Поэтизация образа Чингисхана.

Алексей Гатапов так же, как и Исай Калашников, обращается к личности Чингисхана. Личность Чингисхана интересовала, и будет интересовать все поколения, ведь он до сих пор остается загадкой для многих поколений. В исторической науке период, связанный с именем Чингисхана, как известно, изучался в трудах Рашид-ад-Дина, Н. Бичурина, А. Позднеева, В. Бартольда, Б. Владимирцева, Л. Гумилева и др. Эпоха Чингисхана и его личность не единожды привлекала к себе внимание писателей: трилогия В. Яна, «Первомост» Загребального, «Долгая ночь» Григола Абашидзе, повесть Абиля Кекильбаева «Хатын-Гольская баллада», роман Исая Калашникова «Жестокий век» и др.

Если у И.Калашникова в романе «Жестокий век» эпоха Чингисхана воспринимается как трагедия, трагедия личности, то у Гатапова наблюдается воспевание, поэтизация эпохи. Если у Калашникова Чингисхан – утративший лучшие человеческие качества жестокий завоеватель, то у Гатапова молодой Тэмуджин нравственно чист, он борется за справедливость, заступается за всех бедняков, за свой народ.

В рассказах «Первый нукер Чингисхана», «Анда» второстепенным, но в то же время главным героем является прямой потомок монгольского хана, сын Есугей-багатура, внук Бартан нойона, правнук Хабул хана – Тэмуджин. Молодой Тэмуджин, пройдя множество испытаний (смерть отца, предательство родственников, пленение, нищета), ясно и четко видит свой дальнейший путь. После смерти отца он забыл, что такое детство. Им движет месть: месть за смерть отца и за предательство соплеменников. Он с нетерпением ждал того момента, когда он сможет отомстить всем своим врагам. За годы мучений он многое передумал, побывал в шкуре бедняка, сам на себе все испытал: бедность и нужду, унижения и оскорбления, неуважение соплеменников, несправедливость нойонов. В то время степь знала один закон: хочешь чего-нибудь – отбери. В разговоре с Боорчи, когда у него самого украли восемь соловых меринов, и он один гонится за ворами по всей степи на старой, дохлой кобыле, Тэмуджин говорит, что «начинать нужно с войска, будет порядок в войске – порядок будет и в народе». Именно поэтому Тэмуджин решил, что в степи должен быть порядок, законы тверже стали, охраняющие жизнь и имущество людей, а не разгульных, никчемных нойонов. Если молодой Тэмуджин мечтал о малом: стать полновластным хозяином своих табунов и подданных, то со временем его запросы увеличиваются, теперь он уже мечтает завоевать весь мир.

Тэмуджин еще в детстве отличался от своих сверстников, был примером для подражания и открытым для всех, казалось, что он отмечен каким-то знаком: «Тэмуджин в то время был прост и бесхитростен. Но уже тогда его что-то отличало от других, будто он был отмечен каким-то знаком. Живя в курене своего рода, был открытым со всеми, никогда не участвовал в обычных среди подростков кознях друг против друга. Но он всегда безошибочно разгадывал тайные уловки недругов и прямо говорил им, вводя в краску людей намного старше себя» («Анда», с. 23).

Каким мы видим юного Тэмуджина у Гатапова: «Подъехал высокий, худощавый парень на старой, вислопузой кобыле старой масти. Лицо его было незнакомо. Невзрачная лошадь, потертое седло с разными стременами, залатанная одежда из звериной шкуры – все говорило о бедности путника» («Первый нукер Чингисхана», с.5). «Возрастом он был примерно равен ему – шестнадцать или семнадцать лет, но ранний след морщины над переносицей и жесткий, недоверчивый взгляд редкого среди монголов серо-зеленого цвета глаз выдавали, что он уже вдоволь познал тяготы и лишения» («Первый нукер Чингисхана», с.6). Даже голос его звенел чистотой и силой, Боорчи вглядывался в открытое, уверенно-спокойное лицо незнакомца.Голодный, уставший с дороги Тэмуджин, ни одним движением не показал своей усталости, держал себя важно: «На лице его хорошо проглядывалась усталость от длинного перехода. Видно было, что не один день провел в седле. Взгляд, внешне бесстрашный, равнодушно обходил котел с закипающим варевом, но блеск в глазах и судорожное подергивание глотки выдавали сильный голод» («Первый нукер Чингисхана», с.6). Боорчи, отмечая его повадки, думал про себя: «Не скажешь, что черная кость»; забывая свои подозрения, восхищался им: «Не слабого духа парень. Такой в пути не подведет».

Гатапов убедительно обрисовал психологические моменты, поведение, характер Темуджина, что дает нам понять, как нищий кочевник степи стал гениальным полководцем тысячелетия. При этом необходимо отметить, что автор воспевает своего героя, любуется им, поэтизирует образ прославленного Темуджина, будущего Чингисхана.

Тема дружбы и побратимства

Не менее интересным и таинственным для нас остается друг, побратим Чингисхана и его главный соперник в борьбе за власть – Джамуха.

