Политический либерализм. Декабристы (Н. Муравьев, П.Пестель)

Н. Муравьев

(1796-1843)

 

 

Зародыш настоящего политического либерализма», мы находим в самой программе Никиты Михайловича Муравьева. Как известно, существуют три дошедших до нас варианта проекта его конституции: 1) текст, найденный в бумагах кн. С.П. Трубецкого; 2) текст, сохранившийся в портфеле И.М. Пущина, вероятно переписанный рукой К.Ф. Рылеева; 3) текст, написанный рукой Н. Муравьева в Петропав­ловской крепости в процессе следствия. Последний отражал более радикальную политическую позицию автора и является самой совершенной публикацией текста конституции Н. Муравьева.

В проекте конститу­ции Северного общества выдвигается требование создания конститу­ционной монархии и упразднения самодержавия. Конституционный проект выдвигал идею политического равенства граждан, предоставле­ния им гражданских и политических прав. Несмотря на влияние, оказанное на автора проектом реформ М. Сперанского, Французской Декларацией прав человека, школой естественного права и теорией обществен­ного договора (Ж-Ж. Руссо, Ш. Монтескье) с их идеей народного суверенитета, неотчуждаемых прав человека, принципом разделения властей, проект конституции Муравьева – «не менее самостоятельное произведение, чем французские конституционные акты и проекты русс­ких политических реформаторов» (Дружинин Н.М. Декабрист Никита Муравьев.М., 1933. С. 179). Он явился выражением современных передовых идей дворянской интеллигенции о творческом переустрой­стве политического режима власти и изменении социально-экономи­ческих условий в самодержавной России.

Проект конституции давал четкое и более полное представление о будущем государстве и его учреждений, о методах управления, о порядке изменения консти­туции. По нему можно судить о правовой регламентации отношения «личность-собственность-государство» в случае установления власти декабристов. Сам автор проекта хорошо понимал всю сложность перехода от абсолютизма к конституционной монархии.

Еще в 1821 г. Муравьев, корректируя свои мысли о республике, допускал в России установ­ление республиканского правления при условии, что в ней не окажется человека из царствующей династии, достойного политической власти. По-видимому, Александр I как сторонник либеральной конс­титуции в обществе, где половина населения находилась в рабстве, пока еще внушал доверие части руково­дящего ядра Северного общества.

Проект конституции Муравьева по внутреннему содержа­нию был республиканским и во многом соответствовал основным прин­ципам классического западноевропейского либерализма. Главные её составляющие: отмена крепостного права; освобождение крестьян с землей и имуществом (при успешном хозяйствовании предоставлено право передавать их по наследству); полное гражданское равнопра­вие; уничтожение сословных привилегий; создание единой налого­вой системы; введение избирательного права (имущественный ценз для избирателей - 500 серебр. рублей); отмена чинов и клас­сов.

В проекте конституции предусматривалось равенство всех граждан, большое внима­ние уделялось свободе личности, её неприкосновенности, свободе слова, собственности, печати, вероисповедания, свободному образу жизни. Однако собственность, имущественные привилегии определяли право на занятие должностей по государственной службе. Право на участие в общих делах государства имели только привилегированные группы, об­ладающие огромным богатством. Это противоречило положению проек­та, где отмечалось, что все сословия слились в одно общее - гражданст­во.

Приоритет крупных собственников над большей частью граждан, при отсутствии во власти среднего слоя, ставил под сомнение создание условий для гармоничного формирования отношения «личность- государство». Однако, в целом, это обстоятельство не могло умалить прогрес­сивного значения проекта конституции Н. Муравьева. Как отметила академик М.В. Нечкина, «конституция Никиты Муравьева, будь она введена, пробила бы огромную брешь в твердынях феодально-аб­солютистского строя и серьезно расшатала бы его основы и, нес­мотря на яркие черты классовой дворянской ограниченности, должна быть признана прогрессивным для своего времени» (Нечкина М.В. Де­кабристы. М. 1984. С. 95). Проект не был идеологическим доку­ментом всего Северного общества, ибо, в отличие от «Русской Правды» Пестеля, не был обсужден и принят всей организацией. Од­нако его значение как программного варианта, как документа либерально-полити­ческой мысли оформленного антикрепостнического, антиабсолютистского движения было огромно, а по ряду поло­жений он дополнял программу Пестеля.

