Естественноисторичесная дифференциация видов человеческой деятельности и разделение труда между людьми

Необходимо в первую очередь различать виды и роды общественного разделения труда. Выделяют его общую, частную, единичную формы, разделение труда внутри общества и внутри предприятия, профессиональное разделение труда и его разделение между людьми умственного и физического труда, города и деревни, территориальное и международное разделение труда и т. д. Все указанные виды разделения труда имеют свои особенности, различны источники их происхождения и дальнейшие исторические судьбы.

К анализу общественного разделения труда можно подходить и с точки зрения его двойственной природы: различать неодинаковые стороны внутри самого разделения труда и его видов. Об этом и пойдет речь дальше, ибо данный вопрос наиболее важен. Кроме того, в отечественной литературе значительное внимание уделяется месту разделения труда в системе производительных сил и производственных отношений, что тоже подлежит рассмотрению.

А. Смит, как известно, начал свое исследование о природе и причинах богатства народов с анализа разделения труда. Он считал, что величайшее развитие производительной силы труда, ловкости, сообразительности, мастерства работников явились результатом разделения труда, возникновение которого он связывал со склонностью людей к обмену. В процессе обмена люди получают возможность обменивать большое количество своих изделий на столь же большое количество чужих изделий, что заставляет их усиленно расчленять сам процесс труда[462]. Что касается разделения труда внутри общества, т. е. собственно общественного разделения труда, то ни А. Смит, ни Д. Рикардо ему не придавали нужного значения. Анализ этой стороны впоследствии взяли на себя социологи, в частности Э. Дюркгейм.

В отечественной экономической литературе вопросы разделения труда стали усиленно обсуждаться в 60-е годы прошлого века. Одним из авторов, предложивших определенное решение вопроса о необходимости выделения разных сторон общественного разделения труда, является В. П. Корниенко. Он исходил из необходимости отличать одновременное сосуществование различных производственных процессов, отраслей производства, распределение в определенных пропорциях средств производства между ними от разделения труда между разными людьми, которое выражает закрепление особых категорий работников за теми или иными производственными процессами или отраслями производства. По его мнению, первая сторона вообще не является признаком общественного разделения труда, это «естественное» разделение труда[463].

Вторая группа экономистов рассматривала в качестве определенной стороны разделения труда его техническое разделение как нечто отличное от общественного разделения. Расчленение общественного производства на различные отрасли и виды труда они считали технической стороной разделения труда, которая, по их мнению, обусловливает существование и взаимодействие различных категорий труда. Под техническим разделением труда иногда понимают распределение функций между рабочими соответствующих специальностей и профессий в производственном процессе[464]. Третья группа авторов проводит разграничение между понятиями разделения труда в узком и широком смысле. Узкий смысл —это одновременное и параллельное сосуществование различных видов производственной деятельности; широкий смысл —не только наличие различных видов производственной деятельности, но и связь между ними или обмен деятельностью[465].

Предлагают также различать понятия разделение общественного труда и общественное разделение труда [466], или выделять, например, понятия разделение труда вообще, или всякое разделение труда, и «старое», или существующее, разделение труда [60].

Отечественные авторы разделение труда рассматривали и с точки зрения его отнесения к производительным силам и производственным отношениям. Одни включают разделение труда в содержание производительных сил. «Будучи органическим моментом развития производительных сил, — пишет, например, А. И. Ноткин, — общественное разделение труда вместе с орудиями и кадрами производства и уровнем концентрации производства определяет характер производственных отношений, их развитие»[467]. По мнению В. Н. Черковца, разделение труда представляет собой и способ существования производительных сил, и особую общественную производительную силу труда[468]. В. П. Корниенко считает разделение труда, с одной стороны, производительной силой, с другой — непосредственной формой труда, формой производительных сил на определенном этапе их развития[469]. И. И. Сигов, возражая против характеристики разделения труда как производительной силы, вместе с тем называет его «формой организации производительных сил», «формой производительных сил, предполагающей определенные производственные отношения между людьми»[470].

