Право Кавказской Албании. Агуэнские каноны.

Сведения о системе права Кавказской Албании в античный период (III в. до н. э. – III в. н. э.) в письменных источниках отсутствуют.

Основными источниками права Албании в раннесредневековый период (IV-VIII вв.) служили обычное право, нормативные акты албанских царей, сасанидских шахов, церковное (каноническое) право, заимствованные нормы иностранного права.

Обычное право являлось, как представляется, наиболее древним и основным источником права, и его нормами регулировались многие стороны общественной жизни населения Албании. Мы почти не имеем конкретных установлений албанского обычного права и можем судить о нем по косвенным данным. Очевидно, что в обычном праве были закреплены иерархическая структура общества, институт местничества и вассалитета, взаимоотношения между различными социально-правовыми, сословными категориями населения: между царем и его поддаными (феодалами-азатами, простонародьем – шинаканами и рамиками), между феодалами и крепостными и свободными крестьянами-общинниками. Некоторые из этих норм обычного права в дальнейшем были санкционированы в постановлениях-канонах церковно-светских Соборов. Нормами обычного права были узаконены права и привилегии главы семьи, рода по отношению к своим родственникам, а также в вопросах распоряжения фамильным имуществом, наследования.

По всей видимости, обычное право регулировало гражданские отношения и уголовные дела, т. к. в дошедшем до нас письменном памятнике права Албании – в Агуэнских канонах гражданское право и уголовное право получили очень слабое отражение при значительно большем внимании к семейно-брачным отношениям. Подобная интересная «закономерность» в разграничении сфер действия «канонического» (религиозного) и обычного права наблюдается и значительно позднее: в Дагестане за шариатом было закреплено семейное и брачное право (а также наследственное и земельное право), тогда как по адату (обычному праву) рассматривались гражданские и уголовные дела.

В письменных источниках есть указания и на нормативные акты албанских царей и сасанидских шахов, действовавшие на территории Албании и, естественно, приобретавшие силу закона. Так, например, в нач. IV веке в связи с разработкой и принятием албанского алфавита и письма царь Асвагени католикос Иеремия «написали указ» об организации школ и обучении новой письменности; в конце V в. царь Вачаган «пишет распоряжения» в различные области Албании об утверждении епископов, иереев, дьяконов. В источниках имеются и другие сведения о приказах и указах албанских царей, очевидно, как устных, так и письменных.

Рассмотренная выше административная система раннесредневековой Албании предполагает не только производившиеся царями соответствующими указами назначения на те или иные должности, но и существование каких-то нормативных, законодательных актов, регулировавших должностные права, обязанности, отношения, т. е. указывает на существование разработанного административного права. Есть все основания полагать, что в Албании, как и в соседних странах, существовала «Разрядная грамота», юридически оформлявшая местнический институт и иерархию знати – нахараров и азатов, их наследственные права и положение.

Вачаган III Благочестивый и Агуэнский Собор.
Агуэнские каноны.

Ярким нормативным актом и памятником законотворчества Албании являются Агуэнские каноны – государственные постановления, имевшие силу закона и которые «скрепили печатями» царь Вачаган и аристократия. Этот единственный сохранившийся (правда, не в оригинале) юридический документ раннесредневековой Албании выступает и основным памятником канонического права Албании,

т. к. полностью пронизан постановлениями, касающимися церкви, разрабатывавшимися и утвержденными не только царем и светской знатью, но и представителями духовенства во главе с католикосом.

В 487 году албанским царем становится последний представитель Аршакидской ветви Вачаган III, являвшийся племянником царя Ваче II: «жители Албании, снова соединившись в одно царство, взяли из детей царских храброго, мудрого, рассудительного и высокого ростом Вачагана, сына Иездегерда, брата Ваче, царя албанского, возвели его на престол с помощью Валарша, царя Персидского».

Албанский царь Вачаган созвал Поместный Собор Албанской Церкви, вошедший в историю с наименованием Агуэнского Собора.

Номинальным поводом для решения созвать собор послужили так называемые «разногласия» между клиром и мирянами. Моисей Каланкатуйский сообщает, что при Вачагане произошли несогласия между мирянами и епископами, священниками и хорепископами, азатами и рамиками. «Тогда царь пожелал собрать собор – многочисленное собрание тринадцатого числа месяца Марери», т. е. мая. Собор проходил в летней резиденции царя – Алуэне, находящемся недалеко от Партава (Барды) в 487-488 году. Историки не сохранили для нас никаких сведений о том, как проходил собор, а албанский историк лишь упоминает о его составе и излагает постановления в количестве двадцати одного.

