XI. Значение степени дифференциации нервных следов

 

В разделе III нами была изложена теория нервных следов как основа для понимания нервного механизма сновидений.

Характер участия нервных следов в механизме сновидений существенно изменяется в онтогенезе — в зависимости от возраста.

Это зависит от развития функций коркового анализа, т. е. способности коры больших полушарий дробить внешний мир на составляющие его элементы. Эта способность у детей, особенно в раннем возрасте, еще мало развита по сравнению со взрослыми.

Отсюда происходит существенная разница в характере сновидений у детей и взрослых. Детские сновидения отличаются своею цельностью, нерасщепленностью, больше похожи на действительность и часто воспроизводят целостные картины, имевшие место в действительности или могущие быть в действительности. Сновидения у взрослых большею частью носят нелепый, сумбурный характер; элементы жизненного опыта здесь перепутаны, расщеплены и даны в хаотических комбинациях, не встречающихся в действительности. Правда, и у взрослых бывают сновидения в виде целостных картин, без чепухи. Так, лица «художественного типа» (по Павлову) нередко переживают сновидения, стоящие ближе к детскому типу. Зависимость сновидений от типа высшей нервной деятельности будет предметом нашего рассмотрения в следующем разделе.

Приведем для сравнения несколько примеров сновидений у детей и взрослых.

1. Сновидение девочки 3¹/₂ лет. Среди ночи она проснулась под влиянием растормаживания со стороны мочевого пузыря и тут же рассказала только что виденный сон: «Мне пов и дилась собачка с острыми ноготками, а у меня одна ножка была голенькая. Собачка хотела поцарапать» (запись из дневника автора от 21 XII 1938).

2. Ее же сновидение в возрасте 3 лет 7¹/₂ мес. Утром она рассказала своей маме: «Мне приснилось сегодня: паровоз ехал в саду Дзержинского с красным флагом».

Был задан вопрос: «А кто-нибудь был на паровозе?». Ответ: «Нет, никого не видела. Это было ведь ночью» (запись из дневника автора от 14 II 1939).

3. Ее же сновидение в возрасте 3 лет 11¹/₂ мес. Шли с ней по улице. Вдруг она начала рассказывать: «Мне недавно приснилось, будто бы мы собираемся на дачу и покупаем хлеб, сахарный песок, масло… Потом ехали на пароходе» (запись из дневника автора от 10 VI 1939).

Приведенные сновидения отличаются цельностью и образностью. Последнее сновидение представляет воспроизведение действительности без расщепления и хаотического перемешивания нервных следов.

Известно, что дети в сновидениях часто продолжают свои игры, которые они вели с другими детьми и куклами в течение дня. Примеры таких детских сновидений мы приводили выше.

Сумбурные, хаотические сновидения стали наблюдаться у упомянутой девочки с 13 лет. Здесь, естественно, возможны индивидуальные колебания.

Сновидения взрослых отличаются от детских сумбурностью своих комбинаций. Мы обычно видим в сновидениях элементы действительности, перемешанные самым невероятным образом.

Однажды автор видел следующий сон: «Каким-то образом оказался в купальне вместе с товарищем — голый, но на ногах сапоги и галоши. Смотрел на свои обутые ноги и переживал смутное чувство недоумения. Потом поплыли через реку. На поверхности реки — много водорослей и широких листьев лилий. Плыть было неудобно» (запись из дневника автора от 27 I 1939).

Каждый по собственному опыту знает, какими нелепыми и сумбурными могут быть сновидения. В них самым хаотическим образом могут быть перемешаны отдельные образы, лица, мысли, слова и прочие элементы зафиксированного в коре жизненного опыта.

Такая особенность сновидений зависит от развития коркового анализа, обусловливающего расщепленность нервных следов и возможность хаотических комбинаций отдельных элементов.

Многие авторы, в том числе Лермитт, указывают на изменения «образа нашего тела» в сновидениях. Как известно, «образ нашего тела» складывается в течение индивидуальной жизни из комплекса кожных, мышечных, суставных и зрительных ощущений. В сновидениях этот комплекс может быть разъединен и представлен в необычайной комбинации составляющих его элементов. Такое явление нередко наблюдается при разных болезнях, а также в сновидениях у здоровых людей.

Для детей указанная диссоциация комплекса ощущений тела в сновидениях не характерна.

