Внешняя жизнь и мир мыслей. Часть 3.1

Внешняя жизнь и мир мыслей. Часть 3.1

Сохранение при рабочем процессе личного,
возможности для развития

 

Преамбула

 

В части 3.1 проекта «Внешняя жизнь и мир мыслей» в центр ставится современный человек, прокладывающий свой путь к духовной жизни посреди условий, силящихся определить человека во всех точках его бытия. В этом смысле современный работник сопоставляется по своим психологическим характеристикам с узником концлагеря.

Часть 3.1 идет в паре с текстом: «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления»[1]. Текст представляет собой расширенную расшифровку одноименной беседы с добавлением раздела «постскриптум».

 

Суть и идея концлагеря и современного офиса. У человека есть внутренние регуляторы. Он не обусловлен внешним, что в каком-то смысле и отличает его от животных. Сейчас идет процесс переключения человека с внутренних регуляторов на внешние: идеология компании и становится регулятором поведения человека. Он не делает чего-то не потому что совесть говорит «нет», а потому что кругом – камеры. Компании и разные структуры стремятся захватить своими идеями глубокие уровни человека, те, на которых находятся аксиомы мышления и поведения.

Чтобы противостоять процессу захвата его личности человек должен носить в себе, по выражению Бориса Ширяева, «неугасимую лампаду». Не утратить совесть (внутренний регулятор), сверяться с Евангелием. Сердце его должно пробудиться к духовной жизни. Тогда, даже если и стены стеснят его, он сможет быть свободным в Боге.

 

Эпиграфы (выше обстановки, не слиться с ней окончательно).

 

Эпиграф первый: «Если человек смотрит под ноги, когда идет дождь, то он видит, как отражается небо».

Эпиграф второй: Папа принес сыну собаку и наставляет, как обращаться с собакой, чтобы он слушалась сына.

Папа: «Собака. Ее держат в клетке пока не сломается ее воля. Когда ее воля сломается, она подчинится твоей воле».

Сын: «А что такое воля?»

Папа: «Характер. То, что делает тебя тобой. Собаки – не люди. Они хотят, чтобы люди ими руководили» (из фильма «Такса» (2016).

 

Объяснение эпиграфов:

Первые были сказаны одним молодым человека во время обсуждения антиутопий в связи с некоторыми положениями, описываемыми как в данном тексте, так в статье «Интеллектуальная деятельности как стратеги выживания в условиях тотального давления». Человека, оказавшегося в условиях тотального давления, принуждали отказаться от собственной точки зрения на происходящее. Если человек более-менее длительное время не пользовался своей способностью наблюдать происходящее, анализировать наблюдаемое и делать на основе анализа выводы, эта способность со временем начинала угнетаться (как бы атрофироваться). А раз так – человек подчинялся извне транслируемой (администрацией лагеря) точке зрения на происходящее.

«Видеть и анализировать происходящее в лагере было совершенно необходимо для выживания», – отмечал Бруно Б., с точки зрения психиатра описавший тактику и стратегию слома личности в условиях лагеря и в условиях условно мирных обстоятельств, охватывающих человека в массовом обществе (не видеть и не знать, – разрушительно; «вынужденный отказ от способности наблюдать, в отличие от временной невнимательности, ведет к отмиранию этой способности»).

Отучая наблюдать за происходящим и делать выводы, человека подводили к мысли, что наблюдать – опасно. Человеку разрешено замечать лишь то, что допускает видеть администрация. И кара грозит тому, кто будет наблюдать, «исходя из своих внутренних побуждений … свою волю иметь запрещено»[2].

По мнению Бруно Б., «если кто-то перестает наблюдать, реагировать и действовать, он прекращает жить. Чего как раз и добивалось СС». Человека учили не замечать происходящее, наказывая за поворот головы в неразрешенную сторону.

Но, применительно к теме данного текста можно сказать, что, если человека знал, для чего он не смотрел в такую-то сторону, сама способность делать выводы не отмирала. Ведь в момент, когда человек «знает, для чего он не смотрит», активируется то, что на биологическом уровне можно назвать второй сигнальной системой (понятно, что биологическим уровнем понятие личности не исчерпывается). А раз задействована вторая сигнальная система, значит, у человека есть иммунитет перед тем условным рефлексом, который ему навязывается в качестве реакции по принципу дрессировки животных.

