I . Общественно-политические и теоретико-методологические взгляды М.Н. Покровского.

       Покровский Михаил Николаевич (1868-1932) родился в семье московского чиновника. За первую половину жизни политические идеалы Покровского претерпели значительные изменения. С детства он воспитывался в антимонархической обстановке. К началу ХХ века его общественные взгляды, скорее всего, не выходили за рамки либеральной оппозиционности по отношению к самодержавию. Накануне первой русской революции Покровский был известен как активный участник земского либерального движения. Он даже участвовал в прениях по программе конституционно-демократической партии. Внезапно Покровский переходит на социал-демократические позиции. В 1905 году он вступил в РСДРП. До Февральской революции Покровский находился в официальных списках государственных политических преступников, почему вынужден был до августа 1917 года жить в эмиграции. После Октябрьской революции Покровский будет назначен заместителем наркома просвещения РСФСР. Именно с этого времени он постепенно начинает замыкать на себе большинство научных и административных функции в области исторической науки. В 1929 г. Покровский был избран действительным членом Академии наук СССР. В 1932 г. Покровский умер, окруженный почетом. Урна с прахом ученого была замурована в Кремлевской стене.

       В 1887-1891 годах Покровский обучался на историко-филологическом факультете Московского университета. От В.О. Ключевского он унаследовал интерес к социально-экономической проблематике, свойственной позитивизму и марксизму. Однако, будучи студентом, Покровский, по его собственному признанию, Карла Маркса знал только понаслышке. Потом последовал период увлечения неопозитивизмом (эмпириокритицизмом), согласно которому действительность была совокупностью человеческих ощущений. Позже, под влиянием трудов легальных марксистов П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановского, он обратился к теории экономического материализма. Согласно экономическому материализму развитие общества представляло собой процесс, предопределенный состоянием экономики. В полной мере новые концептуальные установки проявились в статье Покровского «Местное самоуправление в древней Руси» (1903). Покровский пришел к выводу, что русское государство было порождением и орудием общественных классов, причем именно «экономическая перестройка вела за собой общественную».

       В отличие от классиков марксизма, экономическую основу общества Покровский искал не в производстве, а в сфере обмена. Оттолкнувшись от марксизма, Покровский разработал теорию торгового капитала. Термин «торговый капитал» историк заимствовал у его автора М.И. Туган-Барановского и П.Б. Струве. Последний понимал под ним господство средств сбыта и обмена над производством. Торговый капитал не организовывал производства, а являлся скупщиком готовых товаров, представлявших собою продукцию мелких производителей – крестьян и ремесленников. Сам Покровский ни в одной из своих работ не раскрыл точного содержания понятия «торговый капитал». Торговый капитал, по его мнению, представлял собою определенную ступень в развитии торговли, прежде всего, внешней. Торговый капитал базировался на масштабном экспорте хлеба, тогда как внутренняя торговля оставалась мелкой по размеру и ремесленной по организации. Торговый капитал ставил своей задачей накопление денежных средств, а не покрытие жизненных издержек за счет внутреннего потребителя. Торговому капиталу Покровский придал общественно-политическое значение, полагая, что его агенты во властных структурах направляли внутреннюю и внешнюю политику государства. Самодержавие рассматривалось как политическая организация торгового капитала. Торговый капитал рассматривался как всесильный дирижер русского исторического процесса.

       Теорию торгового капитала Покровский пытался сделать универсальной отмычкой для решения всех вопросов русской истории. По его мнению, войны Киевской Руси – это войны торгового капитал; борьба опричнины с боярами – это борьба торгового капитала; восстание Емельяна Пугачева – это борьба торгового капитала «казацкого» против торгового капитала «московского» и т.д. Абсолютизация роли торгового капитала, манипулировавшего князьями, воеводами, царями и губернаторами, сфокусировала научное творчество Покровского на изучении «безличных» факторов истории.

       Только в 1931 году Покровский признал свою ошибку в вопросе торгового капитала и касательно смешения понятий «торгового капитализма» и «товарного производства».

