Потребление как накопление социального богатства

Необходимость непрерывного воспроизводства средств производства и накопления общественного продукта очевидна. Неясна, однако, роль потребления в накоплении: обычно последнее связывается с производством продукта, а не с индивидуальным потреблением. Не случайно, поэтому, индивидуальное потребление как деятельность в непроизводственной сфере не включается в известные схемы воспроизводства совокупного общественного продукта, в воспроизводственный процесс в целом. Некоторые авторы считают, например, что В. И. Ленин в схемах воспроизводства, касающихся коммунистического способа производства, абстрагируется от непроизводственной сферы, а из фонда потребления берет лишь продукт, идущий на индивидуальное потребление работников производственной сферы[47]. Есть суждения, в которых хотя и признается неправомерность исключения непроизводственной сферы из воспроизводственного процесса, но утверждается, что К. Маркс «при анализе реализации совокупного продукта абстрагировался от наличия в обществе непроизводственной сферы»[353].

Если потребление, пусть даже частично, в форме условия воспроизводства рабочей силы, включается в воспроизводственный процесс, то из процесса накопления оно почти всегда исключается. Сложилась традиция, согласно которой накопление, как сторона воспроизводства, связывается исключительно с увеличением вещественного богатства и противопоставляется потреблению по формуле: одна часть продукта используется для накопления, другая —для потребления. Богатство, или результаты производства, могут накапливаться вроде бы только в вещественной форме.

Без признания «накопительной» функции потребления нельзя понять расширенное воспроизводство социального, поскольку в этом случае само производство опять-таки низводится до уровня производства вещи, т. е. отрицается главный его результат -расширенное воспроизводство тех или иных общественных отношений и их носителя — человека. Очень важно поэтому представить потребление необходимым звеном как воспроизводства, так и накопления, причем придать потреблению основную роль в накоплении социального богатства, а человека представить не просто рабочей силой, а развивающейся в пространстве свободного времени личностью. Для этого надо более решительно переводить воспроизводство человека с основы, ограниченной присвоением лишь необходимого продукта, на основу, позволяющую передать в фонд личного потребления весь тот продукт, который присваивается господствующими классами и имеет форму прибавочного продукта, используемого в целях потребления.

Прежде всего хотелось бы подчеркнуть, что К. Маркс никогда не исключал потребление из сферы воспроизводства общества и рассматривал его способом накопления главного богатства общества. Об этом свидетельствует отношение К. Маркса к высказываниям по этому поводу пролетарских противников буржуазных политэкономов, в частности Т. Годскина[48]. К. Маркс признал правильным его суждение относительно того, что накопление есть по существу накопление производительной силы самого человеческого труда, что накопление научной силы, мастерства, знаний самих рабочих является основным накоплением, несравнимо более важным, чем отражающее его накопление объективных условий труда. Степень искусности населения К. Маркс считал предпосылкой совокупного производства, главным накоплением богатства, важнейшим сохраненным результатом предшествующего труда.

Действительно, единственная вещь, о которой можно сказать, что она накапливается и не исчезает, — это искусство труда. Но это уже не вещь, а социальное богатство. Из предшествующих эпох почти никаких материальных производительных сил, используемых сегодня в производстве, не сохранилось. Но сохранилась, преумножилась (и в этом смысле накопилась социально) способность человека к труду и вместе с нею воспроизводится все в более развитом виде он сам. Это обстоятельство и позволило К. Марксу согласиться с Т. Годскином в том, что предметный момент производства, вещественное богатство чрезвычайно незначительны по сравнению с живым процессом труда и обладают ценностью лишь как его момент, а сами по себе никакой ценности не имеют. Соответственно, все вещественное богатство оказывается лишь постоянно исчезающим элементом в потоке совокупного производства[354].

Если рассматривать общество в целом, то, по словам К. Маркса, «в качестве конечного результата общественного процесса производства всегда выступает само общество, т. е. сам человек в его общественных отношениях. Все, что имеет прочную форму, как, например, продукт и т. д., выступает в этом движении лишь как момент, как мимолетный момент... Условия и предметные воплощения процесса производства сами в одинаковой мере являются его моментами, а в качестве его субъектов выступают только индивиды, но индивиды в их взаимоотношениях, которые они как воспроизводят, так и производят заново»[355].

Экономисты-классики выводили личностное потребление за рамки накопления прежде всего потому, что речь шла о накоплении капитала, имеющего форму овеществленного труда. По отношению к живому труду они представляли накопление в виде простого потребления продукта производительными рабочими, т. е. в виде превращения переменного капитала в рабочую силу. Всякое другое потребление с этой точки зрения никакого отношения к накоплению не имеет. «Не может накоплять тот, кто проедает весь свой доход вместо того, чтобы добрую долю его расходовать для найма добавочных производительных рабочих, дающих больше, чем они стоят»[49].

Накопленным богатством в этих условиях может считаться лишь то, что изымается из сферы потребления.

Из стоимостного отношения трудно вывести признание главным богатством общества накопление способности к труду. Стоимость потребляемых рабочим жизненных средств не увеличивает стоимость самой рабочей силы, ибо здесь происходит обмен эквивалентов: из одной и той же стоимости не возникает большей стоимости. Поэтому накопление может возникать только из труда и приобретает форму овеществленного труда — капитала, что предполагает превращение полученной прибавочной стоимости обратно в капитал. Стоимостная концепция накопления заставляет обращаться к прибавочному продукту, с тем, чтобы объяснить возможность накопления вообще. Однако потребляется ли только необходимый продукт, или еще и часть прибавочного продукта, из потребляемой совокупной стоимости большей стоимости опять-таки не получить.