П. Пестель

(1793-1826)

 

Конституционный проект Павла Николаевича Пестеля «Русская Правда» - огромный десятилетний труд социально-политического содер­жания, созданный на базе переработки обширной русской и западно­европейской философско-политической литературы. Он явился вершиной социально-философской и политической мысли своего времени. Его цель - немедленная реализация конституционных прав и свобод граждан после ликвидации самодержавия.

В «Рус­ской правде» Пестель подверг резкой критике самодержавно-крепостнический режим и теоретически обосновал неизбежность его гибели. Главной задачей временного революционного верховного правления - решительное «уничтожение рабства и крепостного состояния», ликвидация сословного строя и института самодержавия (с физическим уничтожением всего царствующего дома), осуществле­ние земельной реформы и создание новой системы государственного управления. Временное верховное правление устанавливается после переворота и действует до установления республики.

Проект конс­титуции Пестеля, провозглашая уничтожение крепостничества, требо­вал от дворянства «непременно, навеки отречься от гнусных преиму­ществ обладать другими людьми», ибо крепостное право «есть дело постыдное, противное человечеству». По Пестелю, важнейшее право каждого гражданина - его личная свобода. Независимо от имущественного ценза все мужчины, достигшие двадцати лет, получают гражданские пра­ва и право на участие в политической жизни. Личная свобода декларируется в «Русской Правде» как «важней­шее право каждого гражданина и священнейшая обязан­ность каждого правительства». На ней «основано все соору­жение государственного здания».

Важное значение в проекте программы Пестеля придавалось формированию института собственности. В соответствии с ним земля становится общественным достоянием. Что­бы сохранить ее от обнищания, предоставляется право каждому иметь свой надел. Земля разделялась на две части: общест­венное владение без права купли – продажи (идет в общинный раздел) и частное, которое являлось частной собственностью с правом продавать и покупать (направлено на «производ­ство изобилия»).

Для реализации своего аграрного проекта Пестель считал необходимым отчуждение помещичьей земли при частичной ее конфискации. Проект предусматривал передачу крестьянам половины всей обрабатываемой в госу­дарстве земли. Это значительно больше, чем спустя три десятилетия дала реформа 1861 г. (ЦГАОР СССР, ф. 48, д. 408, л. 19—20).

Осуществить проект, по Пестелю, можно было только с помощью конституционно устроенного государства. В переходный период должна быть подготовлена конституция республи­ки, в основе которой лежала бы идея народного суверенитета и прин­цип разделения властей.

Органом Верховной законодательной власти в государстве являлось однопалатное народное Вече, состоящее из народных представителей. Высшая исполнительная власть - у Державной Думы. Судебная или блюстительная власть - Верховный собор с пожизненно избранны­ми представителями от губерний - осуществляет контроль над органами, ответственными за точное исполнение конституции в стране. Конституция должна обеспечить неприкосновенность част­ной собственности, свободу промышленности, торговли, печати, ве­роисповедания.

Главную разницу между единым и федеративным государством Пестель видел в том, что «право издавать законы, образовывать общественные учреждения и распоряжаться государственными делами находится в неразделимом го­сударстве - в одной только Верховной власти, а в федеративном государ­стве - разделяется между общей Верховной властью и частными област­ными властями» (Избранные социально-политические произведения декаб­ристов: В 2 т. С. 20. Т. 2). Таким образом, конституционный проект «Русская правда», по существу, отра­жал дух преобразований в Европе и Америке, «заставляющий, - по выражению Пестеля, - везде умы клокотать».

То, что главной целью конституции являлось уничтожение самодержавия и крепостничества как «наипротивнейших человеческому существу состояний», установление свободы личности, неприкосновенность собственности, обеспечение прав и свобод гражданина означало осуществление перехо­да к республиканскому строю путем вооруженного восста­ния и установления временной революционной диктатуры. Эта программа содержала радикальный компонент либерально-демократических требований, что свидетельствует об адекватности ее либеральным западноевропейским идеям борьбы с тиранией и проведения либерально-демократических преобразований.

Так, Локк, основатель либерализма, по поводу признания восстания народа как законного средства сопротивления тиранам писал: «Если глава государства «посредством невыносимо дурного обращения жестоко тиранит весь народ или его значительную часть, то в этом случае народ имеет право оказать сопротивление и защитить себя от насилия».

