Предмет и метод социологии. Социология в системе гуманитарного знания

Кареев постоянно обращался к методологическому анализу природы гуманитарного знания. Науки об обществе, отмечал он, зачастую подражают естествознанию, что имеет и положительное значение, ориентируя социальное познание на изучение законов. Однако при этом важно учитывать специфику общества, роль в нем должного, идеалов, что, в свою очередь, не должно вести к смешению научного анализа социальных явлений с их этической оценкой. В конечном счете личность, общество и их история — вот три понятия, сблизившие между собой отдельные социальные науки и придавшие им действительно гуманитарный характер 13, с. 28.

Обществознание, подчеркивает Кареев, должно отказаться от метафизической ориентации на познание скрытых сущностей вещей и исходить из следующих принципов: изучение области явлений, исключительно опытное обоснование выводов, применение к духовным явлениям идеи закономерности 12, с. 38. Полученное подобным образом знание, и здесь уже специфика гуманитаристики, требует философской полноты, стройности и целостности, что достигается вненаучным творчеством идеалов как неких упорядочивающих знание гипотез 4, с. 8.

Гуманитарное знание представляет собой весьма сложный комплекс, что побудило Кареева к рассмотрению во многих работах проблемы предметной дифференциации и классификации социальных наук на основе специфики их подходов к изучаемым объектам. Все, доступное нашему познанию, — отмечал ученый, — есть совокупность явлений, управляемых законами… Отсюда два рода наук — феноменологические, имеющие дело с данными явлениями, и номологические, имеющие дело с известными категориями законов 2, ч. 1, с. 9. Впоследствии вместо термина феноменологические науки Кареев стал употреблять термин В. Виндельбанда идиографические науки. В поздних работах он выделяет еще и типологические науки, изучающие и обобщающие на основе сравнительного метода признаки какой-либо группы системы предметов и занимающие промежуточное положение между идиографией и номологией 18, с. 5, 9. История — наука идиографическая, политэкономия, право, политика — науки типологические, психология и социология — номологические. Понятно, что только в единстве и взаимодействии эти науки могут дать продуктивное социально-гуманитарное знание.

В структуре гуманитарного знания Кареев прежде всего выделяет следующие части: история, теория исторического процесса, социология и психология, философия истории. Логика движения гуманитарного познания выстраивается у Кареева определенным образом. Он всегда был и оставался историком, понимавшим, однако, что глубокое знание прошлого невозможно без разработки философии истории. Начав с последней, Кареев переходит к теории исторического процесса и исторического познания, что ставит проблему социологических и психологических законов, решение которых вновь выводит к философии истории, но уже научно фундированной.

Философия истории, — отмечает Кареев, — есть абстрактная феноменология социальной и культурной жизни человечества, долженствующая ответить на вопрос о том, что получило, получает и может еще получить человечество от своей исторической жизни 8, с. 69, это искание смысла в целом общественно-исторического процесса, что достигается сравнением действительного хода истории с идеальной формулой прогресса 17, с. 1; 4, с. 81. Философия истории, иначе говоря, осуществляет суд над историей. Но где гарантии того, что суд этот будет справедливым и праведным и не окажется очередным навязыванием истории некоего провиденциального плана?

Такие гарантии, полагает Кареев, возможны только в случае разработки науки о законах общественной жизни. В рамках философии истории переходом к номологическим наукам об обществе являются теория исторического знания историка, исследующая методологию исторического познания, и теория исторического процесса (историология), объект которой — всеобщие формы свершения истории вне зависимости от пространства и времени 16, с. 44 — 50; 17, с. 17-18. Для наших целей особый интерес представляет историология, ибо именно через нее Кареев выходит к социологии, причем так до конца и не прояснив различия между ними. Историология согласно Карееву, обращена к тому, как получаются реальные социальные результаты в ходе изменения социальных форм и структур, почему эти результаты оказываются повторяющимися и общезначимыми, т. е. закономерными.

Особенно значимо при этом деление Кареевым истории на прагматическую и культурную, что мы должны постоянно иметь в виду, поскольку здесь находит выражение центральная идея и связующая нить всей кареевской концепции социального познания. Историческая прагматика есть совокупность социальных действий людей с их конкретными целями и желаниями, последовательность каузально связанных неповторимых событий. Культура же есть совокупность состояний или социальных форм и условий деятельности; история в этом аспекте предстает как последовательность фазисов изменения форм. Прагматика свидетельствует о том, что, почему и для чего делали людей, культура — как они действовали 2, ч. 2, с. 310; 6, с. 2-6, 158-160.