Сторонники другого направления относят разделение труда к производственным отношениям. Одни из них полагают, что разделение труда есть «существенный элемент производственных отношений»[471], выражающий обмен деятельностью между людьми. Другие, проводя различие между техническим разделением труда и общественным, рассматривают последнее «как совокупность определенных форм социальных отношений людей в непосредственном процессе производства»[472].

Имеется еще одна концепция, которую иногда без особых на то оснований называют дуалистической. Ее представители относят разделение труда одновременно и к производительным силам, и к производственным отношениям. «Разделение труда, — пишет Л. Я. Берри, — сложная социально-экономическая категория, неразрывно связанная как с производительными силами, так и с производственными отношениями каждой данной формации. Развитие разделения труда представляет собой составную часть процесса развития производительных сил... Разделение труда между членами общества в то же время является составным элементом производственных отношений»[473].

Необходимо остановиться на анализе приведенных мнений и высказать свое отношение к ним. Одной из причин разногласий служит определение способа производства как единство двух сторон: производительных сил и производственных отношений. Но когда взаимодействие производительных сил и производственных отношений рассматривается как отношение «сторон», то любое явление, принадлежащее к сфере экономики, должно относиться или к производительным силам, или к производственным отношениям.

Конечно, производство представляет собой единство производительных сил и производственных отношений. Однако это определение касается производства в целом и недостаточно для характеристики сущности способа производства. Оно лишь указывает на наличие в производстве тесно связанных между собой явлений — производительных сил и производственных отношений. Качественная же особенность самого способа производства в данном случае не учитывается, поскольку он отождествляется с производством вообще. Производительные силы и производственные отношения не просто стороны способа производства. Их взаимосвязь правильнее было бы рассматривать с точки зрения категорий формы и содержания.

Основоположники этой теории под способом производства понимали определенный социально-экономический способ соединения производителей со средствами производства. Понятие способа производства, по их мнению, раскрывает отношение производителей к средствам производства: владеют ли они собственностью на средства производства или нет, находятся ли средства труда в руках трудящихся, или они лишены их. «Каковы бы ни были общественные формы производства, — писал К. Маркс, — рабочие и средства производства всегда остаются его факторами. Но находясь в состоянии отделения друг от друга, и те и другие являются его факторами лишь в возможности. Для того чтобы вообще производить, они должны соединиться. Тот особый характер и способ, каким осуществляется это соединение, отличает различные экономические эпохи общественного строя»[474].

Из этого определения становится ясным смысл категорий формы и содержания применительно к производительным силам и производственным отношениям. Неправильно думать, что производительные силы —это лишь одна сторона, а производственные отношения — другая сторона способа производства. По отношению к производительным силам (содержанию) формой выступает сам способ производства, и в этом смысле производственные отношения по их сущности совпадают со способом производства.

Такая характеристика соотношения производительных сил и способа производства соответствует общепринятому определению категорий содержания и формы. Содержание, как известно, представляет собой совокупность элементов, образующих данное явление или процесс. Форма есть способ соединения, система организации элементов содержания. Применительно к рассматриваемым категориям это значит, что способ производства как определенное социально-экономическое соединение элементов производительных сил (средств производства и людей) и есть их социально-экономическая форма. Способ соединения средств производства и людей предполагает наличие между ними определенных связей. Эти социально-экономические связи и составляют производственные отношения, и прежде всего отношения собственности.

В трудах К. Маркса и Ф. Энгельса имеется ряд положений, в которых производительные силы сопоставляются и с производственными отношениями, и со способом производства, причем и в те и в другие вкладывается по существу одинаковый смысл. Ф. Энгельс, характеризуя противоречия капиталистического общества, указывает на конфликт между производительными силами и способом производства,[475] выражающийся в том, что «производительные силы восстают против способа производства, который они переросли» [476]. Разрешение этого противоречия, по словам Ф. Энгельса, «может состоять лишь в том, что общественная природа современных производительных сил будет признана на деле и что, следовательно, способ производства, присвоения и обмена будет приведен в соответствие с общественным характером средств производства»[477].

