Общее понятие демократии, ее основные признаки и гарантии

 

Прежде чем говорить о демократии в той или иной стране, в том числе в России, необходимо предварительно определиться с тем, что понимается под этим явлением, именуемым демократией, какой общий смысл вкладывается в его понятие, независимо от того, где и когда это явление возникает и как, в каких формах оно проявляется.

"Демократия" как явление и понятие всегда вызывала к себе живой интерес со стороны исследователей разных стран - представителей различных политических течений и идеологических учений.

Пытаясь определить, что собой представляет демократия, многие западные исследователи утверждают, что демократия - это: а) прямое или косвенное (через выборных представителей) управление страной самими людьми; б) государство, страна, сообщество, имеющие демократическое правительство; в) правление большинства; г) восприятие и реализация принципа равенства прав и свобод граждан, а также их возможностей*(837). Исходным в подобных определениях и суждениях является тезис о том, что первоначально демократия, зародившись в Греции, в современном ее понимании дословно означала "народовластие" (от demos - народ и kratos - власть). Этот же смысл вкладывается в данный термин и понятие и поныне*(838).

В отечественной научной литературе при рассмотрении понятия и содержания демократии авторы исходят из традиционного представления о ней как о народовластии. Но, в отличие от западных авторов, основной акцент при ее определении зачастую ставится не на правах и свободах граждан или на других ее атрибутах, таких, как участие граждан в управлении делами общества и государства*(839), а на особом характере формы государства. Демократия есть не что иное, как "форма государства, основанная на признании народа источником власти, его права участвовать в решении государственных дел, в сочетании с широким кругом гражданских прав и свобод"*(840).

Это не означает, разумеется, что из поля зрения отечественных исследователей выпадают другие стороны и проявления демократии. Рассматривая ее под разными углами и с позиций различных наук - философии, социологии, истории, политологии и других, многие авторы определяют демократию как особый политический режим, как некий "атрибут государства", характеризующийся "принадлежностью народу всей полноты власти, реальной возможностью трудящихся управлять обществом и государством через созданные и контролируемые ими государственные и общественные организации..."*(841).

Существуют и другие подходы и представления о демократии. Каждый из них по-своему раскрывает понятие демократии и каждый заслуживает к себе определенного внимания.

У такого сложного, многостороннего и внутренне противоречивого явления и понятия, как "демократия", нет и не может быть простого и к тому же "единственно правильного" определения и представления. Исходное же определение демократии как народовластия или формы государства не может в полной мере удовлетворить ни теоретические (интеллектуальные) потребности общества или его отдельных представителей, ни их практические запросы. Ибо представление о демократии как о форме государства является весьма односторонним, а определение ее как народовластия - слишком общим, требующим определенной детализации и "расшифровки".

К тому же нельзя упускать из поля зрения тот немаловажный факт, что среди авторов, занимающихся проблемами демократии, нет четко согласующегося с реальной действительностью представления ни о "демосе" - носителе власти, ни о "кратосе" - понятии, содержании и основных признаках самой власти. Все это затрудняет, с одной стороны, глубокое и разностороннее понимание демократии как реально существующего в той или иной стране явления, а с другой - проведение грани и, соответственно, недопущение смешения демократии как научного феномена с псевдодемократией, как идеологического и пропагандистского явления.

На самом деле, можно ли свести к единому, удовлетворяющему всех пониманию и толкованию демократии как народовластия, если одно из его слагаемых "народ" в условиях рабовладельческого строя "исключал" из своего состава такую огромную часть населения, как рабы? В условиях феодального строя из него "исключались" крепостные крестьяне. В современных же условиях, в соответствии, например, с широко распространенным в мире марксистским пониманием "народа" из его состава исключаются господствующие в обществе "эксплуататорские группы и классы". Понятием "народ" при таком подходе охватываются лишь те социальные слои, группы и классы, "которые по своему объективному положению способны участвовать в решении задач прогрессивного развития общества". Это главным образом "трудящиеся массы - творец истории, ведущая сила коренных общественных преобразований"*(842).

