Физиогномика Средневековья и Возрождения

В Средние века взгляды Аристотеля разделял таджикский философ, врач и ученый Ибн Сина (980-1037), который однако не считал возможным судить по устойчивым чертам лица о свойствах характера. В ходе врачебной практики Ибн Сина детально анализировал внешние изменения и выражения лиц больных и в дальнейшем использовал результаты своего исследования при

³ Пронников В.А., Ладанов И.Д. Японцы. Этнографические очерки. - М., «Наука», 1983. - С. 255 - 257.

19

постановке диагноза и оценке состояния больного. Выводы, сделанные в ходе своей работы Ибн Сина отразил в работе «Канон врачебной науки».

Однако в целом в условиях Средневековья европейская физиогномика стала вырождаться в спекулятивное направление, все более противоречащее принципам научного знания. Физиогномика стала родственна магии, мистике, астрологии и хиромантии. Переняв их традиции, она стала с ними в один ряд. На лице человека стали искать отражение звездных предначертаний, знаки судьбы, подтверждение информации, прочитанной по ладоням, средневековые алхимики отыскивали в лице результаты взаимодействия химических соединений. Лжеученые, создав ореол таинственности, погружаясь в мистику, претендуя на всеобъемлющее абсолютное и однозначное понимание человека, девальвировали физиогномику как науку.

Положение схоластика и монаха Фомы Аквинского (1225/26 - 1247) о том, что душа человека есть формообразующий принцип, получающий свое полное индивидуальное воплощение при соединении с телом, сыграло значительную роль в понимании физиогномики вплоть до Ренессанса.

Эпоха Возрождения открыла новые возможности развитию науки и искусства. На этой волне с новой силой возник интерес к физиогномике многих известных врачей, философов, судей, художников, скульпторов и писателей. Начиная с XV - XVI веков европейская физиогномика стала все шире интересоваться определением «душевных» качеств личности. Изучение характерологических особенностей лица стало одним из наиболее важных инструментов для психологической диагностики.

О популярности физиогномики свидетельствовало значительное количество посвященных ей статей и книг, которых было написано в 16 веке больше, чем за все предшествующие периоды. Наиболее значительными сочинениями явились: J. Baptistae Portae Neapolitanis. De humana physiognnomonia (1586), Hyeromini Cardani. Metoposcopia. Parisorum (1658), lohannis ab Indagine. Ghiromantia, Physiognomia, Argetorati (1531), Bartolomei

20

Coclitis Boloniensis. Physiognomiae et Chiromantiae Compendium. Argentorati (1636). Хотя данные произведения базировались на идеях Аристотеля, в его стиле сравнивали лица людей с мордами животных, проводя параллель между их порочными нравственными свойствами, в них был представлен и самостоятельный материал, касающийся физиогномического значения каждой части тела, описаны патологические признаки, называемые признаками вырождения и выдвинута теория дегенерации. Предполагалось, что в соматических отклонениях (знаках вырождения), как, например, необычные телесные пропорции, аномальное строение головы, конечностей, волчья пасть, заячья губа, оттопыренные уши и многое другое обнаруживается дегенеративная природа человека, выявляется предрасположенность к нервным и психическим заболеваниям, преступные наклонности. Теория дегенерации стала достаточно популярной.

Ее проповедовал известный врач Ренессанса Джероламо Кардано, сделавший на значительном эмпирическом материале попытку выявить взаимосвязь признаков вырождения с чертами характера, особенно склонностью к преступной деятельности (Рис.2.). Д. Кардано в духе своего времени сочетал самые разные виды деятельности: он был хиромантом, составителем гороскопов, нумерологом, охотником за ведьмами, являясь при этом математиком, анатомом и врачом. Его физиогномические выводы были также противоречивы, как и круг интересов. В физиогномическом трактате Д. Кардано «Fisionomia Astrologica» говорится о влиянии звезд на внешность, характер и судьбу человека, так как он тесно связывал физиогномику с астрологией и другими вненаучными знаниями. На иллюстрации из его книги (рис. 3) показаны линии влияния космических тел, по расположению которых он определял характер и будущее человека.

