Современный физик уютно чувствует себя в пространстве восточной теории поля

Современный физик уютно чувствует себя в пространстве восточной теории поля

 

Затронутость письменной культурой не достигает окончательной формы: немцы и японцы при высокоразвитой письменной и аналитической технологии сохранили моменты слухового племенного единства. Радио стало важным моментом в их жизни с 43

 

Чтобы удовлетворить сложному этикету и ритуалу от индивида не требуется высокого уровня развития с 44

 

Духовная «простота» - сложный продукт. Человек под действием технологий ее теряет. с 45

 

Под влиянием электронной технологии мы становимся похожи на людей примитивной культуры. Мы больше не связаны одной культурой и можем свободно перемещаться в разных культурах. Мы стали жить в «глобальной деревне». Следствие – интерес к примитивному с 46

 

Новая электронная взаимозависимость возвращает мир к ситуации глобальной деревни

 

Электронная эра имеет племенной подтекст, мы возвращаемся к прошлому, к племени с 47

Письменность воздействует на физиологию, а также на психическую жизнь африканских туземцев

 

С 49 – 51

 

Африканцы без письменности: неприхотливые труженики, не страдающие от монотонности, умственно апатичны. Образованный африканец: увиливает от работы, тяга к удовольствиям, страх боли, интерес, монотонная работа его утомляет

 

С 52-53

 

Цель книгопечатанья у китайцев: замена молитвенных мельниц и средство заклинания. Черты книгопечатанья: воспризводимость, повторяемость. У китайцев – иероглифы, а это другой уровень восприятия: идеограмма не разделяет чувства и не специализирует ни одно из них. Письмо оказывает прямое влияние на речь

 

Почему представители бесписьменных обществ не могут воспринимать кинофильмы или фотографии без длительной предварительной подготовки

 

С 54 - 58

 

На африканцах, не имеющих письменности, ставили опыты: показывали кино и фотографии. Но они не могли воспринять образ и суть повествования, запоминали только детали. Это происходило потому, что люди с письменной культурой, фотографией и кино фокусируют зрение в точке перед экраном, они учатся этому с помощью книг. Бесписьменные племена этого сделать не могут и запоминают детали и отрывки. Также они не могли воспринять то, что герой исчезает из кадра: они принимали лишь те киноленты, где герой логически правильно исчезал: например, сворачивал за угол.

 

Африканская аудитория не может удовлетвориться привычной нам ролью пассивного потребителя при просмотре фильма

 

С 58 – 61

 

Они кричат и комментируют

 

Когда технология приводит к расширению одного из наших чувств, то вместе с интериоризацией новой технологии происходит перестройка форм восприятия

 

Трудности в восприятии африканцами кино = трудности в восприятии абстрактного искусства с 62

 

Двухмерная живопись раскрывает резонансную глубину акустического пространства. Особенности мозаического подхода: каждая проблема рассматривается отдельно. Полезно, если рамка неточна, а количество переменных слишком велико с 63-64

 

Теория культурных изменений невозможна без понимания изменений соотношения чувств, вызванных различными экстернализациями

 

С 64-65

Двухмерная мозаика – многомерный мир: структуры входят в резонанс между собой. Трехмерный мир основан на абстрактной иллюзии, основанной на обособлении «глаза». Любой народ, перешедший от кочевого к оседлому образу жизни готов к изобретению письма. У кочевых народов оно развивается только с появлением архитектуры.

 

Чтение в древности и средневековье – чтение вслух. Печатный текст ускорил движение глаз и понизил голос. Внутреннее проговаривание было неотделимо от слежения за словами на странице. При вертикальном чтении разделение между чувствами достигает крайней обособленности. Механизация печатанья – первая механизация ремесла, толчок к механизации всех остальных ремесел. Повторяющееся движение – циклический принцип, следствие – изобретение колеса. Колесо лежит в основе всего, в том числе в основе музыки. С 66 - 67

 

С 67

Изобретение алфавита – редукция взаимодействия пространств к единому пространству. Фонетический алфавит редуцировал одновременное действие всех чувств.

 

С 68

Открытие метода открытий: начать надо с решение проблемы или эффекта, которого намереваются достичь, а затем пойти в обратном направлении до начальной тчоки, откуда следует начать разгадку. Нужно отделить процесс от продукта и отследить процесс.

