Глава 6. Ответственность за нарушение норм международного гуманитарного права

§ 1. Ответственность государств за нарушение норм международного гуманитарного права

 

Любая правовая система немыслима без института ответственности за ее нарушение. Международное публичное право не является исключением. Однако проблема международно-правовой ответственности в доктрине международного права пока далека от полного разрешения. Это связано со многими причинами, в числе которых и сама специфика международного права, которое имеет дело с суверенными образованиями – государствами, поскольку воздействие на суверенный субъект всегда затруднено и ограничено.

Несмотря на указанные трудности, основные механизмы ответственности за нарушение норм международного гуманитарного права к настоящему моменту все же выработаны. Кратко остановимся на его важнейших аспектах.

Прежде всего необходимо различать международно-правовую ответственность государств (иных субъектов международного публичного права) и индивидуальную ответственность физических лиц, совершивших то или иное правонарушение. Поэтому для решения вопроса об ответственности за нарушение конкретных норм международного гуманитарного права всегда необходимо выяснять, действовал ли нарушитель как частное лицо, либо за его действиями стоит суверенное государство. Процедуры реализации ответственности государства и индивида различаются между собой весьма существенным образом.

Итак, по субъектному составу нарушения в сфере международного гуманитарного права могут быть разделены на две самостоятельные категории:

1) нарушения норм международного гуманитарного права, совершенные с участием государства;

2) нарушения норм международного гуманитарного права, совершенные индивидом (физическим лицом).

Разумеется, все действия от имени субъектов международного права, в том числе и государств, совершаются конкретными физическими лицами. Данный факт существенно затрудняет юридическую квалификацию соответствующих деяний и, соответственно, привлечение виновных лиц к ответственности.

Принцип ответственности воюющих государств за действия своих органов определен в ст.3 IV Гаагской конвенции 1907 г. и повторен в той же формулировке в статье 91 Дополнительного протокола I. Кроме того, он специально сформулирован в отношении военнопленных и гражданских лиц в третьей и четвертой Женевских конвенциях 1949 г., предусматривающих, что держава, во власти которой находятся эти лица, несет ответственность за обращение с ними, причем это не снимает личной ответственности с ее представителей.

Доктрина международного гуманитарного права различает формы участия государства в нарушении норм МГП. В большинстве случаев речь может идти о прямом или косвенном участии государства.

Прямое участие государства предполагает совершение правонарушения органом, представителем, должностным лицом государства и т.п. Косвенное участие государства включает ситуации, когда государство допускает в пределах своей юрисдикции совершение нарушений физическими лицами, не имеющими формально отношения к государственному аппарату. Непринятие мер по пресечению такого рода нарушений квалифицируется как соучастие, т.е. тоже считается неправомерным поведением государства.

По общему правилу, нарушение норм международного гуманитарного права военнослужащими вооруженных сил государства прямо влечет за собой международно-правовую ответственность этого государства. Это означает, что государство должно нести ответственность перед потерпевшим государством за последствия всех без исключения противоправных действий каждого военнослужащего его вооруженных сил. Что касается противоправных действий нерегулярных вооруженных формирований, а также частных лиц, то государство несет за них ответственность только в случае непринятия адекватных мер для установления контроля над этими лицами и предупреждения их неправомерных действий.

Современное международное право предусматривает две формы международно-правовой ответственности государств:

1) политическую;

2) материальную.

В доктрине международного гуманитарного права выдвигалась также концепция уголовной ответственности государства, однако она не нашла поддержки у большинства авторов, прежде всего в силу того, что меры ответственности, обозначенные названной концепцией в качестве «уголовных», являются, по сути, все равно политическими или материальными.

В качестве политических мер ответственности могут быть применены ограничение суверенитета государства, введение временного внешнего контроля над всей или частью территории, а также в отдельных областях деятельности, связанных прежде всего с военным производством.

Под материальной ответственностью понимается предусмотренная Женевскими конвенциями и Дополнительным протоколом I (статьи 51, 52, 131, 145 Женевских конвенций и ст.91 ДП I) обязанность стороны, нарушающей положения конвенция, возместить причиненные потерпевшей стороне убытки.

По вопросу о формах ответственности государств в литературе нет единого мнения. В частности, среди таких форм называются также:

- санкции, под которыми понимаются коллективные меры международных организаций;

- контрмеры, т.е. меры, принимаемые потерпевшим государством против правонарушителя, в том числе вооруженные репрессалии в той мере, в которой они не запрещены нормами международного гуманитарного права.

