Человек и животные - субъекты живой природы

Человек является непосредственно природным существом. На каком основании он объявил себя олицетворением беспредельной природы? Откуда такое философское высокомерие? Современные социобиологи рассуждают: никакого барьера между зверем и человеком нет. Оказывается, все живые существа живут по одним и тем же принципам. Даже многие из тех традиций, которые мы чтим как достояние человеческой цивилизации, зачастую имеют непосредственные аналогии в социальном поведении животных. Именно в социальном, ведь волки сбиваются в стаи, пчелы живут роем, олени бытуют в стаде. И все это без натяжки можно назвать, по мнению социобиологов, провозвестием социальной жизни. Даже альтруизм рассматривается не как специфическое человеческое, а расхожее, природное свойство всего живого. Задолго до появления социобиологии, еще Ч. Дарвин утверждал что, относительно умственных способностей между человеком и высшими млекопитающими не существует основного различия. Он говорил о том, что животные реагируют подобно нам на одни и те же возбуждения. Страх действует на них совершенно так же, как и на нас: их мышцы дрожат, их сердце бьется, круговые мышцы расслабляются, волосы становятся дыбом. Подозрительность, порождение страха, чрезвычайно развита у различных особей одного вида, как легко убедиться на домашней собаке. Некоторые собаки и лошади своенравны и легко сердятся; другие же чрезвычайно кротки и эти свойства положительно передаются по наследству Человек обладает органами чувств, одинаковыми с животными, то и основные побуждения у них одинаковы. Так же как и животные, человек стремиться удовлетворить голод, получить удовольствие или избежать боли. У человека и животных существует несколько общих инстинктов, например чувство самосохранения, половая любовь, любовь матери к новорожденному детенышу, способность последнего сосать и т. д. Животные, подобно человеку, способны ощущать удовольствие и страдание, счастье и несчастье. Счастливое настроение духа отчетливо выражается у молодых животных, например у щенков, котят, которые играют между собой. Большинство наших более сложных чувств также свойственно высшим животным. Приходилось видеть, до какой степени собака ревнует своего хозяина, когда он ласкает кого- нибудь другого. Это показывает, что животные не только любят, но и желают быть любимыми. Животным доступно чувство соревнования, они любят одобрения и похвалы; собака, которая несет сумку своего хозяина или поводок, идет возле него с самодовольством или гордостью. Собакам знакомо чувство стыда, иногда они обнаруживают некоторую застенчивость. Большая собака не обращает внимания на лай маленькой собачонки - свойство, которое может быть названо великодушием. Не подлежат сомнению умственные способности животных, которые лежат в основе интеллектуального развития. Животные любят развлечение и страдают от скуки, они способны удивляться и обнаруживать любопытство. Последнее свойство бывает иногда гибельным, особенно для диких животных. Животные способны к подражательству, не 24 так сильно, как люди, но способны. Родители многих животных, полагаясь на способность своих детенышей к подражанию и еще более на их инстинктивные и унаследованные побуждения, воспитывают их. Например, кошка приносит котятам живую мышь. В отношении внимания животные могут быть куда сосредоточенней человека, как например, кошка, часами сторожащая у норки мышь. Кстати, обезьяны, находящиеся ближе всех к человеку и самые невнимательные из животных, они быстро теряют интерес к изучаемому предмету. Насколько у животных превосходная память, может рассказать любой, кто содержал их дома. Так как собаки, кошки, лошади и, вероятно, все высшие животные, даже птицы, по наблюдениям известных авторитетов, видят очень живые сны и выражают это движениями и голосом, то можно принять, что они обладают некоторой степенью воображения. Должно быть, существует какая-нибудь особая причина, почему собаки лают по ночам, особенно в полнолуние, на тот меланхолический лад, который зовется воем. По мнению некоторых авторов, они в этих случаях смотрят не на луну, а на определенную точку вблизи горизонта. Вероятно, смутные очертания окружающих предметов расстраивают их воображение и наполняют его фантастическими образами. Если это правда, то чувства собак можно было бы назвать суеверным. В настоящее время многим стало понятно, что и животные