 

С 69

Средиземноморье: рисунки-ассоциации переродились в формальное письмо, где звуки обозначались символами. Фонетическое письмо упростилось до набора двух-трех десятков алфавитных букв, разделившихся на гласные и согласные

В египетской иероглифике мы сталкиваемся с избыточностью языка и кода: каждый слог обозначался не одним символом

 

С 70

Страница непонятного текста: пикториальное письмо, речь не есть «содержание» фонетического письма

Древнееврейское письмо не имело гласных, а славянское стало использовать что-то вроде аббревиатур

Наш алфавит диссоцирует, абстрагирует видимое и слышимое, отделяет значение от звука, происходит распад визуального с другими чувствами.

 

Пример древних греков - наглядное объяснение того, почему до интериоризации алфавитной технологии людей не интересовала визуальная внешность

Открытие того факта, что репрезентация «естествен­ной внешности» не нормальна и непонятна для людей дописьменной культуры, вызвало в наше время некоторое интеллектуальное замешательство. Ведь те же самые иска­жения реальности, которые мы связываем с нашими кон­венциями абстрактного и визуального восприятия, проникли в математику, науку, логику поэзию. Прошедшее столе­тие - столетие неевклидовой геометрии, символических логик, символистской поэзии - раз за разом переживало повторение этого открытия. Иными словами, плоскостная и линейная, визуальная и последовательная кодификация опыта глубоко конвенциональна и имеет свои границы. Се­годня она оказалась под ударом во всех сферах опыта за­падного человека.

 

Усиление роли визуальности привело греков к отчуждению от примитивного искусства, которое вновь возрождается в век электроники после интериоризации электрического единого поля, где всё происходит одновременно

Первоначальное положение искусства указывает на тактильность чувственной организации, наложившуюся на начальную стадию развития общества. Селтман подходит к древнегреческому искусству как к конфигурации или мозаическкому полю - многоуровневое многосенсорное сознание

В своем подходе Селтман реализует принцип акустического поля даже применительно к истории развития перспективного мышления. Селтман держит весь спектр интересов древних греков во взаимодействии, выжидая вторжения новой темы или проявления напряжения в сложной конфигурации.

132,133

 

Изменение моделей привычных соотношений между ви­ дением звучанием создает значительный разрыв между психическими процессами средневекового современного читателя.

 

Средневековый читатель за некоторыми исключениями читал не так, как это делаем мы; он пре­ бывал на стадии первоклассника, бормочущего себе под нос. Каждое слово для него было отдельной сущностью, порой проблемой, которую он нашептывал себе до тех пор, пока не находил решения.

 

Об этом должны по­ мнить те, кто берутся за издание своих сочинений. Да­ лее, поскольку читателей было мало, слушателей много, литература сочинялась основном для публич­ ного чтения, поэтому ее характер был скорее риториче­ ским, чем собственно литературным, именно правила риторики определяли композицию.

Леклерк переходит вопросу том, каким образом непременное чтение вслух вписывалось целое, состоящее из размышления, молитвы, изучения и запоми­нания: Это означало нечто большее, чем просто визуальное запоминание написанных слов.

 

Это была мышечная па­ мять слов про из носимых слуховая память слов слы­шимых. Meditatio состоит во внимательном исполнении этого упражнения целях всестороннего запоминания. Поэтому оно неотделимо от lectio. Это позволяет, так сказать, вписать священный текст тело душу.

«Читающий пусть ищет спасения, не науки. Свя­щенное писание есть колодец Иакова, чья вода, будучи извлеченной, прольется затем молитве. Посему нет никакой нужды том, чтобы предаваться красноречию перед молитвой, но самом чтении уже начинается мо­литва и созерцание». Он означал, что письмо, чтение красноречие оставались неразделимыми еще долгое время после изобретения кни­гопечатания.

Обнажение жизни и сознания ее редукция к одному-единственному уровню создала в семнадцатом веке новый мир бессознательного. Архетипы индивидуального сознания покинули сцену, уступив место архетипам коллективного бессознательного

 

Таким образом, семнадцатый век, поставив в центр своей интеллектуальной и духовной жизни чисто визуаль­ную науку, оставил себе единственный источник утешения - мир сновидений. Невозможно точнее выразить суть, чем это сделал Де­карт.

