Факторы, влияющие на успешность адаптации ребенка к разводу

 

Адаптация детей после развода родителей зависит от множества факторов, относящихся как к ребенку, так и к родителям, и к особенностям взаимоотношений в семье в период до, во время и после развода. Рассмотрим основные из них.

Качество родительства в ситуации развода. В период, предшествующий разводу, количество времени, уделяемого родителями ребенку, внимания, вовлеченности родителей в учебную и социальную деятельность ребенка, объем финансовых затрат был ниже, хуже было качество детско‑родительских взаимоотношений (Sun, 2001; Sun, Li, 2001,2002). Первые несколько лет после развода родители охвачены собственными переживаниями, кроме того, они должны справляться с трудностями воспитания ребенка в неполной семье и решать экономические проблемы. У них чаще выявляются не только эмоциональная лабильность, но и депрессия, алкоголизм, психосоматические расстройства, зависимость от психоактивных веществ по сравнению с состоящими в браке (Hetherington, CoxM., CoxR., 1982; Wallerstein, Kelly, 1980). Собственные переживания ребенка, особенности его поведения в этот период (злость, депрессия и т. п.) еще более затрудняют эффективное родительство. Как поясняет Г. Фигдор, «разведенная мать, которая сама страдает из‑за развода, ни в чем так остро не нуждается, как в абсолютно послушных, как можно более самостоятельных, не очень нуждающихся во внимании и терпении детях… В то же время ребенок нуждается в матери, которая была бы до такой степени самоотверженна, терпелива, заботлива и проникновенна, какой она, собственно, до сих пор еще никогда не была» (2006, с. 29–30).

После развода страдают взаимоотношения ребенка с обоими родителями, в том числе с опекающими матерями, особенно это выражено в группе детей дошкольного возраста. Очень характерно переживаемое ребенком уменьшение позитивной вовлеченности опекающего родителя: дети считают, что родитель стал уделять им меньше внимания, проводить меньше времени вместе; оказывать меньше эмоциональной поддержки. Они часто сталкиваются с большей непоследовательностью и строгостью предъявляемых к ним требований (Kunz, 2001).

Психическое и психологическое состояние родителя, с которым проживает ребенок после развода, качество детско‑родительских отношений с ним до и во время развода являются важнейшими предикторами адаптации ребенка к психотравмирующему изменению семейной ситуации (Kelly, 2000; Ash, Derdeyn, 1997). Проживание после развода с депрессивным, тревожным родителем или родителем, имеющим личностное расстройство, является для ребенка фактором риска и ассоциируется с эмоциональными нарушениями, социальной и академической неуспешностью (Emery, Waldron, Kitzmann, Aaron, 1999; Hetherington, 1999; Kalter, Kloner, Schreiser, Okla, 1989; Kline, Johnston, Tschann, 1990). Депрессия и тревога у матери в начале бракоразводного процесса была сопряжена с эмоциональными расстройствами у детей спустя 2 года после развода (Kline, Tschann, Johnston, Wallerstein, 1989). Алкоголизация матерей после развода коррелировала с более низкой успеваемостью детей, нарушенными взаимоотношениями со сверстниками (Guidubaldi, Perry, 1985). На адаптацию детей младшего школьного возраста значимо влияла психологическая адаптация опекающей матери (Kalter, 1989).

В свою очередь, проживание с компетентным, адекватным родителем до (Cummings, Davies, 1994; Keitner, Miller, 1990) и после развода (Kline, Johnston, Tschann, 1990) является важнейшим защитным фактором, обеспечивающим лучшую адаптацию ребенка к изменению семейной ситуации. Любовь, эмоциональная поддержка, адекватный надзор, авторитетная дисциплина, соответствующие возрасту и особенностям ребенка ожидания и требования обеспечивают лучшую адаптацию детей к изменению семейной ситуации в сравнении с менее внимательными, менее поддерживающими, менее последовательными в дисциплинарных требованиях родителями (Amato, 2000; Buchanan, Maccoby, Dornbusch, 1991; Hetherington, 1999; Maccoby, Mnookin, 1992).

