Лекция: Московская школа историков

План

1. Московская школа историков как историографическая проблема.

2. Персональный состав Московской школы.

3. Общественно-политические взгляды московских историков.

4. Теоретико-методологические основы Московской школы и её научная программа.

       I. Московская школа историков как историографическая проблема.

       К концу XIX века завершилось формирование Московской школы историков, берущей свое начало от западников Т.Н. Грановского и С.М. Соловьева. Учредительной основойМосковской школы послужил историко-филологический факультет Московского университета, где В.О. Ключевский, его ученики и ученики его учеников получили профессиональное образование, закончили магистратуру и частью сделали свою научную карьеру.

       Первыми вопрос о существовании отдельной Московской школы поставили ученики В.О. Ключевского, идентифицировавшие себя в качестве его научных преемников. Словосочетания – «школа московских русских историков», «наше московское направление», «московская школа Ключевского» - зазвучат в постреволюционной риторике московских историков. В политической эмиграции о феномене «школы Ключевского» независимо от учеников Ключевского обмолвится известный мыслитель Георгий Федотов. По его словам, школа Ключевского насчитывала десятки имен ведущих московских и петербургских историков.

       В марксистской историографии, как правило, отрицали существование отдельной Московской школы. По мнению М.Н. Покровского, Ключевскому не хватало связанной теории истории. К тому же Ключевский не оставил после себя преемников, т.к. не мог передать своим ученикам собственный метод девинации.

       Биограф Ключевского М.В. Нечкина регулярно брала в кавычки понятие «школа», если речь заходила об учениках Ключевского. Прежде она полагала, что Ключевский не мог создать новой исторической «школы» на основе своей концепции «социальной» истории России. Когда Нечкина признала оригинальность исторической схемы Ключевского, она допустила, что о школе Ключевского можно говорить лишь очень условно. Видимо, единственным советским историком, допускавшим существование такой школы, был Л.В. Черепнин, который трудился над монографическим исследованием под рабочим названием «Школа Ключевского в русской историографии».

       В конце ХХ века ряд исследователей приступили к изучению темы Московской школы историков. Ученым не удалось достичь определенного мнения. На вопрос о том, была ли такая школа, выдвигаются как подтверждающие, так и опровергающие это положение доказательства.

       II. Персональный состав Московской школы

       Формальное различие между Государственной и Московской школами состоит в том, что в первом случае речь идет о группе ученых, действующей независимо на основе единой научной концепции и методологии, во втором же случае – о подрастающем научном поколении, сплотившемся вокруг одного-двух наставников, но в практической работе, идущем своими собственными путями. Харизматическое лидерство в Московской школе, безусловно, принадлежало В.О. Ключевскому, который вдохновлял младших коллег к самостоятельным исследованиям.Становление источниковедческого почерка направлял выдающийся историк-медиевист П.Г.Виноградовым. Интеллектуальное лидерство Ключевского и Виноградова не вызывает сомнений, зато по поводу персонального наполнения Московской школы между историографами существуют расхождения. В целом исследователям свойственны два подхода: 1) зауженный - до персональной школы Ключевского, и 2) широкий – в рамках Московского университета.

       Согласно первому, к Московской школе принадлежали те выпускники Московского университета, которые специализировались при кафедре русской истории и которые защитили диссертации под руководством В.О. Ключевского. С учетом фактора научного руководства Ключевского, к его ученикам относятся выпускники других вузов, защитившиеся у Ключевского. Кроме того, несколько человек не успело защититься при жизни Ключевского.

       Согласно второму подходу, к Московской школе принадлежали остепенившиеся выпускники Московского университета, унаследовавшие исследовательскую культуру ведущих вузовских преподавателей, прежде всего, Ключевского и Виноградова. В соответствии с настоящими критериями складывается более многочисленная ассоциация ученых, связанная с традициями Московского университета.

       III. Общественно-политические взгляды московских историков.

       Большинство учеников Ключевского происходило из разночинцев, мещан и духовного сословия. Среди них почти не было дворян. Они получили свое научное образование и интеллектуальную социализацию преимущественно в контрреформенный период правления Александра III и Николая II, ощутив на себе влияние университетского устава 1884 года. Отличительной чертой Московской школы было достаточно критическое отношение к самодержавию и его способности проводить реформы, своевременные и направленные на благо страны.