Аналогично дело обстоит и со второй составной частью демократии как народовластия - с "властью", которая в одних случаях сводится главным образом только к государственному феномену (государственная власть, законодательная, исполнительная, судебная власть). В других случаях - к более широкому, политическому явлению (политическая власть в обществе). А в третьих случаях власть, а вместе с ней и демократия ассоциируются со всем обществом, со всей общественно-политической властью.

Отсутствие единого или хотя бы достаточно общего представления о демократии, ее понятии, сущности и содержании открывает огромные возможности для произвольного ее толкования и именования демократическими всех тех государств, правящих режимов и политических систем, которые, по сути, никогда не были таковыми. Чтобы убедиться в этом, достаточно сказать, что в современную эпоху, именуемую эпохой демократии, не было и нет такого государства или правящего режима, которые не причисляли бы себя к народным, демократическим, действующим от имени всех своих граждан и в интересах всех.

Это говорит, прежде всего, о том, что во избежание злоупотребления "демократией" и в целях ее более рационального и эффективного использования, не имея ее единого определения, весьма важным является выработать о ней хотя бы общее представление. Последнее может складываться из выработанных веками и подтвержденных самой жизнью ее признаков и черт. Среди них необходимо выделить, прежде всего, следующее.

1. Демократия всегда ассоциируется с народом, его волей и интересами - с народовластием. Понятие народа, власти, а следовательно, и демократии имеет преходящий, исторический характер*(843). По мере развития общества, государства и права меняются не только представления о народе и власти, но и об ассоциирующейся с ними демократии, а также ее идеологах и сторонниках - демократах.

Небезынтересно и весьма поучительно было бы в этом плане сравнить современное представление о демократии и о демократах с первоначальным их пониманием.

Прежде всего следует отметить, что в ранних источниках о демократии демократами рекомендовалось называть "не тех людей, кто старается быть причастным к государственным делам после того, как дело народа победило, а таких, которые пожелали подвергнуться опасности ради вас тогда, когда государство претерпело несчастье"*(844).

В наше время, особенно в постсоветской России, все выглядит несколько иначе. А именно - у государственного руля оказываются в значительном количестве люди, ставшие "причастными к государственным делам" лишь после того, как "дело народа победило"*(845).

В соответствии с теми же ранними источниками любой приверженец демократии должен обладать следующими качествами. Во-первых, он должен быть человеком "хорошего происхождения и со стороны отца, и со стороны матери". При этом не поясняется, что значит быть человеком "хорошего происхождения", а лишь констатируется, что такой человек не может враждебно относиться к законам, охраняющим демократический строй.

Во-вторых, у истинного демократа "должны быть предки, совершившие что-либо хорошее для народа или уж во всяком случае не питавшие к народу вражды".

В-третьих, он должен быть "рассудительным и скромным в своей повседневной жизни". Это необходимо для того, чтобы "из-за безудержной расточительности не брать взяток и не действовать вопреки интересам народа".

В-четвертых, демократ должен быть "благоразумным человеком и искусным оратором". Ибо хорошо, когда рассудительность оратора помогает ему выбирать наилучшие решения, а его образованность и красноречие убеждают слушателей".

И, в-пятых, настоящий демократ должен быть человеком храброй души, чтобы не покинуть страну или "город в период бедствий и опасностей" (Эсхин III)*(846).

Истинные демократы во всех отношениях противопоставляются лжедемократам. Последние "из бедняков быстро превратились в богачей; занимают много должностей, но не сдают отчета ни по одной; вместо согласия они возбудили между гражданами взаимные подозрения; вместо мира объявили гражданскую войну; из-за них мы потеряли в глазах других людей, в частности эллинов", - констатировал в одной из своих речей Аисий*(847).