 

Предисловие

Мир – плоский (Томас Фридман), маленький (Стэнли Милгрэм), пустой (Герберт Саймон) и не имеет основания (строится на информации – Джон Уилер) с 5-6

Люди распределены по четырем судьбоносным полям: с 6-7

 

Интерфейс интернета – WWW с 8

Журналистика под знаком WWW Глава 3

Паражурнализм дилетантов и постжурнализм профессионалов. Черты блогов: полемичность, субъективность, партийность, самопрезентация. Web 2.0. с23

Впереди – любитель. Коммуникативные «коконы»: наслаждение единомыслием групп людей. Газеты напоминают партии с 24

Формы новостного дискурса: журнализм и роман. Коммуникация – продолжающееся говорение

Функции традиционной прессы: повестка дня, организованный медиум элит, заполняет вакуум общественного мнения. Печатные медиа материальны, потому не исчезнут с 25

Новые практики чтения. Скроенная по индивидуальной мерке газета заключает человека в i «кокон». Уход в Интернет вместо чтения газеты – кажущаяся альтернатива с 26

Новые функции старых медиа: дают утешение обозримости, предлагают формы для тех, кто ищет смысл, упрощают сложное, создают научные легенды с 27

Чары телевидения глава 4

ТВ четче показывает, чего хотят люди. Наблюдатели наблюдают с28

Мир стоит из стандартных историй. ММ заменяют мифы в качестве горизонта мира. Никто не проверяет новости с 29

ММ оперируют приемлемой и резонансной i. Ориентируются на новости и конфликты. ММ утверждают не мнения, а темы. Мир становится контекстом новостей с 30

ММ сосредотачивают внимание на теме и предопределяют ее карьеру. Многое происходящие происходит с оглядкой на ММ с 31

ТВ снимает конфликтность в семье. Положение по отношению к телевизору: «откинувшись назад» и «наклонившись вперед» с 32

ТВ ищет и создает «сверхзвезду». «Свобода перескакивания с канала на канал» с 33

Акцент на коммуникации, а не на i. ТВ возвращает нас к устной культуре. Старые и новые медиа обречены на сосуществование с 34

Покупатель ММ есть продукт ММ с 35

74-83

 

Информационная война исключает независимое информирование публики. Журналисты – это солдаты информационной войны. Из-за транслирования фотографий(войны по тексту) зрители обретают оуверенность в том, что некогда сформулировал Ганс Магнус Энценсбергер: «Не подлежит сомнению, что все мы стали зрителями»

 

Кажый человек, наблюдая за чем-то, происходщим по ТВ, может сказать, что находится именно в том месте.

 

Глава 11. Развлечение как школа соц. Компетентности

Развлечение и скука две стороны- одной медали

Огромноя проблема состоит в том, что люди не понимают, что им делать осо своим временем

Поэтому программа масс-медиа важно в терапевтическом плане. «Мы развлекаемся до смерти, чтоб до смерти не заскучать».

«Телевидение –медиум пассивности»; телевизор включают, чтобы отключиться и чтобы наблюдать, оставаясь ненаблюдаемым

 

76В мире развлечения у героя 2 выразительных антипода: неудачник и преступник. Мы усваиваем норму будучи даже не в состоянии её назвать.

Культурная задача массмедиа, прежде всего телевидения-записывать и сохранятью. Телевидение учит социальному уму разуму. ТВ- социальная энциклопедии и моральный тренинг. Даёт нам поведенческую грамотность- т.е. способность решать задачи, разрешению которых нас не учат семья и школа

 

Благодаря ТВ мы можем «играть» наши чувства, как герои на сцене и наоборот можем от великих актёров научиться большим чувствам.

Энди Уорхол посылал в кино тех, кому не хватает остроты переживаний.

Фильмы помогают конструировать истории, с героями которыми индивиды потом могут себя идентифицировать

Инженеры фантазии, снабжающие нас красиво упакованными историями. Всё проиходящее организуется вокруг эрогенных точек сентиментальности и сенсационности. Речь идёт не о просвещении, а о бесплатных чувствах.