       В.О. Ключевский считал, что цель исторического исследования заключается в том, чтобы «уяснить задачи и направления предстоящей нам практической деятельности». Для учеников Ключевского связь между исторической наукой и современностью являлась разумеющейся, что, в конце концов, привело москвичей в политику. Опираясь на позитивистскую методологию, Ключевский и его младшие коллеги сформулировали принципы исторической социологии, предложив решение проблемы соотношения общества и государства. Оно имело практическое выражение – участие интеллигенции в государственном управлении с целью преодоления социально-экономической отсталости страны. Это была модель разрешения кризиса, порожденного ускоренной модернизацией. Суть данной либеральной модели состояла в использовании государства для осуществления либеральных преобразований. Подобная логика, отрицавшая путь революционной борьбы, повлияла на либеральные предпочтения московских историков. Партийно-политический раскол произошел в их рядах только во время революции 1905 года. К консервативному флангу либерализма примкнули М.М. Богословский, связавший себя с октябристами, и М.К. Любавский, который по своим убеждениям относился к умеренным монархистам. К умеренным либералам относился Д.И. Багалей. К партии конституционных демократов принадлежали и даже олицетворяли её П.Н. Милюков, В.Е. Якушкин, А.А. Кизеветтер и Ю.В. Готье.Исключением из правил являлись те ученые, которые примкнули к социал-демократам.

       IV. Теоретико-методологические основы Московской школы и её научная программа.

       Научной парадигмой Московской школы являлась «историческая социология», находившаяся под влиянием западноевропейского позитивизма. Социологическое мышление возникло в России на рубеже 60-х и 70-х годов XIX века через восприятие трудов О. Конта и Г. Спенсера. Философия позитивизма стала выполнять в гуманитарных науках главную функцию, заменив гегельянство, которое получило в России почти официозный статус. До революции 1905 года социология, возникшая на базе позитивизма, являлась оппозиционной наукой. Для представителей Московской школы философия позитивизма являлась социально-научным инструментом, с помощью которого историки критиковали исторический опыт России и выражали свое отношение к настоящему. Позитивизм предполагал интерес к истории социальных групп, их интересов и конфликтов. От позитивизма москвичи переняли взгляд на историю как на накопление документов, что способствовало широкому использованию архивов. Это придало их работам непреходящую фактографическую ценность.

       Таким образом, в плане методологии большинство учеников и единомышленников Ключевского начинали как позитивисты, хотя в дальнейшем некоторые из них эволюционируют в сторону «критического позитивизма» и даже марксизма.

       Будучи «старомодным социологом», В.О.Ключевский существенным образом расширил тематику исторических исследований, заданную его учителем С.М. Соловьевым и в целом основоположниками Государственной школы. От истории юридических форм и государственных учреждений Ключевский сосредоточился на их социальном и экономическом наполнении. Историк Б.И. Сыромятников предложил рассматривать докторскую диссертацию Ключевского «Боярская Дума древней Руси» (1882) как противопоставление классическому труду «государственника» Б.Н. Чичерина «Областные учреждения России в XVII веке». Докторская диссертация Ключевского стала, во-первых, исходной точкой критики Государственной школы и, во-вторых, исповеданием Ключевским своего научного кредо изучения истории «снизу вверх» - от социальных структур к политическим. Диссертация Ключевского получает статус манифеста обновленной научной программы социальных исследований.

       В последнее двадцатилетие XIX века москвичи перешли от политической и правовой истории Государственной школы к планомерному осуществлению обновленной научной программы Ключевского. Они обратились к социальной и экономической проблематике, что потребовало от них разработки соответствующих видов источников.

       Московскую школу отличали преимущественное внимание к социально-политическим процессам развития общества, обостренный интерес к проблемам формирования гражданского общества и его взаимодействия с властью, политической эволюции государства и эпохам реформ. Москвичи сосредоточились на изучении традиций децентрализации и самоуправления, социальных катаклизмов и их последствий. Москвичи пытались создать такую схему исторического процесса, где были бы освещены все стороны жизни общества. В центре научного интереса московских историков находилась не древняя, а новая история. Исключительное место занимала история XVII века.

       Вывод

       Деятельность Московской школы относится к периоду расцвета русской исторической науки конца XIX - начала ХХ века. Историографические оценки Московской школы историков разнятся. Одни исследователи связывают с Московской школой свершение научной революции в российской историографии. Другие полагают, что ученикам Ключевского не удалась попытка новаторских культурно-антропологических и социально-психологических трактовок прошлого.

       На рубеже XIX - ХХ веков представители Московской школы смогли пересмотреть основные постулаты Государственной школы, сохранив при этом все лучшее из её творческого арсенала. Московская школа продолжила традиции концептуального осмысления русской истории. В обстановке размежевания политических сил Московская школа совершила прорыв на пути к социальной истории. Русская историческая наука стояла на пороге оформления новой концепции отечественного прошлого. Благодаря авторитету В.О. Ключевского и творчеству его учеников Московская школа распространила свое влияние на другие университетские центры и заняла преобладающее положение внутри русской историографии.