Другое дело, если речь идет о потребительной стоимости продуктов или о дополнительной их массе, выходящей за пределы объема жизненных средств, необходимых для обеспечения простого существования человека. Накопление человеческих сил возможно только на этой основе. Поэтому можно утверждать, что расширенное воспроизводство и саморазвитие индивида необходимым условием имеют растущую массу и улучшение качества предметов потребления, обусловленные повышением производительности труда. Если при капитализме расширенное воспроизводство квалифицированной рабочей силы завершается необходимым продуктом, то в условиях социализма оно должно с этого начинаться. Производимый рабочими излишек должен «служить для удовлетворения потребностей самих рабочих, для полного развития всех их способностей и равноправного пользования всеми приобретениями науки и искусства»[356].

Накопление посредством индивидуального потребления прибавочного продукта во многом определяется теми пропорциями, которые складываются между материально-вещественным и невещественным накоплением. Следует согласиться с авторами, которые полагают, что оптимальным будет такое их соотношение, при котором обеспечивается максимум фонда потребления[357]. Более предпочтительным для социалистического общества является рост национального дохода при меньшей доле в нем производственного накопления по сравнению с потребительным накоплением. Вместе с тем надо иметь в виду, что с переходом от воспроизводства капитала к воспроизводству богатства в форме развитого во всех отношениях индивида неизбежно перестраивается весь строй воспроизводственного процесса, вступают в силу новые законы накопления. Для этого необходим и высокий уровень развития производительных сил.

Расширенное воспроизводство, или накопление потребительного фонда, в случае если оно совершается в условиях сохраняющегося соотношения живого и овеществленного труда в системе материального производства (органическое строение производства не изменяется), предполагает, что фонд индивидуального потребления расширяется одновременно с увеличением масштабов производственного накопления. И все же специфика законов потребительного накопления связана не с ростом прибавочного продукта для целей производительного накопления, а с экономией рабочего и увеличением свободного времени общества. Поскольку общество освобождается от такого последствия роста органического строения производства, каким является резервная армия труда (безработица), то постоянное уменьшение доли живого труда в общественном продукте по сравнению с овеществленным трудом не ведет к соответствующему уменьшению потребительного фонда.

Но такой вывод можно сделать, если не придерживаться закона стоимости как единственного регулятора производства. Если же рассуждать исходя из этого закона, то уменьшающемуся в материальном производстве количеству живого труда должны соответствовать также сокращающиеся объемы рабочего фонда, поскольку он производится для уменьшающейся массы живого труда. Первое подразделение общественного производства по мере научно-технического прогресса должно неимоверно возрасти, а второе — производство жизненных средств — упасть до самых минимальных размеров.

К такому выводу в свое время пришла Р. Люксембург. «Формула C>V, — писала она, — будучи переведена с капиталистического языка на язык общественного процесса труда, означает не более как следующее: чем выше производительность человеческого труда, тем короче то время, в течение которого данное количество средств производства превращается в готовый продукт. Это —всеобщий закон человеческого труда, он имеет силу и при всех докапиталистических формах производства и будет иметь силу в будущем, при социалистическом общественном строе. Выраженный в вещественной потребительной форме совокупного общественного продукта, этот закон должен проявляться во все более возрастающем применении общественного рабочего времени на производство средств производства по сравнению с производством средств потребления. В социалистически организованном и планомерно руководимом общественном хозяйстве этот процесс должен был бы продвигаться вперед еще быстрее, чем в современном капиталистическом обществе»[358].

В. И. Ленин не согласился с приведенным суждением Р. Люксембург, особенно с той его частью, где говорится о неизбежном сокращении фонда потребления рабочих по сравнению с фондом производительного накопления. В составленных В. И. Лениным схемах воспроизводства предусмотрен громадный рост «потребления рабочих», причем в значительной мере за счет того «прибавочного» продукта, который раньше превращался в капитал. Если за 200 лет капитализма доля потребления рабочих во вновь произведенной стоимости составила всего 33%, то за 100 лет социализма она достигнет 67%[359].

Чисто стоимостная схема выражения структуры совокупного продукта неизбежно искажает соотношение производительного и потребительного накопления. Последнее имеет специфические законы своего движения, учитывающие первенство удовлетворения потребностей и их определяющее влияние на объемы производительного накопления. В конечном счете, в условиях нового общества воспроизводственные схемы должны строиться, как представляется, исходя из приоритета накопления потребительного фонда как определяющего фактора накопления человеческого, субъективного богатства, и соответственно на роль первого подразделения общественного производства, на мой взгляд, может быть выдвинуто производство средств потребления. В отношении общества в целом должны прежде всего учитываться пропорции, определяющие соотношение свободного и рабочего времени.

Накопление в процессе потребления, точнее посредством индивидуального потребления, представляет предпосылку и условие расширенного воспроизводства основного отношения по поводу развития самих людей, а не по поводу лишь производства материальных благ. Проблема не в том, чтобы движение потребительного фонда рассматривать в системе общественных отношений, а в том, чтобы представить последние результатом общественного воспроизводства вместе с определенным фондом потребления и человеком в качестве потребителя.

Вновь отметим, что об общественных отношениях как результате воспроизводства и о самом процессе их воспроизводства пока написано очень мало, и не только философами (например, для обоснования материалистического понимания развития общества), но и политэкономами. На словах, как уже отмечалось, обычно признается, что процесс воспроизводства в широком смысле охватывает все стороны существования и развития социалистического общества, т. е. отношения между людьми, членами общества, производственные отношения и производительные силы[360]. На деле же обычно ограничиваются анализом расширенного воспроизводства лишь материальных производительных сил, общественного продукта, т. е. общественного богатства.