       В согласии с марксизмом, Покровский объяснял правительственную политику интересами господствующего класса, чьи интересы расходились с интересами других сословий или классов. Ученый ориентировался на раскрытие классовых противоречий и роли классовой борьбы в истории. В согласии с большевистской идеологией, Покровский отстаивал положение о том, что классовая борьба – движущее начало исторического развития и общественного прогресса. Именно поэтому Покровский был заражен вирусом презрения к либералам, стремящимся к мирной эволюции страны.

       Задачу исторической науки марксист Покровский видел в изучении закономерных социально-экономических стадий исторического развития (первобытный коммунизм, феодализм, торговый капитализм и промышленный капитализм).

       Следует указать еще на одну черту исследовательского почерка Покровского. Ряд работ Карла Маркса и Фридриха Энгельса содержали резкую критику российского самодержавия, переходившую в критику России вообще. Такой подход к интерпретации русской истории был также прочно усвоен Покровским.

       II. Историческая концепция М.Н. Покровского.

       В развернутом виде историческая концепция М.Н. Покровского была изложена в трудах «Русская история с древнейших времен» (1910-1912), «Очерк истории русской культуры» (1914-1918), «Русская история в самом сжатом очерке» (1920).

       В основу периодизации российской истории Покровский положил смену социально-экономических укладов.

Историк относил славян к автохтонному населению восточноевропейской равнины. На место родового строя и сельской общины Покровский поставил печища или дворища. Со временем на базе печища возникают древнерусские города, которые паразитировали за счет деревни и процветали на разбойничьей торговле вдоль пути «из варяг в греки». Киевскую Русь историк рассматривал как военно-торговую, преимущественно рабовладельческую федерацию, а княжеские междоусобицы – как своеобразную форму первоначального накопления торгового капитала.

В XI-XII веках древнерусские города приходят в упадок из-за перемещения торгового пути с Днепра на Рейн и монгольского нашествия. В совокупности эти причины привели к превращение городской Руси в деревенскую, и обусловили торжество феодального порядка (XII – начало XVI века). Следом за Н.П. Павловым-Сильванским Покровский рассматривал феодализм в первую очередь как юридический институт.

Покровский также отождествил феодальный строй с периодом феодальной раздробленности. С XIV века в северо-восточной Руси начинает складываться торговый капитал, который обусловливает образование московского княжества и последующие централизаторские процессы. В XVI веке торговый капитал становится полновластным хозяином в Московском княжестве, и содействует созданию Московского царства при Иване Грозном. С разрушением Иваном Грозным крупного привилегированного землевладения княжат и бояр, феодальные отношения ликвидируются.

В XVII веке торговый капитал одерживает победу в гражданской войне и создает монархию Романовых, просуществовавшую как форма политического господства торгового капитал более трёх веков.

На смену феодализму в течение XVII века приходит новый общественно-экономический уклад – торговый капитализм, при котором торговый капитал подчиняет себе ремесленное производство и создает бюрократическую монархию. Характерными признаками бюрократической монархии Покровский считал три условия: 1) чиновничество; 2) постоянную армию и 3) крепостное право.

Петровскую эпоху Покровский характеризовал как «завоевание феодальной России торговым капиталом». Интересы торгового капитала обусловили реформы и внешнюю политику Петра Великого. Торговый капитализм окончательно торжествует над феодальными отношениями. Историк отрицал прогрессивность петровских реформ: «Банкротство петровской системы заключалось не в том, что ценою разорения страны Россия была возведена в ранг европейской державы, а в том, что, несмотря на разорение страны, и эта цель не была достигнута».

С установлением континентальной блокады (1807-1812 гг.), устранившей с внутреннего рынка английских конкурентов и вызвавшей к жизни собственную промышленность, начинает развиваться промышленный капитализм. Отныне промышленный и торговый капиталы составляют две основные противоборствующие силы в русской истории XIX – начала ХХ века. Торговый капитал, имевший дворянское обличье, действовал методами внеэкономического принуждения, опираясь на крепостное право и государственный аппарат. Промышленный капитал оперировал методами экономического принуждения и стремился к установлению системы буржуазного «народного представительства». Результатом компромисса торгового капитала и промышленного капитала была крестьянская реформа 1861 года. В 1917 г. промышленный капитал при помощи рабочих ликвидировал самодержавие, и утвердился у власти. Однако его политическое торжество заняло всего восемь месяцев, после чего наступила пролетарская революция.