Однако, не смотря на то, что теория вырождения не имела научного обоснования, опиралась на вероятностную связь явлений и не выдерживала эмпирической проверки, так как подобные «знаки вырождения» часто

21

наблюдаются и у здоровых людей, тогда как при серьезных психических аномалиях их может и не быть, тем не менее, соотношение внутреннего и внешнего при патологических случаях действительно до настоящего времени представляет научный интерес.

Среди множества книг по физиогномике, опубликованных в Европе в XVI веке, «The Contemplation of Mankind» Томаса Хилла, написанная в 1588 г., была первой работой по физиогномике на английском языке. Автор выделил 4 типа лица, которые ассоциировались с основными типами характера и темперамента, в соответствии с основными элементами: земля, вода, огонь, воздух.

Несмотря на специфику подхода каждого автора, во всех вышеуказанных сочинениях физиогномика определялась как наука, на основании которой происходит распознавание душевных качеств по чертам лица, формам тела, причем принималось во внимание не только их строение и форма, но и динамика, т.е. мимика и экспрессия.

Особый вклад в развитие физиогномики внес выдающийся художник Леонардо да Винчи (1452-1519), описавший результаты своих физиогномических наблюдений в «Книге о живописи мастера Леонарда да Винчи. Живописца и скульптора Флорентийского». Леонардо да Винчи был убежден, что характерологические особенности личности находят отражение в ее внешности, особенно в лице, он провел значительную массу наблюдений с целью выявления подобных взаимосвязей и применял выведенные математические формулы зависимости черт лица от характеристик личности при написании портретов.

Становление новой науки и, в частности, научной анатомии в развивающихся европейских странах с XVI века послужило толчком возрождению принципов материализма, требовавших замены схоластического образа мышления. Псевдонаучная физиогномика подвергалась серьезной критике. Мишель Монтень в своих «Опытах» (1588) писал: «Однако я полагаю,

22

что не следует по чертам и выражению лица определять внутреннюю сущность человека и предугадывать его судьбу»^. Чувствительный удар по схоластической физиогномике нанес также Д.Б. Делла Порта (1593), он провел серьезный анализ проблемы, разоблачил несостоятельность аргументации сторонников статической физиогномики, что повлекло за собой ее дескридитацию.

В XVII веке с критикой ненаучной физиогномики выступил также английский философ и родоначальник материализма нового времени, провозвестник экспериментальной науки Френсис Бэкон (1561-1626), указавший на противоречия в оценке лица различными физиогномистами. Он требовал научного подхода к «открытию диспозиции ума по чертам лица».

Все это привело к тому, что английские законы даже пошли на законодательное запрещение физиогномической практики, обвинив физиогномистов в шарлатанстве парламентским актом от 1743 г. Каждого человека, занимавшегося физиогномикой, рассматривали как мошенника и наказывали публичным бичеванием или заключением в тюрьму, но не смотря на столь жесткие меры, физиогномика продолжала развиваться.

Физиогномика Нового времени

В XVIII веке физиогномика вновь заняла умы образованных людей и вошла в моду. Ею заинтересовались французские материалисты от медицины. П.Ж.Ж. Кабанис (1757-1808) дал внешние описания представителей различных темпераментов. Так он пишет, например, о флегматическом темпераменте: «люди с телосложением слабым и вялым, с лицом спокойным, ничего не выражающим, с волосами прямыми и сухими, с тусклым взглядом, с слабыми, хотя и объемистыми мускулами, с движениями медленными и покойными... Ощущения их не живы и не глубоки; мысли их не

" Монтень М. Опыты. - М.: Наука, 1979, кн. 3. - С. 259.

23

многочисленны и не быстры и вследствие этого довольно точны, склонности их тихи, кратки и не энергичны. Занятия, требующие деятельности, смелости, быстроты, больших усилий, пугают их и возбуждают отвращение: им нравится и они усиленно берутся за такие, которые можно вести на досуге и покойно и которые требуют главным образом внимания и терпения. Нравственные их свойства соответствуют их физической организации, они одарены рассудительным умом и прочным характером»^.