Телевидение освобождает от действия и изымает из времени. Хорошее развлечение- это золотая середина между стрессом и кукой. Не опасная опасность по ТВ. В залоге «как если бы». Человек ищет безопасных опасностей.. В фильме шок- потребительский товар. Человек позволяет ТВ себя возбудить и поразить, сохраняя возможность в любой момент выключить ТВ-выйти из «опасности».

В фильмах зачастую предстаёт намеренное создание неизвестности, в которую затягивает человекаю. ТВ учит заменять активный контроль пассивным: можно ничегомне делать, предвидя при этом, что произойдёт.массмедиа широко раздвинули границы действии механизма сплетен и предрассудков Страсть к сплетням- это счастье подданных и одновременно форма выработки социальной компетентности.

События и личности- специфические ценности ТВ, с помощью них оно упорядочивает хаос мира.

Культ тела знаменитостей практически на всех каналах. Общее отношене к знаменитостям-сплачивает общество.

Ток-шоу не только подиум для знаменитостей, они так же удовлетворяют потребности выражения современной субъективности(в свободе высказывания).

Все фразы на ТВ сказаны, все провокации испробованы, над всеми шутками поржали- чем теперь развлекаться? Ответ прост- упаковка дурного вкуса в моду и массмедиа. Развлечение экспериментирует на грани болезненности, бессмыслицы и безумия.

Всё это скрывается под жанровым именем comedy. Это чистая форма развлечения. «Москировать шутку под глупость –скусство придворного шута»(Шопенгауэр) мы любим шута за то,ь что он освобождает нас от гнёта общественного мнения, которое можно высказывать не боясь изоляции.

Карл Эйнштей говорил «мало у кого хватает отваги сказать полную чушь. В таком жанре нужны авантюристы,готовые на риск превышения квоты(сказать больше глупости, чем от человека ожидают).

Проблема любогосериала- вечное возвращение одного и того же. Оскар Уайльд: именно просвещённый, хорошо информированный человек получает наслаждение от шаблона и предрассудка, именно он в состоянии оценить культовый зарактер абсурдного ритуала.

Радость публики от самой себя –это второй(после знамениточстей на ТВ) главный принцип хорошего развлечения.

Звёзды деалют излишней способность эстетического суждения. Как и классики, они освобождают нас от необходимости быть компетентными.

Звезда- это человек, представленный как божество. Но уровень божетва достигнут не в результате достижения, а благодаря дизайну.

Культ звёзд ещё не всё, также в обществе работает культ случая. Если нет больше знаменитости, которой можно восхищаться, то тоска по зависимости реализует себя в чем-то совершенно неожиданном.

Слава в массмедиа не требудет основания: не надо что –то уметь, чтобы засветиться как звезда- достаточно просто тела, излучающего свойственные знаменитостям красоту и богатство. Чтобы заполнить сетку программ массмедиа должны демократизировать славу. «сегодня все хотят стать знаменитостями». Парадокс знаменитости сегодня не разрешается, но перемещается во все новые форматы массмедиа.

Хотя слава всегда для немногих. Общество должно предложить остальным компенсацию. Общество разделяется на тех, кого можно увидеть на экране и тех, кто чидит перед ним.

Чем великолепнее знаменитости на экране, тем невыносимее чувство собственного ничтожества.

82 Глава 12

Школа в компьютере

Компьютер-тех медиум, создающий способствющую обучению среду: он снимает боязнь сделать что-то не так. Требование постоянного обучения возможно только при условии информации, скроенной по марке обучающегося. Сегодня упаковывают школу в компьютер цель-индивидуализированное персональное обучение, круглосуточно (24/7) и пожизненное. Сегодня это обучение обеспечивается как ни странно посредством видеоигр. Это называется коллатеральное(попутное) обучение.. видеоигры создают обучабщую ситуацию, где стимулами к обучению становятся тайна,экшн, драма. Значительная часть драматизма в обнаружении правил игры, в которой находится виртуально человек. Игра спрашивает: как играть? А человек, выявляя эти правила, самообучается в процессе игры.

Видеоигры тренируют способность принимать решения и действовать в условиях сложных систем. развлекая людей, учат использовать визуальные языки и истории как среду переработки. Видеоигры- не причина кризиса образования, но возможность выхода из него..