Не все декабристы разделяли такие радикальные способы перехода к новой форме госу­дарственного устройства. Однако, несмотря на ряд совершенно радикальных положений (или как раз благодаря этому), конституционный проект Пестеля был важнейшей программой военной интеллектуальной элиты России в борьбе с феодально-абсолютистским режимом, обоснованием пути к гражданской, политической свободе через право на восстание. Это право, как известно, отражено и в концепциях осно­вателей классического либерализма и успешно использовалось народа­ми ряда стран Западной Европы. Россия, несмотря на поражение восстания, не была здесь исключением.

 

13. 5 Либеральный консерватизм (К. Кавелин, Б.Чичерин)

К. Д. Кавелин

(1818-1885)

 

Константин Дмитриевич Кавелин - знаменитый писатель, публи­цист, правовед, историк, философ, политолог, общественный деятель. Родился в Москве в дворянской семье. Образование получил в Московском университете, где изучал право, философию, историю. В 1848 г. Кавелин переезжает в Петербург, работая в канцеляриях Министерства внутренних дел и учебных заведений, активно занимается публицистической деятельностью в журналах «Современник», «Отечественные записки». В 1857 г. Кавелина приглашают на кафедру гражданского права Петербургского университета. В ближайшие годы Д.Д.Кавелин становится профессором Московского университета, по кафедре государственного права,

Центральной проблематикой в научных исследований Кавелина - соотношение личностного и государственного начал, частной и общественной собственности. Изучая особенности, варианты путей исторического развития Запада и России, Кавелин в статье "Взгляд на юридический быт древней России»(1847) указывает на раз­личные условия, в которых формируется или может формироваться и развиваться личность. По Кавелину, это личностное начало получило свое развитие только при Петре I, «ко­гда Россия, тесно сближаясь с Европой, стала жить ум­ственно, нравственно, деятельностно. Стремясь дать в гражданском обществе свободу, простор человеку, лич­ность, развитая до определенных пределов, пересозда­вала это общество» (там же. С. 66—67). Преобладание государства над личностью Кавелин выражал в словах: "Все делалось у нас сверху вниз". Отсутствие закрепления юридических прав и свобод ставило развитие личностного начала в зависимость от характера правителя, от того, кто придет к власти.

В основе развития личности, по Кавелину, лежат «потребности индивидуума к свободной деятельности», свободному выбору, свободному выражению своего отношения к общественным интересам, целости, идеа­лам, своего отношения к миру. Стремление индивида реализовать эти потребности всегда и во все времена ограничивались необходи­мыми рамками конкретных исторических и социально-политических условий.

Как полити­ческий мыслитель он большое внимание уделяет анализу сущности современного государства и его права, высказывая свою позицию по вопросу общественно-политической жизни - освобож­дения крестьян.

Основные позиции либерала-теоретика по кре­стьянскому вопросу были изложены в знамени­той «Записке об освобождении крестьян в России» (1858), а также в статьях «Взгляды на русскую сельскую общину» (1859), «Дворянство и освобождение крестьян» (1862). В этих работах речь шла о положении статуса личности крестьянина в условиях, когда в России, бла­годаря реформам, открывалась возможность массового распространения частной собственности и ее исключи­тельного права монополизировать все стороны общест­венной жизни, в том числе и сельской.

Западники (Е. Корш, Б. Н. Чичерин) выступали, в сущности, за упразднение общинного землевладения как пережитка, рожденного крепостным правом. Славянофилы (А. Кошелев, Д. Самарин) видели в сельской общине хранительницу устоев, опору национальных форм хо­зяйствования. Славянофилы обвиняли западников в том, что они не поняли специфики русской общины, приняв ее за аналог западноевропейской безземельной общины как простого административного устройства.

Имели свою позицию по этому вопросу и революци­онные демократы, социалисты. Они выступали против права собственности и наследования, но были сторон­никами сохранения общинного землевладения, сельской общины, видели в ней прообраз будущей коммуны, воз­можность ускорения социального развития.