Если нет возможности реализовать действие в реальности, необходимо сохранить осмысленность даже и во время временного бездействия (речь идет не о уходе в фантазии и грезы, вследствие чего возникает риск разрыва контакта с реальностью и потому человек рискует не сделать вовремя того, что нужно сделать для личностно / духовно / психологически / биологического выживания).

Эту идею вложил в уста герою романа «Искра жизни» Э. Мария Ремарк. Заключенный концентрационного лагеря под номером 509, наставляя своего «побратима», говорит: «Почти любое сопротивление можно сломить; это вопрос времени и условий. У этих — он махнул рукой в сторону эсэсовских казарм – есть и то, и другое … главное – результат сопротивления, а не то, как оно выглядит» (глава восьмая).

То есть, если человека бьют прикладами по голове, когда он смотрит на небо, если возможности поднять головы нет, то – когда идет дождь – ты можешь смотреть на землю – в ней отражается небо. Ты знаешь для чего ты делаешь то-то и то-то и знаешь, для чего ты не делаешь то-то и то-то. А значит, ты живешь.

 

Смысл и бессмыслица

 

Сама успешность в реализации рабочего алгоритма еще не делает человека внутренне счастливым, если внутреннее ядро его личности остается неактивированным. Снова нелишними видятся слова Экзюпери (приводимые в контексте иных мыслей в работе «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния "тирании мысли" и преодолении того, что толкает человека к алкоголю»[13]. 

Вот человек, который грустно застыл у двери и жалуется на жизнь: «Жизнь меня больше не радует. Спит жена, отдыхает осел, зреет зерно. Тупое ожидание мне в тягость, тоскливо мне жить и скучно». Этот человек напоминает ребенка, растерявшего игрушки и не умеющего видеть незримое. Печалит его утраченное время, снедает тоска собственной неосуществленности.

Человек пускается в плавание, обрабатывает нивы, расшивает наряд. Но, что бы он ни делал, все износится очень быстро, ничего не вернув ему взамен – он «сшил одежду, чтобы сносить». Он словно попал на каторгу, на которой «долбят землю только для того, чтобы долбить. Один удар заступом, еще один, и еще, и еще. От долбежки в людях ничего не меняется».

Такой человек ничего не нарабатывает своей жизнью, и их жизнь не является повозкой, увлекаемой по пути к свету. Те люди, которые кажутся ему счастливее, богаче его «только знанием о Божественном узле, что связует все воедино».

 

Человек – это только повозка, и ты пускаешься в путь. Ты не можешь справиться с каким-то опытом сейчас, но ты можешь начать путь восхождения. И тогда тебе откроется смысл происходящего, сформируются некие навыки, активируются нейронные сети, на основании которых ты сможешь ситуацию осмыслить и даже изменить. Процесс, который одному кажется тупой бессмыслицей, для тебя наполняется смыслом. С точки зрения П.К. Анохина о функциональных системах, это можно объяснить биологически.

 

В беседах 5 части «Остаться человеком…» мы разбирали принцип функциональной системы применительно к идее выживания узника и применительно к идее рабочего процесса. Функциональная система объединяет разные области мозга. Если сказать совсем упрощенно и применительно к разбираемой теме, то можно насчет функциональной системы сказать, что он способна объединить идею о бессмысленной работе с другой областью, наделяющую первую идею смыслом.

 

См. в пятой части бесед «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря» пункты:

5.1.2 «Выжить – работа. Бессмысленная работа и смысл. Расчеловечивание и выживание 2

https://youtu.be/QiGQuYIs5Jk?list=PLmrEYe-Oc79uT8qB8JtaDn5M7kxDou2x-

5.2.2. «Выжить – труд (если – творчески, сохранение активности, сопротивление регрессии)»

Например, Федор Конюхов переплывал Тихий океан, плыл 150 суток и делал по 10 тысяч гребков в день. Он каждый гребок делал с Иисусовой молитвой, соответственно в этом делании он возрастал. Гребки не убивали его монотонностью, а, наоборот, усиливали то, что способствовало развитию его жизни. Он молился, в нем пробуждалось то, что связано со Святым духом. Именно личное начало поднимало его над ситуацией в целом. Соответственно «Божественный узел соединяет все воедино», т.е. человек может разрозненные части жизненного процесса сложить в некое единое осмысление. Переплывая океан, он вспоминал плавание Ноя во время потопа, звук уключин напоминал ему звук церковного кадила. То есть в его сознании активировалась картина, включающая дробные элементы в единое целое.

