VIII. Закономерность гипнотических фаз

 

Мы уже говорили о важной роли гипнотических фаз в нервном механизме сновидений. В разделе I было дано краткое изложение учения И. П. Павлова о гипнотических фазах или переходных состояниях.

Гипнотические фазы составляют сущность динамики функциональных состояний коры больших полушарий в процессе перехода от бодрственного состояния к сонному и от сна к бодрственному состоянию. Опытами лабораторий акад. Павлова было установлено, что развитие сонливости у собак начинается с гипнотических фаз.

Эти гипнотические фазы имеют место и у людей, что было доказано экспериментами лабораторий Н. И. Красногорского, А. Г. Иванова-Смоленского, А. К. Ленца, H. М. Щелованова, нашей лаборатории и др.

В нервном механизме сновидений существенное значение имеют фазы: парадоксальная, ультрапарадоксальная и наркотическая.

Парадоксальная фаза заключается в том, что слабый условный раздражитель дает больший эффект, чем сильный. Этот механизм может иметь место в процессе сна при действии наличных раздражителей (внешних или внутренних). Так, нередко в сонном или просоночном состоянии тихий звук воспринимается нами как сильный.

Парадоксальная фаза наблюдалась в экспериментах сотрудников нашей лаборатории И. И. Короткина и М. М. Сусловой. Испытуемая Р., находясь в сомнамбулической фазе гипноза, нерезкий стук метронома (условного раздражителя) всегда воспринимала как «выстрел». На вопрос врача-гипнотизера после каждого применения стука метронома: «Что Вы сейчас слышали?», — испытуемая отвечала: «Слышала выстрел».^[8]

В нервной клинике акад. Павлова в 1934 г. была больная Г. (истерия), у которой в сновидениях отчетливо выступала парадоксальная фаза. Больная отличалась тонким обонянием и вкусом. В периоды же заболевания у нее в бодром состоянии притуплялись вкусовые и обонятельные ощущения. Однако в сновидениях вкусовые и обонятельные образы выступали в резкой, яркой форме. Больная отмечала, что в эти периоды ее сон был наполнен исключительно яркими вкусовыми и обонятельными сновидениями.

При растормаживании нервных следов во время сна часто возникают парадоксальные отношения в коре, что обусловливает удивительную яркость образов, никогда не находившихся в поле нашего внимания. На эту чрезвычайно характерную черту сновидений обратил внимание еще Мори. Он описал много фактов и ситуаций, возникавших у него во сне, о которых в бодрственном состоянии он ничего не знал.

Приведем два собственных наблюдения, в которых имелась парадоксальная фаза.

Наблюдение 1-е. «Под утро в полудремотном состоянии неясно, как в тумане, мелькнула мысль, что скоро должна притти няня. Потом заснул и видел во сне, что няня уже пришла и прошла по комнате от стола к шкафу. Проснулся и под впечатлением яркости сновидения стал проверять: пришла она или нет? Никого не было. Оказалось, что не пришла» (запись из дневника автора от 27 II 1939).

Наблюдение 2-е. «Когда ложился спать, то чувствовал себя плохо. Температуры не измерил. Домашние сказали, что надо бы измерить температуру. Подумал, что надо бы это сделать, и уснул. Сейчас же после засыпания видел во сне, что температура уже измерена и равна 38.2°. Утром был констатирован грипп» (запись из дневника автора от 1 III 1939).

Приведем еще один случай парадоксальной фазы в сновидениях. В исследованиях И. И. Короткина и М. М. Сусловой (1950) наблюдался следующий факт. Испытуемому П. в качестве безусловного раздражителя производилась подача легкой струи воздуха в глаз. В это время П. находился в сомнамбулической фазе гипноза. После прекращения гипноза П. (матрос) рассказал о бывшем у него во время гипноза сновидении: он стоит на вахте в Кронштадте, перед ним бушует море, дует сильный ветер, и волны бьют ему в лицо. Таким образом, довольно слабое раздражение глаза струей воздуха вызвало в сновидении столь яркие и сильные образы.

Подобные явления весьма характерны для сновидений. Надо заметить, что здесь к нервному механизму корковой парадоксальной фазы прибавляется еще эмоциональное (подкорковое) возбуждение. Эмоциональный фон сопровождает почти все сновидения.