Социология, согласно Карееву, изучает общество как таковое в номологическом плане, являя собой общую теорию социального. Однако представления русского ученого о предмете социологии эволюционировали, как и его концепция в целом. Так, в «Основных вопросах философии истории» Кареев подчеркивал, что предметом социологии является социальная организация, регулирующая отношения индивидуумов и соединяющая их кооперацией 2, ч. 2, с. 19. Очевидно наличие оценочных элементов в этом определении. В итоговой же работе Кареева «Общие основы социологии» оценочность полностью снимается: …социология есть общая абстрактная наука о природе и генезисе общества, об основных его элементах, факторах и силах, о характере процессов в нем совершающихся, где бы и когда бы все это ни существовало и ни происходило 18, с. 9.

Вставка по Новиковой Социальная организация, отмечает Кареев, может изучаться с трех точек зрения — экономической, политической и юридической. При этом из ранних трудов социолога, при всех его оговорках, можно заключить, что социология есть простая сумма соответствующих наук или, по крайней мере, сводка их наиболее значимых результатов. В дальнейшем исследователь уточнял свою позицию в сторону большей ее четкости, подчеркивая синтетический характер социологического знания. Уже во «Введении в изучение социологии» отмечается, что социология не может быть простым механическим соединением общих теорий политики, юриспруденции и экономики, поскольку она изучает не три различные предмета — государство, право и народное хозяйство, а один предмет — общество. 15, с. 159. А в «Общих основах социологии» три стороны организации рассматриваются уже как три ряда параллельных явлений, где личность берется в трех разных аспектах: гражданин (политика), субъект или объект (право), производитель или потребитель (экономика). Задача социологии — интегрировать выводы специальных общественных наук, постичь законосообразность общего социального консенсуса, показать, какие взаимоотношения и взаимодействия происходят в обществе, взятом в его цельности в контексте эволюции социально-культурных форм 18. с. 96 — 99. Названные виды организации — это стороны или строй целостной структуры общества, к тому же опосредованной духовной культурой в ее разнообразных и многосложных проявлениях.

Что касается соотношения историологии и социологии, то у Кареева мы так и не находим однозначного ответа. В принципе, историология, будучи изучением социальной динамики, есть часть социологии. Признавая это, Кареев тем не менее очень неохотно отдает ее социологии. Социология, считает ученый, больше интересуется результатами социальных изменений, тем, что получилось, историология же — тем, как эти результаты получились, или процессами, изменяющими строение, формы общества 17, с. 27. Очевидна искусственность этого разграничения, видимо, понятная и Карееву. Кто против умножения наук, замечает он, может включать историологию в социологию, конкретно — в социальную динамику, но пусть последняя подразделяется на динамическую морфологию общества, изучающую его изменения в их результатах, и на историологию, изучающую процессы, результатами которых являются, между прочим, и эти изменения 17, с. 27.

В ранних работах Кареев четко обозначает практическую функцию социологии, которая, открывая социальные законы, должна учить тому, как сознательно ориентировать социальную жизнь в должном направлении 15, с. 209 — 222. В поздних же трудах, вероятно, не без влияния неопозитивистской критики, акцент у Кареева значительно меняется. Социология, подчеркивает он, лишена прикладного характера, и если она желает быть наукой, то не только не должна решать вопросов о наилучшем устройстве общества, но и вообще не должна их ставить 18, с. 50 — 51.

Ключевым принципом концепции Кареева является анализ психологической основы социальной жизни. «Поскольку, — отмечает социолог, — общественные явления немыслимы там, где не существует духовной жизни, мы обязаны видеть в явлениях социальных продолжение и осложнение явлений психических 11, с. 59, а потому между биологией и социологией мы ставим психологию, но не индивидуальную, а коллективную 2, ч. 2, с. 40 как истинную основу социологии 12, с. 82. Кареев внес значительный вклад в становление и развитие социальной психологии, суть которой он видел в том, что она комплексирует в типичные образования индивидуальные (интраментальные) духовные процессы в форме интерментальных (межличностных) фактов и с этого рубежа начинается переход к собственно социологии. Логика Кареева такова: психическое взаимодействие порождает психический обмен, обмен — традицию, а прочная традиция — историю в форме эволюции социальной организации, экстраментального мира 18, с. 14- 17. В коллективной психологии социально — культурные формы как бы оживляются.

