Классический период парадигм политической социологии

 

Большинство используемых в социальных науках теорий – «теории среднего уровня». Это теории сравнительно узкого круга явлений: стратификации, элит, политических партий, групп интересов, лидерства, политических ориентаций, электорального поведения и т.д.

На специальном теоретическом уровне разрабатываются концепции, с помощью которых упорядочиваются и проверяются на истинность данные, полученные с помощью эмпирических исследований.

Парадигма, как определил Т. Кун, – «признанные всеми на- учные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений» [4, с. 11].

Парадигмы позволяют анализировать наиболее существенные, общепризнанные принципы, теории, школы, направления, понятия, ставшие рубежными в развитии политической социологии. Они служат критериями периодизации истории науки, обозначая границы этапов в развитии знаний. Парадигмальный подход позволяет свести к минимуму произвольность отбора знания, которое необходимо изучить, чтобы сложилась достаточно полная и объективная картина развития дисциплины.

Парадигмы политической социологии не сводятся к парадигмам общей социологии. Специфика объекта и предмета исследования политической социологии диктует необходимость создания собственных парадигм.

Формой существования теоретического мышления также являются понятия, которые служат для профессионального описания, объяснения, научного понимания социальной реальности. Можно выделить три группы, включающих понятия:

– фиксирующие результаты познавательной деятельности (идеи, концепции, гипотезы, теории, факты);

– фиксирующие исходные предпосылки сознания субъекта (картина мира, образ социальной действительности, онтологические представления);

– описывающие познавательную деятельность исследователя, ее аспекты (методы, технологии).

Оперирование понятиями – условие изучения и построения теоретических моделей, установления сходства и различия социологических теорий, посвященных сложным процессам функционирования и развития общества, многообразию действий индивидов и социальных групп в обществе. Понятийный аппарат политической социологии позволяет системно осмыслить проблемы общества, предложить рекомендации в сфере государственной и публичной политики.

Итак, в отраслевых теоретических исследованиях используются парадигмы, технологии и процедуры, индуктивный метод познания. В рамках исследования принято выделять два уровня: макросоциологический и микросоциологический. Первый подход предполагает анализ социальных основ власти, воздействия социально-классового и группового факторов на политические институты, обратного влияния политических институтов на поведение социальных страт. Второй подход сосредотачивает внимание на отдельных процессах и политических институтах, исследуя их формальные и неформальные структуры, типы руководства, способы регулирования конфликтов и др.

Парадигмы политической социологии изменялись на протяжении ее развития.

Марксизм стимулировал материалистическое осмысление воздействий экономической и социально-классовой структур на политическое поведение.

По К. Марксу, история человечества представляет собой историю борьбы классов (больших социальных групп, занимающих определенное место в системе общественного производства, объединенных общностью интересов, способом мышления и образом жизни) за господство друг над другом. Основой классовой борьбы выступает частная собственность на средства производства, которая обусловливает эксплуатацию человека человеком и социальное неравенство. Классовая борьба осуществляется в различных формах, а именно: в экономической – за улучшение условий труда и воспроизводства человека; политической – за власть или влияние на нее; идеологической – за утверждение в общественном сознании классовых представлений. В капиталистическом обществе основными классами являются пролетариат (промышленный рабочий класс) и буржуазия. По мысли Маркса, миссия пролетариата заключается в завоевании политической власти и установлении особой формы господства – диктатуры пролетариата в целях преобразования общества, уничтожения частной и упрочения общественной собственности, ликвидации классовой структуры и построения бесклассового общества, преодоления всех форм господства на основе постепенного отмирания государства и создания системы общественного самоуправления. Политическую социологию К. Маркса можно характеризовать как ярко выраженную монистическую и детерминистскую.

Теория политических элит способствовала утверждению плюралистического подхода в анализе политической действительности.

Возникновение термина «элиты» в XIX в. связано не только с появлением понятия, но, главным образом, с эмпирическим исследованием политических процессов (Э. Берк, О. Конт, А. де Токвиль). В XIX в. появляются новые политические акторы, выступающие на государственном уровне, социально не связанные с аристократией. Снятие ограничений на институциональное участие в политической деятельности безотносительно к происхождению и социальному положению создает условия для персональных изменений в слое, принимающем и реализующем решения в политической, экономической, социальной сферах. Правящий слой традиционного общества превращается в элиту, что прежде всего связано с ее открытостью. Процесс открытия элиты стал следствием эмансипации гражданского общества. Теория политических элит во многом возникает как ответная реакция на распространение марксизма и практики массовых революционных движений. Разработчиками классической теории элит считаются Г. Моска, В. Парето, Р. Михельс.

