Внутренние покои: влияние женской изнанки на секс

 

ПРИЧУДЫ СЕКСОМОРЬЯ: ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО…

     Влагалище самки кита устроено настолько запутанно, что сперматозоидам без GPS‑навигатора там легко заблудиться.         

     Некоторые акулы способны забеременеть через четыре года после последнего секса.         

     У рыб и морских червей из самцов‑карликов выходят знатные сексуальные рабы.         

     Девственное размножение в Мировом океане – явление будничное и рядовое.         

 

     МЕЛОДИИ И РИТМЫ СЕКСОМОРЬЯ:         

     1. «Maneater» – Hall and Oates.         

     2. «Billie Jean» – Michael Jackson.         

     3. «Like A Virgin» – Madonna.         

 

«А как доходит до этого самого дела, у самок всегда преимущество игры на своем поле».

Именно такую характеристику дает общему положению дел у видов с внутренним оплодотворением доктор Сара Месник^{171} из Юго‑западного научного центра рыбоводства NOAA. Самцы расходуют колоссальные ресурсы на то, чтобы вырасти большими и сильными, по максимуму развить структуры, необходимые для победы в битвах с соперниками за самок. Они отращивают гигантские пенисы, а иногда и соразмерные им яйца. И все эти усилия затрачиваются лишь на то, чтобы обеспечить доставку собственных сперматозоидов к женским яйцеклеткам. Но в конечном итоге миллиметры, сантиметры, а иногда и метры приходится преодолевать мужскому семени без участия самца и вне зоны его контроля, – мяч‑сперматозоид отправляется на женскую половину поля, точнее, в ее половые пути, и далее организм самки распоряжается «мячом» по собственному усмотрению и правилам.

Этот финишный отрезок может оказаться для сперматозоида полным труднейших препятствий.

Давление эволюционного отбора не только самцов заставляет из поколения в поколение совершенствовать свою репродуктивную систему в целом и гениталии в частности. Самки с неменьшим упорством добиваются повышения эффективности и производительности своих половых органов. Их строение и функции в равной мере направлены на обеспечение воспроизводства генов самки в потомстве. А это означает ни больше ни меньше острую конкуренцию за доминирование между родительскими генами со стороны отца и матери. Отсюда и некоторые поразительные хитрости, выдуманные женскими организмами.

Биологи, к сожалению, традиционно уделяли основное внимание изучению эволюции мужских гениталий в ущерб женским. Есть тому и объективная причина: пенисы удобнее наблюдать и проще изучать, нежели спрятанные от посторонних глаз в полость тела половые органы самки. Однако имеется и другая, веками складывавшаяся предпосылка^{172}, а конкретнее: принято считать, что якобы мужской пол – главный движитель эволюции любого биологического вида.

Подобный перекос был нормой по меркам викторианской эпохи, когда ученые считали само собой разумеющимся, что самки и женские половые органы играют исключительно пассивную роль в половой охоте. Всеобщим и непререкаемым было мнение, что высшее предназначение самцов – биться за самок, чтобы именно обладатель самых крепких и боевых генов получал в награду самку и, как следствие, возможность для продолжения рода. Так и только так распространяются гены победителей и укрепляется здоровье и жизнеспособность видов, безоговорочно считали биологи вплоть до середины XIX века. Первым оспорил этот постулат Дарвин, указав, что самки также влияют на процесс естественного отбора и эволюцию вида, предпочитая совокупление с мужскими особями, обладающими самым ярким оперением, длинными и пушистыми хвостами и т. д. и т. п. Подобного рода отбор половых партнеров по признакам сексуальной привлекательности, а не силы и жизнестойкости, приводит к выработке и закреплению в популяции качеств, не имеющих отношения к биологической целесообразности, но необходимых для завоевания самок и обладания ими, что отчасти становится для самцов самоцелью.

