие «коммерческой революции» 1833 г. в газетной прессе): журналы обрели массовую аудиторию. До этого журналы стоили дорого и считались элитарным «чтивом», ориентировались преимущественно на интеллектуалов. Разоблачительные же статьи макрейкеров были интересны самым широким слоям населения, в том числе и простым людям. За счет больших тиражей издатели макрейкерских журналов стали успешно привлекать рекламодателей, а получаемые от рекламы деньги позволяли значительно снизить цену каждого номера издания.

Несмотря на массовость этих журналов, по своей сути макрейкерская журналистика является качественной. Некоторые исследователи даже называют ее квинтэссенцией качественной прессы. Основания для этого есть. Да, владельцев макрейкерских журналов, очевидно, больше всего интересовала прибыль, которую они приносили. Но самих журналистов-макрейкеров искренне заботили интересы общества. Они всегда тщательно проверяли используемые в своих публикациях факты (не только для того, чтобы обезопасить себя в случае суда, но и просто потому, что таковы были их принципы), строго соблюдали профессиональные этические нормы. Кроме того, они тщательно работали и над стилем изложения. Неудивительно, что эти журналисты пользовались не только известностью, но и огромным уважением в обществе. Отметим, что их публикации были действенными, т. е. зачастую не только волновали умы людей, но и способствовали реальным переменам. Так, например, статьи Рэя Бейкера, разоблачавшие махинации руководства железнодорожных компаний, привели к принятии закона о регулировании железнодорожных перевозок. Разоблачения ужасной антисанитарии, царившей при производстве мясопродуктов на чикагских бойнях, содержащиеся в романе Эптона Синклера «Джунгли», вызвали в обществе волну негодования и привели к принятию закона о чистоте продуктов питания. Проведенное Идой Тарбел расследование деятельности крупнейшей нефтяной компании «Стандарт Ойл», выявившее многочисленные нарушения закона со стороны руководства этой компании, привели к тому, что в 1911 г. по решению Верховного суда США «Стандарт Ойл» была разделена, а также к созданию Министерства торговли и Бюро по делам корпораций.

«Макрейкерское движение пошло на спад после финансового кризиса 1911 г., ударившего по массовым журналам. Оказавшись перед лицом материальных затруднений, издатель Мак Клюр потерял свой журнал. «American Magazine» и «Everybody's» были проданы, их профиль изменился»[57]. Еще более сильным ударом по макрейкерскому движению оказалась первая мировая война. Она способствовала смене приоритетов в американском обществе. Необходимо было консолидироваться перед лицом внешнего врага. После войны разоблачительная журналистика оказалась временно оттесненной на страницы небольших левых и радикальных журналов. Но движение макрейкеров в США способствовало становлению расследующего и разоблачительного направления в современной журналистике. «Макрейкерами» нередко и сейчас называют сотрудников СМИ, занимающихся журналистскими расследованиями. Один из ярких представителей этого направления – Сеймур Херш, прославившийся своим расследованием массового убийства американскими солдатами мирных жителей во вьетнамской деревне Майлай. Отметим, что именно под воздействием сформированного СМИ общественного мнения власти США вынуждены были в 1970-х гг. вывести свои войска из Вьетнама. Также на весь мир прогремело журналистское расследование, проведенное журналистами газеты «Вашингтон пост» Бобом Вудвортом и Карлом Бернстайном (так называемый «Уотергейтский скандал»). Они разоблачили махинации предвыборного штаба Ричарда Никсона, в результате чего тот в 1974 г. был вынужден уйти в отставку с поста президента США. 

Неудивительно, что власти США впоследствии учли «горький» опыт 70-х годов. В частности, теперь в период проведения военных операций Пентагон устанавливает жесткий контроль над журналистами и СМИ (мотивируя это соображениями национальной безопасности), ограничивает их право на свободу передвижения и свободу слова в зоне ведения военных действий с целью допустить распространение только таких материалов, которые выгодны американским властям. Так, в частности, было и в Панаме, и в Афганистане, и в Ираке, и в период агрессии НАТО против Югославии… Кстати, некоторые аналитики считают, что одна из причин развязывания войны против Югославии – стремление президента Клинтона отвлечь внимание СМИ и американского общества в целом от грозившего Клинтону импичментом «сексуального скандала», связанного с практиканткой Белого дома Моникой Левински.

 

Вопросы для контроля

1. Почему прессу называют «четвертой властью»? При каких условиях пресса может с полным основанием носить это гордое «прозвище»?

2. Что такое общественное мнение?

3. Объясните, какую роль сыграла знаменитая газета «The Times» в превращении журналистики в один из самых влиятельных общественных институтов.

4. Назовите наиболее известных публицистов Великой французской революции.

5. Почему XVIII век называют «эпохой персонального журнализма»?

6. Что такое «коммерческая революция» в прессе США? Когда она произошла? С появлением какого типа периодических изданий она связана? Назовите основоположников этой «коммерческой революции».

7. Что такое «макрейкерское движение» в журналистике США? Каковы его основные черты? Кто его наиболее яркие представители?