Позиция Кавелина в принципе отличалась от всех вышеуказан­ных позиций, хотя и имела точки соприкосновения с каждой из них. В статье «Взгляд на сельскую общину», излагая свои юридические основания реформирования деревни, он подчеркивал большое значение для России развития капиталистических отношений, личной собственности и духа предпринимательства. Однако Кавелин отмечает и негативные теневые стороны этого начала: стремление к беспрерывному, безграничному расширению и увеличе­нию, личная выгода, стяжание, ничем не умеряемая конкурентная борьба интересов, ниспровергающих все административные стеснения и препоны.

Выступая в защиту сохранения общины, он очень хорошо понимал ее социальное и политическое значе­ние: наличие у крестьян собственности, выгодно отли­чает их от обезземеленных, бездомовных народных масс и городского пролетариата западных стран. Такая особая форма общественного быта, по сравнению с За­падом, по существу исключала условия для революционных и демократических движений в России.

Роль реформаторского государства Кавелин видел: - в обеспечении сохранности землевладения за сельским населением; - в устранении препятствий, искус­ственно замедляющих естественный рост народа; - в соз­дании надлежащей пропорции между частной собствен­ностью и поземельной; - в организации переселений, мелкого поземельного кредита, перекупки земель, со­стоящих в частной собственности, под общинные земли;

в ограждении от социальной анархии, афер, спекуляций, мелочной опеки со стороны крупных собственников и чиновников и т. д.

Взгляды Кавелина на государство и его роль в жизни общества выходили за пределы анализа общинного зем­левладения. Как теоретик-государственник, он глубоко понимал роль и значение государства как организации человеческого общежития. Согласно его концепции, общество и государство - живой организм и функцио­нирует по своим законам дифференциации (расчленения) и интеграции (централизации).

Подобно тому, как у любого живого развитого организма отдель­ные органы обособляются от деятельности других, так и в развитом государственном организме каждый орган, каждая точка живут, кроме общей, своей особой жизнью. Последствия большого расчленения (дифференциации) государства (противостояние правительства народу, народа правительству, сословные привилегии, обособ­ление суда, казны, администрации, эгоизм, равнодушие к общественным делам, крестьянские разделы и т. п.) грозят ему разрушением и распадом. Особенно это опасно большому государству, где непосредственное единение людей нарушается обширностью территории, разноплеменностью, разноверием нации, раздутым до беспредела бюрократическим аппаратом.

В контексте этих размышлений формировалась кавелинская идея о местном самоуправлении. Он хорошо понимал, что управлять страной такого масштаба, как Россия, невозможно силами одной бюрократии, без уча­стия заинтересованных в управлении лиц, особенно на местах, в провинциях. Поэтому решение проблемы ме­стного самоуправления Кавелин ставил в зависимость от решения другой проблемы — проблемы правящего в стране

сословия как главного субъекта проведения ре­формирования в России.

Большое внимание Кавелин уделял вопросам госу­дарственного строительства, и, в первую очередь, рефор­мации государственных учреждений России. Он считал, что для успешного решения социальных проблем необ­ходимо реформировать всю «обветшалую, полуазиат­скую, полукрепостническую» бюрократическую систему, начиная с центральных и особенно мелких администра­тивных учреждений. Чрезмерная зацентрализованность власти, которая основана на принципе мелочной регламентации местной жизни из центра, безграничный бю­рократический произвол, не знающий никакой управы, не только дискредитируют власть в стране, но и являют­ся тормозом всякого прогресса.

В статье «Бюрократия и общество» Кавелин пишет: «У нас нет ничего похожего на государственные учреждения, которые пользовались бы авторитетом и доверием страны и могли в минуты, подобные настоящей, выносить на своих плечах всю тяжесть положения и ограждать государство и династию от опасности» (Кавелин К. Д. Собр. соч. Т. 2. Стб. 1076).

В устройстве госучреждений Кавелин выделяет сле­дующие крупные недостатки: преобладание в высшем государственном управлении единоличной власти над коллегиальными, отсюда рассогласованность действий и произвол; все высшие госучреждения составляются из одних военных и гражданских чиновников, людей, ко­торые «всю жизнь провели в положении управляемых, смотрели на дело сверху вниз, не зная, что делается внизу»; коллегиальные госучреждения (сенат, госсовет, комитет министров) лишены возможности непосредст­венно докладывать государю о нуждах страны и мерах их удовлетворения, этим правом пользуются министры, которые в своих докладах, искажая действительность, проводят интересы своих ведомств; право возбуждать законодательные и общие административные вопросы принадлежало не коллегиальным органам верховной власти, а исполнительным.