Сегодня мы знаем о факторах, определяющих выбор самками самцов. Значительно больше понимаем, что внешностью дело не ограничивается. Тайна женского выбора^{173}, то есть способность самки влиять на то, чьи гены победят, в частности, после совокупления, – величайшая сила природы. Используя встроенные инструменты поведенческого, морфологического (структурного) и химического анализа, организм самки каким‑то образом изыскивает способы регулировать результативность совокупления с различными самцами, а в некоторых случаях – даже влиять на выживание потомства, произведенного от них. Самки многих видов наделены способностью складировать полученную от самцов сперму и при помощи различных физиологических, гормональных и прочих механизмов отбраковывать и сортировать ее, а затем по мере надобности использовать для оплодотворения. Отсев может начинаться прямо на входе. Вагинальная секреция вполне способна отбраковывать несовместимые по генетическим или иным признакам биоматериалы самца; также (об этом чуть позже) и конфигурация влагалища может ставить непреодолимые барьеры на пути проникновения в нее спермы нежелательных партнеров. Если взглянуть на процесс прохождения половых путей, условно говоря, глазами сперматозоида, то он оказывается участником бега с барьерами, причем высота и сложность барьеров непредсказуемы, поскольку они призваны избирательно отсеивать одних и заведомо пропускать других соперников – в зависимости от неведомых бегунам правил, установленных организмом хозяйки состязаний.

Отсюда возникает законный вопрос: а с какой такой стати этот традиционно сложившийся перекос в пользу исследования мужских половых органов в ущерб изучению женских сохраняется и поныне? Беспокоит это нас по двум весьма тревожным причинам.

Во‑первых, привнесение субъективного начала в научные наблюдения приводит к формированию искаженного понимания предмета исследований, в данном случае – к недооценке роли самки и ее выбора в процессах воспроизводства и эволюции видов.

Во‑вторых, и на практическом уровне такой генитально‑гендерный перекос мешает правильному пониманию азов репродуктивной биологии видов и, как следствие, грамотному управлению природоохранными мерами, направленными на защиту и сохранение естественных популяций. Если, скажем, система управления рыбным хозяйством действительно ставит своей целью сохранение и приумножение поголовья ценных пород дикой рыбы, то сделать это без знания механизмов размножения попросту нереально, поскольку это базис для определения факторов, обусловливающих рост или упадок популяции.

Сравнительные исследования устройства и функций мужских и женских гениталий зарекомендовали себя весьма полезными сразу в нескольких отношениях. Например, у некоторых видов утиных самки регулярно «принуждаются к совокуплению» (научный эвфемизм для обозначения изнасилования). У таких видов, как следствие, наблюдается высокий уровень конкуренции спермы. Селезни, отметим, обладают хорошо развитым длинным пенисом, похожим на закрученный против часовой стрелки штопор, но и вагина утки устроена хитро: половые пути закручены спиралью по часовой стрелке, что служит мощным средством механической контрацепции. Благодаря этому множественные принудительные спаривания не лишают утку значительной свободы выбора отца будущего выводка птенцов. А это, в свою очередь, обусловливает фактический вклад отдельных селезней в генофонд утиной популяции[37].

У множества видов с внутренним оплодотворением часть факторов, определяющих результативность совокупления, фактическое производство потомства по его итогам и, как следствие, генетическое разнообразие популяции вступают в действие уже после отбытия самца. И поскольку многие из таких видов – морские млекопитающие, черепахи, акулы – одновременно подвержены риску нещадного истребления человеком, понимание нами всего комплекса факторов, обусловливающих успешное воспроизводство популяций, жизненно необходимо для нас и для них. А это, в свою очередь, требует понимания и правильной формулировки обеих сторон уравнения полового размножения.

При помощи старомодного ли анатомического препарирования, новомодной ли томографии исследователи начали, презрев наконец привычную тенденцию, детально разбирать мириады путей и способов, используемых самками всевозможных видов животных для манипулирования исходом совокупления с самцами. И оказалось, что у самок имеются мощнейшие инструменты отбора семенного материала на самых разных уровнях – начиная с поведенческого и заканчивая анатомическим, на котором они демонстрируют поразительную способность к инновациям. Влагалища, как оказалось, способны поведать много интересного помимо предположительного размера пениса, под который они приспособлены.