 

О опыте Федора Конюхова (ныне – священника) выживания в Тихом океане в сравнении с опытом иных мореплавателей (выживавших в открытом океане) см. в главе «Три (четыре?) мореплавателя и их отношение к травматическому опыту» из третьей части статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты»

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2044/

 

Подобные истории встречаются и в древних повествованиях. Так о некоем старце рассказывалось, что его келия находился на расстоянии двадцати миль от воды. Однажды, идя за водой, он устал и подумал о том, чтобы перенести келию поближе к воде. Обернувшись он увидел некоего следующего за ними и «замечающим его следы». «Я – Ангел Господень, – сказал явившийся, – послан исчислять твои шаги, чтоб за каждый из них ты получил мздовоздаяние». Услышав такое, старец укрепился духом и стал терпеливо переносить отдаленность от воды.

Или: У одного старца был ученик, насчет которого демоны сокрушались, говоря, что не могут к нему приблизится, так как он строит и разрушает. Желая понять, в чем – дело, старец спросил ученика о его жительстве, не унывает ли тот. Ученик же, указав рукой на лежавшие около него камни, сказал: «Из этого камня я строю стены, а потом снова разрушаю их и, поступая так, не ощущаю уныния». «Тут великий старец и понял, что бесы потому не могли приблизиться к его ученику, что никогда не видели его праздным, и стал поощрять ученика к продолжению труда». Комментируя эту историю в разговоре с другими, старец отмечал, что ученик не приносил своим деланием прибытка [материального] ни себе ни другим. Но за счет того, что он не был празден, «бесы не находили возможности приблизиться к нему»[14].

Или: Однажды один подвижник спросил святого Марка насчет помыслов. Помыслы одолели подвижника, внушая ему, что тот ничего не делает, а потому, мол, должен уходить с избранного им места. Авва же дал такое совет: «А ты в ответ скажи этим помыслам, что тут я ради Христа стены сторожу»[15].

 

Соединяя данные примеры с уже неоднократно упомянутой статьей «Тирания мысли и алкоголь…» можно вспомнить и о некоторых размышлениях Ивана Ильина насчет работы (в статье мысли Ивана Ильина приводятся в том контексте, что некоторые люди не видят смысла в своей работе и начинают пить). «Священное помогает отыскать смысл в будничной работе. Если этот смысл погружается в глубину сердца, то повседневность воспламеняется «лучом его света». Будни преображаются изнутри, наполняются смыслом, оживают. Если человек не осветил свои будни светом Евангельских заповедей, то будни давят на него своей «беспробудностью». И человек стремится с помощью химического реагента раскрасить давящую на него серость в пестроту».

 

Нельзя делить себя на работу и отдых. В таком ключе человек и во время работы не живет, и во время отдыха не отдыхает. Применительно к реальности: удаленный доступ на работе, совещания посредством сети интернет, не позволяют человеку иногда отвлечься от работы и восстановить свои силы в молитве и созерцании.

Но ведь за экран можно поставить лампадку. Святые отцы говорят, что есть молитва, а есть память Божия – мысль о том, что Господь рядом. Она заменяет молитву. Ты не всегда можешь читать Иисусову молитву, потому что вынужден вовлекаться в интеллектуальный труд, думать. Если человек внимает только речи и может заснуть от монотонности совещания, то тут постоянно себя оживляет тем, что присутствует память Божия. Т.е. его сознание живет, дух живет. Он может в каком-то смысле подняться над беседой, увидеть в беседе новые грани.

Можно вспомнить митрополита Антония Сурожского, который рассказывал, что к нему обратилась бабушка за советом, как научиться молитве. Он посоветовал поставить лампадку или иконку и поглядывать, даже без молитвы. Когда смотришь на лампадку или свечу, мысль о Боге возобновляется. Если свеча стоит рядом с компьютером, человек строчит по клавишам и полностью погрузился в этот процесс, но время от времени пламя свечи напомнит о Боге, возбудит ту часть личности, которая активна во время молитвы в храме.

Здесь можно сослаться на реальный опыт одного заключенного, который 30 лет провел в заключении. Вот что он писал о своей духовной жизни и о почитании им схиархимандрита Серафима (Тяпочкина), который, кстати, в годы гонений на веру прошел через давление и концентрационные лагеря: «Последние четыре года я тружусь в швейном цехе по 15 часов в день без выходных. Фото отца Серафима в рамочке я закрепил на своей швейной машинке, так что батюшка отец Серафим целый день рядом со мной. Когда мне тяжело, один мимолетный взгляд на батюшку успокаивает меня»[16].