Особый вклад в становление физиогномики внес швейцарский поэт, теолог, философ и художник Иоганн Гаспар Лафатер (1741-180 П, в своих четырехтомных трудах «Фрагменты по физиогномике в целях наилучшего познания человека и распространения человеколюбия» (1772-1778) показавший взаимосвязь между «движениями души» (психическими процессами) и эмоциями, выражаемыми мимикой.

И.Г. Лафатер также утверждал, что по чертам лица можно узнавать внутреннюю сущность человека и определил свое учение как физиогномонию, понимая под этим термином «способность познавать внутреннюю сущность человека по его внешности, замечать некоторые естественные признаки, не сразу бросающиеся в глаза». Он утверждал, что «лица настолько же доступны чтению, насколько это присуще книгам, разница лишь в том, что они прочитываются в короткое время и меньше обманывают нас».

Рассматривая душевные качества как врожденные и следующие общему плану развития организма, И.Г. Лафатер считал возможным определить особенности этого плана по малейшей части организма. В соответствии с его представлениями, интеллектуальная жизнь человека выражена в строении черепа и лба; моральная и чувственная жизнь - в строении лицевых мускулов, очертаниях носа и щек; животные качества человека находят свое отражение в складках рта и линиях подбородка. Центральным органом лица И.Г. Лафатер признавал глаза с окружающими их нервами и мускулами. Таким образом,

Кабанис П.Ж.Ж.. Отношение между физическою и нравственною природою человека. СПб.. 1866. - С. 85.

24

исследователь разделил лицо человека на «этажи», соответствующие вышеуказанным трем основным элементам, составляющим душу.

И.Г. Лафатер зарисовал тысячи лиц и составил альбом из 600 таблиц, названный им «Библией физиогномики» (рис. 4-5). Он сформулировал 100 принципов физиогномики, не имеющих однако научного обоснования и системности. И.Г. Лафатер и сам чувствовал слабость собственного анализа и в предисловии к своему изданию предупредил, что его намерением является не создание физиогномики, а лишь собрание материалов для этой будущей науки. В то же время И.Г. Лафатер поражал современников способностью правильно расшифровывать мимику наблюдаемого субъекта. Но он предостерегал от слепого подражания, считая, что «физиогномическое чутье - это дар божий»,

В своих трудах И.Г. Лафатер первым определил и описал клинические признаки заболеваний, отражающиеся на лице больных. Не смотря на то, что им посвящено лишь 4 страницы 4-х томных трудов, данные наблюдения представляют интерес и в настоящее время.

Резонанс книги И.Г. Лафатера был настолько велик, что русская царица Екатерина II отправила к нему делегацию во главе со своим сыном Павлом, который в 1782 г. встречался с Лафатером в Цюрихе, и их беседа длилась несколько часов. Хотя данная книга многократно переиздавалась, была переведена на иностранные языки, увлекала передовых людей своего времени, таких как, например, Гете; и даже Чарльз Дарвин, в своей книге о мимике, вышедшей в 1862 году, высказывавшийся о ней, как о заслуживающей признания, однако в трудах швейцарского философа достаточно необоснованных суждений, фантастики и просто абсурда. Поэтому среди современников Лафатера были и резко выступавшие о его трудах. Так, Г.Х. Лихтенберг с сарказмом естествоиспытателя, отвергающего всякий интеллектуальный произвол высмеивал произведения Лафатера: «Что такое

25

физиогномика Лафатера, - спрашивал Лихтенберг, - это четвероногий орел без крыльев»⁶.

Вместе с тем, искусство выводов, сделанных И.Г. Лафатером, продолжало вызывать интерес, энтузиасты стремились постичь его идеи. Многие положения, установленные философом в процессе длительной практики, посредством интуиции, оказались справедливыми, но законы экспрессии лица оставались непознанными, для их объяснения требовался естественнонаучный подход. Поскольку И.Г. Лафатер не располагал объективными доказательствами и не проводил экспериментальной проверки своих выводов, а опирался только на умозрительные заключения и интуицию, его физиогномика была обречена на неминуемую дискредитацию. Однако его основная заслуга в том, что он вновь поднял проблему связи психического и внешнего облика человека и пытался проникнуть в эту связь, насколько позволяло ему современное состояние науки.