§ 2. Ответственность физических лиц за нарушение международного гуманитарного права

 

 Ответственность физических лиц за нарушения в сфере международного гуманитарного права наступает, во-первых, за международное преступление государства – наряду с ответственностью государства. Во-вторых, международными документами в ряде случаев предусматривается ответственность индивидов за нарушения норм международного гуманитарного права, совершенные без участия государства. В этих случаях ответственность индивида наступает по международно-правовым основаниям.

Наконец, в-третьих, нормы ряда международных гуманитарных конвенций обязывают страны-участницы предусмотреть ответственность за правонарушения индивидов в национальных правовых системах. В этом случае ответственность физических лиц за нарушение норм международного гуманитарного права наступает по национальному законодательству.

Ответственность за нарушение норм международного гуманитарного права по своему характеру может быть уголовной, административной и дисциплинарной. Действующие международные соглашения не предусматривают специальных норм об административной и дисциплинарной ответственности индивидов, ограничиваясь указанием на обязанность государств такую ответственность установить в национальном законодательстве. Поэтому административная и дисциплинарная ответственность могут наступать только по национальному законодательству.

Женевские конвенции и Дополнительный протокол I предусматривают, что некоторые особенно серьезные правонарушения, совершенные во время международного вооруженного конфликта, должны считаться уголовными преступлениями. В этих документах перечислен ряд действий, которые должны наказываться как серьезные правонарушения в уголовном порядке. К числу таких правонарушений относятся: преднамеренное убийство; пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты; преднамеренное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья, нанесение ущерба здоровью; незаконное произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемые военной необходимостью (ст.49 и 50 I Женевской конвенции, ст.50 и 51 II Женевской конвенции). III Женевская конвенция дополняет этот перечень такими правонарушениями, как принуждение военнопленного или покровительствуемого лица служить в вооруженных силах неприятельской державы; лишение военнопленного или покровительствуемого лица прав на нормальное и беспрепятственное судопроизводство (ст.130). Согласно ст. 147 IV Женевской конвенции, к числу таких нарушений относятся также незаконное депортирование, перемещение или арест покровительствуемого лица, взятие заложников. Целый ряд серьезных нарушений, квалифицирующихся как военные преступления, перечислен в статье 85 Дополнительного протокола I. Среди них: превращение гражданского населения или отдельных гражданских лиц в объект нападения; совершение нападения неизбирательного характера, затрагивающего гражданское население или гражданские объекты, когда известно, что такое нападение явится причиной чрезмерных потерь жизни, ранений среди гражданских лиц или причинит ущерб гражданским объектам; совершение нападения на лицо, когда известно, что оно прекратило принимать участие в военных действиях; вероломное использование в нарушение ст.37 отличительной эмблемы красного креста, красного полумесяца или других защитных знаков, а также некоторые другие серьезные правонарушения.

Таким образом, международное гуманитарное право предусматривает индивидуальную уголовную ответственность за невыполнение вытекающих из него обязанностей. Особая ответственность лежит на военачальниках, которые должны делать все возможное для предупреждения нарушений Конвенций и Дополнительного протокола I лицами, находящимися в их подчинении (ст.87 ДП I). Если командир не позаботился отдать соответствующие распоряжения или допустил бесконтрольность, что привело к серьезному нарушению, то он должен отвечать перед судом в пределах возложенной на него ответственности (п.2 ст.86).

Юридически сложной является ситуация, когда обвиняемый не отрицает, что совершил данное нарушение норм международного гуманитарного права, однако заявляет, что он действовал в соответствии с приказом и поэтому не должен нести наказания. Лондонское соглашение между правительствами СССР, США, Франции и Великобритании от 8 августа 1945 г., в соответствии с которым был образован Международный военный трибунал для суда над главными военными преступниками, установило, что даже лица, действовавшие по приказу, несут ответственность за свои поступки. Из решений Нюрнбергского трибунала родилась норма обычного права, согласно которой каждый человек несет персональную ответственность за свои поступки, даже если он действовал по приказу. Эта норма оказала значительное влияние на внутреннее законодательство большинства государств. Если подчиненному ясно, что выполнение приказа приведет к нарушению закона, он должен отказаться выполнять приказ, однако только в том случае, если такая возможность действительно существует. Если же, несмотря на это, он выполняет приказ и нарушает этим международное гуманитарное право, он должен сознавать возможные правовые последствия. При этом, разумеется, во внимание могут быть приняты смягчающие вину обстоятельства. Следует отметить, что Дипломатическая конференция 1974-1977 годов не смогла выработать приемлемого для всех государств положения по этому вопросу, и поэтому в Протоколе I нет нормы, касающейся приказов вышестоящих начальников. Здесь действует обычное право.

