Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Очень хорошая книга, которая совсем расклеилась
То, что книга может расклеиться, – дело обычное. Книги ведь все на клею: так уж их изготавливают. Конечно, для книг обычно самые прочные клеи используют, которые долго держатся, но тут ещё всё от того зависит, часто ли книгу открывают и закрывают. Если часто, то клей ослабевает – и книга вполне может расклеиться, особенно хорошая книга. А наша Книга как раз хорошей и была – её так и звали: «Очень Хорошая Книга». Потому‑то её довольно часто открывали и закрывали. Но вот однажды эту Очень Хорошую Книгу взяли в руки, а она развалилась – прямо в руках. И все страницы из неё посыпались на пол, а в руках осталась одна только обложка… Стоявшая на полу не очень чистая Кошачья Миска, увидев такое, осуждающе взглянула на рассыпанные страницы и с укоризной произнесла: – Соберитесь, милочка! Не дело это – так распускаться. – Я не распустилась, – виновато прошелестела Очень Хорошая Книга, которая теперь существовала в листах. – Я не распустилась, я просто расклеилась. Многие расклеиваются… – Конечно, многие, – поддержал Очень Хорошую Книгу Пожилой Обеденный Стол: он давно уже ходил ходуном в разные стороны – причём тоже потому, что был склеен и клей начинал ослабевать, а стало быть, Стол очень хорошо представлял себе, что это значит – расклеиться. – И вовсе не многие! – горячо, поскольку в неё как раз налили горячего молока, возразила Кошачья Миска. – Я, например, никогда не расклеиваюсь. – Потому что Вы и не склеены, – отозвался Пожилой Обеденный Стол. – Вы сделаны из цельного куска пластмассы путем продавливания. Вам всё нипочём! – То‑то и оно! – с гордостью согласилась Кошачья Миска: ей очень понравилось, что она сделана путем продавливания. – А те, кто не сделан путем продавливания, – продолжал Пожилой Обеденный Стол, – они… они бывают такие невозможно… тонкие. Такие тонкие, что, если жизнь не слишком добра к ним, они могут опечалиться, потерять веру в себя, расклеиться. И потом их очень трудно собрать… Таких и вообще‑то лучше беречь, потому что их легко потерять. – Подумаешь, какие нежности! – сказала Кошачья Миска. – А вот мой девиз, например: будь собран и дисциплинирован – и всё всегда будет в порядке. – Это потому, что Вы сделаны путем продавливания, – заверил её Пожилой Обеденный Стол.
А Очень Хорошую Книгу уже пытались собрать, только собрать её было действительно нелегко. Страницы в беспорядке разлетелись по полу – и теперь никак не получалось соединить их друг с другом в одно целое. То и дело можно было услышать: – Да где же страница двадцать пять… только что ведь была! И страница сорок пропала… А страницы сто восемнадцать и вообще нигде нет! – Ох, – вздыхала, между тем, Очень Хорошая Книга, – видимо, я и в самом деле совсем расклеилась… Немудрено: в Очень Хорошей Книге были только стихи – и стихи эти были такие грустные! Тут уж хочешь‑не хочешь, а расклеишься… Впрочем, наконец все страницы с пола всё‑таки собрали на столе – и стали проверять, в том ли порядке они лежат, в каком были. – Эти тонкие натуры, которые не сделаны, как я, путем продавливания, требуют к себе слишком много внимания! – заметила Кошачья Миска. – Возись с ними целыми днями… да ещё осторожность соблюдай, – подумаешь! – Тут она фыркнула и, с презрением взглянув на Очень Хорошую Книгу, позволила кошке вылакать из себя остывшее молоко. Потом облегчённо вздохнула и добавила: – А что это вообще такое – стихи? – Мне трудно Вам объяснить, что это вообще такое, – сказал Пожилой Обеденный Стол. – Будь я Пожилой Письменный Стол, у меня, может быть, и получилось бы. Попросите‑ка лучше Очень Хорошую Книгу объяснить Вам это. Очень Хорошая Книга не заставила себя просить. Она вздохнула и объяснила: – Стихи – это просто такие истории, сделанные из души… – Путем продавливания? – спросила Кошачья Миска. – О, нет! – возразила Очень Хорошая Книга. – Уж что‑что, а стихи не делают путем продавливания! – Тогда мне неинтересны стихи! – буркнула Кошачья Миска и укатилась под мойку. …а Очень Хорошую Книгу положили на Пожилой Обеденный Стол и принялись осторожно листать, замирая над каждой страницей. И потом Один Взволнованный Голос сказал: – Какие великолепные стихи умели писать когда‑то! Правда, не удивительно, что книга вся расклеилась… Я и сам весь расклеился, пока листал её. – М‑д‑а‑а‑а, – произнесла из‑под мойки Кошачья Миска. – Этих… расклеившихся здесь становится всё больше и больше. Пожалуй, тут только на одну меня и можно положиться. Поистине, в мире было бы гораздо меньше забот, если бы всё на свете делалось путем продавливания!
– Упаси Боже! – неожиданно для себя воскликнул Пожилой Обеденный Стол и смутился.