Основоположник классического немецкого идеализма И. Кант (1724 -1804), указывая на ошибки И.Г. Лафатера, писал в «Антропологии», что «физиогномика никогда не будет наукой, так как между душевными качествами и строением тела нет никаких связей». Невозможность выявить такую связь была главным уязвимым местом физиогномики древних и И.Г. Лафатера в том числе.

Впервые пытался доказать наличие подобной связи австрийский анатом и невропатолог Франц Иосиф Галль (1758-1828) в книге Anatomie et pfysiologie du system. (1810), разработавший теорию, названную френологией, согласно которой черты характера локализуются в определенных участках мозга, а это, в свой черед, отражается на форме черепа. Уродливые формы головы, связанные с нарушениями психики; психические расстройства, различные при разрушении различных участков головного мозга, дали Галлю основание рассматривать головной мозг как совокупность центров, в которых заложены

Лихтенберг Г .Х. Афоризмы. - М.. Наука,,965.. Е -292.

26

отдельные психические функции. Исходя из предположения, что форма черепа определяется ростом тех или иных участков мозга, ответственных за определенную психическую особенность, Галль заключил, что по выпуклостям черепа возможно судить о степени развития способностей и наклонностей человека. Выведенная из многочисленных наблюдений и исследований, френология Галля пользовалась популярностью в обществе, но большинством ученых была встречена справедливой критикой.

Позднее данную теорию безуспешно пытался возродить П. Мебиус, осуществивший экспериментальные сопоставления и утверждавший, что ему удалось обнаружить «математический орган» в выпуклости в боковой части лба (Uber die Aniage zur Mathematik. Leipzig, 1900), который он нашел особенно развитым у знаменитых математиков. Однако многочисленные последующие исследования, данные которых были крайне противоречивы, не подтвердили френологических выводов. Френологию признали заблуждением.

Другим специфическим направлением физиогномики стали взгляды Цезаря Ламброзо (1836-1909) - итальянского антрополога, писавшего о соответствии между криминальным складом личности и внешним обликом человека и предложившего обобщенный портрет преступника: маленькая голова со скошенным низким лбом и ярко выраженными надбровными дугами, непропорционально развитая нижняя челюсть, аномалии ушей^. Подобные обобщения исследователя также не выдержали критики со стороны общественности.

Немецкий философ-идеалист Артур Шопенгауэр (1788 - 1860) также высказывал свою точку зрения на физиогномику, он писал об априорности физиогномических взглядов: «Скорее всего, человеческое лицо есть иероглиф, который не только допускает дешифрирование, но и готовая азбука для которого имеется в нас самих» [132, С. 179]. Интересно его замечание что «уста высказывают только мысль человека лицо же - мысль природы. Поэтому

Lombroso C.Luomo diliquente. Torina: Босса. 1889. - С. 114.

27

ВСЯКий заслуживает того, чтобы его внимательно рассматривали, но не всякий стоит того, чтобы с ним разговаривать» [132, С. 178]. А. Шопенгауэр указывал на трудность распознавания по лицу, высокую вероятность заблуждения в этом «великом и трудном искусстве», особенно если присоединяются факторы субъективного характера, как, например, симпатия или антипатия к человеку, страх перед ним или чувство долга и т.п. Исходя из этого, он полагал, что адекватное распознавание личности по внешности возможно лишь при первом, объективном взгляде на человека, дальнейшее же знакомство изглаживает первое впечатление и уводит исследователя все дальше от истины, так как отношение к человеку становится все более субъективным. При этом А. Шопенгауэр придерживался принципов статической физиогномики, о чем свидетельствует, например. Он считал, что все мысли и желания человека налагают отпечаток на его лицо и, вследствие многих повторений, глубоко врезаются и оставляют свои следы на физиономии. Он подчеркивал, что в устойчивых чертах лица запечатлен «непреложный приговор» человека. За динамической физиогномикой же А. Шопенгауэр права на существование не признавал, так как мимика поддается искусству притворства, а потому, по мнению философа, не является надежным средством распознавания личности.