 

О опыте выживания схиархимандрита Серафима (Тяпочкина) в условиях тотального давления и лагерей уничтожения см. в части третьей бесед «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря», пункт 12a. «Серафим (Тяпочкин), архимандрит и его опыт выживания. Не ненавидеть. Отношение к трудностям и смертность».

 

Комментируя этот опыт, можно упомянуть одну мысль преподобного Макария Оптинского. Он не советовал долго смотреть на иконку, иначе это может привести к прелести. Он не описал в ответе суть причинно-следственной связи, но дело, возможно, состоит в следующем. Если человек долго смотрит на любое изображение, то возникает обман зрения, и изображение начинает приобретать объем. Лицо, например, выступает из картинки. Во время молитвы в полумраке храма, если мы долго смотрим на икону, то на каком-то этапе она может зашевелиться. Но это просто оптический обман. Человек с лабильной психикой может воспринять это как чудо. На икону можно поглядывать время от времени (во время земных поклонов, например), при этом зрительный контакт прерывается и опасности не возникает из-за отсутствия эффекта непрерывности.

Вспоминая приведенный выше совет митрополита Антония Сурожского смотреть на лампаду, можно в контексте сказанного вспомнить о преподобном Серафиме Саровском, который советовал смотреть на свечку. На Соловках многие службы проходят в полумраке храма, так вот именно свеча или лампада удерживают внимание. 

 

Постскриптум

 

В заключении к части 3.1 ставится вопрос, озвученный одной девушкой, работавшей вроде бы «ярко» и «крупно», но не получавшей удовлетворения от своей деятельности, несмотря на престиж должности и, соответственно, высокий размер оклада. На определенном этапе жизни ей как бы стало претить, что она занимается определенным функционалом, а личность при том как бы «остается в стороне». Искать свою личность она надумала в международных путешествиях, но на проверку и они не принесли ей искомого «со-частья» (сопричастности чему-то большему, чем она).

 

Не сама работа приносит несчастье, а душевная неустроенность. Если читать воспоминания христиан, живших при СССР, то – где только не работали. Но внутри было ощущение присутствия Божия, и работа не тяготила. Применительно к их опыту можно упомянуть и книгу святителя Игнатия (Брянчининова) «Приношение современному монашеству». Это книгу он написал для монахов, но многое в ней применимо и к опыту мирян. В частности, – мысль насчет того, что идеальные условий трудно найти, чтобы реализовать желаемый (по внешним показателям) образ жизни, но заповеди Евангелия можно исполнять на всяком месте.

Современный человек утратил искру и потому себя мыслит лишь в контексте внешнего. Конечно, есть работа, которая идет вразрез с устроением внутренним, и оттуда желательно уйти. Но, если на работе не требуют идти против совести, то и там можно стараться жить по заповедям Евангелия. А раз так, то и утешение, и радость, и смысл – все это будет в жизни человека. И сквозь, казалось бы, через завесу ежедневных дел будет проступать Промысл, выводящий человека на пути, на первый взгляд неочевидные, но, вступая на которые, он поднимается над обстоятельствами. Обстоятельства теряют свою, как ранее казалось, фатальную детерминированность, перестают определять поведение, состояние и цели человека.

На основании Евангелия человек думает, куда в момент «следующего шага» поставить ногу, и так он вырабатывает определенные навыки, понимания. Шаг за шагом он создает некий комплекс условий, на основании которых он меняет текущую ситуацию. Находясь же в своем наличном состоянии, вглядываясь в будущее, не создав комплекс условий, он не может понять, как из сложившейся ситуации выходить, он мечется между двумя крайними вариантами. В этой бинарной позиции нередка оба варианта – ошибочны (пример, – монолог Гамлета – «Быть или не быть…», подчиниться обстоятельствам или броситься на них…).

 

О том, что Гамлет, как можно предположить, находился в измененном состоянии сознания, в котором конструктивный взгляд на происходящее блокирован, см. в главе «С "террористами" в переговоры не вступать! Или открытие сознания для воздействия демонического мира» из четвертой части статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)»

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2043/

 

См., к примеру, на тему «глядеть под ноги и разбирать, какой где сделать следует шаг» главу 17 из книги святителя Феофана Затворника «Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться».

