Национального комитета в СССР

10 августа 1943 г.

Сегодня принял Шмитлейна по его просьбе. Он информировал меня о том, что пять или шесть дней тому назад делегатам Коми­тета, находящимся в Вашингтоне и Лондоне, был передан мемо­рандум Комитета национального освобождения для передачи его правительствам соответствующих стран. В этом меморандуме го­ворится, что Франция ведет войну с Италией, которую она ни на минуту не прекращала. В связи с тем что как армии генерала де Голля, так и армии генерала Жиро сражались с итальянскими вой­сками во Франции, а затем и в Африке, Комитет национального освобождения считает, что он имеет право изложить свою точку зрения по поводу Италии. Комитет национального освобождения ставит два необходимых условия:

Во-первых, полная военная капитуляция Италии, результа­том чего должно явиться полное уничтожение фашистского ре­жима в Италии; замена существующего правительства новым, де­мократическим.

Во-вторых, не дать возможности Италии путем заключения мирного договора сохранить нейтралитет в дальнейшем, а превра­тить ее в базу нападения на Германию и Францию, оккупирован­ную Германией. Это предполагает, что территория Италии должна быть оккупирована войсками союзников,

242

В качестве условий, которые особенно затрагивают Францию, в меморандуме говорится о том, что итальянские войска должны эвакуировать занятые ими французские территории, передать французское снаряжение, которым располагает итальянская ар­мия, и снять секвестр с французских фондов, находящихся в Италии.

Шмитлейн сказал, что аналогичный меморандум не был пере­дан Советскому правительству ввиду того, что, как считает Ко­митет национального освобождения, Советское правительство не предполагает участвовать в мирных переговорах. В противном случае Советскому правительству, так же как правительствам Анг­лии и США, был бы вручен соответствующий меморандум.

Следующим вопросом, который поставил передо мной Шмит­лейн, был вопрос о признании Советским правительством Коми­тета. Он упомянул, что в своей беседе с Гарро от 19 июня мы ин­формировали последнего о переговорах, которые происходили между английским и Советским правительствами о признании Комитета. Насколько понял Шмитлейн, Советское правительство дало тогда понять, что оно в принципе согласно признать Коми­тет. Ввиду того что вопрос этот несколько затянулся, Шмитлейн хотел бы знать, не изменило ли Советское правительство свою точ­ку зрения по этому поводу. Я ответил, что Советское правитель­ство осталось при своем прежнем мнении. Шмитлейн заявил, что руководство Комитета склонно думать, что США склонны изме­нить свою точку зрения на вопрос о признании Комитета, о чем свидетельствует решение, принятое в Алжире.

Далее Шмитлейн передал мне вкратце содержание своей бе­седы с де Голлем, сообщенной им в свое время Лозовскому *. В процессе беседы Шмитлейн высказал свою точку зрения, что русские могут опасаться, что де Голль будет вынужден прийти к компромиссу с Жиро ценою ухудшения франко-советских отноше­ний. Де Голль в ответ на это просил его передать в Москве, что франко-советская дружба постоянна и что он никогда не сойдет с этой почвы. Он считает, что в Москве достаточно информированы о том, что он может взять власть в свои руки в любой момент, мо­жет создать временное правительство, причем он не встретит в этом никакой оппозиции. Он, де Голль, не делает этого, потому что перед ним стоят США, и он надеется изменить позицию Аме­рики по отношению к Комитету. Несмотря на противодействие Америки, протестующей против реорганизации армии, де Голлю удалось сменить всех губернаторов африканских провинций, руко­водителей армии и флота, как-то: Шателя, Пейрутона, Ногеса и

* См. док. № 118.

243

других — и поставить во главе провинций своих людей, как Маета во главе Туниса, Пюо во главе Марокко и т. д. Таким образом, де Голлю удалось сконцентрировать всю администрацию в своих руках. Он надеется, что ему скоро удастся изменить позицию США и провести целиком всю реорганизацию армии,

По поводу заявления де Голля об отношениях СССР и Фран­ции я сказал, что дружественные отношения между советским на­родом и французским народом имеют свою большую историю, они традиционны и можно быть уверенным, что в будущем они еще бо­лее окрепнут.