Настоящая схема русской истории, как истории торгового капитала, была плотно переплетена с историей классовой борьбы и революционного движения.

Вывод

При жизни современники оценивали труды и деятельность М.Н. Покровского с самых крайних позиций. С 1934 года в Советском Союзе была запущена официальная кампания переоценки научного наследия Покровского. Отдельным постановлением ЦК ВКП (б) и правительства (1936 г.) покойный Покровский и его школа были обвинены в упразднении исторической науки. Вчерашнего лидера историков-марксистов назвали «радикальным представителем буржуазной историографии периода кризиса» и причислили к антиисторическому направлению.

       После смерти И.В. Сталина советские историки отказались от односторонней оценки научного наследия Покровского, ставя ему в заслугу первую попытку марксистского освещения отечественной истории. Признавалось, что за весь ХХ век ни один советский ученый, кроме М.Н. Покровского, не попытался выработать свою оригинальную концепцию отечественной истории. На исходе советской эпохи В.Б. Кобрин предложил довольно взвешенную оценку талантам и научному наследию ученого: «Покровский был блестяще одаренным человеком: его работы написаны ярко и даже местами хлестко, читаются легко и с интересом, в них нередко чувствуется нестандартная живая мысль. Но он никогда не был строгим исследователем: начав как популяризатор, он сразу перешел к созданию концепций, широких обобщений. Да, он очень много прочел, очень много знал, но его эрудиция была эрудицией знатока, а не исследователя. Когда знакомишься с его трудами, возникает впечатление, что Покровский искал в трудах своих предшественников и в источниках факты, подтверждающие уже сложившиеся у историка концепции. Именно так открывался путь для того, чтобы историк стал не искателем истины, а слугой идеологии и тем самым перестал быть ученым».

 

ЛЕКЦИЯ: «АКАДЕМИЧЕСКОЕ ДЕЛО» (1929-1931)

План

1. Политическая кампания против «старых специалистов».

2. Репрессии против историков и последствия «Академического дела».

       I. Политическая кампания против «старых специалистов».

       Сталинская революция сверху обернулась дезорганизацией экономики и резким снижением уровня жизни населения. Собственные просчеты советские лидеры списали на происки внутренних врагов. В ходе первой пятилетки по стране развернулась полицейская кампания, направленная против так называемых «буржуазных специалистов», обвиненных во вредительстве и контрреволюции. Наиболее известными эпизодами настоящей кампании являлись Шахтинское дело, операция «Весна», процессы Промпартии и меньшевиков. В одном ряду с ними находилось «Академическое дело», сфабрикованное по указанию советского руководства, чтобы подавить всякое инакомыслие и оппозиционность в научной среде.

       Советское руководство стремилось подчинить своему влиянию Академию наук и поставить её на службу социалистическому строительству. Еще в 1927 году М.Н. Покровский обратился к советским лидерам с предложением радикально реорганизовать систему руководства Академией наук, лишив её автономии, а если потребуется, вовсе прикрыть гуманитарное отделение Академии наук. Партийное руководство попыталось увеличить представительство ученых-коммунистов в составе Академии, однако академики забаллотировали несколько предложенных кандидатур. Власти восприняли этот инцидент как открытый саботаж академиков. Штурм Академии наук изнутри был возложен на академиков-коммунистов, включая Покровского. Историки-марксисты говорили о «сознательной фальсификации» буржуазными учеными прошлого. Ими ставился вопрос о «дальнейшем решительном разоблачении буржуазной науки». Своих оппонентов из «старой школы» Покровский рассматривал как «спецов», перед которыми всегда должна быть гостеприимно открыта дверь ЧК. Повод к разгрому сообщества профессиональных историков представился властям в октябре 1929 года. В ноябре 1929 г. Покровский публично назвал деятельность Археографической комиссии Академии наук контрреволюционной. Через несколько дней правительственная комиссия по «чистке» Академии наук обнаружила в ее библиотеке подлинные экземпляры манифестов об отречении от престола Николая II и его брата Михаила.