«…главным образом внимание должно быть сосредоточено на исполнении заповедей. Уже веруем – что еще? Твори заповеди – ибо вера без дел мертва. И благодарение Господу, что Ему угодно было ценность дел наших определять не их широтою и великостию, а внутренним нашим расположением при делании их, окружив между тем нас премножеством случаев к деланию дел по воле Его, так что, если внимаем себе, можем поминутно делать дела богоугодные. Для этого нет нужды ходить за море, как прогрессистки, а смотри около всякий день и час; на чем видишь печать заповеди, исполняй то неотложно в том убеждении, что такого, а не другого дела требует от тебя в этот час Сам Бог.

Потрудитесь и еще крепче установиться в такой мысли. Как только установитесь, начнет покой приливать к Вашему сердцу от уверенности, что всякую минуту Вы работаете Господу. Это начало все обнимает. Даже когда Вам велят заштопать чулок меньшому брату и Вы сделаете это ради заповеди Господней – слушаться и помогать, это будет причтено к сумме дел, Богу угодных. Так всякий шаг, всякое слово, даже движение и взгляд – все можно обратить в средство ходить в воле Божией и, следовательно, поминутно двигаться к последней цели».

В русло, вбирающее мысли святителя Феофана, устремляют свое течение и некоторые идеи православного философа 18-го века Григория Сковороды. Вбирая идеи этого философа в комментарий на некоторые слова св. апостола Павла, священник Антоний Борисов писал, что «пока каждый из нас не найдет … собственную сродность, он не обретет счастья в жизни. Под сродностью Сковорода понимал не просто манеру одеваться, профессиональную деятельность или семейное положение. … для обретения сродности в этой жизни мы, прежде всего, должны руководствоваться совестью – голосом Божиим, звучащим внутри нас. С ним мы должны соотносить наш выбор, как поступать, что делать, где трудиться. Если избранное нами дело не противоречит христианской совести, совершать его необходимо так, чтобы не просто зарабатывать на жизнь, но своим отношением как к самому делу, так и к окружающим людям ненавязчиво и в то же время доходчиво проповедовать веру в Евангелие. Чтобы работа стала настоящим служением, которое меняет мир к лучшему и в материальном, и в духовном смысле. При таком отношении жизнь из череды тягостных будней и бессмысленно веселых выходных приобретет уникальные очертания осмысленности и наполнит душу миром и радостью» [21].

Среди высказываний людей, живших в атеистические годы в СССР (в эпоху давления обезличивающей идеологии), были заметны подобные мысли:

Так, один мирянин «пожелал всем научиться понимать, что Царствие Божие внутри вас. Всегда следите за тем, чтобы душа была наполнена Божественной благодатью. Для этого ее нужно хранить, нуж­но очень трепетно относиться к любой святыне. Коснулся святыни, задача дальше одна — хра­нить то, что получил. Если чувствуешь, что свя­тыня в тебя не проникает, значит в тебе причина, нужно узнать причину, в чем дело. Нужно быть занятым плетением корзин своей души посто­янно.

Второе: нужно очень бережно относиться ко времени. Ни о чем так не жалеют перед смертью как о напрасно потраченном времени.

И третье: нужно спешить творить добрые дела. Ни в коем случае не думать, что ты это сделаешь завтра, послезавтра. Нужно обязательно быть про­водником Царствия Божия на Земле и наполнять свою жизнь этой добротой. Тогда корень твоей души, смысл твоей жизни будет уже в горнем ме­сте, а значит, не будет подвержен тлению».

Одна женщина, пережившая давление обезличивающей обстановку также говорила: «Самое главное – это вера в Бога, главнее ниче­го быть не может! Эту веру нужно нести по жизни и никогда от нее не отступать! Даже в самых труд­ных случаях моей жизни я всегда замечала посто­янное действие Промысла Божьего. Если человек будет соблюдать волю Божию, а не свою, то для него рай начнется уже здесь, а в противном слу­чае человек не обретет покоя, все время будет че­го-то добиваться, искать и каждый раз понимать: это что-то не то. И ведь в таких бесплодных по­исках можно провести всю жизнь...» [22]

Одна девушка после поездки на Соловки начала воцерковляться. Работала ранее в одной светской организации, занималась, помимо прочего, тем, что принимала VIP гостей. Говорила, что, когда старалась работать «по заповедям» все оставались очень довольны.

