Сущность и функции межличностной коммуникации

Сущность процессуальных явлений, к которым относится и межличностная коммуникация, определяется их функциями.

Помимо базовых функций коммуникации (информационной, экспрессивной и прагматической), в межличностной коммуни­кации особо выделяются социально значимые функции – взаимодействие и воздействие, которые актуализируются в речевых актах в целом ряде частных функций. В основе этих функций, как можно было убедиться, лежит главный при­нцип – мотивационный. Поэтому неудивительно, что исследо­ватели социальной коммуникации обращаются прежде всего к мотивационным теориям, объясняющим сущность и функции межличностного взаимодействия, в рамках которого осущес­твляется и межличностная коммуникация.

Несмотря на различные интерпретации проблемы, мотивационные теории можно объединить в две группы – мотивационные теории равновесия (баланса – дисбаланса) и мотивационные теории удовлетворения потребностей. К первой группе относится теория Ф.Хейдера о когнитивном балансе. Она базируется на двух постулатах: а) наличие общечеловечес­кой тенденции к совместимости – люди обречены на совмес­тимость, поскольку живут в одном мире, связаны общей судь­бой; б) наша реакции на что-либо или кого-либо фактически варьируется в пределах позитивного и негативного («нравится» – «не нравится»). В этой трехчастной модели «я – другой – третий (кто-то или что-то)» не учитываются постоянно видо­изменяющиеся ситуативные условия, которые влияют на созда­ние гармонии и на возникновение конфликта в межличностном общении. Теория Фестингера, так называемая когнитивная теория диссонанса связана с конфликтными ситуациями, обус­ловленными несогласованностью когнитивных структур комму­никантов. Для достижения баланса в межличностных отноше­ниях, лежащих в основе взаимопонимания, необходимы спе­циальные коммуникативные действия, направленные на устра­нение конфликтной ситуации. К этой же группе теорий можно отнести теорию американского социолога Э.Гоффмана – «уп­равление впечатлением». Согласно этой теории, социальные ситуации, в которых происходит общение, напоминают скорее драматические спектакли, где актеры пытаются создавать и поддерживать благоприятное впечатление. На первый взгляд, это так, ведь межличностная коммуникация актуализируется в диалогических дискурсах, представляющих собой мини-сцена­рии, в которых за каждым закреплена коммуникативная роль, согласующаяся в известной степени с его социальным статусом. Но разве партнеры всегда создают и поддерживают «благопри­ятное впечатление», особенно когда дело доходит до конфлик­та, когда мотивационные струны диалога напряжены до предела? В отдельных случаях агрессивное поведение может созна­тельно или бессознательно усиливаться, разрушая «благоприят­ное впечатление».

Ко второй группе относится мотивационная теория амери­канского социолога А.Маслоу, в основе которой лежит при­нцип стремления к росту удовлетворения личных потребностей. К этой же группе можно отнести довольно известную теорию социального обмена американских социологов Дж. Хоманса и Р.Эмерсона. Согласно этой теории, люди взаимодействуют друг с другом на основании своего опыта, учитывая при этом необходимые затраты и возможные вознаграждения. Процесс социального взаимодействия и, соответственно, коммуникация как его часть понимается как постоянный обмен «выгодами». Нетрудно угадать за этим обобщением изживший себя прими­тивный постулат бихевиоризма. Конечно, никто не станет отрицать очевидную истину, что в межличностной коммуника­ции люди учитывают социальный опыт, но мотивированность межличностных отношений, «коммуникативно-деятельностные потребности» индивидов обусловлены множеством разноплановых факторов, совокупность которых не укладывается в рамки модели «стимул – реакция» или «обмен выгодами».

Среди мотивационных теорий особое значение для понима­ния межличностной коммуникации имеет теория речевой де­ятельности, разработанная на основе общепсихологической теории деятельности (Л.С.Выготский, А.И.Леонтьев), в которой определяются ключевые факторы коммуникации как речевой деятельности – мотив и цель. Мотив соотносится с понятием деятельности как таковой, в нашем случае – с коммуникатив­ной деятельностью; цель соотносится с понятием действия – в коммуникации это конкретный речевой акт. Цель, как пра­вило, является осознанной, тогда как мотив может быть осоз­нанным и неосознанным (индивид может не осознавать свое речевое поведение). В конечном счете, при достижении замыс­ла, мотив и цель могут совпадать. Мотив, выступая в своей ведущей смыслообразующей функции, имеет личностный смысл. Поэтому так важно в процессе коммуникации разгадать мотив собеседника, особенно если смысл его высказываний завуали­рован. Иллюстрацией такой ситуации может служить отрывок из повести А.Варламова «Здравствуй, князь!» (Знамя. 1992. № 9), который приводится в сокращении. Это разговор между деканом (Артемом Михайловичем) и инженером института – людьми, имеющими различное служебное положение и не испытывающими друг к другу симпатии. В отрывке можно выделить яетыре дискурса в зависимости от мотивированности более активного коммуниканта – инженера, дав им условные названия.

1. Установление контакта на дальних подступах к цели. «– Чем могу быть полезен? – сухо спросил Артем Михай­лович, отметая какой-либо намек на задушевную беседу.

– Сущие пустяки, – проговорил инженер. С его лица не сходила улыбка: покой и доброжелательство излучала она. – Прямо уж и не знаю, что делать с нашими хлопцами. Мало того, что стены все перепачкали, так один еще с книжками попался.

– С Набоковым? – спросил Тема презрительно, припом­нив, что 90 времена его молодости вышибли с факультета поклонника «Лолиты».

– Помилуйте, Артем Михайлович, – развел руками инже­нер, – стал бы я вас тогда беспокоить. Там дело хуже.

– Откуда же это «хуже» могло у него взяться?

– Ну этого он говорить, разумеется, не хочет.

– Уж не хотите ли вы, чтобы я его об этом попросил? – спросил Тема высокомерно.

– Да нет, – пробормотал инженер, склонив голову набок и присматриваясь к декану, как художник к обнаженной натурщице, – просто жалко парня. Ведь что сволочи делают, втянули его по молодости, на порядочности играют, а у человека судьба ломается. И парень-то талантливый, вот оно что, – добавил он задумчиво.

«Ну и дрянной же ты мужик», – подумал Тема, изумленный таким иезуитством».

В данном дискурсе инженер не выходит за рамки комму­никативной роли «подчиненного» («стал бы я вас тогда беспо­коить»), допуская лишь слабый намек на «несмышленость» собеседника («присматриваясь к декану»). Как бы не замечая суховатый тон декана, он умело использует вербальные и невербальные средства коммуникации – доверительные инто­нации, доброжелательное выражение лица и т.п. Истинный мотив инициатора разговора остается неясным.