Поиски неприятеля 2–й эскадрой

Русская Порт–Артурская эскадра 10 (23) июня вышла в море и хотя под давлением нашего Соединенного флота снова вернулась в гавань, но нельзя было поручиться, что выбрав удобное время, она не предпримет снова попытки соединиться с Владивостокской эскадрой. Поэтому бывшая на охране Корейского пролива наша 2–я эскадра с напряженным вниманием наблюдала за проливом. К 17 (30) июня 2–й боевой отряд («Идзумо», «Адзума», «Ивате», «Токива») и судно специального назначения «Кассуга–Мару» находились в Озаки; авизо «Чихая» — в Такесики; крейсер «Нанива» с миноносцем 19–го отряда «Камоме» у восточного берега Кореи, конвоируя зафрахтованный морским ведомством пароход «Сейриу–Мару»;»Нийтака», «Цусима» и «Такачихо» несли сторожевую службу. Отряды миноносцев 9–й, 15–й, 17–й и 18–й, окончив ночную охрану, находились в пути к Озаки.

17 (30) июня утром адмирал Камимура, получив от помощника начальника Морского Генерального штаба вице–адмирала Иджуина телеграммы, что в 5 часов 50 минут утра пять русских миноносцев вошли в Гензан, а в море держатся 3 военных судна, а также, что русские миноносцы бомбардируют берег, и опасаясь, что возвращавшийся как раз в этот день с восточного побережья Кореи в Фузан пароход «Сейриу–Мару» может попасться неприятелю, решил спешно отправиться с эскадрой в бухту Унковского, чтобы в случае надобности защищать или оказать помощь этому транспорту. В 8 часов 20 минут утра адмирал Камимура дал приказ 2–му боевому отряду немедленно готовиться к походу, «Чихая» идти из Такесики на соединение с ними, а «Кассуга–Мару» оставаться в Озаки. В это время 11–й, 17–й и 18–й отряды миноносцев уже вошли в гавань, но адмирал снова приказал им идти на охрану, а вернувшимся вскоре, вслед за ними, 9–му и 15–му отрядам велел спешно принять уголь и воду и идти на соединение с эскадрой до захода солнца на рандеву в 20 милях на Ost от бухты Унковского; сверх того, сторожевому судну «Нийтака» приказал передавать известия о неприятеле и о движении 2–й эскадры на «Нанива». В 8 часов 35 минут адмирал Камимура вышел со 2–м боевым отрядом из гавани и пошел западным проливом. В 9 часов 40 минут, встретив «Чихая», поставил его слева у эскадры. Затем телеграфировал «Такачихо» и «Цусима» прийти на рандеву с эскадрой у бухты Унковского, около 6 часов вечера, а «Чихая» приказал идти, увеличив ход, к восточному берегу Кореи и передать «Сейриу–Мару» приказание спешно возвращаться обратно, и затем идти на соединение с эскадрой. В 2 часа 20 минут адмирал Камимура получил известие с «Нанива», что к нему присоединился «Нийтака» и в 2 часа 44 минуты, находясь по счислению в широте 35°26 С.Ш. и долготе 129°52 В.Д. изменил курс на N румба к Ost'у. В 3 часа 40 минут была получена телеграмма от вице–адмирала Иджуина, что сегодня в 9 часов 30 минут утра 3 русских военных судна, 8 миноносцев и 1 судно, похожее на истребитель, прошли мимо мыса Кодрика при входе в Гензан и направились на SO; а затем, что суда, по–видимому, ушли, 3 миноносца около 10 часов утра, находясь между мысом Cachita–rro и островом Аненкова, как будто бы ставят мины заграждения. В это время к эскадре подошли миноносцы 9–го отряда «Аотака» и «Кари», и командующий этим отрядом капитан 2 ранга Ясима доложил адмиралу, что миноносцы 15–го отряда «Хибари», «Саги» и «Хаситака» подойдут позже и, что «Хато», «Цубаме» и «Удзура», приняв воду и уголь, также выходят на соединение. Погода начинала портиться, солнце близилось к закату, а остальные миноносцы все еще не подходили. Заключая из этого, что они или не могут догнать эскадру, или же разойдясь с ней идут все еще на N, адмирал Камимура, не решаясь их брать с собой, приказал капитану 2 ранга Ясима со своими двумя миноносцами идти обратно и, присоединив к себе прочие миноносцы, ожидать приказаний в Окочи. В 6 часов 22 минуты подошли «Нанива» и «Нийтака». В 7 часов вечера эскадра повернула на юг и 18 июня (1 июля) в 7 часов утра, подойдя к северной оконечности острова Окиносима, повернула вправо на 16 румбов. Вскоре встретив крейсер «Цусима», миноносцы «Хибари» и «Саги» («Хаситака» ночью из–за тумана отделился от своих миноносцев), адмирал Камимура приказал командиру 15–го отряда капитану 2 ранга Касама зайти со своими миноносцами в Окочи, а 9–му отряду вернуться в Озаки и вступить на сторожевую службу. В 9 часов 5 минут было получено известие, что «Чихая» встретил «Сейриу–Мару» накануне в 8 часов 30 минут вечера и передал приказание. В 11 часов эскадра изменила курс на SW 38В° и пошла к восточному проливу. В 1 час 40 минут дня было получено известие из Такесики, что, по сведениям нашего консула в Гензане, русские суда, по–видимому, ушли на север, и что «Камоме» уже пришел в Озаки. В 6 часов 14 минут вечера приемный аппарат телеграфа на «Идзумо», принимая депешу с «Нанива», начал прерываться, и депеша получалась неясно, точно кто–то мешал переговорам. В 6 часов 35 минут с 2–й эскадры на NtO был замечен дым, а затем увидели 