 

     ФИЗИЧЕСКИЕ БАРЬЕРЫ: МОНОЛОГ О ВЛАГАЛИЩЕ САМКИ КИТА         

Вагину самки кита изучать непросто^{174}. Но если подойти к этому творчески и иметь действующий аккаунт, например FedEx, для срочной доставки всего необходимого, то ничего невозможного нет.

У самок крупных китов влагалище достаточно просторно, вероятно, и для ознакомления посредством личного посещения. Вот только вагинальный проход настолько похож на лабиринт, что без GPS‑навигатора там делать нечего. Это было первым предупреждением, которое я получила от Сары Месник, видного специалиста по системам репродукции и спаривания морских млекопитающих. Вместе с коллегой Дарой Орбач из Техасского университета A&M в Галвестоне они с головой погрузились в самое что ни на есть познавательное и увлекательное путешествие по малоисследованным мирам китовых влагалищ. Правда, в рекордном, трехметрового (!) диаметра, репродуктивном тракте самки синего кита они до сих пор не побывали, но с хитросплетениями женских половых путей китов и дельфинов помельче разобрались достаточно, чтобы… ну, скажем так, в меру удивиться и продолжить изыскания.

Действительно, изучение строения влагалища самки кита – занятие не из легких. Просто представьте масштабы одних только логистических задач. Хозяйки вагин живут так далеко в открытом море, что с берега их не увидишь, а посреди океана приближаться к ним опасно, не говоря уже о том, чтобы дожидаться полового акта между китами в непосредственной близости. При этом, даже если наивные ныряльщики, сами того не подозревая, нередко наблюдают дельфинов с пенисами наизготовку, о том, что происходит внутри влагалищ самок китообразных, им остается только догадываться. Ну и как это удается вычислить двум вышеупомянутым исследовательницам?

Во‑первых, они обращаются к литературе, в частности к трудам старых добрых натуралистов классической школы, где скрупулезно прорисовано и в подробностях описано анатомическое строение тел всех видов животных, экземпляры которых им удалось заполучить по всему миру. И таинственные «мегарыбы», периодически выбрасываемые или выбрасывающиеся на берег, не исключение. Местные ученые никогда не упускали возможности препарировать тушу оказавшегося на мели кита.

«В те времена, – отмечает Месник, – ученые знали, что описывают нечто новое и отличающееся от всего виденного ранее, а потому не жалели времени и сил на по‑настоящему детальные описания». Эти старые записи для современных исследователей – как пиратские карты с указанием тайников для кладоискателей. Здесь зафиксированы все изгибы и повороты репродуктивных каналов самок множества видов китообразных. Конечно, зарисовки и заметки имеют функциональные ограничения: чтобы по‑настоящему понять, что происходит во влагалище кита, пока не придумано ничего лучше, чем закатать рукава повыше и погрузиться в анатомию поглубже.

 

 

     Рисунки 1 и 2 из работы «Репродуктивные органы китообразных» столетней давности (Meek A. The Reproductive Organs of Cetacea, 1918)         

 

Поскольку в США киты находятся под государственной охраной в силу федерального Закона о защите морских млекопитающих, вариант «выйти в море, выловить и отправить в лабораторию» кетологам недоступен. Вместо этого исследователи полагаются на профессиональные сетевые ресурсы и обмениваются информацией о результатах вскрытия и обследования выброшенных на берег особей, которая протоколируется в соответствии с установленными стандартами. Всякий раз, когда кит выбрасывается на береговую отмель и умирает, ученых волнует вопрос, почему это произошло, и они проводят некропсию (посмертное вскрытие животного). «Мы регулярно ведем разъяснительную работу с местным населением побережий, где находят китов, и просим нашедших сохранять и отправлять нам репродуктивные тракты». Месник легко сказать «тракты», а между тем имеется в виду всё хозяйство, причиндалы целиком: от клитора (упс, таки да, у самок китов и дельфинов тоже есть клиторы!) в обводку влагалища, матки, рогов матки (фаллопиевых труб) вплоть до яичников.

