Дерелигизация общества — основная задача культурной революции

Сколь далеко вы бы ни заглянули, основой любого великого государства, любого общества всегда служила религия. Будь то Индия, Китай, Греция, Карфаген, Африка или цивилизация Южной и Центральной Америки, везде происходило одно и то же: цивилизации возникали из религии, а когда традиционные верования по тем или иным причинам переставали оказывать влияние на общество, нации погибали.

Джон Нельсон Блэк

Религия — и христианская, и мусульманская — обладает огромной духовной силой, которая скрепляет всех членов общества, независимо от их положения, в единое целое. Роль религии как объединяющего фактора исторически доказана. Религия выполняет важную функцию регуляции поведения людей в обществе. На роль религии как интегратора общества, сохранения его целостности, своеобразия указывает и роль религиозного фактора в национально — освободительном движении того или иного народа. Вспомним роль православия, Сергия Радонежского в борьбе русского народа против монголо — татарского ига.

Русский царь Иван Грозный понимал, какую роль играет религия, в частности православие, в жизни русского государства, Поэтому, когда иностранные купцы обратились к нему с просьбой построить в Москве католические храмы, царь дал ответ: «Венецианом в наше государство приезжать вольно с попами и со всякими товарами, а церквам римским в нашем государстве быть непригоже, потому что до нас этого обычая здесь не бывало, и мы хотим по старине держаться».

Вольтер всю жизнь сражался с религиозными предрассудками, но в то же время он не только не отвергал идеи Бога как высшего разумного существа, но и требовал поклонения ему. Вера в Бога, по его мнению, лежит в основе нравственности и так же необходима людям, как законы. Для народных масс, по Вольтеру, религия должна быть своеобразной уздой, удерживающей их от стихийных восстаний… Вольтеру принадлежит фраза: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать»…

Вернемся в XX век. В израильском «Законе о возвращении», принятом в 1950 году, сказано: «Каждый еврей имеет право на возвращение в Израиль». Но уже двадцать пять лет спустя в этот закон была внесена следующая поправка:«…за исключением человека, бывшего евреем и добровольно изменившего свое вероисповедание», поскольку несколько тысячелетий назад в Торе в главе Бегар было записано: «И говорил Бог, обращаясь к Моше, так: «выведи проклинающего за пределы стана, и возложат все слышавшие руки свои на голову его, и забросает его камнями все общество. А сынам Израиля скажи так: всякий, кто будет проклинать всесильного своего, понесет грех свой. А оскорбляющий имя Бога смерти будет предан, камнями забросает его все общество: как пришелец, так и житель страны, оскорблявший имя Бога, смерти будет предан».

Многие христиане — репатрианты жалуются на то, что сталкиваются в своей эмигрантской жизни с определенными трудностями. Христианство в Израиле лучше не афишировать, особенно если ты еврей. Израильское правительство считает, что подрастающее поколение является главным богатством страны и его воспитание — дело не только родителей, но и всего общества.

Именно поэтому культреволюционеры в первую очередь стремятся лишить граждан веры, религиозных догм. Как это сделать? Через овладение общественными институтами. Необходимо совместно с интеллигенцией захватывать социальные институты, которые формируют мировоззрение молодежи, — школы, колледжи, кинематограф, музыку, искусство, радио и телевидение. После овладения культурными институтами революционеры смогут начать дерелигизацию государства. Когда эта цель будет достигнута и народ перестанет быть нацией, он превратиться в управляемую толпу — без моральных, этических некультурных ценностей, а за управлением культурой неизбежно последует управление государством. Это связано с тем, что, когда общество теряет веру й культуру, оно деградирует как нация. Джордж Вашингтон предупреждал: «Не поддавайтесь иллюзии, будто мораль возможна без религии… К богатству и процветанию ведет множество дорог, и на каждой из них опорой вам будут только вера и мораль».

Целью культурной революции является уничтожение связи между культурой и религией. Если революционеры этого добьются, культура умрет, а с ним и государство. Бьюкенен приводит слова доктора Кирка: «Всякая культура возникает из религии. Когда вера ослабевает, культура приходит в упадок, хотя зачастую складывается видимость процветания культуры на фоне увядания питавшей ее веры. Однако ни религия не может существовать без здоровой культуры, ни культура оставаться равнодушной к увяданию или “выветриванию” трансцендентного».

Культурная война — это одновременно и война религиозная. В отличие от политических конфликтов, в которых всегда существует возможность переговоров, уступок и перемирия, культурная война бескомпромиссна. Она не знает другого способа военных действий, кроме нападения, а государство вынуждено постоянно обороняться. «Сила не в обороне, а в нападении», — любил повторять самый знаменитый культреволюционер XX века Адольф Гитлер.