2. Демократия в реальной жизни выступает как сложное и многогранное явление, материализующееся в самых различных сферах жизни и имеющее поистине бесчисленные пути и способы своего проявления. Она отнюдь не сводится лишь к политической сфере жизни общества или государства, как это иногда трактуется в литературе, а распространяется также и на другие сферы - экономическую, социальную, культурную, научную, идеологическую. В зависимости от того, в каких сферах жизни общества и деятельности государства проявляется демократия, обычно говорят и о соответствующих видах демократии. Когда же они проявляются в сфере экономики, социальной сфере жизни общества или же в области идеологии, то, соответственно, имеется в виду экономическая, социальная и "идеологическая" демократия.

Демократия не может быть сведена только к какой-либо одной из сфер жизни общества, точно так же, как она не может рассматриваться исключительно лишь в каком-либо одном из своих проявлений. Она не может проявляться, например, только в качестве особого политического и государственного режима, т.е. совокупности методов осуществления власти или в качестве формы организации государства и отдельного государственного или общественно-политического института. Она выступает в самых различных качествах и проявлениях.

В частности, по отношению к субъекту государственной и общественной власти народу демократия выступает как максимальное проявление его воли, устремлений и интересов, их характеристика. Применительно к непосредственным носителям этой власти - государственным, партийным и общественным органам и организациям демократия выступает как их соответствующая форма или принцип организации. По отношению к процессу осуществления государственной и общественной власти демократия проявляется как совокупность соответствующих методов и способов властвования, т.е. как соответствующий режим. Наконец, по отношению к объекту проявления власти - отдельным гражданам, юридическим лицам, социальным слоям, группам, классам, ассоциациям и организациям демократия выступает в виде их соответствующего статуса, режима их жизнедеятельности, широкого круга конституционно закрепленных прав и свобод.

К сказанному следует добавить, что политический и идеологический плюрализм, многопартийность, признание принципа разделения властей, решение вопросов большинством голосов, выборность, сменяемость и подотчетность государственных органов народу - это все также есть не что иное, как пути и способы проявления демократии.

3. Исходя из взаимосвязи и взаимодействия различных сфер "приложения" и видов демократии, а также ее различных путей, форм и способов проявления, о демократии как явлении в каждой отдельно взятой стране можно говорить не как о случайном наборе демократических проявлений, институтов и учреждений, а как о не кой их системе.

Составными частями или структурными элементами такой системы в зависимости от аспекта исследования, а также от уровня (своего рода "среза") рассматриваемой системы могут выступать, например, отдельные разновидности демократии - демократия внутрипартийная, государственная, профсоюзная и т.д. Они проявляются как первичные (по своему объему, содержанию, месту в системе и социальному назначению) элементы, непосредственно образующие общую систему демократии и выступающие по отношению к ней как подсистемы.

Кроме выделения первичных элементов общей системы демократии возможно также выделение и ее вторичных элементов, которые непосредственно образуют в результате своей взаимосвязи и взаимодействия частные системы (подсистемы) демократии. В качестве такого рода вторичных элементов общей системы демократии на уровне рассмотрения форм внутренней организации и внешнего проявления демократии можно назвать различные демократические (партийные, государственные и общественные) институты и учреждения; на уровне содержания демократии - соответственно ее различные принципы (выборность, подотчетность, гласность, сменяемость, коллективность руководства и другие), традиции демократии, различные социальные нормы, конституирующие демократические институты и учреждения и содержащие в себе демократические права и свободы граждан. Используя аналогию с другими социальными системами (в частности, с политической системой, теория которой считается достаточно разработанной в общей системе демократии), можно выделить в качестве самостоятельных элементов также и взаимодействия субъектов демократии, их общественно-политическую активность и фактические отношения, возникающие между ними в процессе реализации их прав и свобод, при проведении в жизнь принципов демократии.