Чтобы преодолеть админи­стративный произвол, Кавелин считает: нет необходи­мости введения в стране конституции, парламента, дос­таточно законного порядка, одинакового для всех, спра­ведливого суда, обеспечивающего всех и каждого, спра­ведливого закона о печати, предоставляющего возмож­ность каждому высказать свои мысли. Нам «нужно сколько-нибудь сносное управление,...хоть тень обще­ственной свободы..., нужны прочные государственные учреждения, состоящие из лучших людей» (там же. Стб. 896, 1067).

Итак, во всех его аналитических рассуждениях о государственном устройстве, о роли и значении государства в реформировании общества преследуется цель - создание правового государства, юридически организованной власти, защищающей интересы лица, личности, создающих условия для свободного проявле­ния гражданами своих свободных прав.

Б. Чичерин

(1828 – 1904)

 

 

Борис Николаевич Чичерин - один из самых представительных рус­ских мыслителей либерально-консервативного направления, основатель русской государственной школы. По характеристике Бердяева Чичерин был «единственным философом либерализма», «редкий в России государственник», сочетавший в себе природный дар философа, юриста, политолога. Родился в семье богатого и родовитого тамбовского помещика. Образование получил в Московском университете, где изучал право, философию, историю. Мировоззрение Чичерина формировалось под сильным влиянием выдающегося профессора истории Т.Н. Грановского, к которому он был «близок и обязан ему большею половиною своего духовного развития».

Он - автор фундаментальных философских и политико-правовых исследований: «Очерки Англии и Франции» (1858), «О народном представительстве» (1866), «Положительная философия и единство науки» (1880), «Собственность и госу­дарство» в двух частях (1882, 1883), «Курс государственной науки» в трех частях (1894-1898), «Философия права»(1900), «История поли­тических учений» в пяти частях (1869-1902), и др. Большой интерес представляют три тома воспоминаний Б.Н. Чичерина. С его именем свя­зано создание оригинальной и цельной философско-политической и правовой системы ев­ропейского уровня. Методологической основой анализа современных социально-политических процессов, по Чичерину, является логика и метафизика в ее развитой и совершенной форме. В этом сказывается сильное влияние на него философии и политики Гегеля, которые он под­верг сложной и оригинальной переработке.

Доктрина «охранительного» либерализма Чичерина появилась на свет не только под влиянием социально-философской мысли Э. Берка, А. Токвиля Д. Ст. Милля и других великих либера­лов и консерваторов. Включение Чичериным консервативного начала в ли­беральную программу, в сущности, было продиктовано условиями самой российской действительности, особен­ностью самодержавного строя. Как и Кавелин, Чичерин в сильном консервативном элементе политической власти видел основу крепкого государственного порядка, который в свою очередь, стано­вится важнейшим условием внедрения и развития за­конной свободы. В этом понимании необходимости единства силы власти и законной свободы, по мысли Чичерина, и заключен подлинный смысл доктрины «охранительного» либерализма.

Используя государственную власть, ее законодательную деятель­ность в качестве "рационального средства" их водворения, Чичерин определил меру и границы ее усиления и ослабления с учетом особенности русского самодержа­вия. Например, с позиции «охранительного» либерализ­ма Чичерин сформулировал закон силового регулирования власти, т.е. закон, регулирующий, в зависимости от социальных условий, необходимость усиления или ослабления власти: «Чем меньше единства в обществе, чем труднее связать общественные стихии, тем сильнее должна быть власть, и наоборот, правительство может расслабить вожжи по мере того, как общество крепнет, соединяется и получает способность действовать самостоятельно» (Чичерин Б.Н. Несколько современных вопросов. М., 1862. С. 164). Таким образом, соединение двух начал (либерального и консервативного) в единой доктрине «охранительного либерализма», или либерального консерватизма, осуществлено впервые в теоретически обоснованной форме.