А. Вышинский

Печат. по арх.

122. Телеграмма представителя СССР в Комиссии по репатриации в Алжире в Народный комиссариат иностранных дел СССР

23 августа 1943 г.

22 августа директор кабинета де Голля Палевский сообщил следующее:

1. Де Голль намерен воспользоваться ранее данным ему согла­сием Советского правительства при цервой возможности выехать в Москву для личной встречи с руководителями нашего прави­тельства. Этой поездкой он намерен добиться установления тес­ного франко-советского сотрудничества, укрепить свои позиции в самой Франции и укрепить свои внешние позиции, считая, что встреча с И. В. Сталиным явится важным международным собы­тием. Он выжидает окончания канадской конференции, чтобы вы­яснить отношение союзников к себе. Возможно, что предваритель­но он поедет в Лондон или Вашингтон, но, по выражению Палев-ского, “де Голль придает этим двум поездкам характер самозащи­ты и только поездке в Москву придает конструктивное значение”.

2. Де Голль считает, что в послевоенной Европе все должно решаться Советским Союзом и Францией, и так как СССР заинте­ресован в восстановлении сильной и независимой Франции, то он, де Голль, рассчитывает на нашу поддержку. Палевский дал по­нять, что де Голль интересуется, кого мы поддерживаем — его или Жкро *.

Палевский предупредил, что хотя его высказывания носят част­ный характер, но они выражают взгляды и настроения де Голля.

И. Авалов

Печат. по арх.

* См. док. № 93.

244

123. Телеграмма посла СССР при союзных правительствах в Лон­ доне в Народный комиссариат иностранных дел СССР

23 августа 1943 г.

Встретился с Альфаном, бывшим национальным комиссаром по экономическим делам, приехавшим из Алжира. Он привез от де Голля копию ответа французов американцам по поводу Орга­низации помощи и восстановления ⁷⁹.

Альфан начал с того, что в Москве якобы хотят признать На­циональный комитет как фактическое правительство Франции.

Ответил Альфану, что не имею информации по этому вопросу. Альфан сказал, что английское радио и некоторые газеты сооб­щают, что из Москвы в Алжир через Лондон уже выехал офици­альный представитель Советского правительства при Националь­ном комитете в Алжире.

Ответил Альфану, что из газет мне это тоже известно, но ни­какого подтверждения этим сообщениям дать не могу. Альфан высказал предположение, что такие слухи могут быть также пу­щены не друзьями Франции и СССР, а элементами, враждебными к нам.

Альфан, как и раньше, очень тепло отзывается в наш адрес и говорит о необходимости дружбы между СССР и Францией. Аль­фан говорит, что в Национальном комитете много говорят о не­обходимости сближения с СССР, но вместе с тем беспокоятся по поводу намерения Советского правительства сохранить в Европе сильную Германию. Ответил Альфану, что его утверждение о та­ком намерении СССР необоснованно. Советское правительство из­ложило только несколько общих принципов нашего отношения к Германии в речах И. В. Сталина и других заявлениях, из кото­рых, однако, не следует, что мы хотим сильной Германии, которая могла бы быть опасной для европейского мира. Германская опас­ность может быть устранена в будущей Европе многими способами, и выбор наилучших способов — это дело трудное, и, может быть, лучше всего подождать, когда исход войны будет еще более оче­виден, то есть как и когда будет разбита гитлеровская Германия.

В СССР, как и во Франции и в других странах, хотят прочного и долговременного мира. Альфан согласился со мной. Прощаясь с Альфаном, просил его передать де Голлю мой привет, а также и тем его сотрудникам, которых я знаю.

Итак, французы хотят использовать некоторое обострение на­ших отношений с англо-американцами, чтобы выиграть более проч­ное сближение с нами. Это очевидно.

В беседе Альфан высказал мысль, которая тревожит здесь мно­гих. Он сказал, что американцы и англичане, боясь революции, принимают такие крутые консервативные меры и предлагают та-

245

кие реакционные планы, что их политика может спровоцировать общеевропейскую революцию. Он упомянул ставку жа Петэна, Бадольо ⁸⁰, разговоры с Франко, Ватиканом и так далее.

А. Богомолов

Печат, по арх.