Агуэнские каноны – памятник большой значимости и единственный сохранившийся историко-юридический документ раннесредневековой Албании, в котором отражены социальные и правовые отношения различных общественных слоев. Отдельного издания Агуэнских канонов не существует. Они опубликованы в составе «Истории албан» Моисея Каланкатуйского и в составе «Армянской книги канонов» – «Канонагирка».

По-видимому, албанские каноны вошли в Канонагирк лишь в то время, когда албанская церковь окончательно лишилась автокефалии и фактически была подчинена армянской церкви. Каковы исторические предпосылки созыва Агуэнского собора?

Стремясь закрепить независимость Албании и учитывая большую политическую роль самостоятельной албанской церкви, которая противостояла бы чуждым религиозно- политическим влияниям и ассимиляторской политике иноземных сил, Вачаган III считал необходимым упрочить пошатнувшиеся устои этой церкви (после антиперсидских восстаний V в.) и экономически укрепить ее. А это можно было сделать принятием албанских церковных правовых норм.

С этой целью Вачаган Благочестивый созывает Агуэнский собор. С одной стороны, Агуэнский собор должен был способствовать утверждению самостоятельности албанской церкви. Поэтому целью Агуэнских канонов было укрепление культовых обрядов, создание материальной базы клира, узаконение материальных и религиозных обязанностей паствы перед церковью, утверждение прав и обязанностей клира, уничтожение остатков нехристианских верований.

С другой стороны, Вачаган III с помощью Агуэнских канонов пытался усилить государственную власть, обуздать своевольных азатов, уравнить клир со светской знатью, урегулировать отношения между податным сословием и светской знатью и с духовенством, добиться религиозного единения всех сословий, что также было необходимо для сохранения политической независимости страны и для борьбы с иноземными силами.

Принятые на соборе постановления приобрели силу закона, на что указывает терминология памятника. Текст начинается словами: «Я, Вачаган, царь албанский (далее идет перечисление духовной и светской знати)…, мы так постановили …». Целью собора было не только устранение разногласий среди населения страны, но и укрепление власти царя, знати, церкви, утверждение христианства и его правовых норм.

Агуэнские каноны, включающие 21 статью, представляют правовой документ, санкционированный государством и церковью. Они содержат правила, регулирующие внутрицерковные дела (ст. 1, 2, 6, 7, 9, 15, 16), взаимоотношения духовной и светской знати (ст. 17, 18, 20, 21), клира и паствы (ст. 3-5, 16, 19), отражают нормы гражданского, семейного, уголовного права (ст. 8, 10-16).

Таким образом, в свете вышеизложенного становится очевидным, что принятие Агуэнских канонов было исторической необходимостью. Канонический устав, разработанный и принятый Агуэнским собором, состоит из ведения и 21 статьи. В ведении говорится о причинах созыва собора.

Переходя к анализу канонов, можно выделить четыре группы:

1) каноны, касающиеся духовенства (взаимоотношения церковнослужителей, права и обязанности клира);

2) каноны, регулирующие отношения между клиром и светской знатью;

3) каноны, регулирующие отношения между духовенством и мирянами;

4) каноны, имеющие чисто правовой характер.

По Агуэнским канонам 11 и 12 за совершение дохристианских обрядов (оплакивание умершего) судит царский двор (царский суд), а по армянским канонам – церковь. Особенностью Агуэнских канонов является еще то, что в них не предусмотрен обвинительный приговор." Согласно Агуэнским канонам в Албании действовали два суда: церковный суд и дворцовый (царский) суд. Инстанциями церковной юрисдикции были: 1) суд священника, 2) суд епископа. Церковный суд разбирал проступки церковнослужителей и нарушение мирянами духовных обязанностей. Духовенство в лице епископа осуществляло судебные функции не только в области церковного права, но и в некоторых областях гражданского и уголовного права (ссора, драка, пролитие крови и т.д.). При этом епископ судил не по канону, а по светскому закону.