Необходимо заметить следующее. Производительные силы, выступая как содержание способа производства, имеют свое специфическое содержание и особые формы. Мы можем, например, в качестве содержания самих производительных сил брать совокупность составляющих их элементов, а в качестве формы — конкретные методы организации этих элементов, методы труда и т. п. Производственные отношения в свою очередь также имеют собственное содержание и формы. Если их социально-экономическим содержанием являются отношения собственности, обмена и распределения, то формой — общественная или частная собственность, различные способы обмена и распределения.

Применение категорий формы и содержания при характеристике взаимодействия производительных сил и производственных отношений очень важно для решения вопроса о месте разделения труда в системе производства. Но с помощью этих категорий объясняется далеко не все. В конечном счете в основе разногласий по этому вопросу лежат различные толкования содержания как производительных сил, так и производственных отношений, а решение проблемы в итоге сводится к отрицанию или признанию за трудом с его специфическими закономерностями значения самостоятельного общественного явления. Представляется, что только понимание труда как особого общественного явления со своими специфическими закономерностями развития может привести к правильному ответу. Но это не снимает вопроса о характере связи труда с производительными силами и производственными отношениями.

Если, как уже указывалось, законы эволюции человека как производительной силы совпадают с принципами развития производительного труда, то спор о том, куда отнести указанные закономерности (в том числе и разделение труда) — к производительным силам или к производственным отношениям, по существу сводится к выяснению места труда в системе производства: является ли производственная деятельность элементом производительных сил, процесса производства, или она образует часть социально-экономических отношений. Стоит только перевести проблему в эту плоскость, как сразу обнаруживается несостоятельность позиций авторов, исключающих из содержания производительных сил процессы разделения, кооперации, обобществления труда. Ведь тогда приходится доказывать недоказуемое: производительную деятельность человека, трудовые процессы относить к социально- экономическим отношениям, к общественной форме производства, а не включать в главную производительную силу общества.

Каков же вывод? Процессы, характеризующие труд, вместе с последним входят в содержание производительных сил.

Труд, однако, не есть только целесообразная деятельность. Он включает и определенные отношения производства. Производители без определенных связей друг с другом не могут функционировать, поэтому законы их развития должны отражать и экономические отношения производства. Какие же это отношения и могут ли они быть включены в содержание производительных сил?

Авторы, исключающие разделение труда из системы производительных сил, обычно исходят из того, что последние выражают лишь отношения людей к природе и не содержат элементов отношений людей друг с другом, в том числе их связей как носителей производственных функций. Отсюда возникает мнение, что любые отношения, складывающиеся между производителями в процессе труда, не входят в содержание самих производительных сил, а относятся целиком к производственным отношениям. В частности, обмен деятельностью между производителями переносится из сферы производственного (трудового) процесса в область общественной формы производства и объявляется частью производственных отношений. Это обычно служит основанием и для отнесения разделения труда к области общественной формы производства, поскольку разделение труда объявляется оборотной стороной обмена деятельностью.

Для правильного решения вопроса о месте разделения труда в системе производственных отношений необходимо прежде всего различать разные, так сказать, слои производственных отношений. Один слой, назовем его верхним, образуют социально-экономические отношения людей к средствам производства и продуктам производства как объекту собственности и распределения. Это отношения собственности и вытекающие из них отношения обмена и распределения товаров, продуктов. Они составляют особый экономический строй каждой данной формации и делятся по типу на первобытнообщинные, рабовладельческие, феодальные, капиталистические и коммунистические. Социально-экономическими отношениями охватываются все люди данного общества независимо от того, участвуют они в самом производстве материальных благ или заняты в других сферах общественной жизни.

Другой слой — нижний[61] — состоит из отношений, складывающихся в непосредственном производственном процессе и выражающих связи людей как носителей тех или иных производственных функций. Эти отношения пронизаны существующими в данном обществе отношениями собственности. Но связи людей как производителей не сводятся к отношениям собственности. Они возникают непосредственно в самом процессе производства и служат для осуществления обмена деятельностью в процессе труда.

К числу форм отношений производителей относится, например, кооперация труда. Когда кооперативная организация трудового процесса предполагает существование общественного разделения труда, то последнее тоже представляет собой определенный вид отношений производства. Разделение труда на определенном этапе истории связано и с наличием отношений по обмену деятельностью. Эти отношения образуют специфическую сферу, отличную от отношений собственности. Их отличие от социально-экономического строя общества ныне признается многими авторами.

