Тема 18: Россия на рубеже XIX - XX веков. Деятельность С. Ю. Витте.

Отмена крепостного права в 1861 году освободила Россию из под гнета отжившей хозяйственной системы. Пореформенные десятилетия XIX века – время быстрого развития экономики и глубоких социальных перемен, сопровождавших переход к капитализму. Население России выросло с 71 млн. человек в 1856 году до 122 млн. в 1894 году, то есть к приходу к власти Николая II. За этот же период городское население империи увеличилось с 6 млн до 16. В стране было построено 28 тыс. верст железных дорог (верста – 1,06 км.), соединивших Москву с основными промышленными и сельскохозяйственными районами и морскими портами. В России закончился промышленный переворот, и машинная индустрия сменила старые мануфактуры. Выросли новые промышленные города (Юзовка – современный Донецк, Ижевск, Орехово-Зуево). Появились целые индустриальные районы – угольно-металлургический в Донбассе, нефтяной в Баку, текстильный в Иваново-Вознесенске. Объем внешней торговли, не превышавший в 1850 году и 200 млн рублей, к 1900 превысил 1,3 млрд. рублей.

Во время мощного промышленного подъема 90-х годов XIX века Россия по темпам экономического роста обогнала развитые страны. Становление рыночных отношений привело к принятию в 1898 году важного закона о промысловом налоге. Он уничтожал связь между предпринимательской деятельностью и обязательностью записи в купеческую гильдию. Класс собственников (буржуазия) освобождался от рамок корпоративности. Теперь в его состав могли попасть люди из разных сословий, в том числе и из низов. Перед Первой мировой войной (1914 год) около 40 % совладельцев торговых домов принадлежали к сословию мещан или крестьян.

Реформы в России отличались половинчатостью. В хозяйственной сфере аграрный сектор преобладал над промышленным. Основным источником реформ была не столько буржуазия, сколько государство. Государство контролировало развитие промышленности. Хотя активность предпринимателей возрастала, слой буржуазии продолжал оставаться очень тонким. В начале XX века из 150 млн. населения к средней буржуазии относилось не более 550 тыс. физических и юридических лиц (они имели годовой доход не свыше 1000 рублей), а к крупной буржуазии принадлежало около 30 тыс. человек (годовой доход не менее10 тыс. рублей). Вплоть до 1917 года в России действовала не регистрационная система для деятельности предпринимателей, акционерных обществ, корпораций, а разрешительная. Это отрицательно сказывалось на развитии предпринимательства.

При этом нельзя отрицать успехи государства в проведении реформ. К началу XX века Россия вплотную подошла к стадии индустриального общества и вошла в круг стран со средним уровнем развития капитализма. Все это стало возможным потому, что при Александре II бюрократия, ставшая самостоятельной политической силой в правление Николая I, вытеснила помещиков с высших государственных постов и провела в «союзе» с образованным обществом серию Великих реформ. Но именно это и предопределило половинчатый характер реформ и последующее драматическое развитие России, так как та же бюрократия достигла всевластия при Александре III, и подавила интеллигенцию и либеральные круги, не допустив их, даже в минимальной степени, к управлению страной. Образовался разрыв между относительно быстрым развитием экономического сектора и застоем в политической сфере. Все большее влияние в политике приобретало консервативно-охранительное направление, наиболее ярко выражавшееся в фигуре Конст. Петр. Победоносцева – обер-прокурора Святейшего Синода, личного воспитателя Александра III. Это направление не могло остановить развитие капитализма, но оно его, безусловно, задерживало, деформировало.