Месник признает, что неловко, конечно, просить незнакомых людей, да и коллег тоже, высылать курьерской почтой половые органы самок китов. Но схема работает… Главное, чтобы адресатов не перепутали. А то представляете? Ожидает какая‑нибудь исследовательница посылку с новым электронным микроскопом, вскрывает ящик, а там… что за $%*&?! Метровая вырезка половых путей самки кита. Приятного аппетита!

Так или иначе, сегодня в лаборатории Месник морозильная камера под завязку забита репродуктивными трактами самок китообразных со всего мира. Помимо поступлений по каналам сети добровольных сборщиков биоматериалов выброшенных на берег китообразных, Месник получает и посылки с побочным уловом рыбаков – случайно попавшими в сети морскими млекопитающими. Их выявляют и отправляют ученым инспекторы рыбнадзора, досматривающие коммерческие рыболовецкие суда. Имея в своем распоряжении всё больше образцов, Месник и Орбач неуклонно убеждаются в том, что строение половых путей у самок китообразных намного сложнее, а сами пути извилистее, чем у прочих млекопитающих. Обычно вагина самки млекопитающего представляет собою простую трубку или полость с шейкой матки где‑то в области дальней относительно вульвы стенки. А вот у некоторых китообразных влагалище – целый лабиринт со всевозможными изгибами и тупиками, в ходах которого сперматозоидам недолго и заблудиться.

«Сортировочная станция какая‑то. При первом же вскрытии китовой вагины мы как заглянули внутрь, так поначалу ничего не поняли, настолько много там всяких структур, и остается только удивляться, как сперматозоиды вовсе проходят эту полосу препятствий», – говорит Месник. Выяснилось, что у одних видов влагалище хотя бы одноканальное, а у иных еще и многоканальное. И это в придачу к распространенным практически у всех китообразных множественным складкам, называемым ложными шейками матки из‑за поверхностного сходства с истинной шейкой матки. Месник и Орбач документируют и систематизируют строение влагалищ (по размерам, форме и даже ориентации относительно других внутренних органов) всех представителей отряда китообразных. Есть виды без особых ухищрений и практически без лабиринтов. Колоссальное разнообразие вариантов строения влагалищ весьма усложняет работу исследователям: каждому виду присуща уникальная и неповторимая вагинальная структура. Месник говорит, что они с коллегами поднаторели в этом деле настолько, что с одного взгляда определяют видовую принадлежность женской особи по строению ее влагалища. (Тут мне, понятно, представился мысленно красочный каталог‑определитель видов по вагинальным структурам.)

 

 

 

     Детальное строение половой системы самца косатки, позаимствованное в вышеупомянутой публикации «Репродуктивные органы китообразных» (1918) из еще более старинного труда «Наблюдения касательно строения и промысла китов» (Hunter J. and Banks J. Observations on the Structure and Oeconomy of Whales, 1787)         

 

Имеется несколько гипотез относительно причин и механизмов развития столь витиеватых структур, включая вполне безобидную теорию, согласно которой множественные извивы и перегибы препятствуют проникновению вглубь влагалища морской воды (которая губительна для спермы млекопитающих). Но Месник считает, что дело не в этом: «Банальный вопрос: поскольку все без исключения китообразные спариваются в морской воде, то, если все эти извилистости нужны лишь для защиты от проникновения воды внутрь, откуда тогда столь сильные межвидовые различия в их строении?»

Хороший вопрос, и целенаправленные исследования, призванные выудить ответ на него, продолжаются, причем изучается теперь не просто строение влагалищ, а их строение в комплексе со строением мужских гениталий. Месник особо подчеркивает, что именно соотношение форм и функциональное взаимодействие половых органов самки и самца имеют решающее значение. Поэтому они с коллегами и проводят сравнительный анализ относительно сложного структурного строения влагалищ самки с размерами мужских яиц представителей того же вида. (Иногда в этом помогают, кстати, и старые публикации.)