       Власти воспользовались «находкой» в качестве повода для репрессий против ученых. Основной удар был нанесен по академику С.Ф. Платонову, который являлся директором академической библиотеки. Для современников академики С.Ф. Платонов и М.Н. Покровский были самыми заметными фигурами среди историков. Они олицетворяли разные векторы развития науки. Большевизму Покровского была противопоставлена аполитичность Платонова, марксизму Покровского – позитивизм Платонова. Еще до революции С.Ф. Платонов называл Покровского «недомысленным умом». В послереволюционных произведениях Платонова основным объектом его возражений выступают произведения М.Н. Покровского и других представителей марксистского направления, которых ученый воспринимал как политических комиссаров, приставленными к науке. Платонов находил исключительную вредность Покровского и его школы для дальнейшего развития исторической науки. Впоследствии Платонову вменили в вину антисоветские высказывания в ближнем кругу, в том числе критику М.Н. Покровского. В свою очередь Покровский ревновал к научному авторитету Платонова.

       II. Репрессии против историков и последствия «Академического дела».

       Академик С.Ф. Платонов, являвшийся директором библиотеки, был обвинен в «сокрытии» манифестов об отречении. Он вынужден был подать в отставку со всех занимаемых постов. В январе 1930 г. Платонова арестовали. Вслед за ним были арестованы трое академиков и девять член-корреспондентов Академии наук. Среди арестованных были известные московские и ленинградские ученые - всего 115 человек.

       Всем предъявили обвинение в участии в контрреволюционной монархической организации «Всенародный союз борьбы за возрождение свободной России». По версии ОГПУ, целью организации являлось свержение советской власти и установление конституционно-демократической монархии во главе с великим князем Андреем Владимировичем (бывшим учеником Платонова). Платонову была отведена роль «руководителя» контрреволюционной организации. Якобы Платонов должен был занять в новом правительстве пост премьера-министра. Ученым вменили в вину связь с агентами иностранных разведок и организацию тайников с оружием. Все обвинения были надуманы следователями ОГПУ, которые не располагали никакими изобличительными материалами. Чекисты вынуждали арестованных давать ложные показания о своем участии в заговоре и, таким образом, подследственные оказались в положении невольных «соавторов» обвинительного заключения. Платонов также вынужден был признать деятельность фиктивного «Всенародного союза…».

       В августе 1931 года Коллегия ОГПУ вынесла приговор группе заключенных, которым была отведена «руководящая роль» в создании антисоветской организации. Пятнадцать «главных преступников» были осуждены к высылке в отдаленные места сроком на 5 лет. Шесть осужденных (бывшие офицеры) были приговорены к расстрелу. Остальные были заключены в концлагеря или отправлены в ссылку. Отдельным решением все академики и член-корреспонденты были исключены из состава Академии наук. Представители старшего поколения историков были обречены.

       Основным последствием «Академического дела» явилась полная ликвидация самостоятельности исторической науки и подчинение её партийно-государственным органам. С помощью административного вмешательства власти и открытого террора, в исторической науке победило течение, которое считало себя политически призванным обслуживать эту власть в угоду внутри- и внешнеполитической ситуации. Оно отказывало в существовании истории России как предмета исследования и сводило исторический процесс к смене хозяйственных форм, влиянию экономических процессов на социально-политическую жизнь общества.

       По отбытии отмеренных сроков ссылки или заключения репрессированные историки постепенно возвращались к научной деятельности. После смерти Сталина некоторые из них в индивидуальном порядке ставили вопрос о своей реабилитации. Полная реабилитация осужденных по «Академическому делу» произошла в 1966-1967 годах, когда Военная коллегия Верховного суда СССР полностью реабилитировала С.Ф. Платонова и других осужденных. В 1967 году С.Ф. Платонов был посмертно восстановлен в звании академика.