обладают некоторой степенью рассуждающей способности. Можно постоянно видеть, как они останавливаются, обдумывают и принимают решения. Интересно, что чем лучше какой-нибудь наблюдатель изучил нравы данного животного, тем большее число поступков он приписывает разуму и тем меньшее - незаученным инстинктам. По обстоятельствам, которые сопровождают то или иное действие животного, можно судить о том, что следует приписать его инстинкту, разуму или простой ассоциации. Т. е. ассоциации с болевым или просто неприятным ощущением, сопровождающим какоелибо действие, достаточно, чтобы животное более не повторяло такого действия. В этом отношении люди гораздо упрямее, если не сказать тупее, о чем свидетельствует существование криминальных преступлений. Самосознание, индивидуальность, способность, общие понятия - каким запасом знаний не обладал бы человек, ему трудно определить, в какой мере присущи животным следы названных высших умственных способностей. Трудность заключается в том, что мы не в состоянии судить, что происходит в уме у животного; дальнейшие затруднения проистекают из того, что ученые в значительной степени расходятся в определении вышеназванных способностей. Насколько можно судить по различным работам, с наибольшей настойчивостью отрицается в животных способность отвлечения и образования общих представлений. Но когда собака замечает издали другую собаку, часто кажется, что она видит, так сказать, отвлеченную собаку, ибо поведение ее внезапно изменяется, лишь только она подходит ближе и узнает в ней друга. Один писатель заметил недавно, что утверждение, будто во всех подобных случаях умственный процесс существенно различается у человека и животного, есть не более как голое предположение. Если человек составляет себе представление из данных, воспринимаемых чувствами, то это же делают и животные. Можно допустить, что ни одно животное не обладает самосознанием, понимая под этим, что оно не размышляет о том, откуда оно, что с ним будет или, что такое смерть и т. п. Но Ч. Дарвин замечает, что изнуренная работой жена грубого австралийского дикаря, которая не знает никаких абстрактных выражений и не может считать дальше четырех, едва ли напрягает свое самосознание или размышляет о смысле своего существования.  Обыкновенно допускают, что высшие животные обладают памятью, вниманием, ассоциацией идей и даже известной долей воображения и рассудка. Если эти способности, которыми различные животные обладают в различной степени, способны к совершенствованию, то почему бы не допустить у них более сложных способностей, как, например, более высокой степени отвлечения, самосознания и тому подобных, возникших путем развития и усложнения простых способностей. Против высказанных здесь взглядов возражали, что невозможно определить, где и у каких именно животных в восходящем ряду существ возникает способность к отвлечению и т. п.; но кто бы мог сказать, в каком возрасте появляются эти способности у детей. А между тем известно, что эти способности развиваются в детях постепенно и незаметно. Классики марксизма утверждали: " Человеческая сущность природы существует только для общественного человека; ибо только в обществе природа является для человека звеном, связывающим человека с человеком, бытием его для другого и бытием другого для него, жизненным элементом человеческой действительности; только в обществе природа выступает, как основа его собственного человеческого бытия. Только в обществе его природное бытие является для него его человеческим бытием, и природа становится для него человеком. Таким образом, общество есть законченное сущностное единство человека с природой, подлинное воскресение природы, осуществленный натурализм человека и осуществленный гуманизм природы" Благодаря подобному подходу, в течение многих десятилетий, во всяком случае, в нашей отечественной литературе, предполагалось, что только после обнаружения социального, исторического измерения человеческого бытия открылись реальные возможности для распознания тайны человека. Животное в человеке мыслилось как нечто несущественное, преодоленное социальностью. Но естественное поведение человека в обществе - это его неестественное поведение, социальное. И невозможно полностью игнорировать тот факт, что мы всей плотью и кровью принадлежим природе. А вообще еще раньше Р. Киплинг выразил это единство устами своего героя Маугли: Мы с тобой одной крови.