Лекция 2. Структурные компоненты этнического вигилентного конфликта

1. Карательная самопомощь.

2. Сосуществование участников этнического вигилентного конфликта.

Карательная самопомощь.

В этническом вигилентном конфликте карательная самопомощь  имеет групповую форму и отличается агрессивной и конфронтационной реакцией местных жителей в отношении этнических мигрантов. В акциях бдительности участвует масса людей, т.е. толпа, имеющая своих организаторов социальных беспорядков. Поводом беспорядков становятся инцидент или ряд инцидентов, в которых мигранты воспринимаются виновной стороной.  В односторонних реакциях местные жители требуют от власти наказания преступника или правонарушителя  и возмещения физического, финансового или морального ущерба посредством ограничения миграции. Если требования не удовлетворяются, сторона, заявляющая коллективную претензию, предпринимает агрессивные действия в отношении противоположной стороны.  Считающая себя потерпевшей, конфликтная сторона  нападает на обидчика  без переговорного или судебного урегулирования споров.

    Карательная самопомощь в конфликте местных жителей и этнических мигрантов является действием повышенного риска. Местные жители, применяющие карательную самопомощь против мигрантов, рискуют не только испытать возмездие, но и навлечь его на референтную группу. Этнические мигранты также используют метод ответной карательной самопомощи.

Групповая карательная самопомощь вызывает социальные беспорядки, участники которых массово нарушают законы государства и создают угрозу безопасности личности, общества и государства. Социальные беспорядки отличаются использованием конфликтными сторонами практики вигилантизма, в отношении друг друга и насильственным противодействием полиции, сдерживающей беспорядки. Социальные беспорядки означают отрицание конфликтными сторонами социального порядка разрешения межэтнических проблем посредством двухсторонних переговоров, медиации или в суде. Участие в социальных беспорядках является действием повышенного риска из-за возможной ответной реакции внешней группы и полиции на проявление агрессии и насилия.

 

     Групповая карательная самопомощь отличается от индивидуальной карательной самопомощи, которая применяется индивидом против другого индивида и мотивируется личной местью. Хотя индивидуальная, как и групповая, карательная самопомощь может быть запрещена законами государства, когда индивиды перестают зависеть от сторонней поддержки своих требований, защита чести становится главным компонентом карательной самопомощи. Индивиды начинают лично мстить обидчику за поруганную честь. Индивидуальная карательная самопомощь по мотивам чести, распространённая в традиционном обществе, сохранилась в современных странах, в особенности, во внутрисемейных и любовных отношениях, в подростковых группах, изолированных от взрослого контроля, в девиантных молодёжных субкультурах, криминальной среде, между соседями местных жителей и в маргинальных группах этнических мигрантов.    Все государства   применяют запреты односторонних реакций, содержащих потенциал нескончаемой спирали мести и возмездия. Тем не менее, карательная самопомощь  возобновляется в условиях слабости переговорного и судебного урегулирования конфликтов.

   Этнический вигилантизм, т.е. практика карательной самопомощи  в  конфликте местных жителей и этнических мигрантов, отличается от родового вигилантизма, в основе которого находится обычай кровной мести. Данный обычай  возник в родовом обществе как универсальное средство защиты достоинства, чести и имущества рода. Обычай требует от родственников убитого отомстить убийце или его родным. Сегодня групповая  карательная самопомощь распространена в сохранившихся родовых обществах, в которых отсутствуют эффективно действующие медиаторы и судьи. По наблюдениям К. Коха, у папуасских народов, населяющих Новую Гвинею, «недоступность централизованной власти приводит к ситуациям, в которых незначительные споры родственников перерастают в войну соседских поселений».[6]  Аналогичные данные приводят другие социальные антропологи. По наблюдениям Э. Гобель, сохранившиеся родовые группы эскимосов имеют хрупкую социальную структуру отношений, элементом которой остается карательная самопомощь в конфликтной ситуации. Эскимосская социальная структуры состоит из малых местных племён со слабыми связями родства и малочисленными контактами между местными группами. В эскимосском родовом обществе типичной формой социального контроля является кровная месть, перерастающая в межплеменную вражду. Она может быть заменена менее радикальной формой – поединком потерпевшего и обвиняемого - в сопровождении песнопения зрителей.[7] По данным К. Фарера –Хаймендорфа, в племенах коренного народа дафла, проживающего в северо-восточной Индии, отсутствие признаваемой общей власти и перекрестных связей членов семей, приводит к насильственной самопомощи, вражде и «охоте за головами».[8]  Месть как реакция на правонарушения и преступления распространена в конфликтах между представителями разных семей, не подчиняющихся общей власти.