4. В реальной действительности у слоев общества, имеющих раз личные, а тем более несовместимые друг с другом ценности и интересы, нет и не может быть общих для всех идеалов демократии. У каждого из них свои идеалы, свое представление о демосе и кратосе, о гуманизме и справедливости в установлении и осуществлении власти, о "подлинной" демократии.

И было бы "ужаснее всего, если бы в демократическом государстве не все имели одинаковые права, если бы, оставив за собой государственные должности, мы в то же время в судебных делах отказались бы от того, что нам положено по закону, и, погибая в борьбе за наш государственный строй, при голосовании отдавали бы первенство людям, имеющим много имущества" (Исократ, XX)*(848).

Иными словами, было бы губительным для общества и государства, именуемыми демократическими, если бы не было для всех хотя бы формального равенства, если бы открыто доминировали во время формирования государственных органов и их деятельности люди, "имеющие много имущества". Для поддержания единства общества и государства не только принудительными, но и "поощрительными", идеологическими мерами раньше и особенно в современных условиях требуется хотя бы иллюзия равноправия всех социальных слоев и классов, иллюзия одинакового их доступа к создаваемому всем обществом богатству и к рычагам управления государством.

На самом же деле все обстоит далеко не так. Доминирующую роль в ранних и современных обществах, во всех когда-либо существовавших демократиях неизменно играли и продолжают играть лишь высокообеспеченные, богатые слои населения и классы, монополизирующие доступ к власти, о которых еще Аристотель в своей "Риторике" писал, что они "высокомерны и надменны", "склонны к роскоши и хвастовству", "настроены так, как будто обладают всеми благами". Богатые отличаются еще и тем, что "считают себя достойными властвовать, потому что, по их мнению, они обладают тем, что делает людей достойными власти". И вообще, характер, сообщаемый богатством, "есть характер человека неразумного и хвастливого. Характер у людей, недавно разбогатевших, и у людей, давно богатых, различен именно тем, что люди, недавно разбогатевшие, обладают пороками в большей и худшей степени, потому что быть вновь разбогатевшим, значит, как бы быть невоспитанным богачом. И несправедливые поступки, которые они совершают, порождаются не злобой, не высокомерием и невоздержанностью, как, например, побои и прелюбодеяния".

Имея прямой доступ к власти и обладая надежными рычагами контроля за ее осуществлением, господствующие круги в любом современном обществе пытаются широко использовать в процессе ее формирования и функционирования также представителей и других слоев населения. Тем самым создается устойчивая, веками внедряемая в сознание масс иллюзия всеобщей доступности власти в демократическом обществе и государстве, ее "народности", всеобщей справедливости и универсальности.

В реальной действительности такого образцово-показательного, "чисто" народного строя никогда не было и нет - то, что в обществе, состоящем из классов и слоев с диаметрально противоположными ценностями и интересами, именуется демократией, точнее и честнее было бы назвать, как это делал еще Платон, олигархией*(849).

Что же касается "чистой", самой совершенной, "настоящей", "подлинной" и т.п. демократии, народовластия всех слоев населения в интересах всех, то это, скорее, некий идеал, теоретическая конструкция, образец для подражания в развитии общества и государства. Этот идеал - "теоретическая" конструкция - находится в тесной связи и взаимодействует с другими аналогичными идеалами и конструкциями, такими, например, как "государство всеобщего благоденствия", "открытое общество", "развитое социалистическое" и "коммунистическое общество", "общенародное государство" и др.

Они нередко абсолютизируются одними слоями общества и отражающими их интересы авторами и критикуются другими.

Одним из таких критиков в России был К.П. Победоносцев - обер-прокурор Св. Синода, наряду с выполнением своих служебных обязанностей преподававший законоведение трем цесаревичам, поскольку кроме него, по его скромному замечанию, нельзя было "положиться нравственно хотя бы на одного из нынешних - увы! гнилых юристов в России"*(850).