Так, Б. А. Чагин и А. Г. Харчев считают, что производственные отношения не сводятся лишь к отношениям собственности. Одну сторону производственных отношений, по их мнению, составляют формы собственности и соответствующие им отношения, другую — связи, существующие между производителями в непосредственном процессе производства. К последним они причисляют, например, разделение труда[478]. Другие, соглашаясь с разграничением указанных двух сфер экономических отношений и считая разделение труда определенным отношением между людьми, вместе с тем не характеризуют последнее как производственное отношение. В. П. Корниенко, например, называет разделение труда «трудовым отношением», не являющимся производственным отношением[479].

Разделение труда, безусловно, является отношением производства. Однако здесь возникают два вопроса: во-первых, к какой стороне, или слою, его относить; во- вторых, можно ли определенные отношения производства включать в область производительных сил, точнее в сферу процессов функционирования человека как производительной силы? По моему мнению, можно и нужно, но только определенную часть производственных отношений, их нижний слой. Было бы неточно считать, что производительные силы выражают отношения людей только к природе. Функционирование людей как производителей включает в себя определенные производственные связи (отношения) между ними самими.

Различая отношения людей как носителей производительных сил и носителей форм собственности, мы должны иметь в виду, что первые отношения не выходят за границу производительных сил, тогда как вторые выходят. Поэтому разделение производительного труда, обмен деятельностью и т. п., будучи производственными отношениями, включаются в сферу производительных сил. Эти отношения составляют непосредственную форму производительных сил (труда). Следовательно, если отношения между производителями, возникающие в процессе выполнения производственных функций, сравнивать с отношениями собственности, первые будут на стороне производительных сил, составляя элемент их содержания.

К. Маркс неоднократно подчеркивал, что отношения совместной деятельности и обмена деятельностью заключены в содержании производственного процесса, а способ совместной деятельности сам выступает как общественная сила труда или ее источник. Обратимся к трудам К. Маркса и Ф. Энгельса и выясним их мнение на этот счет.

Касаясь распределения членов общества по различным родам производства, К. Маркс отмечает, что оно заключено в самом процессе производства, определяет организацию производства. «Рассматривать производство независимо от этого заключающегося в нем распределения есть, очевидно, пустая абстракция, в то время как распределение продуктов, наоборот, дано само собой вместе с этим распределением, составляющим с самого начала момент производства»[480]. Понятно, что здесь К. Маркс имеет в виду под распределением людей по родам производства распределение труда. В экономических рукописях 1857-1858 гг. К. Маркс следующим образом характеризует место обмена деятельностью в производстве: «Ясно, во-первых, что обмен деятельностей и способностей, который совершается в самом производстве, относится прямо к нему и составляет его существенную сторону»[481]. Ф. Энгельс, говоря об историческом развитии производства, замечает, что в производственный процесс медленно проникает разделение труда[482]. При этом разделение труда служит одной из характеристик уровня развития производительных сил. Степень развития производительных сил нации, отмечали К. Маркс и Ф. Энгельс, обнаруживается всего нагляднее в том, в какой мере развито у нее разделение труда[483].

Из приведенных высказываний К. Маркса и Ф. Энгельса следует, что отношения обмена деятельностью, распределения и разделения труда относятся к области производительных сил, составляют одну из форм самого процесса производства. Отношения по совместной деятельности производителей не только входят в содержание производительных сил, но сами порождают общественные силы труда и выступают как специфическая массовая производительная сила. Способ совместной деятельности приобретает значение производительной силы. На первый взгляд может показаться странным, что определенная сторона производственных отношений выступает как производительная сила труда. Между тем дело обстоит именно так. Известно, например, что разделение труда есть особая форма производственных отношений. В то же время основоположники марксизма это отношение наряду с кооперацией труда и другими подобными явлениями считали производительной силой, принадлежащей совокупному труду. К. Маркс, оценивая положительную сторону учения Петти о разделении труда, писал: «Петти раскрыл значение разделения труда и как производительной силы, и притом в более обширном плане, чем Адам Смит»[484]. Ф. Энгельс, характеризуя «пущенные в ход буржуазией новые производительные силы», включал в их число «прежде всего разделение труда и соединение в одном общем мануфактурном предприятии многих частичных рабочих»[485].