Гаэтано Моска (1858–1941) сформулировал концепцию элит в книге «Правящий класс», которая относится к классическим. Исходным для автора стал тезис об извечном характере разделения общества на два неравных класса: управляемых и управляющих, о неравенстве как основе дифференциации любого общества. Для Г. Моски господство правящих элит над массой – закон общественной жизни.

Условием господства он считал высокий интеллектуальный уровень и выдающиеся волевые качества его членов. Он обратил внимание на значение внутренней сплоченности членов политического класса как одного из важнейших условий успеха и эффективности его деятельности. Согласно концепции Г. Моски, политический класс всегда неоднороден. Он имеет высший уровень, в который включаются члены правительства, и более низкий – из остальных политиков.

Правящий класс всегда менее многочислен, но он выполняет все политико-властные функции, контролирует массы и управляет ими. Из-за того, что управление общественными делами – в руках влиятельного меньшинства, Г. Моска сомневается в пользе демократии. Демократия, считает он, лишь прикрытие власти меньшинства. Именно в опровержении демократии он видел задачу теории элит. Г. Моска считал, что правящий класс имеет власть над большинством лишь за счет своей организованности. Представители элиты отличаются такими качествами, которые обеспечивают им моральное, интеллектуальное и зачастую материальное превосходство. Индивиды, представляющие власть, обладают качествами, наиболее ценными для общества. Массы же, по мнению Г. Моски, апатичны и предрасположены склоняться и благоговеть перед силой. Именно поэтому, чтобы сделать неуязвимой элиту, необходим сильный лидер. Этот лидер должен обладать силой убеждения и всегда готов применить насильственные методы. Военная сила имела особенно большое значение на ранних этапах развития общества, сейчас же более важны моральное и материальное превосходство. Моска считает, что политическая власть и богатство взаимосвязанны, т. е., как богатство создает политическую власть, так и власть создает богатство.

Проявляется внешнее сходство позиций Г. Моски с марксистской концепцией общества. Но Г. Моска, в отличие от К. Маркса, утверждал, что фундаментом общественного развития служит не экономика, а политика. Правящий политический класс концентрирует руководство политикой в своих руках, объединяет индивидов, обладающих «политическим сознанием» и решающим влиянием на экономическую элиту. С переходом от одной эпохи к другой изменяется состав правящего класса, его структура, требования к его составу, но этот класс всегда существует, более того, определяет исторический процесс.

Много внимания Г. Моска уделяет роли элиты в «здоровом развитии» общества. Возможны три варианта динамики правящего класса. Во-первых, увековечение без обновления (аристократия); во-вторых, увековечение с обновлением (демократия); и, в-третьих, полное обновление (либерализм). Г. Моска различает автократический и либеральный принципы правления организованного меньшинства. Лучшим он считает тип правления, при котором каждый участник элиты несет индивидуальную ответственность и подвергается контролю.

Главный критерий отбора элит – способности, профессионализм и качества кандидатов, желательные для политического управления. Поэтому важнейшей задачей социологии Г. Моска считал анализ состава элит, принципов их формирования, систем их организации. Он полагал, что изменения в обществе чаще всего вызваны изменениями в составе элит. Правящее большинство всегда стремится превратиться в закрытый класс и стать наследственным. Г. Моска отмечает опасность этой тенденции для элиты. Для него главное в правлении элиты – идея, с помощью которой правящее меньшинство стремится оправдать свою власть, старается убедить большинство в легитимности этой власти.

Г. Моска подметил тенденции перехода от привилегированных и закрытых классов к более свободным и открытым системам, где образование может открыть путь к высоким политическим постам. Он показывает две возможные тенденции развития элиты – это аристократическая и демократическая тенденции. Первый тип элиты за счет своей закрытости и иммобильности закрывает доступ к себе другим слоям общества, что ведет к его полному вырождению. Вторая тенденция чаще всего бурно развивается во время качественных изменений, происходит пополнение элиты наиболее подготовленными представителями социальных низов. Развивающаяся таким образом элита наиболее продуктивна и подвижна.