Общение с отдельно проживающим родителем. В ранних исследованиях были получены не высокие, но значимые корреляции между регулярными и частыми контактами с неопекающим родителем и более позитивной адаптацией ребенка (Hetherington, Cox M., Cox R., 1982; Bisnaire, Firestone, Rynard, 1990).

В более поздних исследованиях, в которых наряду с критерием частоты визитов использовались дополнительные критерии, не было выявлено связей между частотой контактов с родителем, проживающим отдельно, и уровнем адаптации ребенка. Данные исследования показали, что частые контакты с родителем, проживающим отдельно, не всегда позитивны для ребенка и зависят от близости их отношений до развода, материнской и отцовской адаптации, выраженности родительского конфликта, отношения родителя, с которым проживает ребенок, к их общению (Furstenburg, Morgan, Allison, 1987; Furstenburg, Nord, 1985; Kalter, Kloner, Schreiser, Okla, 1989).

Обзор результатов 57 исследований (см. Amato, Gilbreth, 1999) показал, что выигрывают от частых контактов с отдельно проживающим родителем дети, у которых были позитивные отношения с ним в период брака. В тех случаях, когда в период совместного проживания отец эмоционально отвергал ребенка или был жесток к нему, меньшее количество контактов после развода оказывалось для ребенка благоприятным (Sun, Li, 2001; Kelly, Johnston, 2001).

Из ряда исследований следует, что некоторые патопсихологические особенности неопекающего родителя не оказывают столь выраженного влияния на психическое и психологическое состояние ребенка, как патопсихологические особенности родителя, с которым ребенок проживает. Ребенок выигрывает от частых регулярных контактов с родителем, проживающим отдельно, даже если этот родитель дезадаптирован или личностно незрел (Hetherington, Cox M., Cox R., 1982). Сравнительный анализ влияния депрессивных расстройств отцов на психическое состояние детей в разведенных и неразведенных семьях показал, что при совместном проживании депрессия у отца сочеталась с тревогой у детей 11–15 лет. При раздельном проживании депрессия отца не влияла на детей, находящихся под опекой матери, однако для адаптации ребенка важное значение имел характер их взаимоотношений. Худшие отношения с отцом были связаны с большим количеством проблем поведения; при хороших отношениях с отцом дети реже испытывали чувство тревоги (Thomas, Forehand, 1991).

Положительная связь между частотой контактов с отдельно проживающим отцом и лучшей адаптацией ребенка была выше, если опекающая мать позитивно относилась к их отношениям и поддерживала их (Guidubaldi, Perry, 1985; Kurdek, 1988). Материнская враждебность к отцу и стремление уменьшить частоту контактов с ребенком ассоциировалась с худшей адаптацией у детей в сравнении с теми детьми, чьи матери не препятствовали отцам в общении (King, Heard, 1999). Однако в данном исследовании не оценивалось, было ли вызвано негативное отношение матери к общению ребенка с отцом ее собственными чувствами или неправильным поведением отца по отношению к ребенку. Между тем важны оба фактора (Wolchik, Fenaughty, Braver, 1996).

Наиболее неоднозначные результаты были получены при исследовании влияния общения с отдельно проживающим родителем на психическое состояние ребенка в ситуации выраженного судебного конфликта. По одним данным, при низком уровне конфликта между родителями частые встречи отцов с детьми были связаны с хорошим психологическим состоянием ребенка, тогда как при высоком уровне конфликта более частые контакты приводили к ухудшению адаптации ребенка (Amato, Rezac, 1994; Hertherington, Kelly, 2002; Johnston, 1995; Johnston, Roseby, 1997). Так, дети, особенно девочки, чьи родители были вовлечены в длительные судебные разбирательства, касающиеся опеки, имели больше эмоциональных и поведенческих нарушений при более частых встречах с родителем, проживающим отдельно (Johnston, 1994; Johnston, Roseby, 1997). Результаты других исследований показали, что при выраженном постразводном конфликте дети выигрывали от более частого общения с проживающими отдельно отцами (Kurdek, 1988; Healy, Malley, Stewart, 1990). При выраженном судебном конфликте частые посещения вели к уменьшению поведенческих проблем, а уменьшение частоты визитов негативно сказывалось на поведении детей (Healy, Malley, Stewart, 1990). Согласно предположению ряда авторов, данное обстоятельство объясняется тем, что те отцы, которые после развода борются в судебном порядке за право проводить с ребенком больше времени, делают это потому, что в период брака они были привязаны к своему ребенку (Кгик, 1992).