САРДИНЫ В МАСЛЕ
Это, между прочим, тоже интересный вопрос: как именно в масло попадают те или иные сардины… Понятно, что до этого все сардины плавают в воде, но потом некоторые из них вылавливаются и попадают в масло. После того как они попадают в масло, их закупоривают в специальные такие банки, где они и живут дальше – называясь теперь уже «Сардины в масле». А остальные сардины продолжают плавать в воде, даже не подозревая, что они тоже могли бы стать сардинами в масле, но не стали. И вот… вопрос в том, что, видимо, это какие‑то особые сардины – сардины, которые вылавливаются из воды и попадают в масло. Что уж в них такого особенного, трудно сказать, но именно они ведь всё‑таки вылавливаются и попадают в масло, в то время как другие – не вылавливаются и в масло не попадают. Будем считать, что те, которые вылавливаются и попадают, – это самые лучшие сардины, самые сардинистые из всех сардин. Но о чём я… а‑а, вот о чём: несколько сардинок лежали в масле и вели между собой такой разговор: – Хорошо тут, уютно… лежишь себе в масле – и в ус не дуешь! – Это сказала Центральная Сардинка, которую поместили между двумя другими – Левой Крайней и Правой Крайней сардинками. – Согласна с Вами, дорогая моя, – живо откликнулась Левая Крайняя. – Просто мороз по коже дерёт, как представишь себе плавание в холодной и солёной морской воде! Произнеся такие слова, Левая Крайняя Сардинка даже вздрогнула – обе прочие сардинки вздрогнули вместе с ней. Правая же Крайняя Сардинка еще и вздохнула: – А ведь родственницы наши так до сих пор и мучаются, бедняги… Наверное, они страшно завидуют нам, но тут уж ничего не поделаешь: мы ведь самые лучшие сардины в мире, самые сардинистые из всех сардин! Потому‑то нас сюда и поместили. И лежим мы тут в масле… хорошо лежим, как Вы совершенно правильно заметили! – Тут она с одобрением взглянула на Центральную Сардинку и шёпотом закончила – словно её мог кто‑нибудь слышать: – Мне кажется, что мы были выбраны как наиболее достойные. – Хм… – задумалась Центральная Сардинка, – пожалуй. А почему Вам так кажется? – Потому что, – заговорщически сообщила Правая Крайняя Сардинка, – я слышала, что далеко не все сардинки кладут в масло. Говорят, бывают ещё сардинки в собственном соку… это, наверное, те, которые грешили … – Которые… что делали? – с ужасом спросила Левая Крайняя Сардинка. – Грешили! – почти уже совсем неслышно произнесла Правая Крайняя Сардинка и залилась краской стыда. – То есть жили недостойной жизнью. – Почувствовав, что соседки так и не поняли её объяснений, она продолжила: – Жить недостойной жизнью – значит воровать, убивать, обманывать… и так далее. – Я не воровала и не убивала, и я не обманывала окружающих, – тут же честно призналась Центральная Сардинка. – И я ничего подобного не делала! – подхватила Левая Крайняя Сардинка. – За это вас и поместили в масло, – убеждённо ответила Правая Крайняя Сардинка. – А вот если бы вы воровали, убивали и обманывали окружающих, вы бы лежали сейчас в собственном соку!
– Какой кошмар… – в один голос сказали Центральная и Левая Крайняя сардинки. – Лежать в собственном соку – это ещё ужаснее, чем плавать в солёном и холодном море! Вот уж, правда, не позавидуешь этим другим сардинкам… которые грешные. – Зато нам, безгрешным, наверное, все завидуют! И говорят небось про нас: «Они как сыр в масле катаются!» – Почему – «как сыр»? – с недоумением спросила Центральная Сардинка. – Потому что все сыры безгрешные, как мы с вами! – объяснила Правая Крайняя Сардинка. – Ну, сами посудите: вы когда‑нибудь видели сыр, который ворует? Или сыр, который убивает? Или сыр, который обманывает окружающих? – Нет, никогда! – хором ответили соседки. – Вот то‑то и оно, – значительно произнесла Правая Крайняя Сардинка. – Именно за свою достойную жизнь сыры и катаются в масле! И три безгрешные сардинки, гордые своим сходством с безгрешными сырами, облегчённо вздохнули. Но некоторое время спустя Левая Крайняя Сардинка осторожно спросила: – А я слышала, что нас с вами съедят, – верно это? – Разумеется верно! – ответила Правая Крайняя Сардинка. – Даже несмотря на то, что мы безгрешные? – уточнила Левая Крайняя Сардинка. – Даже несмотря на это, – сурово и просто сказала Правая Сардинка. – Потому что когда‑нибудь съедают всех – и грешных, и безгрешных. Три безгрешные сардинки переглянулись… Они были, конечно, огорчены, что их съедят, но утешились тем, что пока они лежат в масле. И чуть позже Центральная Сардинка даже повторила: – Хорошо тут, уютно… лежишь себе в масле – и в ус не дуешь! И две другие сардинки опять от всей души согласились с ней.