Каждый внимательный наблюдатель может в своих сновидениях найти много фактов, подтверждающих наличие парадоксальной фазы.

Напомним сущность ультрапарадоксальной фазы. В опытах с условными рефлексами она наблюдается в тех случаях, когда условный положительный раздражитель (метроном 120) дает тормозный (нулевой) эффект вместо обычного положительного, а тормозный (дифференцировочный) раздражитель (метроном 60) вызывает положительный условный эффект вместо обычного тормозного. Таким образом, при развитии гипнотизации у собак в экспериментальной обстановке могут извращаться нормальные отношения между положительным и дифференцировочным раздражителями. В основе ультрапарадоксальной фазы лежит механизм извращенной взаимной индукции: концентрированное торможение в корковом центре положительного раздражителя вызывает положительную индукцию (индуцированное возбуждение) в корковом центре противоположного, тормозного раздражителя.

В вышеупомянутых экспериментах Короткина и Сусловой ультрапарадоксальная фаза наблюдалась в сомнамбулическом состоянии во время гипноза. Это является лишним доказательством того положения, что сомнамбулическая фаза гипноза должна рассматриваться в плане представлений И. П. Павлова о гипнотических фазах. Гипнотические фазы у человека еще мало изучены с физиологической точки зрения. Это составляет одну из задач нашей лаборатории.

Механизм ультрапарадоксальной фазы объясняет нарушения морали и социальных запретов в сновидениях. Те чувства, желания, влечения, мысли и поступки, которые подавляются, тормозятся воспитанием и социальными отношениями, в сновидениях иногда становятся господствующими.

Это явление происходит вследствие развития ультрапарадоксальной фазы во время неглубокого сна.

В происхождении бесконтрольного характера сновидений, кроме указанного механизма, имеет важное значение ослабление контроля со стороны второй корковой сигнальной системы во время сна, о чем речь будет итти ниже.

Наркотическая фаза состоит в том, что снижаются и сильный и слабый условные рефлексы, с б о льшим снижением слабого. Когда мы начинаем засыпать, то ослабевает действие внешних раздражителей. Мы воспринимаем их как бы под сурдинку и в тумане. В это время мы смутно отличаем действительность от сонных грез. Такое состояние описал А. С. Пушкин: «Я находился в том состоянии чувств и души, когда существенность, уступая мечтаниям, сливается с ними в неясных видениях первосония» («Капитанская дочка»).

Механизм наркотической фазы должен учитываться при физиологическом анализе сновидений.

В течение последних лет мы занимались физиологическим исследованием сомнамбулической фазы гипноза (Ф. П. Майоров, М. М. Суслова, И. И. Короткин, Б. В. Андреев, И. Е. Вольперт, А. И. Маренина). Был получен весьма интересный факт, подтверждающий связь сновидений с гипнотическими фазами.

У нескольких наших испытуемых многократно наблюдалось следующее. В процессе гипноза мы получали у них сомнамбулическую фазу. В этом состоянии взрослому человеку производилось внушение того или иного детского возраста. Обычно у большинства испытуемых после выхода из гипноза наблюдалась полная амнезия, т. е. гипнотизируемые не помнили того, что было с ними во время гипнотического сеанса. У нескольких же человек оставались воспоминания о пережитом в гипнозе. После пробуждения они оценивали переживания внушенных детских возрастов как сновидения. Однако внушенный в гипнозе детский возраст эти лица воспроизводили с открытыми глазами, отвечая на вопросы и осуществляя детское поведение. Испытуемая Г. с удивлением говорила: «Когда вы меня гипнотизируете, я вижу сны из моего детства. Когда же сплю ночью, то такие сны мне не снятся. Почему так?» (исследования М. М. Сусловой).

Таким образом, сложное внушенное поведение, осуществлявшееся испытуемыми в порядке коркового автоматизма, оставалось в их сознании после гипноза как сновидение.

Этот, много раз наблюдаемый нами факт свидетельствует, во-первых, о том, что сновидения связаны с гипнотическими фазами и гипнотическими состояниями, во-вторых, о том, что сновидения в данном случае локализуются в коре больших полушарий, ибо словесное внушение гипнотизера адресуется к коре, и воспроизводимое детское поведение по своему содержанию имеет корковый характер (детские речь, письмо, манеры).