Предварительные результаты указывают на высокую степень корреляции: чем сложнее устроены влагалищные пути самки, тем крупнее и производительнее яйца самцов, что, как уже отмечалось, свидетельствует об их высокой половой активности и неразборчивости в выборе половых партнеров. Когда самцы и самки предаются сексу часто и беспорядочно, самки не имеют особых возможностей контролировать качество сперматозоидов посредством выбора партнеров. Вместо этого они, вероятно, перепоручают функцию отбора своим сложно устроенным влагалищам, отбраковывающим и отфильтровывающим слабые сперматозоиды в процессе и по завершении полового акта, не допуская их до яйцеклеток. Такая вот прополка.

На другом краю спектра находятся виды, у которых самки «монополизированы» отборными, сильнейшими самцами, – и в такой ситуации внутренняя хитроумная защита от спермы слабаков самкам без надобности. С точки зрения самки так даже лучше: получать заведомо отборную сперму от одного или нескольких самцов, не утруждая себя внутривлагалищным отбором. Ведь до спаривания допускаются лишь самые крепкие бойцы, прошедшие предварительный отбор в эпических битвах за самок между собой. Месник с коллегами придерживаются гипотезы, согласно которой у видов с относительно мелкими мужскими яйцами^{175} и влагалища самок устроены проще.

Такие параллельные исследования женских и мужских гениталий указывают, что женские влагалища китообразных часто выполняют далеко не одни лишь пассивные функции приёмников пенисов и спермы. Более того, помимо пассивной защиты от слабых сперматозоидов они могут выполнять функции активного отражения сексуальных нападок нежелательных самцов, заводя их пенисы в ловушки и даже помогая наиболее шустрым и крепким сперматозоидам находить дорогу к яйцеклеткам. Имеется еще несколько гипотез, причем отнюдь не обязательно взаимоисключающих, относительно того, какие роли могут играть лабиринтообразные половые пути самок китообразных. Исследования, которые ведут Месник и Орбач, как раз и призваны помочь разобраться со всеми этими вопросами.

Хотя витиеватое строение вагинальных проходов самок – само по себе явление завораживающее, Месник отмечает, что сильнейшая вариативность анатомии половых органов от вида к виду указывает еще и на важные различия в репродуктивных стратегиях этих видов, а это значит, что разные виды будут по‑разному реагировать на пертурбации, устраиваемые человеком, в частности на вылов. Виды, самки которых спариваются не с одним, а со многими самцами, после чего вступают в действие правила конкуренции на уровне спермы, вероятно, более устойчивы к антропогенным передрягам, чем виды, у которых система воспроизводства основана на социальной иерархии^{176} и сложных стратегиях выбора половых партнеров. У видов, где выбор партнеров происходит путем смотрин перед спариванием или турниров соперничающих самцов, в мужской популяции выстраивается четкая социальная иерархия, и потеря доминантных особей лишает самок желанных партнеров, что приводит к непропорционально резкому падению процента успешных спариваний. Пока что это остается на уровне предположений, но Месник указывает, что, вполне возможно, у самок китов есть веские причины выбирать для спаривания сильнейших, старейших или наиболее конкурентоспособных самцов. Как уже обсуждалось в сюжете о половой жизни кашалотов, самки могут просто отказывать в сексе мелким или недостаточно ловким и впечатляющим в конкурентной борьбе самцам, или же они могут подвисать в состоянии неопределенности при отсутствии явных фаворитов среди оставшегося после китобоев стада по причине отсутствия среди примерно равных мужских особей четкой иерархии. Расширение наших познаний относительно того, как именно происходит процесс полового размножения различных видов китообразных, включая и те знания, которые раскрывает перед нами морфология женских половых органов этих видов, будет способствовать также и более реалистичной оценке сроков и перспектив восстановления популяций, поставленных нами под угрозу, и улучшению планирования их охраны.