Победа культурной революции станет возможной, лишь когда в душе человека не останется каких — либо религиозных догм. А это произойдет, лишь тогда, когда культурная революция завладеет всеми средствами массовой информации и общественными институтами.

Американский эксперт в области образования Джон Дьюи писал: «Нет Бога и нет души. Значит, нет и нужды в подпорках традиционной религии. С изгнанием догмы и символа веры соответственно мертва и похоронена непреложная истина. Нет места жесткому закону природы или неизменным абсолютам».

Ленин указывал на религию как на источник человеческих представлений о нравственности, как ни один из столпов буржуазного общества. Он писал: «“Религия есть опиум народа”, — это изречение Маркса есть краеугольный камень всего мироцозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всячески религиозные организации марксизм рассматривает всегда как буржуазные реакции, служащие защите эксплуатации и одурманиванию рабочего класса… Мы требуем, чтобы религия была частным делом по отношению к государству… Не должно быть никакой выдачи государственной церкви, никакой выдачи государственных сумм церковным и религиозным обществам, которые должны стать совершенно свободными, независимыми от власти союзам граждан — единомышленников… Мы требуем полного отделения церкви от государства, чтобы бороться с религиозным туманом чисто идейным и только идейным оружием, нашей прессой, нашим словом». Ленин рассматривал религию как проблему потому, что религия учила: только нравственные средства могут быть использованы для достижения нравственной цели. Ленин видел в этом препятствие для достижения желанного ему результата — полной перестройки человеческого общества. «И чем больше будет распространяться просвещение в народе, чем более религиозные предрассудки будут вытесняться социалистическим сознанием, тем ближе будет день победы пролетариата, избавляющей все угнетенные классы от их порабощения в современном обществе».

Председатель ВЧК — ГПУ В. Э. Дзержинский определил главенствующую роль спецслужб в борьбе с «церковной контрреволюцией»: «Церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто — то другой. Официальные или полуофициальные отношения партии с попами недопустимы. Наша ставка на коммунизм, а не на религию. Лавировать может только ВЧК для единственной цели — разложение попов. Связь, какая бы то ни была, с попами других органов бросит на партию тень, — это опаснейшая вещь».

Для борьбы с Церковью было создано 6 отделение Секретного отдела ГПУ — ОГПУ. Сотрудники этого подразделения планировали оперативные мероприятия по разрушению церкви, учитывая личные отношения среди архиереев и клириков. Слухами и провокациями работники ГПУ одних церковных деятелей натравливали на других, используя их слабости и особенности характера. Все это создавало ситуацию, когда епископы боролись между собой за влияние на дела и паству, интриговали и ссорились. Такое столкновение в высших церковных кругах позволяло чекистам держать под контролем всю деятельность Русской православной церкви.

Нацисты, как и коммунисты, тоже понимали опасность христианства для их режимов: до тех пор, пока в умах жителей страны будут гнездиться основные христианские догматы, националистические идеи не будут иметь успеха. Но христианство имело в Германии много последователей, и уничтожить церковь не представлялось возможным. Как нацисты вышли из создавшейся тупиковой ситуации? Национал — социализм сам превратился в религию. Идеология, месса, элементы надежды на лучшее придавали движению характер новой веры. Показательно, что Геббельс во многих своих выступлениях использовал религиозную терминологию… Более того, нацизм стал тотальным мировоззрением, исключающим все другое. Поэтому традиционное христианство превратилось в соперника. Гитлер выступал против, него — на первых порах очень осторожно, желая все же заручиться поддержкой христианских церквей. Целью нацистского руководства было поглощение религии идеологией. Приведенные ниже документы показывают, каким образом нацисты действовали против традиционного христианства и воздействовали на жизнь людей. Действия эти были более завуалированными и осторожными, чем в других областях культуры. Но как ни стремились нацисты заменить своим мировоззрением религию, они все же твердо соблюдали ее традиционные формы.

Попытки наполнения традиционных конструкций собственным содержанием сопровождались подчинением религии нацистской идеологии и культуре. Этим всецело занималась созданная пронацистская группа немецких христиан. В ее выступлениях и публикациях образ Христа, да и само Священное Писание объединялись с современным обществом и его духовной основой. Даже язык многочисленных выступлений нацистов содержал широко известные религиозные образы. Гитлер и Геббельс, например, говорили о «чуде веры» (имея в виду нацистскую веру), апеллировали к «провидению» и называли книгу Гитлера «Майн кампф» «священной книгой национал — социализма». Однажды Гитлер сказал: «Кто видит в национал — социализме только политическое движение, тот ничего в нем не смыслит. Это даже больше, чем религия, это воля к новому человеческому творчеству…»

Один из идеологов НСРПГ Альфред Розенберг в 1929 году написал книгу «Миф XX века». В своей книге он стремился создать не просто еще одну теорию общественного развития, а совершенно новую религию. В ее основе лежало учение об избранности определенной расы и крови. Это подразумевало откровенный разрыв с нравственными принципами христианства, говорящими о равенстве всех народов и рас. Согласно Розенбергу, «религия — Иисуса» должна быть исправлена и освобождена от проповеди смирения и любви к ближнему.