В одной из своих "записок" с конспектов по законоведению автор рассуждал по поводу демократии. В Древнем мире демократия была простая, непосредственная. Народное правление состояло "из целого народа". В новом мире - иная форма, сложная. Народное правление состоит из представителей народа, выбранных лиц, правящих во имя народа. "Чистая демократия возможна разве на малых территориях, ограниченных горами или морем". "При этом необходимое для нее условие - существование рабства", которое в Древнем мире "давало возможность всем свободным гражданам заниматься политикой правления".

Самый явственный, по мнению К.П. Победоносцева, пример чистой демократии - Афинская республика. Правит - все Народное собрание, куда собираются все граждане с 20-летнего возраста, еженедельно. Все дела внутренней и внешней политики, суд и законодательство - все здесь сосредоточено.

Однако это правление, называемое чистой демократией, по мнению К.П. Победоносцева, является не чем иным, как правлением толпы. А толпа "не может рассуждать". Она действует по увлечению, следуя речам ораторов-демагогов. Воля народная выражается большинством. Старый не имеет преимущества перед молодым. "Из слепой страсти к численному равенству все должности замещаются даже не по выбору, а по жребию и подлежат частой смене по прихоти собрания, не стесняющегося и своими законами. При разгуле демократии тяжко становится всем честным и самостоятельным людям. Все возвышающееся над толпой ненавистно толпе. Отсюда - остракизм"*(851).

Таким образом, чистую демократию К.П. Победоносцев и ряд других авторов ассоциируют с властью толпы. Демократия в данном случае рассматривается как синоним "толпократии".

Идеи чистой демократии подвергаются критике и с других позиций.

Основные причины этого заключаются в формально-юридической и практической значимости данного феномена, воспринимаемого и идеализуемого с разных идеологических и мировоззренческих позиций как в целом, так и в отдельных его частях. В настоящее время зачастую абсолютизированная демократия, особенно в ее западном варианте как возможность принимать участие в выборах, стала символом открытости, современности, гуманизма и "народности" государства, а также полного равноправия и доступности всех членов общества к государственной власти.

5. Однако абсолютизированная и идеализированная демократия в виде формы правления государства, равно как и в других ее вариантах, только тогда становится широко доступной, повседневной реальностью, когда она не только декларируется, но и всесторонне гарантируется. Вопрос о гарантиях демократии - это, по существу, вопрос о факторах, обусловливающих ее реальный характер.

Последние можно с определенной долей условности разделить на два вида: объективные факторы, обусловленные реально существующими жизненными условиями, и субъективные, зависящие от воли, желания и иных субъективных устремлений граждан или должностных лиц.

В научной и учебной литературе субъективным факторам, в силу сложившейся традиции, придается гораздо меньшее значение, чем они имеют на самом деле. Это, несомненно, является упущением.

Ведь от того, кто стоит у власти, какую политику он формирует, как формирует (единолично или опираясь на мнение узкой группы своих сторонников или значительной части общества) и, главное, как ее реализует, - во многом зависит представление о характере самого государства, его демократической или недемократической природе, о гарантированности провозглашаемых при этом прав и свобод.

Когда во главе государства, "где демократический строй и жажда свободы, - писал Платон, - доведется встать дурным виночерпиям, государство это сверх должного опьяняется свободой в неразбавленном виде". В таком государстве граждан, послушных властям, "смешивают с грязью как ничего не стоящих добровольных рабов, зато правители, похожие на подвластных, и подвластные, похожие на правителей, там восхваляются и уважаются как в частном, так и в общественном обиходе". Закончится такое правление со свободой "в неразбавленном виде" тем, что все "перестанут считаться даже с законами - писаными и неписаными". Именно из "этого правления, такого прекрасного и по-юношески дерзкого, и вырастает, как мне кажется, тирания", ибо "все чрезмерное обычно вызывает резкое изменение в противоположную сторону"*(852).