Конфликт между родителями. Высокий уровень конфликта между родителями, существующий как в период брака, так и в ситуации развода, оказывает выраженное негативное влияние на психологическое состояние ребенка и связан с худшей психологической адаптацией детей (Roserby, Johnston, 1998; Emery, 1982; Peterson, Zill, 1986; Johnston, 1994; Johnston, Roseby, 1997). Моменту фактического расторжения брака, как правило, предшествует длительный период дисгармоничных, часто враждебных отношений супругов, во время которого реакции дезадаптации у детей возрастают (Block J.H., Block J, Gjerde, 1986; Cherlin, Furstenberg, Lindsay, 1991).

В ситуации развода некоторый уровень конфликта между родителями является нормой (Kelly, Emery, 2003), и в последующем выраженность конфликта уменьшается в течение 2–3 лет после развода по мере эмоционального освобождения родителей и принятия новой ситуации. При этом выделяются различные формы возможного взаимодействия родителей в вопросах воспитания. Около 25–30 % родителей после развода оказываются в состоянии сотрудничать в выполнении родительских обязанностей, что выражается в совместном планировании, гибкости, частых коммуникациях, касающихся детей, координации планов и действий. Более половины разведенных родителей выполняют свои функции параллельно друг другу, не стремясь к сотрудничеству, но и не препятствуя друг другу в общении с детьми и их воспитании. Хотя наиболее предпочтительно для детей кооперативное родительство, они также преуспевают при параллельном, если каждый из родителей осуществляет адекватное воспитание (Hetherington, 1999; Hertherington, Kelly, 2002; Maccoby, Mnookin, 1992). В 8–12 % семей (традиционно обозначающихся как высококонфликтные семьи) через 2–3 года после развода уровень конфликта между родителями остается высоким (Hetherington, 1999; King, Heard, 1999; Maccoby, Mnookin, 1992). Конфликт в период развода и поеле него оказывает большее негативное влияние на психическое и психологическое состояние детей, чем конфликтные отношения в период брака (Hetherington, 1999). В других исследованиях были получены противоположные результаты, согласно которым более негативным оказывалось влияние конфликтных отношений в период брака в сравнении с конфликтом в постразводный период (Booth, Amato, 2001; Buehler, Krishnakumar, Stone, Anthony, Pemberton, Gerard, Barber, 1998; Kline, Johnston, Tschann, 1990). Конфликтные отношения между родителями, сохраняющиеся после развода, особенно сопряженные с физическими проявлениями агрессии, часто приводят к появлению у детей соматических и психосоматических симптомов, социальных и поведенческих проблем (Johnston, 1994; Kline, Tschann, Johnston, Wallerstein, 1989; Camara, Resnick, 1989). У 16 % детей из группы высококонфликтных разводов психические нарушения достигали клинического уровня (Johnston, Kline, Tschann, 1989). Наиболее значимыми предикторами нарушений адаптации у детей после развода родителей были характеристики конфликта между родителями в период совместного проживания, психологические проблемы ребенка в анамнезе и особенности взаимоотношений ребенка с матерью, а не особенности отношений между родителями после развода (Tschann, Johnston, Kline, Wallerstein, 1990). Наряду с оценкой прямого негативного влияния конфликтных отношений между родителями изучалось и косвенное влияние, опосредованное поведенческими стратегиями каждого из родителей. И в полных, и в разведенных семьях дети были менее агрессивны при более высокой кооперации родителей. Вербальная агрессия отцов как в женатых, так и в разведенных семьях была связана с большими поведенческими проблемами и сниженной самооценкой у детей младшего возраста. Вербальная агрессия матерей в ситуации конфликта коррелировала с большей отгороженностью ребенка (Camara, Resnick, 1989). У матерей, сообщающих о высоком уровне конфликта в браке, сохранялась тенденция к более конфликтным отношениям с ребенком после развода. Они чаще отвергали своих детей, использовали их в период развода для эмоциональной поддержки, вовлекали во враждебные отношения с бывшим супругом (Tschann, Johnston, Kline, Wallerstein, 1990). В высококонфликтных семьях матери были менее теплыми, более отвергающими, предъявляли более жесткие дисциплинарные требования, а отцы были более отстраненными и чаще проявляли необоснованную настойчивость при общении с детьми (которые не хотели с ними встречаться) по сравнению с родителями из семей с низким уровнем конфликта (Belsky, Youngblade, Rovine, Veiling, 1991; Cummings, Davies, 1994; Hetherington, 1999; Krishnakumar, Buehler, 2000).