сегодня мы живём в ограниченной ценности знания. Это значит, человек не может научиться для жизни- и потмоу должен учиться всю жизнь.. Шлейермахер поставил в центр задач образования обучение учению. Но только сегодня это стало возможным техничекси. Если в 21 впеке ещё останется образвоание, оно будет представлять собой стабильное целое из нестабильных частей.

Интернет теперь социально распределённая память человечества.

(стр. 82-94)

С.92-93

Нечто свиду простое, как, например, “зрение”, можно воспроизвести только как результат взаимодействия большого числа разнородных процессов. Проблема разума в удачливости, она “существует” параллельно и бессознательно.

Искусственный разум загружен задачей - перенести свои действия с шахматной доски на футбольное поле. Симулировать взаимодействие коммуницирующих друг с другом и тем самым координирующих свои действия свободно перемещающихся тел - это бесконечно более трудная задача, чем смоделировать возможные решения на шахматной доске.

Робот - автономная кибернетическая система. Могут ли роботы чувствовать? Должны ли мы им приписывать эмоции? В какой степени роботы могут взять на себя услуги, оказываемые человеком?

 

Глава 15

Гений состоит в том, чтобы видеть отношения, которые видимы только в силу их отсутствия. Структурные дыры B сетях питают предпринимательское действие. Структурные дыры - это разрывы в отношениях, отношения посредством разрыва. Конкретная утопия новой интернет-экономики состоит в том, что бесконечные возможности выбора порождают неограниченный спрос. Проблема вещательной рекламы всегда состояла в том, что сообщение об определенном продукте передавалось не специфично, а диффузно. В мире Интернета, напротив, стало возможным точно соотносить рекламные сообщения c определенными поисковыми запросами. Сеть - это совокупность не актуальных, а виртуальных связей. Мировую коммуникацию можно представить себе как систему слабо соединенных между собой элементов;

World Wide Web и в будущем будет представлять собой small world, маленький мир, ибо его «диаметр» состоит только в логарифмической зависимости от абсолютного числа веб-страниц. Каждый, кто работает сегодня, работает больше, чем ему кажется, потому что имеет вторую работу по совместительству. Эта вторая работа - коммуникация, цель которой - to work the network, вырабатывать сеть. И рыночная зависимость сегодня именуется четко - сетевой зависимостью. В сетевом мире все чаще имеет место образование гибридов и взаимопроникновение рынка и организации.

Рынок как разговор - это не преувеличение теоретика, а самопонимание интернет-экономики. Популярность, слава, величие - это каскадные эффекты. Они возникают благодаря согласию многих. Любой рынок - это рынок знаний. Знание релевантных фактов рассеяно среди множества людей.

Джеймс Суровецки назвал четыре условия, которые должны быть выполнены для того, чтобы возник роевой разум: разнообразие мнений (на основе частной информации, которой обладает каждый), независимость (то есть возможность суждения без давления со стороны других), децентрализация (наличие специального и локального знания) и агрегация (механизм, преобразующий множество частных суждений B коллективное решение).

 

ФУНКЦИЯ МАССМЕДИА

 

Если из этого анализа выводить общественную функцию массмедиа, то следует прежде всего вер­ нуться к основополагающему различению, а имен­ но к различению операции и наблюдения. Операция есть фактическое осуществление событий, воспроиз­ водство которых воплощает аутопойезис системы, что означает: воспроизводство различия системы и внешнего мира.

Мы нуждаемся в различении операции и наблюде­ ния для того, чтобы в рамках теории общества прове­ рить одно распространенное в биологической теории эволюции воззрение. Речь идет о положении о том, что приспособление живых существ к их внешнему миру не может быть выведено из их когнитивных способностей и достижений и что для существо­ вания системы, которая может развивать когнитив­ ные способности, уже должны быть гарантированы выживание и необходимая для этого приспособляе-

мость. 2 Конечно, поначалу это не доказывает, что и в случае социальных систем дело обстоит подобным зке образом

С этим нужно считаться уже потому, что ввиду комплексности внешнего мира система, по словам Эшби, испытывает недостаток [собственного] «requisitive variety» («необходимого разнообразия»). При помощи понятия наблюдения регистрируется и тот факт, что мир всегда недоступен для наблюде­ ния, не говоря уже о его познании, ибо всякое наблю­ дение посредством «unwritten cross» порождает «unmarked space» («непомеченное пространство»), кото­ рое оно не наблюдает.