3 крейсера Владивостокской эскадры на расстоянии около 22.000 метров, идущими на юг, как бы с целью пройти восточным проливом. Поэтому тотчас же изменили курс и легли на NO 60°; прибавили ход и, нажимая неприятеля к Окиносима, хотели преградить ему путь; одновременно с этим, миноносцам было приказано подойти к эскадре. Неприятель, по–видимому, сначала не знал о пребывании нашей эскадры в проливе и шел прямо по прежнему направлению и, только когда наша эскадра пошла ему навстречу, изменил курс на NO и, увеличив скорость, идя в порядке: «Россия», «Громобой», «Рюрик», начал уходить. В это время «Нийтака» и «Чихая» находились сторожевыми судами в условном пункте, миноносцы, за исключением «Удзура», «Хато» и «Цубаме», уже приняли уголь и воду и шли по своим сторожевым районам, 2–й и 4–й боевые отряды, идя в строе кильватера, шли восточным проливом, почти уже выходя из него. Поэтому адмирал Камимура, чтобы дать тревогу, что неприятельская эскадра идет на юг, приказал «Идзумо» сделать несколько боевых выстрелов по направлению к острову Цусима, а в 7 часов велел прибавить ход 2–му боевому отряду и приказал адмиралу Уриу послать к мысу Коо–заки крейсер «Цусима», чтобы предупредить о появлении неприятеля имеющие прибыть туда миноносцы. Еще перед этим, когда наша эскадра нагоняла неприятеля, идя на пересечку его курса, расстояние понемногу уменьшалось, а, кроме того, «Рюрик» далеко отстал от своих передних мателотов, находясь от них на расстоянии на глаз до 2.000 метров; но затем обе эскадры пошли одним курсом и расстояние до неприятеля почти не менялось, к тому же и отставший «Рюрик» как будто бы вошел в строй. Наша эскадра опять увеличила скорость, но и неприятель, по–видимому, дал полный ход, и расстояние не уменьшалось. К 8 часам вечера оно держалось в 12-13.000 или 14-;15.000 метров. Но в это время солнце зашло, стало темно, и очертания неприятельских судов почти потерялись из вида. Еще до этого, справа по носу были обнаружены суда, похожие на наши миноносцы, и, видя, что они идут на Ost, казалось, что они подкрадываются к неприятелю. В 8 часов 17 минут неприятель вдруг открыл огонь из орудий и затем начал светить во все стороны прожекторами, благодаря чему 2–й боевой отряд получил возможность выяснить место неприятеля и, чтобы не упустить его, пользуясь темнотой, повернул в западный пролив, пошел полным ходом, имея неприятеля по правому борту. Однако, в 8 часов 50 минут неприятель совершенно закрыл боевое освещение и, в конце концов, снова потерялся в темноте. Адмирал Камимура, рассчитывая, что так как ранее при атаке наших миноносцев неприятель светил прожекторами и открывал сильную стрельбу, то и теперь если миноносцы догонят его, он снова откроет освещение, шел вслед за ним по–прежнему, но неприятель не давал о себе никаких признаков и место его так и не узнали. Тогда адмирал Камимура изменил курс на NO и потом снова почти на SW, идя все время полным ходом, однако, неприятеля не обнаружили. 19 июня (2 июля) в 3 часа 30 минут утра, видя маяк Коозаки на NW в 14 милях, изменили курс и пошли в восточный пролив, а в 6 часов 22 минуты утра встретили «Нанива» и «Такачихо». Оба эти судна накануне около 9 часов вечера, потеряв свет неприятельских прожекторов и будучи не в состоянии следить за неприятелем, в 11 часов 15 минут, находясь в 37 милях на WtN от мыса Карасаки, взяли курс на SW и, таким образом, встретились со 2–м боевым отрядом. Вскоре затем подошел крейсер «Цусима». Этот крейсер накануне, чтобы найти миноносцы, дошел до залива Огучи, но там нашел только один «Камоме» и вышел вместе с ним. С полуночи до рассвета крейсеровал на SW от мыса Коо–заки в восточном проливе. В 5 часов утра, оставив Камоме в назначенном месте, сам до выяснения местопребывания эскадры крейсеровал между мысом Коозаки и островом Ики и только теперь встретил эскадру. В 8 часов 37 минут утра адмирал Камимура приказал адмиралу Уриу вернуть крейсер «Цусима» в Озаки, спешно погрузиться углем и снова прийти к эскадре. В 8 часов 45 минут подошли миноносцы «Кари» и «Камоме» от мыса Коо–заки, а в 9 часов 55 минут «Аотака» от острова Ики. «Кари» 18 июня (1 июля) с 3 часов 30 минут дня вернулся из Оокочи в Озаки и с вечера стал на сторожевой службе между Коозаки и островом Вакамия–сима. «Камоме» узнал о нахождении неприятеля близ острова Ики около 9 часов вечера из сигнала с «Кассуга–Мару». Выйдя немедленно в море, пошел в восточный проход и, встретив крейсер Цусима, до утра 19 июня (2 июля) шел вместе с ним, а затем вступил на сторожевой район между Коо–заки и островом Вакамия. «Аотака» вышел накануне вечером из Озаки и сообщил, что находясь у острова Ики ищет неприятеля. С полудня 19 июня (2 июля) адмирал Камимура распределил суда по сторожевым районам по обыкновенному, а с прочими судами в течение ночи шел по проливу на W, с наступлением рассвета снова пошел на Ost, вышел из пролива, затем днем держался к югу от острова Цусима и так действовал до 21 июня (4 июля).