В исследовании Р. Эмери (Emery, 1982) изучалась взаимосвязь между нарушениями поведения у детей и различными аспектами конфликта в семье: форма конфликта (ссоры, физическая агрессия, эмоциональная напряженность в отношениях, избегание и т. д.); содержание конфликта (материальные споры, сексуальная неудовлетворенность супругов, несогласие в вопросах воспитания детей и т. д.); длительность конфликтных отношений. Оказалось, что открытая враждебность во взаимоотношениях между родителями по сравнению с их длительными эмоционально напряженными отношениями оказывала на детей более выраженное негативное влияние. При конфликтных отношениях в семье нарушения поведения у мальчиков встречались чаще, чем у девочек, при этом у мальчиков чаще встречались оппозиционные реакции, а у девочек преобладали реакции ухода. Теплые близкие взаимоотношения ребенка хотя бы с одним родителем могли существенно уменьшить, хотя и не исключить полностью, последствия конфликта для ребенка. Автор пришел к выводу, что конфликтные отношения между родителями являются для ребенка важнейшим стрессогенным фактором, а родители, вовлеченные в конфликт, являются худшими моделями идентификации для детей.

Вовлечение детей в конфликтные отношения родителей. Разведенные родители осознанно или неосознанно ищут в детях психологическую поддержку или «союзников», тем самым вовлекают их в конфликт выбора между родителями или конфликт лояльности, что предъявляет к ребенку в психологическом плане слишком сложные требования.

Нарушения адаптации ребенка в ситуации развода напрямую зависят от выраженности интрапсихического конфликта, побуждающего его к принятию стороны одного из родителей. Когда родитель просит ребенка передать какое‑либо сообщение, враждебное по своему содержанию, другому родителю, расспрашивает его о другом родителе, сравнивает два дома, спрашивает ребенка, кого он больше любит, – он ставит ребенка в позицию, при которой тот не может открыто выражать свою привязанность к другому родителю и чувствует себя находящимся между двумя военными лагерями (Buchanan, 1994). Выраженный интрапсихический конфликт (конфликт лояльности), связанный с необходимостью скрывать информацию о другом родителе или свои чувства к нему, является важнейшим фактором, негативно влияющим на адаптацию ребенка к разводу (Buchanan, Maccoby, Dornbusch, 1991; Johnston, Kline, Tschann, 1989; Twaite, Luchow, 1996). При исследовании семей с высоким уровнем конфликта уровень тревоги и депрессии у детей, испытывающих конфликт лояльности, был выше в сравнении с детьми, не вовлеченными в конфликт между родителями (Buchanan, Maccoby, Dornbusch, 1991; Hetherington, 1999). Через 4,5 года после развода выраженность тревоги и депрессии была тем выше, чем более выраженным был конфликт лояльности. Напротив, даже в семьях с высоким уровнем враждебности между родителями, при отсутствии у родителей поведения, вовлекающего ребенка в конфликт (40 %), уровень адаптации детей был значимо выше (Johnston, Kline, Tschann, 1989; Hetherington, 1999).