Сравним эпизоды, где еще совсем детьми Тэмуджин и Джамуха дают клятву на крови и становятся андами, братьями по крови. У Гатапова:«В последнее время Джамуха часто пытался представить себе, каким стал Темуджин. Они расстались 7 лет назад, когда им было только по двенадцать. Тогда они и стали Андами, выцедив из своих левых рук – ближних к сердцу – полную чашу теплой крови, смешали и распили, поклявшись в вечной дружбе» («Анда», с. 23). У Калашникова он описан более подробно: «… Да. Они обменялись поясами (обычай обмена поясами – буhоороо андалдаха) и поклялись, что если у них будет и один конь – на двоих, одно одеяло – на двоих. Вот какая это была клятва! – А нам можно стать Андами? – Когда вырастим большими, мы станем андами. – Нет, а сейчас? Можно и сейчас, Тэмуджин. – Надо бы спросить у стариков. - Тэмуджин задумался. – Можно и без спросу. Но чтобы эта была настоящая клятва, на крови. Согласен? – На крови? – у Джамухи округлились глаза. – я согласен, но… Как это сделаем? – А вот так… - Тэмуджин взял нож, провел лезвием по пальцу – в разрезе показалась ярко-красная, быстро набухающая капля. – Теперь ты. Две капли крови упали на дно чашки, слились в одно пятно. Тэмуджин разбавил кровь молоком, подал Джамухе. Пей. Пусть у нас будет одна душа, одна радость, одна забота. Джамуха повторил слова клятвы, добавил: - До конца жизни! – До конца, - отозвался Тэмуджин. Они, передавая друг другу чашу, выпили все до дна» (И. Калашников «Жестокий век»). Гатапов не акцентирует клятву друзей, а показывает зависть Джамухи, его стремление любым путем быть лучше и сильнее своего побратима: “ Джамухе запомнилось, что он в любых переделках, когда даже смерть, казалось, обнажила клыки, был уверен в себе и хранил всегдашнее спокойствие. И колдовская удача следовала за ним по пятам. Сверстники завидовали, завидовал и Джамуха. Ложась спать под ним, они спорили, кто из них утром проснется раньше. Кто опередит, тот пьет кумыс из большой синей чаши покойного Есугей нойона. Тэмуджин сразу засыпал, уверенный в себе, а Джамуха долго еще не мог уснуть, заклиная встать себя до рассвета. И Анда неизменно просыпался раньше. Он не хвастал этим и не смеялся над ним, а Джамухе от этого было только хуже. «Почему у него все получается, и почему он никогда не радуется тому, что выиграл? – втайне терзался Джамуха. – Почему он во всем уверен заранее?»” («Анда», с. 23). Тэмуджин вспоминает слова их детской клятвы только тогда, когда Джамуха открыто ему угрожает: «Не будешь послушен – мы бросим тебя и уйдем»; он не ожидал такого удара от анды.Слова клятвы проскользнули в голове Тэмуджина: «Где бы мы ни были, когда бы ни услышали о том, что один из нас попал в беду, другой, не мешкая, идет на помощь». Вспомнил, что всего несколько дней назад он восхищался красотой и благородством слов, переданных андой: «К битве и к смерти готов, анда, за тебя я»; по-детски радовался, что имеет такого надежного и верного друга. Пустую, бессильную злобу чувствовал теперь Тэмуджин, ненавидя себя за простоту и наивность.

Еще в детстве отношения между ними были не простыми. Детская наивная зависть со временем превратила друзей в непримиримых врагов в борьбе за власть. Так росло отчуждение между ними, пока не привело к разрыву. Поводом их разрыва у Гатапова послужил ответ на один волнующий их обоих вопрос: чем значим (знатен) человек? Тэмуджин, узнавший войну еще в детстве, ценил силу воинского духа и верность, он считал, что не благородством крови воин выигрывает сражения. Одним из лучших его воинов и верным другом был сын простого пастуха - Боорчи. Идеи Тэмуджина были прямым вызовом монгольскому миру, его законам, Джамухе. Благородная кровь Джамухи не позволяла согласиться с братом по крови, и он начал оспаривать его мнение. Джамуха считал, что лишь монгольской знати место в его кругу. «А потом Джамуха ждал, когда Тэмуджин поедет за женой, которую ему еще в детстве просватал отец, и в товарищи позовет его. Все-таки он Анда и вождь племени, звание немалое и поддержка была бы немалая, когда у самого нет друга кроме собственной тени. А он, как потом узнал Джамуха, в свою свадебную поездку взял какого-то никому не известного табунщика по имени Боорчи» («Анда», с. 23). Оба предводители своих племен они не хотели ни в чем уступать друг другу, поэтому с каждым годом росло скрытое напряжение между ними. Джамуха все время ждал, что названый брат Тэмуджин попросит его о помощи, и он с удовольствием поможет ему вызволить невесту из плена, собрать войско и выступить против меркитов. А он собрал такое войско, что не каждому нойону под силу, и никому не поклонился, ни перед кем не унизился. Сначала анда, оказывается, попросил не его, а хана Тоорила, старого отцовского анду, гордость его была очень сильно уязвлена его поведением. Джамуху терзали сомнения: «Анда просит помочь вызволить любимую женщину, но как он просит! Сначала он, оказывается, съездил на Толу к кереитскому Тоорил-хану, хотя дорога туда в три раза длиннее, чем сюда. И после этого не приехал сам, а лишь гонцов прислал. Видно, уже не так ценна стала его помощь, когда сам хан взялся помогать Тэмуджину» («Анда», с. 21).

У Калашникова первым значительным поводом для размолвки двух друзей стал вопрос перекочевки – «возле гор остановиться или у речки поселиться…» Предшествует этому нежелание Джамухи участвовать в походе на меркитов для освобождения Бортэ: «Надо ли нам связываться с меркитами? Жена не улус, ее найти не трудно» (Калашников, с 257).

Отдельного рассмотрения требует дружба Боорчи и Тэмуджина.Рассказ «Первый нукер Чингисхана» посвящен его другу и верному соратнику – Боорчи. Как зародилась дружба между простым пастухом и прямым потомком первого монгольского хана, что их связывало? Ответы на все эти вопросы дает Гатапов в своем рассказе.