Ему нравится убивать. Или данное действо банально вошло в привычку. Но привычное – не значит хорошее.

Лоял редко нападает сам, но сегодня один из исключительных случаев. Чаще его выслеживают. Но когда это не происходит длительное время – он сам напоминает о себе, что бы не ослаблять страх своих врагов, что бы Фюрер не забывал о нём ни на день, что бы ждал его и готовился. Десять лет назад Инг начал войну без предупреждений. Именно фактор неожиданности поспособствовал его победе. Ему и впрямь незнакомо понятие чести. Ножом в спину. Но, как говорил сам Фюрер; «Ради достижения великой цели – все средства хороши». А Лоял так не может. Он даст ему возможность настроиться. И пусть не спит ночами в ожидании, поднимая тревогу из-за каждого шороха, ведь Лоял может навестить его в любой момент:

- Передай Ингу, - размеренно, почти по слогам произносит альбинос, выпрямившись и зачехлив катану. – что я скоро вернусь домой.

Одежда, лицо, белоснежные волосы запачканы кровью, но в основном чужой. Из повреждений лишь прошедшая навылет пуля через плечевой сустав, пара ссадин. Кажется, ещё бок задет. Но он даже вида не покажет, что ранен. Благодаря доброму доктору Хурцу нервные окончания притупились, и боль заявит о себе чуть позже. К тому же он способен пережить гораздо большее её количество, чем дано простому человеку. Ведь при тяжёлых травмах чаще умирают не от самих ран, а от полученного болевого шока – сердце не выдерживает и останавливается. Люди выдерживают до 45 del (единиц боли), женщины во время рождения ребёнка – до 57 del, равносильную двадцати одновременным переломам костей, и это их предел. Лоялу же под силу пережить десятикратное мучение.

Он сверхчеловек, как и остальные участники проекта «pale death». Благодарить или проклинать его?

*******

Растрёпанные пряди чёлки липли ко лбу, на котором выступил холодный пот. Даже сейчас он чувствует не боль, а, скорее ущерб. Чуть пошатываясь, опираясь о зачехлённую катану словно о трость, Лоял брёл по ночной безлюдной улице. Сегодня раны не столь серьёзны. Уже чувствуется, как активно функционируют ускоренная регенерация, но процесс восстановления клеток невероятно болезненный. Уже четвёртый год ему недоступен курс облучения, разработанный Йозефом. Если верить рыжему – он тоже отказался от этого, но добровольно. Зачем? Что бы таким образом поддержать друга? Как глупо… Облучение нужно, что бы поддерживать жизнь, которую однажды противоестественным путём вдохнул в своих подопытных доктор. Без этой процедуры силы будут постепенно покидать воскресших, пока однажды не иссякнут вовсе. Их необходимо восполнять. Бави рассказывал, что в отсутствии ежегодного курса им будет требоваться всё большее количество еды и сна, раны продолжат заживать, но всё более мучительно и гораздо длительнее по времени. А однажды, внезапно, без веских предпосылок, они могут просто не проснуться больше. Лоялу хочется верить, что у него ещё есть время.

Завернув в переулок, Лоял проследовал вглубь. За высоким мусорным контейнером прислонился к шершавой стене и обессилено сполз вниз. Контейнер практически пуст, это значит, что мусоровоз не заедет завтра с утра – можно заночевать и здесь. Другой перспективы не наблюдается.

Стиснув зубы, Лоял задрал обильно пропитавшуюся кровью футболку, осмотрел глубокую ссадину на правом боку от зацепившей пули. Ещё час и рана покроется коркой. Два – и станет лишь шрам. Три – исчезнет без следа. Она уже подсыхает.

Зажмурившись, Самурай откинул голову назад. Агония. На бледных губах вдруг появилась ухмылка. Ну что, Инг. Добился своего? Ты, должно быть, счастлив, представляя, что принц корчится от боли в вонючем переулке по соседству с помоями. Лоял знает ведь, что его любимый воспитатель всегда считал своего господина жалким избалованным слабаком. Оскорблённый принц хочет отомстить, но по большей части его желание обезглавить врага родилось благодаря стремлению наглядно продемонстрировать недооценившему его Ингу всё то, чему довелось научиться на протяжении изгнания. Наверное, так. Хочет убедить, что стал ничуть не хуже своего учителя.

И Бави так же считает, что Лоялу не за что мстить Ингу. Ведь он никогда не хотел становиться правителем. Имением дорожил не особо. Да и губернатора ни раз упрекал, пророча, что однажды тот всё же получит по заслугам. Изначально Инг не желал убивать юного наследника. Просто так сложились обстоятельства. Лоял всё сам решил, а в силу своего непреклонного характера теперь исключительно из-за принципов попрёт до конца.