Когда стараемся работать «по заповедям» душа в хорошем смысле этого слова трудится, человек развивается, возрастает от силы в силу, сохраняет способность изумляться и воспринимать красоту, даже если сам рабочий функционал не меняется и остается более-менее однообразным. 

А потом, бывает и так, что по мере внутренних изменений человека начинают меняться и внешние обстоятельства. Внешние изменения происходят и вследствие того, что действие Промысла начинает сдвигать то, раньше было вжато в «мертвую точку», а также, и вследствие того, что меняется сам человек, а, значит, и та «линза», сквозь призму которой он смотрит на мир. Он начинает замечать то, чего раньше не замечал, обращать внимание на то, на что ранее внимание не обращал. В неуловимых линиях, процарапанных на монолите, он видит очертания двери, в которую и входит.

Та девушка из светской организации через некоторое время поднялась на собой прежней, вышла на новый виток своего развития, созрела до осмысленного решения уйти в новую для нее область деятельности. Вышла замуж за молодого человека, который в скором времени был рукоположен в сан священника.

Конечно, кто-то может сказать, что и так он работает «только во благо своей души и гармонии». Но работа во благо души и гармонии может при незнании духовных законов вести к обратному результату. К бегству от труда на духовной ниве. Внутренний мир является результатом не бегства от неприятностей и закатывания в «кокон безопасности». А результатом победы над страстями и стяжания добродетелей, что достигается через деятельную реализацию Евангелия. Психофизическая полнота человека ориентирована на сохранение связи со Христом. Чтобы эту связь сохранить человеку необходимо воспитать в себе огромное число навыков, научиться общаться, по возможности, без конфликтов и с быстрыми людьми, и с «медленными». Все навыки взращивается не по отдельности (что может до крайности измотать) и воспринимаются как неразрывное целое, так как устремлены к единой цели.

Но этом пути человек становится готовым вступить в полновесное, основанное на чем-то настоящем, общение с ближними. И через социальное общение, не стремясь к тому специально, обретает поддержку, путь к внутреннему обогащению знанием и информацией, получаемой от других. Вместе с реализацией усилия, направленного на сохранение связи с Христом, социальное общение, основанное на любви, вместе с прочими плодами таких усилий делают жизнь интересной и полноводной. Каждый день становится непохожим на другой, несмотря на то, что для внешнего наблюдателя дни могут казаться однообразными.

 

См. к примеру:

«Как обрести точку опоры в себе? Мир и покой в Боге»

ПРИЗВАНИЕ, ч.1: «Как найти себя в профессии и жизни?»

ПРИЗВАНИЕ, ч.2: «Как найти себя в профессии и жизни?»

ПРИЗВАНИЕ, ч.3: «Работа не радует. Занимаюсь не своим делом? Таланты не раскрываются»

ПРИЗВАНИЕ, ч.4: «Работа занимает все больше времени. Как не потерять себя?»

Условно можно сказать, что есть разные уровни у человека. На одном он – отец и семьянин. На другой – работник и исполняющий обязанности (по отношению к государству, общине). Но на самом глубоком – он – образ, которые стремится к Первообразу[23]. Если человек реализовывает тот замысел, который находится в сердцевине его бытия, то в его жизни появляется нечто, что скрепляет и прочие «этажи» его личности в некую вертикаль.

Как бы ни сложилась жизнь человека, чтобы ни ждало его, богатство или бедность, свобода или тюремное заключение, если этот уровень жизни будет реализован, человек не будет испытывать чувства лишения, недостаточности, неудовлетворенности.

Человек является отблеском Божества, и тайну своей личности может постигнуть лишь в связи с этой мыслью. Размышляя на эту тему, святитель Игнатий Брянчанинов задавался вопросом: «Что ближе ко мне меня? Что мне известнее меня? Я постоянно с собой» но все равно «прихожу в затруднение, в совершенное недоумение, не знаю, что отвечать мне, когда услышу вопрос: Кто я и что я?» Попытки ответить на этот вопрос привели святителя к следующему определению человека: «Человек отблеск существа и заимствует от этого Существа Характер этого существа», подобно тому, как солнце отражается в чистой капле дождя»[24].

 

О призвании см. в беседах «Познать свое призвание и следовать ему», пункты 6.2-72.