Систематическая теория человеческой физиогномии была выдвинута представителем романтизма К.Г. Карусом, который стремился «понять человека как символ Божественной Идеи души». Его символическая система включает, с одной стороны, весь Космос, а с другой - сферы морфологии и физиологии. К. Г. Карус исследовал целостный внешний облик человека для понимания его внутренней психической сущности. Решающее значение для него имел сам момент видения как «способность обнаружить природу психической Идеи в символе Формы». К.Г. Карус стремился преобразовать это бессознательное видение в науку и практическое знание, обнаружить фундаментальные принципы, которые могут быть применены к бесчисленному множеству отдельных людей. Однако ему также не удалось создать научной

28

концепции физиогномики, хотя в процессе исследования им был собран и проанализирован значительный объем эмпирических данных. Результаты исследований К.Г. Карус отразил в работе Symbolik der menschliche Gestalt. (Leipzig, 1853).

Г.В.Ф. Гегель нанес по статической физиогномике сокрушительный удар с позиций диалектической логики в работе «Феноменология духа» (1807).

Формирование естественнонаучного подхода к физиогномике начинается с работы Чарльза Белла «Анатомия и физиология выражения», написанной в 1806 году. Используя материалистический подход, он подробно рассмотрел взаимоотношения между мимическими мышцами лица и выражением различных чувств, объяснив мимические движения как следствие сокращения определенных мышц лица, что стало важным шагом в познании механизмов выразительности.

Белл стремился к комплексной оценке черт лица и избежал ошибки физиолога и антрополога П. Кампера, чья идея абсолютизации значения лицевого угла в определении культурного уровня человека послужила аргументом расовой теории, когда по степени прогнатизма (выдвижение нижней части черепа) людей разделяли на представителей высшей и низшей расы.

Ч. Белл также отмечал, что длительные экспрессии неизменно приводят к устойчивым изменениям черт лица. По его мнению, активно нагружаемые мимические мышцы характеризуются лабильностью, готовностью к сокращениям. При редком использовании определенных мышечных групп наблюдается структурное изменение тканей лица, данные мышцы становятся вялыми, атоничными, не готовыми к быстрым адекватным сокращениям.

В середине XIX века появилась попытка экспериментального подхода к проблеме. Знаменитый трактат французского невропатолога Г. Дюшена «Механизм человеческой физиогномии или электрофизиологический анализ выражения страстей» был посвящен исследованию анатомо-физиологического

29

аспекта взаимосвязи эмоций и мимических явлений. При помощи электротерапевтической техники Г. Дюшен искусственно вызывал сокращение мимических мышц живого человека (что было впервые) электрическим током и, таким образом, воспроизводил мимическую картину того или иного эмоционального состояния. Он исследовал лицевую мимику, определил мимическое значение каждой лицевой мышцы и дал мимическое описание основных эмоциональных состояний, получив функциональные доказательства материальной детерминации мимики и подтвердив правильность логических заключений о роли мышц в мимике лица Ч. Белла.

Изучение мышечных сокращений позволило объяснить закономерность расположения и формирования линий, складок кожи и борозд на лице. Было признано, что эти статические признаки представляют собой компоненты выразительности, свидетельствующие о частоте проявления определенных эмоций. На основании проведенных исследований Г. Дюшен пришел к выводу о возможности изучения законов, управляющих выражением человеческого лица^.

Во второй половине XIX века был опубликован также труд Ч. Дарвина «О происхождении видов» (1859), оказавший значительное влияние на понимание вопроса и ставшей знаменем эволюционного учения. Дарвин доказал, что человек представляет собой продукт природы, потомка нижестоящих человекоподобных приматов. В 1872 году он выпустил книгу «Выражение эмоций у человека и животных» - первую монографию, посвященную мимике и написанную с позиции эволюционной теории, где Ч. Дарвин стремился показать, что эмоции людей имеют животное происхождение как и человек в целом. Он утверждал, что эмоциональная сфера и способы выражения эмоций следуют законам эволюции и базируются на трех главных принципах генезиса:

* Duchene G. В. Mecanisme de l a physiognomie humaine on analyse electrophysiologique de expression des passions. Paris, 1862.