Разделение труда представляет собой исторический способ функционирования людей (а не вообще производительных сил) как производителей материальных благ и особую общественную производительную силу их труда. (Применимость этого вывода ограничивается, конечно, сферой производственной деятельности. Разделение труда в области искусства, например, не относится к сфере производительных сил.) Из факта существования совокупной массовой производительной силы труда тоже следует, что эта сила не может возникать без связей и отношений составляющих ее отдельных сил частей совокупного работника. Более того, сама эта связь является производительной силой совокупного рабочего.

Основоположники марксизма при анализе взаимодействия производительных сил и отношений собственности очень часто первые характеризовали состоянием развития производительного труда. К. Маркс, например, неоднократно рассматривал противоречие между производительными силами и отношениями собственности капиталистического общества как конфликт между дальнейшим обобществлением труда и сохраняющейся частной собственностью. «Централизация средств производства и обобществление труда, — писал он, — достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой»[486]. В данном случае обобществление труда, развитие общественного, кооперативного характера процесса труда служит у К. Маркса характеристикой производительных сил и противопоставляется капиталистической форме собственности.

На эту сторону дела обращал внимание Г. В. Плеханов. Он подчеркивал, что организация труда в современной механической мастерской определяется нынешним состоянием техники и характеризует собой состояние производительных сил, а не хозяйственный порядок общества, который выражается прежде всего и главным образом свойственными данному обществу имущественными отношениями[487]. Г. В. Плеханов считал организацию труда хозяйственным явлением, определенным отношением производства, но вместе с тем настаивал на необходимости отличать это явление от имущественных отношений, которые могут противоречить первому отношению, т. е. некоторая часть общественных отношений производства может не соответствовать другой их части[488]. При этом непосредственные отношения производителей в процессе производства (например, организация труда) он относил к материальным условиям существования имущественных отношений.

Процессы разделения труда, обмена деятельностью и тому подобные явления, принадлежащие к сфере развития производительных сил, следует отличать от их социально-экономического выражения в отношениях собственности и классов. Если в первом случае мы имеем дело со взаимоотношениями людей как субъектов труда, то во втором случае —как носителей собственности, занимающих в определенных исторических условиях различное положение в обществе, т. е. разделенных на классы и социальные группы.

Разделение труда и обмен деятельностью, например, между рабочим и инженером как членами совокупного рабочего персонала имеют место и при капитализме, и при социализме. И там, и здесь их производственное значение одинаково: они служат необходимым фактором функционирования производительных сил. Но в процессе разделения труда и обмена деятельностью между рабочим и инженером всегда присутствуют определенные отношения, которые характеризуют указанных работников не только как носителей разных производственных функций, но и как носителей существующих в обществе отношений собственности. В капиталистическом обществе это отношения частной собственности на средства производства, в социалистическом — отношения общественной собственности. Особый тип собственности выражается в свою очередь в наличии классов и их социальных взаимоотношений в обществе. Поэтому в каждом данном обществе отношения производителей, лежащие в сфере производительных сил, приобретают тот социально-экономический характер, который присущ данному типу собственности.

Связь между разделением и обобществлением труда, с одной стороны, и отношениями собственности (и делением общества на классы) — с другой, можно характеризовать опять-таки как отношение содержания и формы. «Различные ступени в развитии разделения труда, — писали К. Маркс и Ф. Энгельс, — являются вместе тем и различными формами собственности, т. е. каждая ступень разделения труда определяет также и отношения индивидов друг к другу соответственно их отношению к материалу, орудиям и продуктам труда»[489].

