Николай елизаров. Сто двадцатый маршрут

 

«Тов. Стебунов В. Ф. принят на службу в милицию после увольнения из рядов Советской Армии в нояб­ре 1959 года. Зарекомендовал себя как исключительно добросовестный, исполнительный и дисциплинированный сотрудник...»

(Из служебной характеристики).

Маршрут, на котором работает старший сержант Стебу­нов, на карте оперативной обстановки обозначен циф­рой «120».

Василию Федоровичу сорок пять. Он – ветеран патрульно‑постовой службы. Сразу как‑то прикипел к ней более двадцати лет тому назад.

На сто двадцатом маршруте – сложная оперативная обстановка: много магазинов, ресторан, коктейль‑бар, кафе, заводские общежития, оживленные безымянские транспортные линии. Словом, напряженный участок.

Целый день в раскаленном пыльном воздухе стоит мощный гул, помноженный на клубы голубоватого дыма из выхлопных труб машин. По улицам почти непрерывно движется поток «Икарусов», «Камазов», «Москвичей». Сот­ни людей на тротуарах. Столпотворение.

Но Стебунов настолько привычно и умело ориентирует­ся в этой разношерстной, гудящей, пестрой толпе, что, кажется, словно он вообще никогда не расстается со своим постом где‑нибудь на Победе или Ново‑Вокзальной.

Хотя, между прочим, эта гипербола не так уж и далека от истины...

На больших милицейских картах город поделен на опе­ративные квадраты, секторы, участки. В каждом из них, на определенных маршрутах и постах, несут свою нелегкую круглосуточную вахту сотрудники патрульной службы. Их посты дублируются ПМГ, ГАИ, подразделениями ноч­ной милиции и вневедомственной охраны. В считанные минуты, если того потребует обстановка, любой район будет надежно заблокирован. Разветвленная система оперативного милицейского розыска будет тотчас же при­ведена в действие и преступнику не удастся уйти.

Поэтому, если сравнивать штаб УВД и его аналитиче­ские подразделения с мозгом и сердцем, то патрульно‑ постовая служба милиции – это руки, глаза и уши, чуткие нервные окончания сложного милицейского организма. Своеобразный форпост борьбы с преступностью.

...Человек в испачканном грязью темном костюме при­валился плечом к разогретой солнцем стене. Было видно, что ему стоит известных усилий держаться на ногах.

Мы замедлили шаг. В последнюю минуту мужчина за­метил нас и инстинктивно подался было в сторону. Но Стебунов уже крепко держал его за локоть.

– Добрый день, откуда такой?

Мужчина бессмысленно смотрел на нас серыми, абсо­лютно пустыми глазами и молчал.

– Откуда вы?

– Я?.. С Севера...

– Так, уже кое‑что проясняется, – усмехнулся Васи­лий Федорович. – А в Куйбышеве что делаете? Живете где?

– На Севере...

– К нам, значит, только пить приезжаете?

У мужчины, разумеется, не оказалось документов. На многие наши вопросы он вообще давал преднамеренно путаные ответы.

– Надо бы познакомиться с ним основательнее, – негромко сказал мне Стебунов.

В дежурной части Советского РОВД к задержанному отнеслись профессионально внимательно. Средних лет оперативный дежурный в форме капитана милиции раскрыл журнал регистрации.

– Имя, фамилия? Адрес? Так... Сядьте прямо.

Яркая вспышка блица. Снимок «на память».

– А теперь выньте все из карманов.

Мужчина откинулся на стуле и покосился на дверь. Помедлил, что‑то соображая.

– Карманы, – повторил дежурный.

Мужчина полез в свой карман. Там что‑то зашелесте­ло, и на стол легла увесистая пачка денег. Потом еще. Несколько двадцатипятирублевок упало на пол. А мужчи­на на наших глазах все вынимал и вынимал деньги. Купюры были крупные: в десять, двадцать пять, пятьдесят рублей. Через минуту он буквально завалил ими стол.

– Аккуратнее... Не спешите, куда уж теперь спешить, – негромко отозвался Василий Федорович. – Откуда деньги‑то?

– Получку получил, – криво усмехнулся задер­жанный.

Капитан уже снял телефонную трубку, набрал номер и попросил спуститься вниз кого‑то из отделения уголовного розыска. Теперь с неизвестным начнут работать, и сотруд­ники оперативной службы с точностью до минуты устано­вят происхождение всех этих денег. А наша миссия на этом закончилась. Покончив с формальностями – рапорта, объяснительные, протоколы задержания и осмотра, – мы выходим на улицу.

На следующий день мы узнали, что задержанный – опасный преступник. У него уже было несколько суди­мостей.