Сновидения характеризуются явлениями расщепления, диссоциации высшей нервной деятельности на разных функциональных уровнях коркового онтогенеза и диссоциации между разными функциональными системами на одном уровне. Эти функциональные диссоциации обусловливаются сонным торможением, диффузно и неравномерно распространяющимся в коре и подкорке. Это же торможение вызывает самое разнообразное расщепление нервных следов.

Одним из доказательств такой функции торможения служат проведенные нами совместно с М. М. Сусловой (1947) гипнотические опыты с внушенными возрастами. Взрослым людям во время гипноза производились внушения различных детских возрастов, что и воспроизводилось испытуемыми в сомнамбулическом состоянии. Оказалось, что таким способом можно было у некоторых лиц воспроизвести почти любой возрастной уровень. У тех же лиц в бодрственном состоянии этого получить не удавалось.

Такие факты сами по себе не новы. Их наблюдали до нас многие клиницисты и экспериментаторы (Краффт-Эбинг, 1927; К. И. Платонов, 1925, 1930; А. О. Долин, 1934, и др.).

По существу такое же функциональное расслоение нашего жизненного опыта имеет место и в сновидениях. Мы не всегда бываем в состоянии вспомнить прошлые события и переживания с такой яркостью, с какой они иногда являются нам в сновидениях. Такова в данном случае роль диффузного коркового торможения; от него же зависит и воспроизведение внушенных возрастов в гипнотическом состоянии.

Вызываемые сонным торможением диссоциации в сновидениях иногда бывают близки к явлениям, наблюдаемым при психозах. Для примера приведу одно собственное наблюдение. «Мне снилось, что я умывался. Но перед тем, как мыть лицо водой, полил себе голову одеколоном (без всякой мотивировки такого акта). Когда проснулся, подумал: “Чем же это отличается от разорванности ассоциаций при шизофрении?”» (запись из дневника автора от 15 XII 1948).

Каков же нервный механизм, вызывающий указанную разорванность и хаотичность сновидений в целом? Мы уже сказали, что данное явление зависит от прогрессивного развития с возрастом коркового анализа. Здесь идет речь о развитии специфических форм выработанного коркового торможения. При помощи этого торможения производится тонкое дифференцирование раздражений из внешнего мира, а также раздражений, исходящих от органов нашего организма.

Как показали наши экспериментальные исследования на щенках в Колтушах (1929), это корковое торможение развивается постепенно с возрастом.

У человека, кроме того, большую роль играет становление и развитие второй сигнальной системы — системы речи и мышления. Благодаря этому функция коркового анализа достигает высшей ступени своего развития.

У детей до известного периода в их высшей нервной деятельности преобладает первая сигнальная система.

Описанной раздробленности нервных следов в наших сновидениях противостоит явление так называемого «сгущения образов». Оно состоит в том, что два или несколько различных образов в сновидении сливаются в один недифференцированный образ.

Рассмотрим нервный механизм этого явления на примере наблюдений одного больного. Он видит себя во сне сидящим на пуфе. На коленях у него сидит дочь такой, какой она была в 3–4 года. Это одновременно и дочь, и жена. Физически они слиты для него в одно целое существо. Переживаемые чувства двойственны и вместе с тем слиты в одно чувство привязанности.

Таким образом, в этом сновидении произошло слияние двух различных образов (дочери и жены) в один образ, слияние двух сходных и вместе с тем различных чувств в одно.

Это надо объяснить ослаблением процесса дифференциации при развитии сонного торможения.

Описанному явлению также способствовала общность эмоционального возбуждения (общее чувство привязанности).

Схема на рис. 26 иллюстрирует наше представление о нервном механизме «сгущения образов». Комплекс А и комплекс Б сливаются в новый, недифференцированный комплекс АБ, в котором элементы А и Б содержатся, но неразличимы. Здесь отсутствует корковая дифференциация образов А и Б, имеющая место в бодрственном состоянии. Вместе с этим существенная роль тут принадлежит и эмоции (подкорковой функции).

 

 

Как видно из приведенного, ничего «мистического» в так называемом «сгущении образов» не заключается.

Мы предполагаем возможность получения экспериментального «сгущения образов» при внушенных сновидениях в гипнозе.

Таким образом, основываясь на изложенном выше мы можем сказать следующее.

1. Характер сновидений изменяется в онтогенезе. Как правило, детские сновидения отличаются большей цельностью и большим сходством с действительностью. У взрослых часты нелепые, сумбурные сновидения.

2. Это зависит от возрастного развития коркового анализа и второй сигнальной системы, что обусловливает большую степень дифференциации нервных следов и б о льшую возможность их хаотических комбинаций.