 

     ЗАПАСЛИВЫЕ САМКИ И ИХ ПЕРСОНАЛЬНЫЕ БАНКИ СПЕРМЫ         

……………………………………………………………………………………………

      Командировка на юг выдалась долгая и выматывающая. И вот наконец, по завершении всех деловых встреч, она может позволить себе расслабиться и немного выпить в шикарном баре при отеле перед предстоящей завтрашним утром обратной дорогой. В качестве бонуса еще и бармен оказался настоящим милягой. Так и потянулся за первым бокалом второй, за вторым третий, да так, что она и не заметила, как у них время пролетело за бессчетными порциями текилы, а тут ему и время пришло закрывать заведение. Ну а дальше – естественный для двух половозрелых и приглянувшихся друг другу особей противоположного пола ход событий: наслаждались обществом друг друга всю ночь напролет. А поутру, проснувшись первой, она быстро и тихо ускользнула из номера, чтобы не опоздать на самолет. Правда, оставила записку: «Спасибо за развлекуху!»         

     …А через несколько лет, давно зарекшись пить не только до потери рассудка, но и вовсе, после нескольких чудовищно неудачных попыток завязать роман на трезвую голову она вдруг почувствовала, что время ее уходит безвозвратно. Работа отнимает все силы, годы стремительно проносятся, и шансов обзавестись ребенком всё меньше и меньше… «Пора!» – решила она. И в следующую же овуляцию забеременела – но не от какого‑то нового любовника, а от того давнего бармена. Сидя в одиночестве у себя дома, она закрыла глаза и, сосредоточившись, отправила своему организму сигнал выпустить сперму, хранившуюся в одной из колбочек запасника, что рядом с маткой. Через сорок недель, как и положено, она стала матерью, а бармен‑южанин из той безумной тропической ночи – отцом, хотя узнать об этом ему так и не будет суждено.         

……………………………………………………………………………………………

 

Персональный банк спермы может быть весьма полезным и удобным приспособлением, и нет ничего удивительного в том, что самки множества представителей чуть ли не всех отрядов позвоночных и многих беспозвоночных^{177} в процессе эволюции выработали способность складировать и хранить сперму в своих репродуктивных трактах. С точки зрения самки наличие спермохранилища – удобнейшая вещь: можно переспать с парнем сегодня, а потомством от него разродиться хоть через годы – и безо всякой необходимости в повторных совокуплениях. Такой функционал женского организма отвязывает секс от оплодотворения по времени и является мощным средством самостоятельного определения самками морских черепах и птиц, осьминогов и крабов сроков наступления беременности и производства потомства.

При некоторых обстоятельствах такое хронологическое разделение весьма сподручно. Самкам тех видов, у которых овуляция наступает строго раз в году, к примеру, наличие спермохранилища позволяет спариваться с подходящим самцом при появлении такой возможности, а использовать сперму позже, по вызревании яиц. Аналогичным образом у видов, где самки и самцы проводят бо_́льшую часть года раздельно, личные банки спермы самок позволяют спариваться в период недолгого пребывания самцов и самок вместе, а оплодотворять свою икру тогда, когда сложатся благоприятные внешние условия для развития мальков.

Этот прием также особенно полезен самкам, выметывающим икру не сразу, а откладывающим яйца понемногу на протяжении растянутого по времени интервала^{178}, как это делают, в частности, морские птицы. Яйца вызревают поочередно, а временно_́е окно, выделенное на оплодотворение вызревшего яйца, крайне коротко (вплоть до четверти часа!^{179}). Иметь сперму наготове просто необходимо, поскольку без этого оплодотворение всех яиц в кладке невозможно. Эта же стратегия может использоваться и некоторыми морскими черепахами^{180}, в частности биссами, или кареттами[38], которые, судя по всему, спариваются лишь единожды, в начале сезона размножения, а полученную сперму затем используют на протяжении всего периода кладки яиц, длящегося свыше десяти недель. В этом случае наличие спермохранилища не только помогает обеспечить своевременное оплодотворение вызревающих яиц, но и избавляет самку от необходимости повторных спариваний, чреватых истощением, а иногда и травмами.