Тема – «найти себя» - там же, пункты 5.1-5.3, 23.2-24.2, 29.1

См. главу «Познать свое призвание и следовать ему» из первой части статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)» http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1988/

См. ответ «Выбор жизненного пути. Жизненный путь. О выборе дальнейшего пути (молодому семинаристу)»

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/voprosy-k-pastyryu-3/247/

 

«Ты устремился за тайной человека?, – спрашивает от лица самого человека преподобный Иустин (Попович). И натолкнулся на пропасти, где вдребезги разбиваются разум, сердце и совесть. Мысль сходит с ума, «как будто ты шагнул в бесконечный ад, где тиранически господствует плач и скрежет зубов. И все это будет продолжаться до тех пор, пока за всеми этими тьмами и безднами не найдешь херувимскую суть человеческого существа – Бога. Тем самым ты вступил на путь света, ведущий к совершенному решению всех важнейших проблем человеческого существа во всех жизнях».

«Сопричастием Твоим – суть пути моего», – сказано в одной древней молитве. То, есть приобщаясь Христу, человек находит и суть своего пути.

Работа, внешняя деятельность, – эти и прочие направления человеческой жизни выкристаллизовываются и «обретают» ясность, когда человек, ощутив через сопричастность суть пути своего, научится в своей деятельности исходит из того самого главного, что обретается на главном «этаже» его личности.

Потеря здоровья, социального статуса не станет для него конечной катастрофой, если при всех внешних потерях он не потеряет того самого главного. В качестве комментария к этой мысли можно привести слова психиатра Бруно Беттельхейма, который в качестве узника в годы нацистский репрессий прошел через концентрационные лагеря. Бруно не позиционирует себя в качестве человека верующего, но тем не менее свидетельствует, что ощущение «главного» давало человеку опору, когда социальные «опоры» уходили из-под ног. Во время репрессий люди были атакованы страхом лишения положения в обществе, лишения дома и имущества – «смогу ли я жить без всего этого?» «Только тот, кто точно знал, что главное останется с ним несмотря ни на какие испытания, мог позволить себе бросить вызов этому страху»[25]. Бруно не связывал «главное» с верой, возможно, в силу своих убеждений. Как психиатр, наблюдающий за жизнью в ее экстремальных проявлениях, он регистрировал факты. Ощущение «главного» помогало человеку – это факт, но открытым для атеистического мировоззрения остается вопрос о обретении метода нахождения «главного».

О «главном» писала Фредерика де Грааф – духовная дочь митрополита Антония Сурожского, по его благословению, принявшая на себя нелегкое время служения людям в хосписах. Она помогала с миром встретить смерть как умирающим, так и их близким, и не мало ломавшихся характеров наблюдала за время своего служения. Так, в частности, она писала о мужчинах, полностью отождествляющих себя с работой. Когда они теряют работу (вследствие заболевания раком) они впадают в экзи­стенциальный вакуум» и «им приходится учиться просто "быть"».

 

О понятии «экзистенциального вакуума» (ощущения бессмысленности жизни) введенного в научный оборот Виктором Франклом и комментарии к этому понятию см. в главе «Игра, ощущение бессмысленности собственного существования и отсутствие здорового напряжения в жизни» из четвертой части статьи «Преодоление игрового механизма»

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2023/

 

«Отпадают вопросы "был ли я успешным?", "много ли я заработал?" Остается лишь человек перед своей сущностью, от которой он так старательно прятался за повседневными делами. Стратегии, помогавшие прежде контролировать себя, больше не действуют, опорой остается только любовь – единственное, что продолжается в вечности, что сильнее смерти». Фредерика де Грааф считает, что «если человек живет в реальности и несет ответственность за свое отношение к болезни, он не теряет своей идентичности, а, наоборот, обогащает ее»[26].

То есть человек переживает, что не может реализовать себя в работе. Время как был бесплодно течет через него. «Горюют всегда об одном, – считает Экзюпери, – о времени; которое ушло, ничего по себе не оставив, о даром ушедших днях.... Девочка, повзрослев, будет горевать об ушедшем возлюбленном, не понимая, что оплакивает утерянную дорогу к жизни, к чайнику, к запертому дому, к ребенку, лежащему у груди. Не понимая, что плачет о времени, которое будет течь сквозь нее бесплодно, как песок в песочных часах».

Но если во Христе «активируется» ядро личности, человек найдет пути, как вложить это ядро в иной род деятельности. Ядро личности может быть активировано по иному поводу. Если человек – во Христе, то всему, что есть в человеке, найдется мера и вес.