В других родовых обществах каждый участник конфликта может быть интегрирован в сильные родственные клановые группы, между которыми существуют слабые связи. Поскольку кланы имеют свои вооружённые отряды, структурные условия кланового общества ограничивают использование ненасильственных механизмов разрешения конфликтов. Посредством корпоративной ответственности споры между членами разных кланов трансформируются в межклановую войну и оказываются разрушительными для мирных отношений общества. По данным исследования 30 родовых обществ, осуществленного М. Куни, 80 % случаев межгрупповых убийств вызвали месть, и ни один случай внутрикланового убийства не вызвал карательную самопомощь.[9]  Отсутствие межгрупповых связей дружбы и кооперации приводит к использованию мстительных средств карательной самопомощи, тогда как вовлеченность индивидов в устойчивые межгрупповые отношения побуждает к обращению к переговорам, посредничеству или судопроизводству в конфликтной ситуации.

В отличие от родового вигилантизма, в  этническом вигилентном конфликте карательная самопомощь местных жителей направлена не только на преступника и его родственников, но и на неродственников этнических мигрантов.

Картельная самопомощь распространена не только в родовых обществах. Отсутствие сильного правительственного социального контроля было характерной чертой традиционных и раннесовременных обществ.  Они управлялись могущественными династиями, которые не подчинялись правовому регулированию. В этот период высокий уровень межличностного и межгруппового насилия свидетельствовал о системе социального контроля, зависящего от односторонних форм мести.

   Этнический вигилантизм отличается от гражданского вигилантизма, деятельности частных добровольных организаций граждан («комитетов бдительности»), берущих на себя полномочия законной власти по сдерживанию преступности. Гражданский вигилантизм вызван конфликтом между местными жителями и преступностью. Одновременно гражданский вигилантизм является способом разрешения конфликта.  Комитеты бдительности возникли в США со времен Войны за независимость в 18 в. и получили распространение к середине 19 в. Движения гражданского вигилантизма возникали в тех поселениях, где учрежденный правопорядок воспринимался местными жителями слабым, коррумпированным и излишне медлительным, а угроза преступности - высокой. На американском Западе большие географические расстояния препятствовали созданию эффективных  правовых и посреднических  органов социального контроля. Вигилентные группы возникали в поселениях, жители которых воспринимали усилия полиции в контроле преступности недостаточными. Разбирательство дел в комитетах бдительности напоминало суд, и по их приговору толпа избивала, порола кнутами или казнила осужденного. Нередко толпа чинила самосуд над осужденными законным судом, но скрывшимися от правосудия преступниками. Фактически эти частные организации установили относительный порядок во всех западных штатах. Большинство из них добровольно самораспускались с приходом и усилением законной власти.[10]  В нынешних США  комитеты бдительности возникают под влиянием восприятия местным населением растущей угрозы своей безопасности. Деятельность групп бдительности, например, организации невооруженных добровольцев "Ангелы-хранители", патрулирующих нью-йоркский метрополитен, Центральный парк и районы с высоким уровнем преступности в других городах, встречает положительные отзывы со стороны граждан и часто отрицательные со стороны полиции по причине непрофессионализма добровольцев. Рост неуверенности в безопасности побуждает население приобретать личное оружие как потенциальное средство самозащиты гражданских прав.[11]  Следовательно, гражданский вигилантизм направлен на сдерживание преступности, а не на противодействие этнической миграции карательными мерами.