К концу второй половины XIX века «охранительный либерализм» Чичерина и связанная с ним проблематика личности, собственности и государ­ства развиваются и углубляются на основе переработанного огромного материала предшествующей социально-философской и политической мысли. Вершиной развития человеческой мысли, последним словом рационалистической философии Чичерин счита­ет Гегеля, величайшей заслугой которого, он полагает, создание им глобальной философской системы, открытие диалектических законов развития мирового бытия, а себя называет сторонником объективно-идеалистического ми­ровоззрения, метафизической концепции универсализ­ма, соединяющей рационализм и реализм.

Чичерин, подобно Гегелю, свои представления о внутренней свободе личности как сферы проявления субъективной нравственности конкретизирует в учении о собственности. Он дает юридическое обоснование необходимости авто­номности института собственности от государства на основе идей естественного права, ставя правовые пре­грады против злоупотребления властью, государством в отношении собственности. «Вторжение государства в область соб­ственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом, всегда есть насилие и неправда» (там же. С. 154). И поскольку частная собственность является «идеалом всякого гражданского быта», делает вывод Чичерин, она «подлежит особому охранению со стороны государства». Итак, в охранении собственности, а, следовательно, и свободы личности Чичерин видит основную функцию государства.

Большую опасность свободе и собственности, по его мнению, следует ожидать от социалистов, ибо при со­циализме эти величайшие ценности обращаются в при­зрак, а государство, обобществляя все средства произ­водства (землю, капитал, предприятия), насильственно подавляя природу личности, «неизбежно вызовет нега­тивное стремление у каждого максимально пользоваться общественным достоянием, т. е. быть иждивенцем. Раз­рушая религиозную нравственность, порождая эксплуа­тацию добросовестного недобросовестным, сильного слабым, такое государство превращает человека в доб­ровольного раба общества» (там же. С. 414). На этом основании Чичерин полностью отказывает коммунизму в существовании.

Чичерин дает оригинальную, отличную от Гегеля, структуру «человеческих союзов». В чичеринской трактовке сфера объективной нравственности включает четыре различных союза: семья - гражданское общест­во - церковный союз-государство, вместо трех по Гегелю (семья - гражданское общество - государство). Отношение между независимыми союзами, согласно теории «человеческих союзов» Чичерина, строятся на основе четырех формальных юридических начал человеческого общежития — власти, закона, свободы и цели. Важнейшую цель союзов Чичерин определяет формулой, идущей от Д. Локка, И. Бентама, Б. Констана: «не лица существуют для учреждений, а учреждения для лиц».

Чичерин большое внимание в своих исследованиях уделял социально-философскому и политическому анализу верховного политического союза - государ­ства, рассматривая его сущность, формы государственного устройства, проблемы отношения государственного и личностного начал, вопросы реализации политической свободы.

Сущность государства, по Чичерину, определяется следующими признаками и чертами. Государство представляет «организацию народ­ной жизни, сохраняющуюся и обновляющуюся в непре­рывной смене поколений. Государство есть союз, союз целого народа, имеющего свою территорию, единый закон. В нем народ становится юридическим лицом. Оно управляется верховной властью, его целью является всеобщее благо»(Чичерин Б.Н. Курс государственной науки: В 3 ч. М., 1894. Ч. 3. С. 4-7). Государство образуется как результат общей воли и высшего политического сознания народа, способного «разумно и добровольно подчиняться вер­ховной власти и поддерживать ее всеми силами». Обра­зованный союз возникает на основе естест­венного закона, связывающего личную свободу с приро­дой человека.

Сущность политического союза (государства) Чиче­рин рассматривает в соотношении с гражданским обще­ством, под которым он понимает «совокупность отноше­ний, принадлежащих к частной сфере и определяемых частным правом». Государство и гражданское общество — два проти­воположных, но «равно необходимых элемента челове­ческого сожительства». Это особый мир человеческих отношений: с одной стороны, люди являются носителя­ми частных отношений, с другой, членами общего ду­ховного сожительства, всегда должны существовать, не уничтожая друг друга. Без первых исчезает самостоя­тельность, следовательно, и свобода лица, без послед­них исчезает единство (там же. С. 192). Государство как вершина об­щественного здания, опирающаяся на гражданское об­щество и зависимая от него, сводит все самостоятельные индивидуальные потребности и интересы (материальные, духовные, научные) к высшему органи­ческому единству.