Практически все лидеры фашистской Германии воспринимали нацизм как новое мировоззрение — и в конечном итоге как основу для новой веры, которая придет на смену всем религиям мира. Поэтому нацистская идеология приняла форму превращения ее в религию. Молитва для детей, приведенная ниже, являет яркий тому пример.

До завтрака

Фюрер, мой фюрер, ты ниспослан мне Богом,

Так защищай же и оберегай меня, пока я жив!

Тебя, спасшего Германию от неисчислимых бед,

Благодарю за хлеб насущный!

Будь со мной всегда и не покидай меня,

Фюрер, мой фюрер, ты — моя вера и светоч!

Хайль, мой фюрер!

После завтрака:

Благодарю тебя за этот щедрый завтрак,

Покровителя молодежи и друга стариков!

Я знаю, что у тебя много забот, но не беспокойся:

Я — с тобой днем и ночью,

И ты можешь склонить свою голову на мои колени.

Будь уверен, мой фюрер, в своем величии!

Хайль, мой фюрер!

Текст ее был вручен детям на партийной благотворительной организацией в Кельне, а произносить ее следовало до и после школьного завтрака.

Истинная суть нацистского руководства представлена в конфиденциальном меморандуме Мартина Бормана, направленном им в 1942 году всем гауляйтерам. Мартин Борман был вторым по значению человеком в рейхе, и занимал должность начальника канцелярии Адольфа Гитлера. Меморандум попал в руки священнослужителей, бывших в оппозиции к нацистам, которые хотели переправить его за границу, чтобы показать миру истинное отношение нацистской партии к христианству. Их попытка вызвала целую серию арестов, так как гестапо старалось предотвратить широкую публикацию заметок Бормана.

В этом документе Борман раскрывает суть немецкого христианства. По его мнению, многие поколения церковь занимала лидирующие позиции в народе, и реальная власть принадлежала не государству, а церкви. Она через своих «агентов» — пасторов — оказывала решающее влияние не только на жизнь граждан своего государства, но и всего общества. Веками существовала идеологическая зависимость государства от церкви. Но теперь, по мнению Бормана, пришло другое время.

«Впервые в истории Германии лидерство в народе и стране взял в свои руки фюрер. С помощью партии, ее аппарата и ассоциирующихся с ней организаций фюрер стал лидером, обеспечил себе и германскому рейху независимость от церкви. Возрастает необходимость вырвать народ из — под влияния церкви и ее агентов — пасторов. Вполне очевидно, что церкви будут пытаться противодействовать потере своей власти. Но лидерства в народе они больше не получат. Оно должно быть раз и навсегда сломано. Только рейх совместно с партией и ее органами имеет право на лидерство в народе».

В своем трактате Борман выступает против христианства вообще, считая, что последнее слово должно оставаться за нацистским мировоззрением.

«Национал — социалистические и христианские концепции несовместимы. Христианские церкви рассчитаны на невежество людей и стремятся удерживать большую часть народа в невежестве, так как только таким путем церкви и могут сохранять свою власть. Национал — социализм зиждется на научной основе. Непреложные христианские принципы, изложенные почти две тысячи лет назад, превратились в одеревеневшие, застывшие догмы, далекие от жизни. В противоположность им, национал — социализм, если намерен и далее выполнять свои задачи и цели, должен руководствоваться новыми данными научных исследований.

…Национал — социалистическое мировоззрение стоит на более высоком уровне, нежели концепции христианства, суть которых перенята у иудаизма. По этой причине мы можем спокойно обойтись и без христианства».

Ключевым вопросом для нацистов было обучение и воспитание молодежи. В меморандуме Бормана говорилось, в частности, что выведение ее из — под религиозного влияния будет означать ослабление воздействия пасторов и их «брехни» на будущее новых поколений немцев.

«Никто не знал бы ничего о христианстве, если бы священники не вдалбливали его постулаты в голову людям с самого детства. Так называемый любящий Бог ничем не подтверждает свое существование народу, предоставляя пасторам доказывать свое могущество. Если в будущем наша молодежь не будет ничего больше слышать о религии и доктринах христианства, оно автоматически отомрет».