– Вот видите, – сказал мне тогда Стебунов, – все, оказывается, бывает очень буднично. Увидели, задержали.

– Но почему вы решили, что перед вами – преступник?

Стебунов помолчал, а потом сказал в раздумье:

– Трудно сразу объяснить. Что‑то подсказало...

«Что‑то подсказало...» А что именно? Стебунову никто не показывал пальцем на этого человека. Сам остановился около него. Мимо проходили десятки людей. А он задержал именно того, кто, наоборот, менее всего хотел встречи с милицией.

Иной раз, наблюдая за его работой, думаешь: как‑то, действительно, все просто выходит... Но за этой кажущейся простотой тот самый годами службы наработанный креп­кий профессионализм, который позволяет опытному со­труднику в любой толпе, при любых условиях безошибоч­но «засечь» преступника.

Этому невозможно научить. Это приходит только со временем. С массой потраченных нервов и бессонных ночей. С годами нелегкой милицейской службы.

 

2

 

«За время работы проявил организаторские способ­ности, умение работать с людьми...

В обращении с гражданами и товарищами по службе вежлив. В коллективе пользуется заслуженным автори­тетом».

(Из служебной характеристики).

– Вышел я на свое первое дежурство, начи­тавшись всяких там детективных книжек, – вспоминает Василий Федорович. – Иду по улице, а сам головой кручу по сторонам... День проходит, другой, неделя... Где пре­ступники? Где погони?

Коротко улыбнувшись своим былым представлениям о милицейской службе, Стебунов продолжает:

– Хороший попался мне командир – Скачков, – ум­ный, честный милиционер. Прямой человек. Он мне и гово­рит: ты своего преступника еще долго ждать будешь. А лю­ди со всеми своими бедами –.вот они, рядом, и помощи от тебя ждут сейчас: зять у кого‑то буянит, сын‑пьяница мать из дома выгоняет, мальчишки нахулиганили, новые по­крышки у «Ижа» украли... К тебе люди обратятся, и ты, говорит, им помочь должен.

Мы идем по тихой, залитой жарким июльским солнцем улице. Светило клонится к закату, но до мягких летних су­мерек еще далеко.

– Не сразу, конечно, но стал я тогда понимать, что в милиции есть еще и обыденная, черновая работа. И боль­ше‑то именно ее...

Когда того требует служба, он бывает строг и настой­чив, но в то же время с обостренным вниманием относится к тому, чтобы не ущемить самолюбие человека, не унизить его достоинства неосторожным словом, жестом, поведе­нием. Патрульно‑постовая служба милиции по сути своей публична. Человек в синей милицейской форме всегда на виду: в дежурной машине, на мотоцикле, просто на улице. И поэтому очень важно, чтобы его действия были поняты людьми. Чтобы он сам был понят.

Мы дежурили вместе со Стебуновым на разных марш­рутах, но меня нигде не покидало ощущение, что я иду с хозяином квартала. Спокойным, обстоятельным и мудрым человеком. Справедливым. Любящим людей. И люди пла­тили ему тем же.

Сколько раз нас с Василием Федоровичем останавли­вали его бывшие «крестники». Слово за слово, тут и разго­вор. О себе, о детях своих, да и здоровьем самого Василия Федоровича поинтересуются. Иной «подопечный» еще, смеясь, вспомнит, как старший сержант его в отдел достав­лял. И все без обид, без жалоб. Словом, многие тут знают Стебунова.

– Здравствуйте, Василий Федорович, – уважительно поздоровались попавшиеся навстречу парень с девушкой.

– Как здоровье, что не заходите... Я бы вам чаю зава­рила, «индийского»... – зовет приветливая старушка‑вах­тер.

– Здравствуйте... Здравствуйте, – то и дело слышится со всех сторон, пока мы идем по улице.

По многу раз за дежурство старший сержант Стебунов обойдет квадрат, вновь и вновь заворачивая к своим, как он их называет, «горячим точкам»: магазинам, танцплощадке, заводским общежитиям, коктейль‑бару, стоянке такси. Сначала по одному кругу, потом по второму, третьему, четвертому... До глубокой ночи.

Патрульную службу милиции «ноги кормят». В общем‑ то, получается так, что сотрудники сами себе «ищут» рабо­ту и, как правило, «находят» ее около пивбаров, на людных остановках, в подъездах домов, в темных уголках скверов.

Так и старший сержант Стебунов будет на ногах с вече­ра до ночи с ночи до утра. Ровно смену. А потом еще столь­ко, сколько вообще будет нужно.