Бави сидит в кресле напротив и смотрит на спящего в обнимку с кошкой Кацэ. Клубком свернулся на диване. У него такой сосредоточенный вид, будто и не спит вовсе. Не дремлет даже, а лишь создаёт видимость. Тревожно хмуриться. Маленький, а такой сильный. Он слишком многого натерпелся для своего возраста. Как сам Бави когда-то.

И если сопоставить все факты… Бави очень тяжело в это поверить. И страшно и радостно одновременно, если его предположение окажется верным. Кацэ лет двенадцать, следовательно **33 - **34 год рождения. В то же время родила Айна. Родителей не знал. Подкидыш. Перед тем, как бросить – мамаша удосужилась дать ему имя и оставить напоминание о себе. Кацэ – того же цыганского происхождения, что имена Айны, Баваля, их матери и остальных родственников по её линии. И эти глаза… редчайшего цвета, светлые. Признак аристократической крови. Насыщенные чёрные волосы. Даже некоторые черты лица… Жаль, что Бави не видел Инга в столь юном возрасте, что бы сравнить более основательно.

И без этого слишком много подозрительных совпадений, но есть ещё кое-что - последняя деталь, что бы вынести окончательный вердикт. В приюте директриса упоминала о неком кулоне, который Кацэ всегда скрывает под футболкой. С того момента, как Бави услышал об этом – навязчивая мысль не покидала его. Но спросить у мальчика напрямую рыжий боялся. Казалась, что он не сдержится, убедившись в обоснованности своей паранойи, и в лоб, вот так неожиданно, выдаст неподготовленному мальчишке всё с потрохами. Сначала самому бы уточнить, подготовить вразумительное объяснение, а потом уж и его просвещать. По этому поводу вообще было много заёбов. Бави боялся разочароваться в случае ошибки. Боялся и подтверждения. Ведь если всё так, как он думает – что ему говорить Кацэ? Как объясняться за сестру? Будучи сиротой, мальчик значительно настрадался. По сути, он должен ненавидеть бросившую его на произвол судьбы мать… Но он искал её – это что-то значит. Возможно, знание облегчит ему душу.

Всё! Пора. Осторожно, что бы не разбудить Кацэ, рыжий встал с кресла и подкрался к мальчику, опустился перед ним на корточки, не колеблясь больше ни секунды, затаил дыхание от охватившего волнения и указательным пальцем подцепил потемневшую цепочку. Ту же самую, которую он помнил. «Это твой символ, твой оберег. Айна – значит Луна.» - давным-давно сказала их мать, подарив девочке кулон.

Цепочка по неосторожности выскользнула из рук. Бави, пошатнувшись, не удержался, невольно отпрянул назад. Рассевшись враскаряку, ладонями упираясь в пол, он ошарашено таращился на всё ещё спящего Кацэ. Деревянный кулон-полумесяц теперь покоился поверх футболки. Невероятно. Тот самый.

********

Рыжий жалобно застонал, когда в лицо без предупреждения ударил яркий солнечный свет:

- Подъём! Уже второй час дня.

Кацэ, строго упирая кулаки в бока, стоял у подоконника. Мгновение назад по его вине были раздвинуты плотные пыльные шторы, к которым не прикасались больше года – Бави уже и забыл, что в его комнате есть окно:

- Зачем подъём? Ахуел что ли? - сонно промямлил паренёк, перевернувшись на бок и с головой укрывшись одеялом. – отвалиии…

- Если кто-то лёг спать на рассвете – моей вины тут нет. Я кушать хочу! У тебя есть деньги?

- Наааглость какая…

Кацэ вскочил на кровать, взгромоздившись у рыжего на спине и напористо стянув с него одеяло:

- Вставай!

- Ладно, ладно… Слезь с меня…

Мальчик подвинулся на свободную сторону двуспальной кровати, с видом тюремного надзирателя наблюдая за тем, как угрюмый Бави через силу принимает сидячее положение, зевая, потягивается, свешивает ноги вниз, а после внезапно сваливается в противоположную подушке сторону:

- Хватит уже! Поднимайся! – Кацэ накинулся на него, принявшись тормошить за плечи.

- Ну нееет. Давай без меня, Котёнок. – Бави вновь сладко зевнул, подтянув ноги на кровать и свернувшись клубком. – деньги в кармане пальто. Спусти хоть все, только отвали.

Больше ничего говорить не потребовалось. Кацэ ловко перескочил через рыжего, спрыгнув на пол, и бегом покинул комнату. Было слышно, как он собирается в коридоре, хлопает входной дверью и вот, наконец, желанная тишина. В спальню, мяукнув, будто спросив разрешения пройти, юркнул Бантик. Скоро пристроился под боком и сладко замурчал. И, как на зло, больше заснуть не получилось. Бесцельно буравя взглядом противоположную стену, Бави думал. Ломал соображалку, перебирая возможные варианты признания. Тот самый кулон, который Айна, не снимая, носила до рождения ребёнка, а после яко бы потеряла. Лгунья.