Что касается деления общества на классы, то оно также имеет в качестве своей основы в конечном счете общественное разделение труда между людьми, т. е. выступает как социальная сторона этого разделения. Большие группы людей, закрепляемых благодаря разделению труда за тем или иным родом деятельности, необходимо оказываются особыми классами или социальными группами. Социально-экономические отношения (формы собственности, распределения, обмена), пронизывая связи людей как носителей производственных функций, не растворяются в последних, а сохраняют свое собственное содержание. В то же время социально-экономические отношения не могут охватывать все связи людей в непосредственном трудовом процессе.

Таким образом, специфические закономерности развития главной производительной силы выражают, с одной стороны, эволюцию и функционирование человека как работника и поэтому относятся к производительным силам; с другой стороны, они охватывают определенные взаимоотношения людей, складывающиеся в процессе выполнения производственных функций, и поэтому включают в себя известные элементы производственных отношений. Подобного рода отношения людей в производстве при их сопоставлении с социально-экономическими отношениями входят в производительные силы.

Из приведенных высказываний (конечно не всех) вырисовываются самые разнообразные варианты подхода к анализу содержания разделения труда. При рассмотрении природы разделения труда необходимо отличать разделение и распределение труда (именно труда) от разделения и специализации орудий труда, производственных процессов, предприятий, отраслей производства, а также от распределения средств труда по предприятиям и отраслям хозяйства. Понятно, что здесь речь идет о разделении и специализации вещественно-технических элементов производства, а не о человеческом труде и людях. Указанные процессы имеют место во всех обществах и, конечно, никогда не могут исчезнуть. Производство всегда будет предполагать сосуществование разнообразных производственных процессов и отраслей. Не исчезнут, например, некоторые особенности добывающей или обрабатывающей промышленности. С развитием общества характер их, безусловно, изменится, но никогда не наступит их полная нивелировка. Это относится и к производственным процессам внутри отраслей производства.

Подчеркивая важность разграничения разделения производства и разделения труда, следует тем не менее учитывать его недостаточность, поскольку оно не затрагивает различий сторон внутри разделения труда.

Что же касается разделения самого живого человеческого труда, а не материально-технических процессов, то здесь необходимо выделить и строго разграничить две не совпадающие друг с другом его стороны: 1) естественноисторическую дифференциацию видов человеческой деятельности и 2) их разделение между людьми.

Чем характеризуется первая сторона расчленения труда? При рассмотрении труда как целесообразной человеческой деятельности перед нами выступает раньше всего его деление на качественно разнообразные формы, или виды. Так, трудовая деятельность в области земледелия имеет свои специфические особенности, отличающие ее от занятий в сфере промышленности. Точно так же умственная и физическая деятельности с самого начала различаются как особые, несводимые друг к другу формы человеческого труда. В этом отношении разделение труда представляет собой одновременное и параллельное существование качественно различных форм человеческой деятельности. «Разделение труда в некотором смысле есть не что иное, как сосуществующий труд, т. е. сосуществование различных видов труда, представленное в различных видах продуктов или, точнее, товаров»[490].

Труд, рассматриваемый с вещественной стороны, т. е. в качестве труда, производящего разнообразные потребительные стоимости, выражает совокупность различных видов деятельности и эта совокупность, будучи общим состоянием общественного труда, означает его разделение[491].

Дифференциация трудовой деятельности представляет собой естественное состояние общественного производства на всех этапах его развития. Разделение труда в этом его значении обусловлено состоянием технического прогресса, структурой и характером технологии и является постоянным спутником производства.

Дифференциация труда на качественно различные виды предполагает и их распределение в определенных пропорциях между отраслями производства и сферами общественной жизни вообще. Об этом можно судить, например, по распределению населения по отраслям народного хозяйства. Совокупный общественный труд расчленяется на определенные пропорции, которые состоят из различного количества качественно определенных видов человеческой деятельности. Чтобы поддерживать нормальное функционирование производства и общества в целом, эти пропорции должны быть строго определенными. В случае если бы общество перестало известную часть совокупного общественного труда тратить на производство продуктов потребления, а весь труд использовало бы для создания средств производства, оно просто не смогло бы существовать. Поэтому общество вынуждено разделять или, точнее, распределять труд в определенных пропорциях между сферами и отраслями общественного производства.