Вильфредо Парето (1848–1923) выдвинул концепцию циркуляции (смены) элит, согласно которой основа общественных процессов – борьба элит за власть. Элиты – те, кто правил всегда, правит сейчас и имеет силу и волю, чтобы продолжать править дальше, назначая себе преемников. Элиты самодостаточны и возобновляемы, состоят из семейных кланов, имеют внутри себя прочные финансовые отношения. Вся политическая история – это ротация элит. На смену старым, погрязшим в консерватизме и роскоши, непременно придут новые. Революции, восстания, путчи и заговоры, даже мирные процедуры, принятые в парламентских демократиях, – это разные механизмы единого процесса смены элит. Парето считает, что этот процесс имеет самостоятельное значение; и идеологические формы, к которым прибегают и старые элиты, и новые элиты в междоусобной борьбе, не играют особой роли и подбираются по ходу дела (что предполагает возможность быстрой идеологической смены позиций, если этого требуют интересы элит).

Контрэлита – это социальный тип, по всем параметрам способный выполнять в обществе функции элиты, но заведомо отстраненный социально-политическими или экономическими ограничениями от такой возможности. Контрэлита постепенно сплачивается и создает идеологическую базу, которую можно будет противопоставить мировоззрению правящей элиты. Общество В. Парето рассматривал как целостность, части которой постоянно противостоят друг другу, элита и контрэлита циркулируют, сменяя друг друга. Фундаментальный закон В. Парето – закон внутреннего различия, дифференцированности, когда масса управляемых индивидов противопоставляется небольшому числу управляющих. В. Парето считал, что система общества всегда стремится к равновесию, но не статичному, а динамичному, и элита удерживает позиции с согласия управляемых людей и отчасти с позиции силы.

Для выявления того, кто может быть отнесен к элите, В. Парето предлагает статистический метод. Он говорит о том, что люди, добившиеся богатства честным или бесчестным путем, всегда образуют верхушку общества, элиту. Люди же бедные всегда на дне, они образуют основание социальной пирамиды. Он вводит индекс, который может являться оценкой способностей индивида. Эти оценки применимы во всех областях деятельности, так что даже вору, который сумел избежать наказания, Парето присуждает более высокий балл, чем неудачливому юристу.

В. Парето объясняет неравномерность распределения в обществе таких ценностей, как богатство, власть и почести. Неравное распределение богатства в обществе – это отражение социальной дифференцированности, которая позволяет выделиться элите. Неравномерность связана с тем, что меньшинство управляет большинством, прибегая к силе и хитрости. Причем оно стремится узаконить свою власть, внушая, что долг масс – подчиняться руководству, признавая его законное право на привилегии. Подход В. Парето к проблеме элит не имеет морального или метафизического смысла; он лишь пытается показать социальные различия в реальной борьбе за существование.

Мыслитель исходит из тезиса о том, что разделение общества на «высших» и «низших» следует из изначального неравенства индивидуальных способностей людей. Но такие показатели, как умение, образование и авторитет, лишь частично совпадают с тем, как распределяется богатство. Когда мы говорим об элите, вряд ли мы можем ответить на вопрос, подлинна она или нет и имеет ли она право так называться, особенно если речь идет о коммерческой, военной или же политической элите.

Согласно социологической теории В. Парето, существенный элемент социальной системы – социальная гетерогенность – пре- допределяется изначальным психологическим неравенством индивидов. Особенности социальной группы зависят от соотношения природных способностей и талантов ее членов. Тем, кто имеет «высший показатель в своей области деятельности, мы даем название элиты» – писал В. Парето [цит. по: 6, с. 38]. Элита и неэлита образуют высший и низший слои общества. Элита подразделяется на две части, одна из которых принимает участие в управлении обществом («правящая элита», или «правящий класс»), а вторая не участвует в управлении и подвизается в художественной или научной сферах («не управляющая элита»).

В. Парето вводит понятие элиты как «избранного элемента населения». Остальная часть общества лишь приспосабливается к принятым элитой решениям. Представители низов поднимаются вверх, пополняя правящую элиту, члены которой, деградируя, опускаются вниз, в массы. Происходит «циркуляция элит» –взаимодействие между частями общества.

Он указывает на два главных качества способности управлять: умение убеждать, манипулируя эмоциями, и умение применить силу. Члены элиты свободны от эмоций, затемняющих рассудок, их характеризует высокая степень самообладания и расчетливости, умение видеть слабые и наиболее чувствительные места в других и использовать их к своей выгоде, предоставляя массам запутываться в сетях эмоций и предрассудков.

Очевидно родство концепции В. Парето с идеями Г. Тарда, Г. Лебона, Г. Моски: о делении общества на изобретателей и подражателей (Г. Тард), на вождей и толпу (Г. Лебон), на господствующий и подчиненный класс (Г. Моска).