Движения этнорасового вигилантизма впервые возникли в США во второй половине 19 в. Они были вызваны малой способностью центральной и местной власти урегулировать расовые и этнические конфликты. Радикальное вигилентное движение  Ку-клукс-клан  (ККК) (возникло в 1865 г.) имело тайную террористическую организацию,  вдохновлялось идей превосходства белой расы и способствовало росту насилия против чернокожего населения. В 70-е гг. 19 в. были приняты законы, направленные на пресечение деятельности ККК и аналогичных организаций. В связи с принятием потоков этнической миграции, вигилентные конфликты сохранились.  В США снижение распространенности  этнических вигилентных конфликтов  связывалось с политикой «переварочного котла», проводимой в 20 в. Мечта всеобщей культурной ассимиляции и единой американской идентичности оказалась иллюзорной.  Вигилентные этнические конфликты в США в 21 в. свидетельствуют о сохранении социальной дискриминации и об отсутствии либеральной толерантности в отношениях между местными жителями и не ассимилированными группами этнических мигрантов.[12]

     В Англии движения вигилантизма получили распространение в 19в. Первоначально они имели гражданский характер, были вызваны оттоком сельского населения в города и ростом городской преступности, тогда как правовое регулирование отношений  еще не была полностью установлено. Понижение уровня преступности в современный период было связано с утверждением централизованного и затем правового государства и действием механизмов урегулирования конфликтов третьей стороной.   По мере роста потоков этнических мигрантов в 20 в., вигилантизм в Англии приобрел этническую направленность.[13]  

      В развивающихся странах, не имеющих авторитетной судебной системы, управление вигилентными этническими конфликтами  так же концентрируется на самопомощи, включающей вигилантизм масс, карательные действия толпы и создание богатыми людьми частных органов безопасности Англии приобрел этническую направленность.[14]  

      В Европе  идеологизированные движения этнического вигилантизма получают распространение во второй половине  20 в. В истории этнонационализма крайним проявлением этнического гегемонизма был фашизм – форма открытой террористической диктатуры, опирающаяся на идеи и силы расизма и мирового господства. Казалось бы этническому гегемонизму пришел конец после краха фашизма во Второй мировой войне. Однако этого не случилось. Он возродился в виде коммунального гегемонизма, стремления националистических организаций к местному политическому и духовному преобладанию. Гегемонистскую мораль превосходства сохранили движения этнического вигилантизма в Европе. Они преимущественно вызваны потоками свободной миграции в развитые страны и ростом напряжения между местными жителями и этническими мигрантами. В нынешней Европе вигилантизм практикуют доминирующие этнорелигиозные группы и консервативные партии, исповедующие националистическую идеологию. В Северной Ирландии община римских католиков, пополняемая мигрантами, периодически становится объектом группового вигилантизма преобладающей протестантской общины. В 90-х гг. в ответ на насилие сепаратистской организации ИРА католическое меньшинство Белфаста подверглось нападениям со стороны протестантских групп. Во Франции Национальный фронт Ж. Ле Пена  поддерживает вигилантизм не только против Фронта освобождения Бретани и Ассоциации корсиканских патриотов, но и против мигрантов из Восточной Европы и других стран. В Испании акции бдительности партии Национального единства направлены против партии  басков и против мигрантов из африканских стран. В ФРГ этнический вигилантизм против  беженцев поддерживает Национал-демократическая партия Германии. Вигилентные группы борются с теми этноорганизациями, чьи действия воспринимаются угрозой административной власти. Нелигитимная вигилентная тактика приводит к обострению этнонационального конфликта в названных странах.

    Таким образом, рост потоков свободной и вынужденной этнической миграции в современном мире создают среду этнических вигилентных конфликтов, борьбы местных жителей и мигрантов. Конфликты отличаются акциями карательной самопомощи и сосуществованием сторон, поддерживаются националистическими идеологиями. Групповая карательная самопомощь вызывает социальные беспорядки и ответные действия полиции по прекращению беспорядков. Практика этнического вигилантизма противоположна переговорным и юридическим механизмам урегулирования споров.