Дворцовому суду были подведомствены брачно-семейные дела, антирелигиозные деяния, убийства, т.е. самые тяжкие по тому времени уголовные преступления, которые карались смертной казнью. Дворцовый суд разбирал тяжбы, возникшие между светской знатью и духовенством. Верховным судом страны был дворцовый суд, во главе которого стоял царь.

Источниками канонического права албанской церкви, так же как и армянской и грузинской, служили:

1) нормы внешние, рецепированные, общие с другими церквами христианского Востока;

2) нормы, разработанные и установленные албанской церковью.

К первой категории относятся, во-первых, законы библейские, главным образом, Моисеевы законы. Библейские нормы как «Божественный закон», объявлялись «незыблемыми», «вечными», считались основой для церковного законодательства и потому вносились в нормы церковного канонического права.

К внешним источникам относятся также доникейские, так называемые апостольские каноны; церковные каноны, принятые первыми тремя Вселенскими Соборами (Никейским 325 г., Константинопольским 381 г., Ефесским 431 г.); Каноны «святых отцов» – Василия Великого, Афанасия Александрийского и др. Нормы Вселенских Соборов, правила апостолов, отцов святой церкви считались, как известно, обязательными, общими для всех христианских общин до созыва Халкедонского собора.

Албанская церковная иерархия не просто заимствовала эти внешние нормы, но приняла их в той мере, в какой они не противоречили общественным отношениям в самой Албании и не противоречили обычному праву. Ко второй категории должны быть отнесены те каноны, которые были продуктом нормотворческой деятельности албанских соборов.

Агуэнские каноны отразили социальные, церковные и правовые отношения Албании независимо от степени влияния на эти нормы их действительных и вероятных источников.

Деликты, зафиксированные в канонах, представляют, прежде всего, религиозно-этические преступления и проступки, а также преступления против личности (клевета и лжесвидетельство, избиение, пролитие крови, убийство), должностные проступки, правонарушения, связанные с обязательственными соглашениями. Наказания, фигурирующие в канонах, предусматривают лишение церковного сана, имущества, епитимью (церковное наказание в виде длительных молитв, постов и т. п.), изгнание из церкви, монастыря, села (общины), штрафы, смертную казнь.

Статьи канонов при оценке наказуемости правонарушений нередко апеллируют (без конкретизации) к иным «канонам» (т. е. церковному законодательству) и лишь однажды предусматривают «наказание по закону» (ст. 8), т. е. по государственному (обычному) праву. Это указывает на существование и иных (письменных или устных) памятников албанского права, очевидно, носящих казуистический характер и имевших разработанную систему наказаний за те или иные деликты. Таким образом, в канонах фиксируются царский суд, суд иерея и общины, судебные исполнители. Причем царь – верховный судья и представитель светской власти – рассматривал не только светские (гражданские, уголовные и др.) дела, но и религиозные преступления.

Право албанской церкви основывалось как на нормах, совместно разработанных и установленных духовной и светской властью Албании, так и на заимствованных общехристианских канонах. К последним относятся библейские нормы- «божественный закон», являвшийся основой церковного законодательства, так называемые «апостольские» каноны, постановления первых трех Вселенских Соборов христианской церкви (Никейский – 325 г., Константинопольски – 381 г., Эфесский – 31 г.) и др. Источником рецепций (заимствований) в албанском церковном праве были и нормы принятые ранее армянской церковью. Например, Агуэнские каноны 488 г. находят отдельные параллели и аналогии в канонах Шаапиванского собора Армении, состоявшегося в 444 г.

Тесные связи и вхождение Албании в состав Ирана, сопровождались распространением на эту составную административную территорию определенных норм иранского права, их рецепцией в албанское право. О введении в Албании правовых норм Ирана есть и конкретные свидетельства письменных источников.

Очевидно, что острая борьба происходила между иранским правом и албанским церковным правом, особенно в семейно-брачной сфере, т. к. именно в этой правовой области существовали кардинальные различия двух юридических систем. Эта борьба нашла яркое отражение в 10 каноне Агуэнского собора: «Мужчина не может взять в жены родственницу в третьей степени родства и не может взять в жены жену брата». Этот канон полностью восходит к Библии (Ветхому Завету) и узаконивает брак только с четвертой степени родства, запрещая кровнородственные браки. Вместе с тем, в нем нашло отражение существование в Албании названных форм брака, а именно инцестного брака (брак близких родственников) и брака-левирата (брак вдовы с братом покойного мужа).