Имея в виду этот смысл разделения труда, К. Маркс писал: «Всякий ребенок знает, что каждая нация погибла бы, если бы она приостановила работу, не то что на год, а хотя бы на несколько недель. Точно так же известно всем, что для соответствующих различным массам потребностей масс продуктов требуются различные и количественно определенные массы общественного совокупного труда. Очевидно само собой, что эта необходимость распределения общественного труда в определенных пропорциях никоим образом не может быть уничтожена определенной формой общественного производства, — измениться может лишь форма ее проявления. Законы природы вообще не могут быть уничтожены. Измениться, в зависимости от исторических различных состояний общества, может лишь форма, в которой эти законы прокладывают себе путь»[492].

Таким образом, указанная сторона разделения труда, которую можно назвать естественноисторической дифференциацией труда, выражает два момента: а) совокупность и сосуществование качественно разнородных видов труда и б) их распределение в определенных пропорциях между отраслями производства и сферами общественной жизни. Подобное деление труда обусловливается в конечном счете тем, что как отдельный человек, так и общество в целом имеют многообразные потребности в разных вещах и предметах и удовлетворяться они могут лишь посредством разнообразия самих форм человеческой целесообразной деятельности. Разделение общественного труда в этом отношении означает, во-первых, что сам труд рассматривается как целесообразная человеческая деятельность вообще и его деление (разделение) состоит только в наличии качественно различных форм, распределяемых в определенных пропорциях между сферами производства; во-вторых, что такого рода разделение является вечным состоянием труда, имеет значение естественного, непреходящего закона, существующего в любом обществе независимо от того или иного типа производственных отношений; в-третьих, что подобное разделение труда само по себе еще не выражает закрепленность или незакрепленности качественно разных видов труда за теми или иными социальными группами, т. е. не характеризует разделения труда между разными людьми.

Эту очевидную сторону разделения труда, еще не раскрывающую, однако, его социально-экономической сущности, зависимости от общественно-экономических форм организации труда, нужно отличать от его второй стороны — разделения форм человеческой деятельности между разными людьми и социальными группами.

В чем же состоит смысл второй стороны разделения общественного труда?

Когда идет речь о разделенном между разными людьми труде, имеется в виду не просто его качественная дифференциация и пропорциональное распределение. В данном случае труд рассматривается как персонифицированный труд, и его разделение означает, что за особыми видами человеческой деятельности закреплены разные люди. На определенном историческом этапе за особыми видами человеческой деятельности постоянно закрепляются специальные люди, а потому разные формы труда становятся сферой деятельности отдельных групп работников. «Дело в том, что как только появляется разделение труда, каждый приобретает свой определенный, исключительный круг деятельности, который ему навязывается и из которого он не может выйти...»[493].

В результате подобного разъединения труда физическая и духовная деятельность, например, выпадают на долю различных индивидов. Умственный труд приобретает характер особой деятельности определенных социальных слоев, а физический труд соответственно становится уделом других социальных категорий людей.

Разделение труда между людьми по своей роли в обществе и по социальным последствиям глубоко противоречиво. В определенных исторических условиях оно необходимо для прогресса производительных сил и общества в целом. Пока человеческий труд был еще малопроизводительным и давал только ничтожный избыток над необходимыми жизненными средствами, до тех пор рост производительных сил, развитие государства и права, создание искусства и науки были возможны лишь при условии разделения труда, имевшего своей основой крупное разделение труда между массой, занятой простым физическим трудом, и немногими привилегированными, которые руководили работами, занимались торговлей, государственными делами, а позднее также искусством и наукой[494].

Однако исторический прогресс, происходящий на основе разделения труда, осуществляется в результате ограничения сферы деятельности целых классов, одностороннего развития личности. В условиях разделенного труда большие массы народа, занимаясь пожизненно одним видом деятельности, например физическим трудом, лишаются возможности развивать свои умственные способности, что наносит огромный ущерб их интеллектуальному развитию. В классовом обществе разделение труда приводит к крайней узости развития человека. «Разделение труда внутри современного общества характеризуется тем, что оно порождает специальности, обособленные профессии, а вместе с ними профессиональный идиотизм»[495].