Речь, следовательно, идет об удовлетворительности поведении, — а вовсе не о том, удовлетворяет ли воздух условиям для переда­ чи звука от одного организма к другому. Если же не­ ожиданным образом условия более не выполняются, то данный факт регистрируется как возмущающее воздействие и (в свою очередь, при помощи комму­ никативных средств) ищется выход.

Это подводит к принципиальному вопросу о том, как же должна формироваться коммуникация, чтобы она могла не только воспроизводить саму себя, но и брать на себя когнитивные функции и выделять ре­ продуктивную (либо информационную) компонен­ ту. Ответ гласит: коммуникация вообще осуществля­ ется лишь благодаря своей способности различать в самонаблюдении (в понимании) сообщение и ин­ формацию

На том же основании к пониманию коммуникации нельзя предъявлять чрезмерных требований. При­ тязания, правда, могут быть самыми завышенны­ ми, однако в этом случае они требуют особого, диф­ ференцированного дискурса. В нормальном случае также и амбивалентности, и недоразумения могут использоваться в коммуникации, — до тех пор, по­ ка они ее не заблокируют. Ведь понимание практи­ чески всегда является непониманием, без понима­ ния этого не

152-153

Поэтому «реальность массмедиа» нельзя постичь, если усматривать их задачу в подготовке адекватных информации о мире и соизмерять с этим их сбои, их искажения реальности, их манипуляции мнения­ ми, — так, словно было бы возможно иное положе­ ние дел. В обществе массмедиа воплощают именно такую дуальную структуру воспроизводства и ин­ формации, дуальную структуру продолжения всег­ да уже адаптированного аутопойезиса и когнитив­ ной готовности к раздражающим воздействиям (1г- ritationsbereitschaft). Массмедийное предпочтение информации, которая благодаря опубликованию те­ ряет свою ценность неожиданности, а значит, посто­ янно трансформируется в не-информацию, отчет­ ливо показывает, что функция массмедиа состоит в непрерывном порождении и переработке раздраже­ ний, — а не в умножении познания, социализации или прививании нормативного конформизма.

Конечно, нет оснований предполагать, что раздра­ жение возможно лишь в массмедийной системе, и от­ сутствует, скажем, в браке, школьном образовании и иных интеракциях; так же как и власть осуществля­ ется не только в политической системе, нормативное регулирование не ограничивается системой права, а истина — одной лишь наукой

Дифференциация когнитивного/ нормативного на науку и право все-таки никогда не сможет распределить внутри себя и тем самым удовлетворить всю ориентационную потребность обще­ственной коммуникации. В нормальном случае об щественная коммуникация не ориентируется ни на науку, ни на право.

С одной стороны, масс- медиа абсорбируют (saugenan) коммуникацию, с другой, — стимулируют коммуникацию, текущую далее. 11 Итак, они непрерывно обращают новую коммуникацию к результатам коммуникации пред­ шествующей. В этом смысле они отвечают за произ­водство «собственных значений» — именно тех от­носительно стабильных ориентации в когнитивной, нормативной и ценностной (evaluativen) сфере, ко­торые не могут задаваться извне, а возникают благо­ даря тому, что операции рекурсивно применяются к своим собственным результатам.

Видимо, вековая традиция вводила нас в заблуж­дение и, как следствие, представляла массмедиа в неблагоприятном свете. Эта традиция утверждала, что стабильность системы общества покоится на кон­ сенсусе: если не на эксплицитно/имплицитно заклю­ченном общественном договоре и уже не на религии, основанной на общей вере, то все-таки на консенсус- но-признанных фоновых убеждениях, как они пред­ставлены Юргеном Хабермасом в его понятии жиз­ненного мира.

Это снова лишь подтверждает, что коммуникация в первую очередь должна решать проблему време­ни, и это особенно существенно для массмедиа, опе­рации которых протекают под давлением ускоре­ния. Проблема состоит в том, как перейти от одной коммуникации к следующей; причем и в том слу­чае, если система общества становится для самой се­бя высококомплексной и непрозрачной, вынуждена ежедневно и в массовом порядке впитывать разно­образие и переводить его — как фактор раздраже­ния — в информацию.