Таким образом, суть субъективных факторов, призванных обеспечить реальный характер демократии, заключается, таким образом, прежде всего в том, чтобы возложить на государственных и общественных деятелей той или иной страны правовые и моральные обязанности, своими повседневными действиями проводить в жизнь, сохранять и охранять существующие или нарождающиеся в стране демократические принципы, идеи и традиции*(853). Не случайным в свете сказанного представляется тот факт, что в некоторых странах обязанность высших должностных лиц соблюдать в своих действиях демократические принципы и охранять существующий или нарождающийся демократический строй закрепляется конституционно.

Среди объективных факторов - гарантий реальной демократии в научной и учебной литературе - выделяются и анализируются следующие: материальные, социальные, юридические, политические, идеологические и др.

Особое внимание при этом обращается, прежде всего, на материальные гарантии.

Последние понимаются в самом широком смысле слова. А именно - как экономические условия жизни общества и различных его слоев, в отношениях между которыми устанавливаются демократические принципы; уровень жизни населения, позволяющий ему участвовать или, наоборот, не участвовать в управлении делами общества и государства; экономические и финансовые возможности государства, позволяющие или, наоборот, не позволяющие ему обеспечивать нормальное функционирование в стране демократических политических институтов, осуществление прав и свобод граждан, формирование выборных государственных органов на демократической основе.

Среди факторов, обусловливающих реальный характер демократии, большое значение имеют также юридические гарантии. Они представляют собой совокупность юридических средств и условий, обеспечивающих реализацию формально декларируемых демократических принципов, идей, прав и свобод граждан.

Юридические гарантии, справедливо отмечается в научной литературе, "не следует ни отрывать, ни тем более противопоставлять другим видам гарантий"*(854). Роль и значение указанных гарантий можно правильно понять и оценить, лишь анализируя их в единстве с другими гарантиями, рассматривая их как часть единого целого.

Системный подход к юридическим гарантиям позволяет правильно определить их место и роль. С одной стороны, не следует преувеличивать роль и значение юридических гарантий, в частности, в обеспечении, охране и защите конституционных прав и свобод, выдвигая их на решающее место, как это наблюдается в современной России. А с другой стороны, их нельзя рассматривать в качестве некоего "довеска" ко всем остальным гарантиям. Это же следует сказать и в отношении других гарантий.

Юридические гарантии весьма многочисленны и разнообразны. Они содержатся как в конституционных актах, так и в текущих (обычных) законах, а также в подзаконных актах. Значительную роль юридические гарантии играют в правоприменительной деятельности.

В качестве примеров конституционного закрепления юридических гарантий может служить ч. 1 ст. 29 действующей Конституции России, где говорится о том, что "каждому гарантируется свобода мысли и слова"; ч. 2 ст. 43, согласно которой "гарантируется общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях и на предприятиях"; ч. 1 ст. 44, в соответствии с которой "каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания. Интеллектуальная собственность охраняется законом".

Юридические гарантии различных проявлений демократии, в частности, прав и свобод граждан России, закрепляются не только в Конституции Российской Федерации, но и в конституционных актах (конституциях, уставах) субъектов Федерации.

Так, например, в Уставе Курганской области от 1 января 1994 г. говорится: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность органов государственной власти и местного самоуправления области" (ст. 24). Устав Оренбургской области от 10 октября 1994 г. провозглашает, что "область гарантирует финансирование целевых областных программ охраны и укрепления здоровья населения области и участвует в финансировании федеральных программ" (ч. 1 ст. 116). В Уставе Пермской области от 6 октября 1994 г. указывается на то, что данным документом "гарантируются идеологическое и политическое многообразие, свобода объединений и многопартийность, равенство общественных объединений и политических партий перед законом" (ч. 1 ст. 7)*(855).