Остановимся на двух явлениях, которые родственны сновидениям и тоже связаны с переходными состояниями: это иллюзии и гипнагогические галлюцинации.

Иллюзии, часто наблюдаемые в просоночном состоянии у нормальных людей, являются как бы ступенью к гипнагогическим галлюцинациям. Для иллюзий необходим внешний раздражитель, для гипнагогических галлюцинаций он не нужен.

Опишем несколько собственных наблюдений над зрительными иллюзиями.

Наблюдение 1-е. «Проснулся (зимой) около 7 час. утра и открыл глаза. Было сумрачно. Задняя стенка шкафа, стоявшего у кровати, показалась в виде двух громадных вытянутых рук с большими кулаками. Потом иллюзия пропала. Уснул снова» (запись из дневника автора от 31 I 1939).

В действительности на стенке шкафа висело полотенце, а наверху стояли две коробки (рис. 19). Иллюзия возникла в просоночном, «переходном» состоянии. Заторможенное состояние коры обусловливало искаженное восприятие действительности.

 

 

Наблюдение 2-е. На окне стоит бюст Льва Толстого, обращенный лицом в комнату. При кратковременных пробуждениях в утренние сумерки автору не раз казалась совсем другая фигура на окне, получавшаяся в виде профиля от очертания волос бюста.

Наблюдение 3-е. Однажды автор проснулся рано утром и поразился тому, что в комнате около зеркального шкафа стоит какая-то девушка. При внимательном разглядывании объекта иллюзия моментально исчезла: на высоком стуле висели дамские жакет и шляпа, а ножки стула были приняты за ноги «девушки».

Таким образом, действие внешних раздражителей на тормозном фоне коры дает неадэкватное восприятие — иллюзию. При полном пробуждении иллюзия исчезает и получается адэкватное восприятие предметов.

Ближе к сновидениям стоят гипнагогические галлюцинации, т. е. галлюцинации, наблюдающиеся при засыпании, пробуждении и в просоночном состоянии. Так, один из раненых госпиталя после контузии головного мозга вследствие удара балкой блиндажа в затылок) стал видеть перед засыпанием на белой стене палаты различные зрительные образы. В это время он еще не спал (глаза были открыты), но уже находился в какой-то гипнотической фазе. У него возникали гипнагогические зрительные галлюцинации, на что он обращал внимание врачей. Эти галлюцинации мало тревожили больного, так как они быстро исчезали при погружении в сон.

Как мы отмечали, ночной сон у нарколептиков обычно бывает неглубоким, поэтому периоды сна у них сменяются периодами просоночных состояний, во время которых появляются гипнагогические галлюцинации. Так, одному нарколептику ночью казалось, что мыши «влезают во все отверстия его тела». Другой нарколептик отряхивал одеяло и простыню от якобы напавших на него крыс (наблюдения М. И. Сандомирского).

Очень близкое к гипнагогическим галлюцинациям состояние иногда наблюдается вследствие утомления при чтении книги в конце дня. Вы читаете текст, ясно видите написанное и понимаете, что читаете. Затем вы начинаете неожиданно опускать голову. Наступает момент, когда вы видите текст, но не понимаете его смысла. Далее пропадает и текст, и в это время перед вами пробегает вереница зрительных образов, например лица многих ваших знакомых или каких-то портретов.

Описанное состояние является промежуточным между гипнагогическими галлюцинациями и настоящими сновидениями, появляющимися во время сна при закрытых глазах. По существу, такое состояние есть род сновидений.

У больной Р. (с истерическим неврозом — наблюдение М. М. Сусловой) имело место промежуточное между гипнагогическими галлюцинациями и сновидениями состояние. Однажды ночью больная проснулась. Ей захотелось покурить, она пошла в уборную. Кран водопровода не был закрыт, из него текла вода. Больная восприняла это как журчание ручья. Вдруг вошел какой-то мужчина. Он подошел к ней, взял ее за руку, и они пошли к ручью, чтобы послушать его журчание. Послышался какой-то стук, и больная очнулась. Она испугалась и быстро вернулась к себе в палату. Утром больная рассказала своему врачу об этом как о галлюцинации. Она стала бояться ходить в уборную, опасаясь как бы не повторилась галлюцинация.