Естественно, старший начальник, отдающий противоправные приказы, несет за это уголовную ответственность. В Уставе Нюрнбергского трибунала четко зафиксировано, что даже главу государства можно призвать к ответственности за его действия.

Серьезные нарушения международного гуманитарного права (военные преступления) преследуются не только держащей в плену державой, но и любой державой, во власти которой находится обвиняемый (принцип универсальной юрисдикции).

 

§ 3. Система уголовного преследования за наиболее тяжкие нарушения норм международного гуманитарного права

 

В соответствии с нормами международного права любое государство должно разыскивать военных преступников и привлекать их к уголовной ответственности, независимо от гражданства исполнителей преступлений и гражданства их жертв, а также места совершения деяний; либо выдавать исполнителей преступлений согласно праву государства, к которому обращено требование о выдаче, любой державе, требующей их выдачи в целях преследования. Основания, условия и процедура уголовного преследования за нарушения в сфере международного гуманитарного права на национальном уровне определены законодательством каждого заинтересованного государства.

Кроме национальных правовых институтов, регулирующих рассматриваемые вопросы, существует также система способов пресечения и преследования военных преступлений и преступлений против человечности на международном уровне. Ответственность индивидов по международно-правовым основаниям и через систему международных юрисдикционных органов называют иначе международной уголовной ответственностью индивидов.

До недавнего времени существовало всего два случая международного пресечения военных преступлений: речь идет о мерах, принятых после первой мировой войны в соответствии с Версальским договором, и мерах, принятых Нюрнбергским и Токийским международными военными трибуналами, а также другими военными трибуналами, созданными союзниками с этой целью.

В настоящее время институт международной уголовной ответственности индивида является общепризнанным. 22 февраля 1993 г. Совет Безопасности ООН принял решение о создании Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии, а 8 ноября 1994 г. учредил аналогичный трибунал по Руанде. 15-17 июня 1998 г. состоялась Дипломатическая конференция под эгидой ООН, принявшая Римский статут Международного Уголовного Суда. Правда, на текущий момент названный Статут Республикой Беларусь не ратифицирован.

Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии заседает в Гааге, Международный уголовный трибунал по Руанде – в г.Аруша в Танзании. В состав каждого из трибуналов входят 11 судей, все судьи должны иметь разное гражданство. Процедура включает в себя три фазы: предварительное следствие и изучение дела; выдвижение обвинений; судебный процесс.

Предварительное следствие и изучение дела поручаются обвинителю, которому надлежит провести расследование и высказаться о целесообразности уголовного преследования. Если принимается решение о возбуждении дела, он составляет обвинительное заключение и представляет его судье. Все государства – члены ООН обязаны оказывать содействие трибуналу в опознании и поиске лиц, представлении доказательств, отправке документов, задержании и препровождении в трибунал лиц, в отношении которых обвинитель отдал приказ о приводе или ордер на арест.

Обвиняемый может использовать все фактические и юридические средства, чтобы противодействовать обвинению. При этом, однако, в соответствии со ст.10 Устава Международного уголовного трибунала по бывшей Югославии и ст.9 Международного уголовного трибунала по Руанде, факт судимости лица за то же деяние в национальном суде государства не препятствует юрисдикции Международного уголовного трибунала, поскольку проведенный в национальном государстве процесс мог носить формальный характер. С другой стороны, норма non bis in idem не позволяет национальному судебному органу судить лицо, которое уже предстало перед трибуналом за то же деяние.

Учитывая стремление международного сообщества добиться отмены смертной казни, все действующие Уставы международных уголовных судов предусматривают только меры наказания, связанные с лишением свободы и возвращением законным владельцам всего имущества, которым незаконно завладело осужденное лицо.

Надо сказать, что действующая система международного уголовного преследования за серьезные правонарушения в сфере международного гуманитарного права весьма далека от совершенства. Однако наряду с весьма существенными недостатками имеются и несомненные достоинства этой системы. В деле пресечения военных преступлений преодолено такое существенное препятствие, как отказ того или иного государства выдать подозреваемых лиц стране, которая требует этой выдачи, или самому вести судебное разбирательство, независимо от юридических и (или) политических причин. Кроме того, события, вошедшие в историю, подвергаются всестороннему правовому освещению, что препятствует попыткам их ревизовать или фальсифицировать.