зо

1) принцип целесообразности закрепляющихся мимических реакций, или экспрессии лица; обязательность связи мимики с мышечными сокращениями; совмещенность мимических реакций с сознательной и бессознательной деятельностью;

2) принцип контраста или противопоставления; имеются в виду намерения, желания, потребности индивидов, между которыми возникает какая-либо коммуникация; мимическая реакция следует за изменениями душевного состояния;

3) принцип прямого воздействия нервной системы при ее возбуждении или перевозбуждении; через это условие проходят все мимические реакции животных.

Следовательно, Ч. Дарвин показал, что каждое мимическое выражение эмоций представляет собой феномен, имеющий определенное исторически обусловленное биологическое значение,

Выражение эмоций, согласно учению Ч. Дарвина, - прежде всего реакция, имевшая определенное приспособительное значение. Неразрывность эмоций с выполнением моторных, целенаправленных действий явилась причиной того, что мимика закрепилась в эволюции.

По мнению Ч. Дарвина, мимика человека развивалась как форма сигнализации в первобытном обществе. Необходимость общения, передачи информации привели к расширению диапазона выразительных движений. Взгляды Ч, Дарвина о значении выразительности и природе выразительных движений получили всеобщее научное признание.

В России предшественником Ч. Дарвина в вопросе эволюции мимики был выдающийся физиолог И. М. Сеченов. В книге «Физиология нервной системы» (1866) он также показал общность происхождения эмоций и мимики у человека и животных, доказал, что мимические движения являются наследуемыми нервно-мышечными актами, что экспрессивные движения есть

31

результат мозговой деятельности и средство проявления психических процессов.

Таким образом И.М. Сеченов, Ч, Дарвин и Ч. Белл материалистически сформулировали проблему мимики и обозначали начало нового естественнонаучного подхода к проблеме мимики и физиогномики как средству распознавания характерологических особенностей личности.

С критикой биологизации человеческих эмоций в 1880 году выступил Л.Ф. Лесгафт. Он предложил свою концепцию, согласно которой на выразительность лица более всего влияют условия жизни, воспитание и характер трудовой деятельности человека.

Сторонником физиогномического подхода в России был профессор И.А. Сикорский, в 1861 году выпустивший книгу «Всеобщая психология с физиогномикой», где подробно рассмотрел различные физиогномические признаки, связываемые с психологическими характеристиками, трактуемые автором достаточно умозрительно. В своем трактате он сделал попытку анализа истории развития проблемы, на котором однако не могла не сказаться его приверженность принципам статической физиогномики.

Заслуживает внимания профессиональная физиогномика, описанная И.А. Сикорским, в ней получили отражение профессиональные характеристики внешности: отпечатки, накладываемые на выражение лица и характер мимики профессиональной деятельностью.

Взгляды И.А. Сикорского поддерживал П. Мантегаццы. В 1886 году в России вышло его сочинение «Физиогномия и выражение чувств» (Киев, 1886), где он изложил свои выводы о том, что длительное поддержание соответствующего выражения лица у представителей ряда профессий закрепляется и откладывает отпечаток на внешний вид. П Мантегаццы также описал типичные мимические признаки людей различных сфер деятельности. Так, например, от отметил подчеркнутую профессиональную серьезность врачей, обусловленную постоянной сопричастностью к страданиям пациентов.

32

Автор описывает мимику, связывая ее с этнической принадлежностью человека и его профессией, выделяет антропологические признаки для распознавания интеллектуальных и нравственных особенностей личности. П. Мантегаццы также рассмотрел экспрессивные паттерны основных состояний человека и его отношений к партнеру. Однако, стремясь распознать характер человека по его внешнему облику, П. Мантегаццы, как и многие его предшественники, приводил однозначные необоснованные толкования устойчивых черт внешности.

В XVIII - XIX веках значительный материал о мимике и выразительных движениях человека был накоплен в области патопсихологии и психиатрии, Так, например, русский невропатолог Л.С. Минор в работе «Об изменениях физиономии в нервных и душевных болезнях» (1893) показал, что важную роль в мимике душевнобольных играют чувственные восприятия и представления. В своей работе он применял методы гипноза и внушения с целью выявления связи между эмоцией и ее внешним выражением.

Данный этап развития физиогномики стал периодом поиска решения и зарождения естественнонаучного подхода, перехода от статической к динамической физиогномике.