Мысли Чичерина о зависимости и опоре государства на гражданское общество не совпадают с гегелевским пониманием отношений государства и гражданского общества. По Гегелю, гражданское общество как сфера частной собственности и индивидуальных интересов корпораций, общин, сословий должно быть подчинено интересам государства (См.: Гегель Г. В. Ф. Философия права. М., 1990. С. 330). Чичерин, в отличие от Гегеля, склонен усилить в системе этих отношений элемент частного, делая его, в сущности, автономной, независимой сферой от государственной власти и от политиче­ских целей.

Уделяя большое внимание характеристике различных форм правле­ния (монархии, аристократии, демократии и смешанной форме - консти­туционной монархии), Чичерин рассматривает правление их содержания и направленности в зависимости от конкретных исторических условий и от состояния народного духа (сознания). При анализе этих форм Чичерин предпочтение отдает конституционной монархии. Именно в ней считал он, наиболее полно воплощается идея свободы и идеал чело­веческого общежития.

Неоднозначную оценку дает Чичерин демократической форме правления. Влияние идей демократии, считает он, поистине огромно, каждый чело­век в демократическом обществе является носителем определенной доли верховной власти, он политически ни от кого не зависим. В условиях демократии открыт простор энергии человека, его умственным и физичес­ким способностям.. В демокра­тическом обществе «общегосударственный порядок» составляет "венец гражданского развития человека» Однако демократия, считает Чичерин, лишь от части выражает сущность свободы. Она проявляет себя только в свободе политической. Демократия «нигде не может быть идеалом человеческо­го общежития. Она может быть только переходящей ступенью исторического развития» (там же. Ч. 3. С. 179).

Много внимания Чичерин уделял проблемам реали­зации политической свободы в российском обществе путем организации системы представительного правле­ния, свободных учреждений, соединения выборных с людьми опытными в государственных делах.

Внимательное изучение эволюции взглядов Чичери­на приводит к пониманию того, что здравый смысл, основанный на блестящем знании исторической обста­новки и состояния общественного духа российского народа, подсказывает каждый раз меру реализации свобо­ды, возможной при данных конкретно исторических условиях России. Чичерин был решительный сторонник разумной умеренности, противник односторонности, крайности и сиюминутных необдуманных решений, никогда не стремился считать созревшим то, что не созрело. Он хорошо понимал, что строительство новой государственности всегда таит в себе опасность поро­дить разнузданность страстей и анархию интересов, что немедленно бы привело к торжеству реакции, «которая могла уничтожить не только едва зародившуюся поли­тическую свободу, но и юные преобразования, не ус­певшие еще упрочиться в народной жизни». Россия избежала такого кризиса, ибо это понимали и «верхи». По выражению Чичерина, «державная рука сохранила свое собственное произведение… новые пре­образования сделались неотъемлемою принадлежно­стью народной жизни» (там же. С. 58).

В других своих произведениях, в частности, в работе "Собственность и государство" он объяс­няет причину трудности водворения свободы, по срав­нению с Западной Европой. Она заключается в том, что на Западе общест­венное устройство устанавливается само собой, а в Рос­сии это привносится государством «сверху». Отсюда упрочить свободу в обществе, привыкшем единственно к власти, где к тому же «свобода проявляется еще своим первым младенческим лепетом и совершает свои пер­вые робкие шаги... составляет одну из самых трудных исторических задач» (Чичерин Б.Н. Собственность и государство. С. VI).

Но уже позже, в одной из последних своих работ – «Россия накануне двадцатого столетия» (1900), Чичерин, уделяя большое внимание анализу основных этапов развития либерализма в России, четко выразил свою конституционалистскую позицию и враждебность к самодержавию, определив главную задачу двадцатого столетия. Он писал: “Самодержавная власть превратилась в игралище личных интересов самого низменного свойства…Оставаться при нынешнем близоруком деспотизме, парализующем всенародные силы, нет возможности… Здание, воздвигнутое Александром II, должно получить свое завершение; установленная им гражданская свобода должна быть закреплена и упрочена свободою политической. Рано или поздно, тем или другим путем это свершится, но это непременно будет, ибо это лежит в необходимости вещей. Сила событий неотразимо приведет к этому исходу. В этом состоит задача двадцатого столетия» (Б.Н. Чичерин. Философия права. СПб., 1998. С. 610, 614, 615)