Если описывать функцию памяти с самого начала применительно к будущему, следует отказаться от психологически убедительного представления, будто память осуществляет лишь ситуативно-необходимое осовременивание прошлых событий. Память, напро­ тив, осуществляет беспрестанную дискриминацию

158-

забвения и воспоминания, сопровождающую все ког­ да-либо актуализирующиеся наблюдения. Главное достижение памяти состоит при этом в забвении, а вспоминается лишь то, что имеет исключительное значение. Ведь без забвения, без высвобождения по­ тенциала новых операций система не имела бы ни­ какого будущего, не говоря уже о возможностях ко­ лебаний между одной и другой стороной тех или иных используемых различений.

160XIV. ПУБЛИЧНОСТ Ь

В предшествующих размышлениях можно почерп­ нуть указания для определения направления, в ко­ тором следует искать «функцию» системы массме­ диа. Последние вносят вклад в конструирование общественной реальности. Сюда же относится по­ стоянная реактуализация самоописания общества и его когнитивных мировых горизонтов, — безразлич­ но, в форме согласия или конфликта (например, ес­ ли речь заходит о подлинных причинах «гибели ле­ сов»). Массмедиа, правда, не могут притязать на ис­ ключительное право конструировать реальность. В конечном счете, каждая коммуникация — как в том, что она вычленяет, так и в том, что она предает забвению, — способствует конструированию реаль­ ности.

В понятие «публичного» изначально, видимо, был встроен момент непредсказуемости. В классическом правовом дискурсе «публичное» определяется через понятие «доступности для каждого», то есть через исключение контроля над доступом. Согласно этому, печатная продукция и передачи массмедиа являют­ ся публичными, поскольку исключен контроль над теми, кто их воспринимает. Но с точки зрения этой понятийности это лишь часть сферы публичности. Общественные туалеты не являются ни мнениями, ни массмедийными продуктами. Понятие доступно­ сти в реальном или метафорическом понимании ука­ зывает на пространство и действие.

Как и прежде, имеет значение то, что в операциях невозможно пересечь границы системы. Но столь же важно и то, что всякая наблюдающая система спо­ собна это рефлексировать. Находясь на внутренней стороне своей границы, она видит, что должна су­ ществовать и какая-то внешняя граница, поскольку иначе граница таковой бы не была. Если внутри по­ вторно воспроизводится некоторый опыт раздраже­ ний, система способна предположить, что во внеш­ нем мире наличествуют и другие системы, которые и несут за это ответственность. Если, напротив, си­ стема рефлексирует, что она подвергается внешнему наблюдению, хотя еще и без жесткой фиксации на­ блюдателя и способа наблюдения, то она постигает себя саму как наблюдаемую в медиуме публичности. Это может (но не обязательно) формировать ориен­тацию на генерализированные (представляемые пу­блично) точки зрения. Функционально эквивалент­ными стратегиями [публичности] будут стратегии секретности и лицемерия.

с.162-185

ПУБЛИЧНОСТЬ

Темы, группирующиеся вокруг утаивания, симу­ляции, диссимуляции, лицемерия (hypocrisy), раз­рабатывались главным образом в (печатной!) лите­ратуре XVI и XVII столетий, и ни в коем случае не только в политической теории под заголовком «го­ сударственный интерес», но это может иллюстриро­ваться и на примере театра, соотносится с рынком и любым социальным поведением.

 

Эта настоятель­ная необходимость социального общения в XVIII столетии получает выражение в эмпатическом требовании публичности как средства воплощения раз­ ума.

Публичность, следова­тельно, представляет собой всеобщий общественный медиум рефлексии, который регистрирует непреодо­лимость границ, и вдохновленный, — наблюдение наблюдений.

 

Еще до возшествения в конце XVIII столетия эмпатического понятия общественного мнения печат­ная пресса уже использовалась для того, чтобы по­ литически-амбициозные коммуникации могли по­ лучить общественный резонанс, а значит, и для того, чтобы принимающие решения инстанции мог­ ли подвергаться двойному воздействию: как со сто­роны направленных им письменных посланий, так и создаваемого тем самым публичного резонанса.

