О зависимости между эмоцией и информацией

(с точки зрения феноменологии и психологии)

Комментарии к схемам. Эмоциональное состояние и поведение человека при опасности в огромной степени определяется субъективным образом ситуации и, главное, представлением о своей роли в ней. Паника может возникнуть тогда, когда ситуация для меня необычна и неожиданна, мне неизвестны способы преодоления опасности, отсутствует план действий и я вижу себя пассивным объектом событий.

 

ситуация /ужас

не знаю способ спасения

нет сиюминутного плана спасения

Я-объект

ПАНИКА

Но при наличии знания (сколь бы иллюзорно оно ни было) и программы действий (пусть и неадекватной) человек чувствует себя активным субъектом - и ситуация решительно меняется. Образуется другая доминанта, внимание переключается со страха и боли на предметную задачу, в итоге же страх уходит совсем, а болевой порог значительно повышается.

 

ситуация

ЗНАЮ способ спасения

ЕСТЬ сиюминутный плана спасения

Я-субъект

РЕШЕНИЕ

 

 

ПРОБЛЕМА: Известны факты, когда ветеран, имеющий боевые раны, скрывает волнение, отправляясь в зубоврачебный кабинет.

ВОПРОС: почему так происходит?

ОТВЕТ: Парашютист перед опасным прыжком, боксер на ринге, опытный солдат в бою и даже революционер в пыточной камере - это все субъекты деятельности, решающие предметные задачи с соответствующей направленностью внимания и эмоциональным наполнением (в крайнем случае, ненависть к палачам). Тот же парашютист на вышке (где наличие противовеса и прочих страховок дает полную гарантию физической безопасности), боксер, солдат или революционер в ожидании неприятной медицинской процедуры могут стать совсем другими существами. Они чувствуют себя беспомощными объектами чужой деятельности, и это гнетущее ощущение бессубъектности - самодостаточная предпосылка страха и боли.

 

БОЛЬ – субъективный образ. Вопреки расхожему предрассудку, будто физическая боль есть "чистая" физиология, в действительности это все тот же субъективный образ. Он является элементом совокупного образа мира, и потому болевые ощущения очень существенно зависят от актуализованной картины ситуации.

ПРИМЕР: Во время Второй мировой войны американские врачи заметили, что двое из трех солдат и офицеров, получивших тяжелые телесные ранения и находящихся в полном сознании в госпитале, не жалуются на сильную боль и отказываются от обезболивающих лекарств, избегая привыкания. Гражданские лица с похожими повреждениями вследствие аварии или хирургического вмешательства испытывают гораздо более сильные мучения. Представитель так называемой психосоматической медицины Д. Бэйкал (D. Bykal), в книге которого подробно изложены эти факты, заключил их довольно парадоксальным, на первый взгляд, комментарием: военнослужащие "не интерпретируют" ощущения, испытываемые от боевой раны, как болевые.

 

ПРИМЕР: иллюстрирующий зависимость между болью, страхом и информацией.

К концу 70-х годов в Европе и в Америке стала входить в моду "естественность", и среди интеллигентных дам сделалось хорошим тоном отказываться от обезболивающих препаратов при родах: настоящая женщина должна рожать "сама". Широко распространились предродовые психологические консультации, тренинга и пособия для рожениц.

Из пособий я с удивлением узнал, что страшные родовые боли - это особенность женщин, принадлежащих к западной культуре, в которой роды традиционно принято считать мучительным процессом. Женщины других культур (например, китаянки), якобы, испытывают не боль, а лишь что-то вроде "тягучего ощущения". Европейские же дамы настолько зациклены на страхе перед неминуемой болью, что только так "интерпретируют" (опять это странное слово!) любое физическое ощущение.

Человеку, который "никогда не рожал", неловко об этом судить, и я надеюсь на снисходительность читательниц, ибо, как говорится, за что купил, за то и продаю. Но главное здесь - не культурологические экскурсы, а суть тренинговых процедур. Состоит же она в том, чтобы превратить роды в действие, когда роженица начинает чувствовать себя не пассивным физиологическим телом, а субъектом деятельности. К ситуации должен быть применим вопрос: "Что делаешь?" - и ответ: "Рожаю!". Когда удается сменить психологическую установку, с ней изменяются все ощущения и их эмоциональная валентность. И роды превращаются из драматической неизбежности в трудный, но радостный процесс...