Юридическим гарантиям демократии всегда уделялось значительное внимание не только в России, но также и в других странах, не только в современном мире, но и на ранних стадиях развития государства, права и общества. "Можно ли назвать что-либо иное, кроме законов, - задавались вопросом еще в Древних Афинах ораторы и философы, - на которых прежде всего были бы основаны благосостояние нашего государства, его демократическое устройство и свобода?" И тут же отвечали, что на этот вопрос "каждый с уверенностью ответит отрицательным образом"*(856).

Следует заметить, что на ранних стадиях развития демократии ее юридические гарантии, сами нередко нуждающиеся в дополнительных - материальных и иных гарантиях, зачастую сопровождались своеобразными религиозными, а точнее - ритуальными гарантиями в виде клятв, присяг, заклинаний и т.п.

"Нужно, чтобы вы понимали, граждане, - обращался к своим соотечественникам Ликург (IX-VIII вв. до н.э.) - известный спартанский законодатель и оратор, что клятва является основой демократии. Ибо трое составляют сущность государственного строя - правитель, судья и частный человек. Каждый из них приносит эту клятву верности. И это вполне справедливо - ведь многие, обманув других людей и оставшись незамеченными, не только избежали опасности в настоящее время, но и впредь остаются безнаказанными за совершенные преступления. А если кто-нибудь нарушил клятву, данную богам, он не скроется от них и не избежит наказания. И если не он сам, то дети его и весь род - клятвопреступники попадут в большие беды"*(857).

По свидетельству историков и археологов, занимающихся изучением Древнего мира, такого рода клятвы - гарантии нарождавшейся, а позднее - устоявшейся демократии, играли свою весьма заметную роль. В более поздний период, и особенно на современном этапе развития государственной и общественно-политической жизни, клятва, несомненно, утратила свое прежнее значение как определенной гарантии или "основы демократии".

Но она сохранилась в современном обществе и государстве лишь как некий морально сдерживающий приносящего эту клятву ритуал. Ведь за нарушение клятвы, приносящейся, например, президентами России и США при вступлении их в должность, ни в конституциях этих стран, ни в текущих законах прямо не предусматривается фактически никакой юридической ответственности.

Принося присягу "народу" в "торжественной обстановке", Президент России, в частности, клянется "уважать и охранять права и свободы человека и гражданина, соблюдать и защищать Конституцию Российской Федерации, защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу". Ответственность же Президента, связанная с его отстранением от должности, наступает не за нарушение принесенной "народу" клятвы "верно служить ему", а лишь "только на основании выдвинутого Государственной Думой обвинения в государственной измене или иного тяжкого преступления" (ч. 1 ст. 82, ч. 1 ст. 93 Конституции РФ).

Аналогично обстоит дело с выполнением клятвенных обещаний и юридической ответственностью Президента США. Здесь также имеются существенные расхождения. В соответствии с Конституцией страны (ст. II разд. 1) Президент США клянется "честно выполнять свои обязанности" и "по мере своих сил охранять, защищать и поддерживать Конституцию Соединенных Штатов". Ответственность же его наступает "при осуждении в порядке импичмента" за конкретные противоправные деяния, а именно - за измену, "взяточничество или другие тяжкие преступления и проступки"*(858).

Что же касается юридической ответственности за невыполнение данных при вступлении в должность обещаний, иными словами - за нарушение клятвы, то ни в Конституции США, ни в текущих законах о ней даже не упоминается.

Это говорит о том, что клятвы, торжественные обещания высших должностных лиц и иных лиц, претендующих на роль гарантов демократии, играют в настоящее время не юридическую, а чисто символическую, моральную роль.

Однако, говоря о символической, моральной роли подобного рода факторов, нельзя не учитывать того, что эти факторы не существуют и не действуют сами по себе, отдельно от всех иных факторов. Как один из видов или разновидностей гарантий феномена демократии они существуют и функционируют не иначе, как в неразрывной связи и взаимодействии со всеми иными - объективными и субъективными - факторами. И в этом плане, как составные части (элементы) системы гарантий демократии, они, несомненно, играют весьма значительную роль.