В. Парето развивает идею об управлении массами путем манипулирования эмоциями и формирования новых с целью подчинения масс правящим классам. Искусное применение этого принципа объясняет политический успех. Все попытки нарушить природные психологические свойства безуспешны и ведут только к их усилению.

Лозунги демократии и гуманизма для В. Парето ненавистны. Гуманизм, по его мнению, проповедуется тогда, когда участник политики не способен к действию, к управлению, к удержанию власти. Гуманизм равен самоубийству, а демократия является «наиболее пустым» из всех возможных и не поддающихся определению понятий [цит. по: 6, c. 39].

Роберт Михельс (1876–1936), историк и социолог, был членом Социал-демократической партии Германии, но в 1926 г., разочаровавшись в марксизме, стал симпатизировать итальянскому фашизму. Широкую известность ему принесла работа «Социология политических партий в условиях демократии» (1911 г.). В ней Р. Михельс дает анализ отношений между руководством партии и ее рядовыми членами и приходит к выводу, что демократизация власти – всегда иллюзия, а демократия как способ организации власти ведет к олигархии, превращается в олигархию.

Изучая особенности партий, он приходит к убеждению, что в демократически устроенной массовой организации, декларирующей защиту дела рабочего класса, все интересы ее членов подчинены прежде всего интересам лидеров. Чем многочисленнее, сильнее и сплоченнее организация, тем вероятнее превращение ее лидеров в олигархов. Олигархия возникает в демократии как результат органической необходимости и поражает любую организацию, даже социалистическую и анархистскую.

Р. Михельс солидарен с В. Парето в том, что общество невозможно без правящего класса. В партиях правящих классов олигархическая тенденция заложена изначально; революционные же партии возникают как ее отрицание. Если и у них обнаруживаются признаки олигархии, то это служит решающим доказательством имманентных олигархических тенденций во всякого рода организации. Демократия, постулирует Р. Михельс, немыслима без организации. Только с ее помощью воля индивидов преобразуется в коллективную. Она дает возможность слабым объединять усилия, чтобы противостоять более сильным.

Таким образом, вычерчен порочный замкнутый круг демократии. С одной стороны, демократия требует организации, а с другой – организация непременно образует элиту и ведет к олигархии. В итоге организации партия или профессиональный союз оказываются разделенными на меньшинство управляющих и большинство управляемых. По Р. Михельсу, массовая демократическая организация приводит к олигархии. «Чем более расширяется и разветвляется официальный аппарат, чем больше членов входит в организацию... тем больше в ней вытесняется демократия, заменяемая всесилием исполнительных органов» [5, c. 59]. В ходе анализа олигархизации P. Михельс обращается к проблемам лидерства и элит. Не всякого лидера можно отождествить с олигархом, но любой из олигархов относится к разряду лидеров. Лидерство – это органичный и неизменный элемент организаций. Можно считать всеобщим правилом, что возрастание роли лидеров прямо пропорционально росту организации. Едва ли лидеры, считает мыслитель, могли бы рассчитывать на успех, если бы не потребность масс быть ведомыми, их склонность к почитанию, даже к культу вождей. Некомпетентность масс сказывается во всех сферах политики, и это создает фундамент власти лидеров. Объективная незрелость масс – не преходящий феномен, который исчезнет с развитием демократизации, напротив, она проистекает из природы масс. «Вожди, являясь первоначально творением масс, постепенно становятся их властелинами», – писал P. Михельс [5, c. 61]. Некоторые из них идентифицировали не себя с партией, а партию с собой по принципу «партия – это я». Вожди части партий становились практически несменяемыми. Частые выборы должны предохранять демократию от перерастания в олигархию, однако лидеры настолько уверенно контролируют партийную «машину», что выборы обычно превращаются в формальность, да и сами рядовые члены партии чаще склонны полагаться на испытанных лидеров.

В любом режиме, любом политическом институте всегда противоборствуют демократические и антидемократические тенденции, сильнее могут быть то одни, то другие. Но только наличие обоих компонентов обеспечивает функционирование политической системы. Относительно демократических режимов пессимизм P. Михельса не оправдался, в тоталитарных режимах его закон нашел убедительное подтверждение. Но это не означает, что современные демократические режимы застрахованы от угрозы олигархизации. Особенно велика такая опасность в ходе политических трансформаций, когда политические институты и ценности еще не сложились и не обрели устойчивой поддержки со стороны общества.

Таким образом, во второй половине XIX – начале XX в. в западной социологии созданы специализированные теории субъектов политики, ставшие основой современных парадигм классового подхода и элитологии.