Понятно, что Кареев в силу задач и логики своей концепции не мог обойти вопрос о специальной социологической методологии, призванной устанавливать способы, при помощи которых можно было бы открывать социальные законы. В этой связи, продолжая и уточняя традицию П. Л. Лаврова и Н. К. Михайловского собственно Кареев и выделил их методологические принципы в русскую субъективную школу в социологии, Кареев подробно останавливается на проблеме субъективизма в социально-гуманитарном познании.

Оценка и научность, считал ученый, не противоречат друг другу; вся проблема в том, как избежать произвола в оценках. Спор вокруг субъективного метода возник по недоразумению, ибо стали различать между двумя методами в социологии — объективным и субъективным, тогда как речь должна была бы идти не о методах двоякого рода, а о двоякого рода отношениях или точках зрения 15, с. 322. Никакого особого субъективного метода нет и быть не должно, речь может идти только о субъективном элементе, без которого не может обойтись социальная наука 1, с. 222. При этом возможны два вида субъективизма — случайный и законный.

Исторический процесс, любой его этап, отмечает Кареев, всегда сопровождается некоей бессознательной философией истории, где и обнаруживаются самые различные формы случайного субъективизма 2, ч. 1, с. 169. 1) Первая форма — метафизический субъективизм, когда идею вещи принимают за ее вечную и неизменную сущность 2, ч. 1, с. 172. Далее, это 2) идеология, связывающая данные в действительности явления по той связи, которую ум находит между нашими о них идеях 15, с. 45. 3) Близка к идеологии идеализация, состоящая в неверном изображении действительности, ее приукрашивании. И еще один 4) вид случайного субъективизма, как бы синтезирующий в себе черты предыдущих, пристрастие, односторонность, произвол. Здесь выявляются социальные, профессиональные, конфессиональные, политические, национальные и т. п. предпочтения исследователя, причем особенно глубоко и зачастую бессознательно действует его принадлежность к тому или иному общественному союзу см. подр.: 2, ч. 1, с. 210-234. Понятно, что необходим безоговорочный отказ от случайного субъективизма. Однако объективное беспристрастие не означает социального бесстрастия, индифферентизма. Более того, полное отречение от человеческой точки зрения на объект тоже есть проявление случайного субъективизма в форме пренебрежения личностью.

Законный необходимый субъективизм снимает, считает Кареев, крайности произвольных оценок и социального индифферентизма и сводится к субъективному этическому отношению исследователя как личности к человечеству как совокупности таких же личностей. Самый принцип научного объективизма требует, чтобы предмет изучался со всех сторон, во всех проявлениях, и раз мы найдем субъективную сторону в исторических фактах, мы не имеем права не допустить субъективного элемента в его изучении 2, ч. 1, с. 239. Иными словами, Кареев рассуждает в ключе того, что впоследствии получило название метода понимания, понимающей социологии и т. п. Мы должны знать объективные социальные факты, подчеркивает социолог. Но необходимо еще и понять поступок человека, мотивы его поведения, что возможно только через наше переживание внутреннего состояния личности в конкретной ситуации. Следовательно, естественно обращение исследователя к некоей руководящей идее, идеалу как основе оценки, понимания, группировки изучаемых фактов. И такая идея есть уже дело субъективного выбора.

При этом возможны, отмечает Кареев, оценки различных типов: теоретические, эмоциональные, утилитарные. Последним двум как раз и свойствен случайный субъективизм, поскольку любой объект, в том числе и социальный, рассматривается как вещь. Однако предмет гуманитарных наук — личность, т. е. нечто большее, чем вещь, а потому здесь включается в логику анализа еще и этическая оценка. Такая оценка ни в коем случае не сводится к морализаторству и не противоречит научному объективизму: из объективно установленных фактов она делает беспристрастные нравственные заключения, как бы ни горьки они были.

Исходя из того, что социология находится еще в стадии формирования, Кареев значительное внимание уделял проблеме уточнения социологического языка, а также внимательно анализировал специфические методы социологического познания. Ключевую роль, по его мнению, в социологии играет эволюционный подход к социальным явлениям, но при обязательном его дополнении сравнительным, точнее, сравнительно-историческим методом. Суть последнего состоит в изучении частных фактов в целях выведения из них общих положений путем обобщения единичных случаев одной и той же категории 15, с. 120. Устанавливается соотносительность консенсуальных (сосуществование) и процессуальных (последовательность) отношений. При этом сравнительный метод не тождествен чисто эмпирическому анализу. Конкретизируясь в типологическом рассмотрении, разработке принципов которого Кареев уделял значительное внимание, он в конечном счете должен вести к номологическим обобщениям 15, с. 120-127; 18, с. 203-205.