Быстрое экономическое развитие и консервация политического прогресса привели к такой ситуации, что ни одна крупная сила не была довольна положением дел в стране. Консерваторы, сохранявшие политическую власть, негативно воспринимали быстрое развитие капитализма. Либералы были недовольны медленным реформированием государства. Господство консервативно-охранительного направления в политике привело к тому, что их противники, либералы (буржуазия), оказались импотентами, не способными к самостоятельному руководству страной, без царской бюрократии. Крупная буржуазия, захватившая решающие позиции в экономике, имела слабое политическое влияние, недостаточный опыт руководства страной по сравнению с буржуазией США, Великобритании или Франции. Она была лишена возможности учиться управлять страной у царской бюрократии, ведь консерваторы, преобладавшие в государственном аппарате, не пускали их туда, хотя бы и в качестве второстепенных агентов. Политическая дискриминация экономически господствующего слоя приводила к его недовольству, и подводила к прямому столкновению с консерваторами.

В определенной степени жертвой такого разрыва между экономическими и политическими интересами стал один из крупнейших министров финансов России на рубеже XIX и XX веков Серг. Юльев. Витте (1849-1915). Замеченный императором Александром III в связи с состоявшейся аварией в 1888 году у села Борки под Харьковом, где в ходе крушения поезда едва не погибла царская семья, по настоянию императора он был переведен на государственную службу из крупного бизнеса, связанного с железнодорожной отраслью - являлся управляющим Обществом Юго-Западных железных дорог. Будучи любимцем Александра III, в 1892 году он получил назначение на пост министра финансов, и занимал данную должность 11 лет, до 1903 года.

В экономической сфере деятельность Витте была вполне успешной. Так, в 1897 году (уже после смерти Александра III) он осуществил знаменитую денежную реформу, введшую золотой стандарт. В результате этой реформы удалось остановить инфляцию, практически ликвидировать огромный бюджетный дефицит (в том числе за счет введения в 1895 году винной монополии), и укрепить репутацию России как идеального заемщика, чья валюта обеспечивалась золотым запасом. При нем интенсивно развивалось железнодорожное строительство. Продолжалось строительство Транссибирской магистрали, начатое еще в 1886 году. Однако проявить себя столь же успешно в политической сфере у него не получилось.

В политической деятельности Витте действовал с немалой степенью хитрости. В 1904-1905 годах, после отставки с министерского поста, он продолжал оставаться одним из наиболее влиятельнейших лиц в империи. Более того, именно теперь он решил взойти на вершину возможной для него карьеры – стать главой правительства. В декабре 1904 года он сорвал замысел нового министра внутренних дел Петра Дм. Святополк-Мирского о достижении компромисса власти с либеральной общественностью. Сделал он это только с одной целью: самому реализовать начинания министра внутренних дел. Либералы из журнала «Освобождение» правильно оценили его тактику. Он притворялся сторонником самодержавия, чтобы вернуть себе власть. Итог его манипуляции выразился в исключении из документа, вышедшего 12 декабря 1904 года, пункта об избрании в Государственный совет в качестве его второй палаты выборных представителей от земств и городских дум. Витте ожидал, что в дальнейшем сумеет договориться с либералами, включит их представителей в состав правительства, а затем они договорятся о созыве полноценного парламента. В дальнейшем, убедив Николая II издать манифест о даровании обществу гражданских прав и свобод, он не найдет с либералами никакого языка – они будут игнорировать его предложения о сотрудничестве. Это будет происходить после октября 1905 года, когда он возглавит правительство. Однако поскольку либералы откажутся от реального взаимодействия с ним, накануне начала работы I Государственной думы в апреле 1906 года, он будет снят императором Николаем II с должности председателя правительства.

Так закончится политическая карьера человека, надеявшегося стать мостом между существующей властью и стремившейся к государственному руководству либеральной общественностью. Неудача С.Ю. Витте докажет, что причина конфликта между властью и либералами заключена не только в эгоизме власть предержащих, но и в сформировавшемся у либеральных оппозиционеров крайнем негативизме ко всему режиму императорской России. И государственный деятель, доказавший практическую эффективность на экономическом поприще, не может гарантировать аналогичных успехов в политической сфере. Экономика и политика в России начала XX века трудно совмещались друг с другом.