Тезис об оперативной замкнутости аутопойетических систем, очевидно, не означает, что эти системы могли бы существовать без их внешнего мира.

 

XV. ОБРАЗОВАНИЕ СХЕМ

 

В проводимых выше исследованиях мы решительно и безоговорочно выбрали «общество» и «массмедиа» в качестве системных референций, а все остальное отнесли к их «внешнему миру».

Ги­потеза «солипсистского» существования изначально была абсурдной и скорее высказывается о том, кто ее формулировал в качестве возражения, нежели о собственно той теории, которой она возражает.

Само собой разумеется, это сопряжение в отноше­ниях между индивидами и социальными системами предполагает, что индивиды обладают способностью восприятия, то есть способны экстернализировать внутренне исчисляемый внешний мир. Кроме того, оно зависит еще и от восприятия процесса восприя­тия других; ведь в противном случае ни один инди­вид не мог бы произвести нечто, что бы было пред­ назначено для восприятия других. Точно так же, не­сомненно, должен наличествовать язык, причем как для восприятия, так и для коммуникации. На осно­ве этих предпосылок все-таки еще нельзя сформули­ровать гипотезы о том направлении, в котором осу­ществляется структурный дрейф, если знакомство с миром почти целиком порождается массмедиа, как знание о мире, которое дава­ла жизнь в рамках семейных домохозяйств традици­онных обществ, вытесняется или трансформируется влиянием массмедийных трансляций.

Репертуар понятий, вклю­чающих в себя схемы, когнитивные карты, скрипты, фреймы.

 

Исходный пункт со­ стоит в необходимости использования памяти в по­ токе операций, которые завладевают вниманием си­ стемы, вынужденной непрерывно выбирать между забыванием и воспоминанием, ибо без забывания были бы тотчас заблокированы мощности системы по осуществлению дальнейших операций; другими словами, будущее состояло бы из тех же самых пе­реживаний и действий. Забывание освобождает.

Массмедиа придают значение понятности. Однако понятность лучше всего обеспе­чивается схемами, которые могут порождаться лишь самими массмедиа. Для своего собственного произ­водства они используют психическое закрепление, которое может предполагаться в виде результата по­требления масмедийных представлений, причем без дальнейших проверок.

 

Одновременно они освобождают от бремени чрезмерной конкретности и предлагают некий слайд (Folie), на котором могут распознавать­ся отклонения, диспозиции к действию и ограниче­ния.

 

Изобретается проблема «самореализации», которая подхватывается и распространяется массме­диа.

Образо­вание схем остается неизбежным из-за не наблюда­емости мира и непрозрачности индивидов для них самих и для других.

То, что им предлагается, затраги­ вает, следовательно, и их, ведь именно в этом мире они должны проживать свою жизнь; и это касается их даже тогда, когда им отлично известно, что са­ ми они никогда не попадут в те ситуации и никогда не будут играть те роли, которые им — как действи­ тельные или фиктивные — презентируются. Вместо этого им остается возможность идентифицировать себя с культовыми объектами или мотивами, кото­ рые предлагают им массмедийные скрипты.

 

Никто не может быть таким же, как кто-то другой. Никто не понимает себя как отображение другого. Тождество индивидов состоит лишь в необходимости использовать схемы для то­ го, чтобы поддерживать их память.

Ведь ни один индивид не может знать, что он останется тем же, кем он думал быть. Он не может это знать, ибо сам распоряжается этим знанием.

 

Современный физик уютно чувствует себя в пространстве восточной теории поля

 

Затронутость письменной культурой не достигает окончательной формы: немцы и японцы при высокоразвитой письменной и аналитической технологии сохранили моменты слухового племенного единства. Радио стало важным моментом в их жизни с 43

 

Чтобы удовлетворить сложному этикету и ритуалу от индивида не требуется высокого уровня развития с 44

 

Духовная «простота» - сложный продукт. Человек под действием технологий ее теряет. с 45

 

Под влиянием электронной технологии мы становимся похожи на людей примитивной культуры. Мы больше не связаны одной культурой и можем свободно перемещаться в разных культурах. Мы стали жить в «глобальной деревне». Следствие – интерес к примитивному с 46