Тим Бёркхед, специалист по поведенческой экологии, в своей просто‑таки фантастической книге «Промискуитет» отмечает, что наличие спермохранилища также «позволяет самкам со временем менять свои решения». Действительно, если оплодотворение происходит сразу же после копуляции, самка тем самым дает невольный обет верности самцу в плане отцовства потомства из текущего помета. А вот способность самки хранить сперму «про запас» открывает перед нею возможность отбраковывать и сбрасывать или подавлять сперму, полученную при предшествовавшем спаривании, если появится более привлекательный самец. У тех же видов, самки которых способны носить в себе целый банк спермы разных самцов, спермохранилище становится настоящей ареной конкурентной борьбы между сперматозоидами. Также это может способствовать и повышению процента успешно оплодотворенных яиц, поскольку верх в конкуренции одерживают самые боевитые и пробивные сперматозоиды. Достаточно много работ было посвящено изучению явлений скрытого выбора самкой семенного материала и/или конкуренции спермы у насекомых, но ведь и в море у самок имеется немало возможностей использовать способность носить в себе сперму самцов, приберегая ее до лучших или, напротив, трудных времен, когда, например, самцы в ареале обитания самок переведутся по неким естественным или антропогенным причинам.

Подобный случай документально зафиксирован у самки коричневополосой кошачьей акулы[39], родившей здорового акуленка после четырех лет вынужденного воздержания^{181} от всяких контактов с представителями мужского пола. В аквариуме эта особь содержалась совместно еще с двумя самками своего вида и единственным самцом яванского бычерыла[40] – слишком дальнего сородича из семейства орляковых скатов, чтобы можно было всерьез говорить об отличной от нулевой причастности его к оплодотворению этой акулы. Генетическая экспертиза и показала, что родился чистокровный коричневополосый акуленок, ставший продуктом неведомого свидания самки с сородичем‑самцом, случившегося как минимум за 45 месяцев до его рождения. На сегодняшний день это официально зафиксированный рекорд успешного отложенного оплодотворения у акул всех видов. До недавнего времени считалось, что многие акулы‑самки способны хранить сперму в течение одного года – двух лет, но это открытие показывает, что акулы, похоже, способны переживать и значительно более длительные периоды «засухи» между спариваниями, сохраняя способность к зачатию и деторождению за счет сделанных в своих закромах семенных запасов. А ведь это может оказаться настоящей палочкой‑выручалочкой для многих видов на грани исчезновения, поскольку генофонд, хранящийся в личных банках спермы у самок, потенциально оказывается много богаче генофонда оскудевшей местной популяции самцов.

Именно генетическое многообразие обусловливает природную сопротивляемость части представителей популяции определенным болезням или ее способность к выживанию в условиях потепления или вынужденной смены рациона питания. Чем разнообразнее генофонд популяции, тем выше вероятность ее приспособления к естественным или индуцированным человеком угрозам существованию вида в ареале этой популяции.

Тут я подхожу к одному наистраннейшему побочному эффекту долгосрочного хранения самками спермы, какой только может прийти на ум: они способны производить потомство от давно умерших самцов^{182}. Особо высока вероятность подобного воскрешения отцов в потомках у видов, чьи самки по статистике живут намного дольше самцов, например у гуппи, самцы которых живут несколько месяцев, а самки – дольше года. И действительно, у этих мелких пресноводных живородящих рыбешек экспериментально обнаружены самки, чей репродуктивный тракт заполнен спермой как живых, так и умерших одно‑два поколения назад самцов. И в этой конкуренции спермы живых и мертвых сперматозоиды «призраков» одерживают верх примерно в 25 % случаев. Это еще раз наглядно демонстрирует нам, что «подводный секс» с легкостью выходит на границу с областью паранормальных явлений. Возможность полагаться на давние запасы семенного материала наряду со свежими поступлениями помогает рыбам производить потомство, лучше приспособленное к выживанию в новых или переменчивых условиях за счет привнесения дополнительного разнообразия в генофонд популяции.