Было ли это гипнагогической галлюцинацией или очень ярким сновидением, трудно сказать, так как в это время больную никто из медицинского персонала не видел. Несомненно только, что больная находилась в просоночном состоянии и что яркость пережитых образов достигала степени галлюцинаций.

Иногда истинные сновидения действительно достигают интенсивности галлюцинаций. Приведу один пример из собственных наблюдений. «Под утро приснилось, что по полу комнаты из-под кроватей к двери быстро пробежали одна за другой две большие крысы, похожие на серых пушистых котят. Вслед за этим сразу проснулся и стал думать, что это похоже на зрительные галлюцинации, но только во сне (запись из дневника автора от 20 I 1939).

Е. А. Попов (1941) подчеркивает, что для возникновения галлюцинаций необходимо развитие тормозного фона в коре больших полушарий. Он также подчеркивает «галлюцинаторный характер образов сновидений» (1949).

А. С. Кронфельд (1940) посвятил одну свою работу вопросу о связи галлюцинаций и сновидений.

В психиатрии существует концепция так называемого «онирического бреда», т. е. бреда, возникающего в онирическом, или сноподобном, состоянии.

На это обстоятельство обращал внимание А. Л. Эпштейн в своей книге «Сон и его расстройства» (1928), где также приведен ряд случаев непосредственного перехода сновидений в галлюцинации.

Лясэг (Lasègue, 1881) полагал, что «алкогольный бред не есть бред, а сновидение».

Таким образом, можно считать, что сновидения до некоторой степени родственны галлюцинациям, хотя это и не одно и то же.

Нам кажется возможным установить следующий ряд связанных между собою звеньев: 1) галлюцинации истинные, 2) псевдогаллюцинации Кандинского,^[9] 3) гипнагогические галлюцинации, 4) сновидения.

Эта схема указывает только на известное родство перечисленных явлений, но не на их тождество.

Ближе всего к сновидениям стоят гипнагогические галлюцинации, но и они отличаются от сновидений тем, что проецируются во внешний мир. Во всяком случае вопрос о тождестве сновидений и галлюцинаций и о различии между ними в отношении их нервного механизма подлежит дальнейшей разработке.

В заключение остановимся еще на одном вопросе. Развитие гипнотических фаз в процессе сна не устраняет возможности творческой корковой деятельности (художественной и отвлеченной). Так, у поэтов иногда во время сна рождаются фрагменты новых произведений, иногда во сне производились сложные вычисления и открытия.

Эти явления объясняются следующими моментами. В бодрственном состоянии посторонние возбуждения и отрицательные индукции от них мешают сосредоточиться на решении той или иной умственной задачи. При развитии сна сонное торможение устраняет множество посторонних очагов возбуждения в коре и отрицательные индукции от них. Кроме того, во сне нередко наблюдается гипермнезия, т. е. обострение памяти. Гипермнезия обусловливается устранением указанных отрицательных индукций и развитием парадоксальных фаз. Таким образом, гипермнезия, которая возможна только при неглубоком сне — при гипнотических фазах, может иногда способствовать творческой деятельности головного мозга во время сна.

Наконец, можно себе представить неполный сон с частичным бодрствованием отдельных участков коры больших полушарий, где может происходить мозговая деятельность без посторонних помех.

Отмечая возможность некоторой творческой деятельности мозга во сне, мы, однако, ни в какой мере не должны преувеличивать этого обстоятельства, представляющего редкое исключение. Ничего таинственного в такой мозговой работе нет. Это только частный случай деятельности головного мозга вообще.

Изложенное в этой главе позволяет нам сделать следующие заключения.

1. Механизм гипнотических фаз является одним из основных нервных механизмов сновидений.

2. Для физиологического анализа сновидений наибольшее значение имеют парадоксальная, ультрапарадоксальная и наркотическая фазы.

3. Описанные исследования с внушенными детскими возрастами в сомнамбулической фазе гипноза доказывают связь сновидений с гипнотическими фазами.

4. Необходимо констатировать некоторое родство сновидений с галлюцинациями, в особенности, с гипнагогическими галлюцинациями.