ОДНО ЗЛОВЕЩЕЕ ЗАКЛИНАНИЕ
Когда очень‑очень старый дом на центральной городской площади отремонтировали, сразу стал виден узор над его дверью. Узора этого прежде никто не замечал – и теперь все, понятное дело, принялись внимательно его разглядывать. Странный это был узор, прямо скажем! Состоял он из тонких палочек, дужек, крестиков и уголков и ничего определенного не напоминал. – Как Вы думаете, что этот узор означает? – спросила Табличка, на которой было написано имя владельца дома, у другой Таблички, на которой было написано название площади. Табличка‑с‑Названием‑Площади задумалась. Она не знала, что и предположить.
– Мне кажется, этот узор изображает птичьи следы, – наконец произнесла она. – Никогда не видела узоров, изображающих птичьи следы, – призналась Именная Табличка. – Наверное, это всё‑таки не птичьи следы… Наверное, это какая‑нибудь надпись на иностранном языке. – Пожалуй, Вы правы, – согласилась Табличка‑с‑Названием‑Площади. – Действительно, похоже что надпись. Например, по‑японски. Может быть, это какая‑нибудь очень мудрая мысль… такая, как «яблочко от яблони недалеко падает». – У японцев мудрые мысли не про яблоки, – возразила Именная Табличка. – У японцев они… про вишни. Например, «вишенка от вишни недалеко падает». – Какая разница… яблочко, вишенка? – почему‑то обиделась Табличка‑с‑Названием‑Площади и, видимо, не в силах больше бороться с любопытством, крикнула в направлении Узора‑над‑Дверью: – Нельзя ли узнать, что Вы означаете, если не секрет? – Это… – растерялся Узор, который и сам уже давно забыл, что он означает, – это… этого я не могу Вам сказать. – Значит, секрет! – шепнула Именная Табличка соседке: обе они висели гораздо ниже, чем располагался Узор, и рассчитывали на то, что он их не услышит, хотя тот, конечно, прекрасно все слышал. – Наверное, это какое‑нибудь зловещее заклинание, которое нельзя произносить вслух! – Почему нельзя? – спросила Табличка‑с‑Названием‑Площади. – Ну‑у… – задумалась Именная Табличка, – потому, например, что можно накликать беду. – Как это – накликать беду? – не поняла соседка. – Как, как!… Произнесёшь его – и пропал, вот как! – Куда пропал? – опять не поняла Табличка‑с‑Названием‑Площади. Именная Табличка вздохнула: какую же всё‑таки тупицу она выбрала себе в подруги!… – Хорошо… не обязательно – пропал, – скучным голосом сказала она. – Бывают ещё такие заклинания, что произнесёшь – и превратишься в кого‑нибудь… например, в жабу. – Очень бы не хотелось, – представив себе эту омерзительную картину, произнесла собеседница. – Неприятно, когда жаба на доме висит– вместо таблички с названием площади… или с именем владельца… – Она подождала некоторое время и опять крикнула Узору: – Скажите, пожалуйста, а если Вас произнести – превратишься в жабу? Именная Табличка тут же зашикала на неё, а Узор сказал: – Конечно превратишься. И многие уже превратились! Табличка ойкнула и даже пошатнулась вправо. Между тем Узор продолжал: – Я самое зловещее заклинание в мире на самом зловещем в мире языке. Потому меня и поместили так высоко над землей… я очень опасен! Если мной неправильно пользоваться, можно даже погубить мир. Сначала подует страшный ветер, потом начнётся ливень и смоет с лица земли всё сразу. И ничего не останется вокруг – ни единого дома, ни единого дерева, ни единого живого существа… кроме жаб, конечно! Тут Именная Табличка принялась дрожать от страха, застучав по входной двери медным своим лбом. – Кто‑то стучит, – послышалось из дома, и Хозяин вышел на улицу.
– Никого нет, – сказал он появившейся вслед за ним Хозяйке. И вместе они с удовольствием окинули взглядом своё отремонтированное жилище. – До чего же всё‑таки красиво стало! – не впервые восхитился Хозяин. Но на сей раз добавил: – Особенно торжественно выглядят эти римские цифры высоко над входом. Просто поверить трудно, что дом был построен в 1865 году… но поверить приходится: видишь, вот тысяча, потом идут сотни… восемь сотен, потом десятки – шестьдесят… и в конце пятерка – галочкой. – Тысяча восемьсот шестьдесят пять, – повторила за ним Хозяйка. Они ещё немножко полюбовались домом и ушли внутрь. В мёртвой тишине Табличка‑с‑Названием‑Площади, снова покачнувшись, прошептала: – Они произнесли заклинание! Что с ними теперь будет? – Понятно что… – отозвалась Именная Табличка, снова начиная дрожать. – Завтра утром из этого дома на работу запрыгают две жабы… – Вот гадость‑то! – чуть не оторвалась Табличка‑с‑Названием‑Площади. И, в ужасе переглянувшись, обе с нескрываемым отвращением принялись ждать утра следующего дня.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2017-01-24; просмотров: 218; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.138.116.20 (0.03 с.) |