P. Гарднер, детский и судебный психиатр, в 80‑е гг. обратил внимание на увеличение количества детей, которые в ситуации высококонфликтного судебного процесса демонстрировали охваченность односторонними обвинениями в адрес одного из родителей, которая иногда доходила до ненависти к этому ранее любимому человеку. Для описания такой инверсии отношения ребенка к одному из родителей Р. Гарднер ввел в литературу термин «синдром отвержения одного из родителей» (Parental Alienation Syndrome, PAS) (Gardner, 1989, 1992, 1998). P. Гарднер рассматривал PAS как особую форму реакции семьи на развод, при которой ребенок объединяется с одним из родителей против другого, и определял его как «расстройство, при котором ребенок охвачен осуждением родителя, его неоправданной или преувеличенной критикой», при этом враждебные высказывания и хула не сопровождаются чувством вины или замешательством (Gardner, 1989, с. 266, 228). Отношения привязанности ребенка к отвергаемому родителю при этом разрушаются. Данную реакцию ребенка автор рассматривал как патологическую форму адаптации, возникающую в результате действий другого родителя, направленных на саботаж отношений ребенка с отвергаемым родителем‑мишенью и изменение отношения ребенка к нему. Отвержение ребенком отдельно проживающего родителя‑мишени, чаще – отца, возникает в ответ на осознанное или неосознанное манипулятивное поведение родителя, с которым ребенок проживает. Таким образом, по мнению Р. Гарднера, синдром отвержения одного из родителей (мишени) является реакцией ребенка на поведение другого родителя (индуктора). При выраженном отвержении ребенком одного из родителей психотерапевтическое вмешательство неэффективно и необходимо отделение ребенка от родителя‑индуктора на длительное время. В судебной практике подобное представление часто приводило к передаче ребенка на воспитание отвергаемому родителю.

Согласно более поздним формулировкам (Kelly, Johnston, 2001), PAS является реакцией ребенка на комплекс факторов, включая индивидуально‑психологические особенности и особенности поведения обоих родителей и ребенка, важнейшими из которых являются психологические проблемы обоих родителей, дефицит родительского внимания, враждебность, оговоры, поляризация – в поведении родителей; собственная психологическая уязвимость ребенка и его внутренняя агрессия; выраженная враждебность родителей друг к другу. В связи с этим подчеркивается, что при наличии отвержения ребенком одного из родителей, в том числе при отказе от общения с ним, необходимо исследовать как особенности ребенка и родителя – возможного индуктора, так и особенности отвергаемого родителя. Для отвергаемых родителей характерны такие индивидуально‑психологические особенности, как эгоцентризм и недостаточная зрелость, сниженная способность к эмпатии, строгий и ригидный стиль воспитания. Также их характеризуют такие особенности поведения в ситуации развода, как пассивность в ситуации выраженного конфликта и отстаивание своих прав на общение с ребенком вопреки желанию последнего. При оценке индивидуально‑психологических особенностей детей указывалось, что чем выше у ребенка способность к саморефлексии и к восприятию противоположных позиций конфликтующих родителей, тем более уязвимым ребенок является в конфликтах лояльности. Дети, отвергающие одного из родителей, имеют больше психологических проблем и эмоциональных нарушений, вследствие чего одни юридические стратегии (смена опекуна, принудительные посещения, запрет визитов) не могут решить проблему (Johnston, Kline, Tschann, 1989).

Таким образом, результаты многолетних исследований демонстрируют, с одной стороны, типичность реакции детей на развод родителей и определяют достаточно четкую картину факторов, повышающих риск развития у детей различного рода психических и психологических нарушений в постразводный период. С другой стороны, неоднозначность, а в некоторых случаях противоречивость результатов исследований свидетельствует об отсутствии единой формулы, позволяющей создать для ребенка наилучшие условия для воспитания и развития, в частности, при определении порядка общения ребенка с отдельно проживающим родителем при высокой выраженности конфликта. Представляется, что некоторым детям необходимы психологическая помощь и ресурсы обоих борющихся родителей, тогда как другие нуждаются в отделении от эмоциональной враждебности между родителями или от отвергающего и нечувствительного к потребностям ребенка родителя. Оценка психического и психологического состояния ребенка в каждом конкретном случае, анализ влияния на него различных социально‑психологических факторов, возможный прогноз психического и психологического развития ребенка при различных условиях воспитания являются важнейшими задачами психолого‑психиатрического исследования в судебных спорах о воспитании.