 

3

 

«Коллектив отделения, которым командует стар­ший сержант В. Ф. Стебунов, неоднократно доби­вался хороших показателей в своей работе... В 1981 году милиционерами отделения раскрыто и предотвращено 15 преступлений, задержано 27 преступников, более 2 тысяч человек за различные административные правонарушения, в том числе около 500 – за мелкое хулиганство...»

(Из служебной характеристики).

К полуночи мы свернули на улицу Красных Коммунаров. Город спал. Мы шли притихшей улицей и мол­ча вслушивались в его спокойное, ровное дыхание.

...Человек вынырнул из темного проходного двора, и, наткнувшись на нас, без слов повернул назад. Мы броси­лись вслед. Спокойный и даже несколько медлительный в жизни Василий Федорович Стебунов вдруг оказался пре­восходным стайером.

Мы догнали мужчину очень быстро, через какие‑то пару минут. Бегал он неважно. Его остановили и подвели побли­же к свету.

– У‑уф... – наконец‑то он рассмотрел нашу милицей­скую форму и с облегчением вздохнул.

– С чего это вы бегаете, на ночь глядя? – спросил его Стебунов.

Мужчина хватал широко раскрытым ртом воздух и ни­как не мог отдышаться. Даже при неровном свете уличного фонаря было видно, как он напуган. Василий Федорович, видя это, дал человеку прийти в себя, а потом снова спросил:

– Так что же случилось?

– Меня преследовали!

– Кто?

– Не знаю.

Мы переглянулись.

– У вас есть с собой какие‑нибудь документы?

Мужчина молча протянул паспорт и маленькую целлу­лоидную карточку заводского пропуска. Старшин сержант Стебунов быстро просмотрел их: Виталий Николаевич Л., сорок лет, инженер одного из куйбышевских заводов. По­том мужчина несколько успокоился и сумел более внятно обрисовать то, что с ним случилось.

Оказалось, что при выходе из дома его остановил какой‑ то человек и потребовал денег. В руке у него был нож. Муж­чина очень испугался и побежал. Неизвестный еще какое‑то время преследовал его, но потом отстал. Все. Больше мужчина ничего не мог добавить.

Василий Федорович Стебунов быстро размышлял: если все произошло действительно так, как описывал потерпев­ший, то преступник не мог далеко уйти. Ведь прошли бук­вально минуты... И он, вынув рацию, нажал на кнопку вызова.

– Я – «651»‑й, прошу на связь...

Отдел отозвался сразу же. Стебунов быстро передал информацию о происшествии и приметы возможного пре­ступника. Завертелся маховик милицейского розыска.

В эфире еще слышались переговоры патрулей, «закры­вающих» квадрат, когда около нас со скрипом затормозил желто‑синий милицейский «Уаз». На переднем сиденье ря­дом с шофером сидел командир роты патрульно‑постовой службы Советского РОВД майор милиции А. В. Глазунов.

– Скорее в машину!

Хлопнули дверцы, и «Уаз», резко развернувшись, пом­чался по улице. Начался розыск, как говорят в милиции, «по горячим следам». В таких случаях речь идет о часах, если не минутах. След не должен «остыть»... Острый луч сильного милицейского рефлектора прыгал по стенам до­мов, высвечивая их номера.

– По какой улице вы бежали?

– Кажется, по Ново‑Вокзальной...

Минут через пятнадцать, когда мы уже успели два раза пересечь Ново‑Вокзальную, в машине заработала рация и нас попросили подъехать на угол улиц Красных Коммуна­ров и XXII Партсъезда. Буквально пролетев несколько кварталов, мы увидели на перекрестке младшего сержанта Вячеслава Казакова. Около него стоял небольшого роста худощавый мужчина.

– Смотрите, похож?

– Он, он, товарищи, – закричал потерпевший, – узнал его!..

...А потом мы сидели в дежурной части и писали. Рапор­та, объяснительные. Рядом через несколько шагов милици­онеры роты сдавали оружие, но у нас еще оставалась кое‑ какая работа. При досмотре одежды у мужчины обнаружи­ли остро наточенное лезвие...

В ту ночь мы освободились поздно – где‑то в половине третьего. Вышли из здания Советского РОВД и полной грудью вдохнули теплый ночной воздух. Дежурство закан­чивалось. Пора расходиться по домам.

 

4

 

«В 1977 году награжден Памятным Дипломом МВД СССР и денежной премией. В 1980 году– Почетной грамотой МВД СССР. Награжден медалями «За безупречную службу» 1, 2 и 3 степеней...»

(Из служебной характеристики).

 

 

[1] Котел – часы.

 

[2] Кишки ‑ носильные и другие вещи, похищенные из квартиры

 

[3] Курасов не ошибся, он был осужден на пятнадцать лет. (Прим. автора*).