«Нет потерянных возможностей, – наставляет Экзюпери, – ибо дело твое быть семенем. Если у тебя нет золота, режь кость. Если нет кости, режь дерево. Нет дерева, собирай камни». Царь, от имени которого Экзюпери пишет свою книгу «Цитадель», утешает человека, плачущего из-за потерянных возможностей, и говорит, что нет потерянных возможностей. Профессия лишь – путь, повозка, устремленность к чему-то. «Тебе даются только камни для будущей часовни, которую ты должен построить».

Когда она будет построена, время не будет течь бесплодно через человека (вот, мол, лежу в больнице и не подписываю контракты). Если человек глубоко укоренился, устойчив и приготовился расцвести, ощущая незримые, но явственные для него силовые линии, то «крепость его неуязвима, время не истирает ее – упрочивает. Время у него на службе. И что за важность, если на взгляд он гол». Когда время развернет его, тогда и посчитаем.

Бывает, – дело не столько в жизненных обстоятельствах, сколько в том, что человек находится в ложном состоянии ума и все видит превратно. Там, где в, в принципе, проблем и нет, ему видятся непреодолимые проблемы и тупики (см. выше про бинарную позицию и про Гамлета). Когда ум успокаивается, то может напоминать поверхность озера, в котором отражается небо. А когда озеро возмущено, то человек и себя не видит. Когда человек внутренне смирился, бывает, что тут же становится виден выход.

Если совсем тяжело, один духовник говорит, что можно 40 дней почитать чин 12 избранных псалмов. Если времени мало, то можно читать чин в течении 2-3 дней (если немного этот чин сократить, то его можно прочитать минут за 25; можно пропустить несколько раз повторяющиеся молитвы с «Трисвятое» по «Отче наш» и повторяющие блоки из молитвы «Господи, помилуй» (несколько раз по 30 молитв)).

 

Приложение

 

[1] Иеромонах Рафаил (Нойка) – «О грядущих испытаниях»:

«Мы каждый день видим все большее распростране­ние зла, может быть, во исполнение слов Господа о том, что сейчас наступило время и власть тьмы. Но у нас есть и слово, данное Им святому Силуану: "Держи ум твой во аде, и не отчаивайся". Слово это действует на всех уровнях и во все времена. Тайна беззакония, по слову апостола Павла, совершается у нас на глазах, и зло не­удержимо стремится к своей цели – это и есть "держи ум твой во аде", т. е. не закрывай глаза на то, что происходит сегодня в мире, будь реалистом. В последние годы постоянно чувствуется неизъяснимое внутреннее давление, которое все время увеличивается в душах у многих людей. Но не надо отчаиваться, Христос уже по­бедил эту тьму. …нам из­вестно, кто будет победителем. Нас ждут испытания, превосходящие меру человеческую. А раз они превос­ходят наши силы, то, значит, это – время действовать Господу. … Раз мы не можем изменить ничего, то мы упо­ваем на единого Бога, Который что-то Сам совершит в такие времена. … Не раз отец Софроний напоминал нам, что в мире, который сейчас не молится, мы подобны одинокой молекуле воды в ледяном океане. Как нам не замерзнуть вместе со всеми? Конечно, по-человечески рассуждая, это просто невозможно, даже если ты не хо­чешь остывать вместе со всеми. Но, помня этот образ, всеусиленно старайся идти против течения, чтоб не ли­шиться спасения. Знай, что усилие, которое ты прилагаешь, чтобы сохранить веру, может быть, является более великим деланием, чем подвиги и чудеса древних аске­тов. Живя в ледяном современном мире, мы ничего не можем достичь своей нынешней аскезой, разве лишь не замерзнуть совсем. Даже просто не замерзнуть есть уже сверхъестественное явление, так как мы, каждый из нас, являемся частью общечеловеческого древа, молекулой в океане, носителями единой природы.... И если ты забудешь, что твоя малая вера и то малое, что ты дела­ешь, уже являются сверхъестественным деланием, то ты легко можешь отчаяться при виде своей кажущейся бесплодности. А отчаявшись, сдаться и из-за этого по­терять спасение. Не сдавайся, и ты не погибнешь. … Когда мы живем в мире и покое, то нам иногда кажется, что Бог вовсе не существует, может быть, Ему тогда и не надо являть нам Себя... Но во время кризиса не так, во время кризиса Он нам являет Себя воочию, даже если ты прежде не верил в