К несчастью (вероятно) для млекопитающих, у них способность самок сохранять в себе живую сперму самцов ограничивается считанными часами, крайне редко – сутками, скорее всего, просто в силу того, что высокая внутренняя температура тела пагубно сказывается на сперматозоидах^{183}. Поэтому у некоторых морских млекопитающих самки выработали иную стратегию. Со спермой покойников она никак не связана, но и в этом случае без явления на грани сверхъестественного не обходится: называется оно «диапауза» и заключается во введении зародыша в состояние временного анабиоза.

Самки морского слона используют такую тактику ежегодно. После месяца грудного вскармливания новорожденных слонят на берегу жирнейшим грудным молоком взрослые морские слонихи находятся на грани полного истощения, утратив до трети массы тела. Не самое подходящее время для начала новой беременности. Но, как уже отмечалось выше, этот краткий перерыв на отдых – единственное временно_́е окно, когда рядом, на лежбище же, находятся самцы. Спаривания не избежать. Самки и не избегают, но находят техническую лазейку: формально забеременев, они не торопятся с имплантацией эмбриона. После нескольких делений оплодотворенной яйцеклетки зародыш погружается в продолжительную спячку, которая и называется диапаузой, и просто плавает внутри матки, остановившись в развитии. А месяца через три – после того как самка откормится и наберется жира – гормоны запускают механизм вывода зародыша из анабиоза и его прикрепления к стенке матки, после чего ход беременности продолжается своим чередом.

Только этот прием и дает мамам шанс на восстановление сил. И он же обеспечивает строгую привязку времени появления потомства к одним и тем же числам ежегодно, в полной синхронизации с календарем миграций других самцов и самок морского слона.

 

     ПРИЗНАВАЙСЯ, КТО ТВОЙ ОТЕЦ! СЕЛЕКЦИЯ СПЕРМЫ ПОСЛЕ СПАРИВАНИЯ         

Есть и другие средства, помимо спермохранилищ, используемые самками для распоряжения судьбой сперматозоидов. Иногда достаточно бывает дополнительной порции тепла и ласки в отношении особо приглянувшегося самца для предоставления его семени режима наибольшего благоприятствования. Еще раз ненадолго заглянем в пресные воды, где обитают очень уж показательные гуппи. Оказывается, самка у них способна еще и квотировать объем спермы, принимаемой от самца, в зависимости от его рейтинга^{184} по встроенной у нее где‑то глубоко внутри шкале привлекательности. Если самец подчалил к самке, недавно видевшей поблизости более яркую и сильную мужскую особь, то, даже допустив его до спаривания, обильно осеменить себя она ему не позволит; если же партнер выглядит много круче всех ранее попадавших в поле зрения самки серых посредственностей, она может позволить ему многое в плане размера вклада спермы, принимаемой ее банком на хранение.

Пока что не установлено, как именно самки гуппи регулируют относительные размеры вкладов: то ли они исторгают сперму менее привлекательных самцов при возможности принять начинку от более желанных, то ли используют какие‑то способы регулирования объемов семяизвержения самцов в зависимости от степени их привлекательности, например, посредством управления продолжительностью совокупления. Вне зависимости от используемых самкой механизмов контроля один и тот же самец может сегодня оказаться вовсе отставленным, а завтра сделаться фаворитом – всё зависит от состава соперников, проходивших кастинг в последние часы.

У других видов селекция спермы сводится, скорее, к реализации правила «кто не успел, тот опоздал». В таких случаях речь, конечно, не идет о столь строгой избирательности, как при отправке образцов в банк на хранение, зато у самок появляется другое великолепное преимущество: они выбирают себе партнеров по скорости реакции, а это также гарантирует качественную селекцию и выживание популяции на уровне генофонда за счет шустрости потомства. Припозднившиеся самцы оказываются не при делах, ибо поезд ушел, забитый под завязку спермой конкурентов, и самке‑машинистке больше не до секса. В следующий раз будут расторопнее, если не хотят нарваться на полное безразличие пресытившейся семенем вагоновожатой. Между прочим, у подобного рода торопливой неразборчивости со стороны самок также имеются свои плюсы.