В Инструктивном письме от 1939 года предписывается вместо религиозных занятий в школе проводить занятия по идеологии. Согласно этому письму, «религиозные мероприятия в школах становятся необязательными и заменяются занятиями по идеологии».

В 1933 году, после прихода к власти, нацисты тотчас отвергли все существующие церковно — государственные договоры. 14 июля 1933 года рейхстаг одобрил указ о новой Имперской Церкви, после чего разгорелась борьба по выборам первого имперского епископа. Нацисты выдвинули кандидатуру Людвига Мюллера, представлявшего «немецких христиан».

А год спустя были ликвидированы многие религиозные общественные организации, конфисковывалась церковная собственность. Активных христиан увольняли с государственной службы. С марта 1935 года по стране прокатились судебные процессы, имевшие целью дискредитировать католическую церковь. В 1935 году Альфред Розенберг выступил с антикатолическим письмом «О темных людях нашего времени», а в 1937 году он атаковал уже лютеранских пасторов в другом своем произведении «Протестантские паломники в Рим». Оба письма разъясняли несовместимость христианской традиции с новым мировоззрением.

Геббельс в своем дневнике свидетельствует, что фюрер в мае 1937 года говорил о «большом походе» против католической церкви. В этом же году НСРПГ официально объявила о массовом выходе своих членов и сторонников из Церкви. Если раньше священнослужителей лишь в исключительных случаях отправляли в концлагерь, то теперь в лагере Дахау под Мюнхеном находились уже 304 священника. Более того, 30 января 1939 года на заседании рейхстага Гитлер заявил, что не может быть жалости к преследуемым служителям Церкви, так как они отражают интересы врагов Германии.

Еще одним видом давления нацистов на церковь стало резкое сокращение сиделок — монашек. Хотя большинство больниц не принадлежало церкви, католические и протестантские сиделки играли большую роль в уходе за больными. Ликвидация церковных орденов милосердия понижала роль церкви, увеличивая влияние нацистов, создавших свой собственный орден милосердия, сиделки которого приносили присягу на верность Адольфу Гктлеру.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер считал, что христианство несет опасность для немецкого народа, что союз Ватикана, международного еврейства и масонов преследует цель уничтожения германской нации в целом, и национал — социализма в частности. Поэтому он отдал распоряжение о возрождении древних германских символов, рун, архитектурного стиля. В 1935 году Гиммлер придал статус государственного учреждения «Аненербе» («Наследие предков»). Полное ее название гласило: «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков». Этому учреждению было поручено изучать все, что касалось духа, деяний, традиций и наследия «индогерманской нордической расы». В 1937 году Гиммлер подчинил организацию СС в качестве отдела управлению концлагерей. С января 1939 года «Аненербе» получило новый статус и располагало почти 50 подразделениями. Более того, все археологические раскопки и научные экспедиции в рейхе стали проводится только с его ведома. Наиболее известной была организованная в 1937 году службами СС экспедиция Шефера, в числе прочего изучавшая буддийские святилища Тибета. Кроме того, «Аненербе» занималось также изучением оккультных тайных обществ и. возрождением древних мистических культов. Если бы Гиммлеру удалось осуществить задуманное, то возродилась бы древняя германская религия, которая заменила бы ненавистное ему христианство.

Более того, один из подчиненных Гиммлера, руководитель Главного управления имперской безопасности Германии Райнхард Гейдрнх разработал несколько мероприятий, направленных на дискредитацию церкви в глазах народа. Для реализации своих планов при гестапо был создан специальный «церковный реферат». Его задача — надзор за деятельностью религиозных организаций. Гейдрих полагал, что разрушение церкви лучше всего начинать изнутри. Для этого в управлении службы безопасности была создана специальная секция, в которую вошли бывшие священнослужители, отлученные от Церкви по различным причинам. Однако его план использования ренегатов в борьбе с Церковью оказался неудачным. Ослепленные ненавистью, «бывшие» священнослужители наделали такую массу грубых ошибок, что вызвали у народа чувство неприязни к правящей системе в Германии.

Тогда Гейдрих разработал другой план, более длительный, который ставил под угрозу само существование христианской церкви в Германии. Его идея заключалась в том, чтобы направить в ряды священнослужителей молодежь, насквозь пропитанную духом национал — социализма и, когда она заняла бы в церковной иерархии ключевые позиции, приступить к дезинтеграции самой церкви.

Гейдрих рассчитывал не просто внедрить молодых нацистов в Число священнослужителей, но «пропустить» их через духовные семинарии, дабы те овладели всеми церковными премудростями и обрели статус посвященных в духовный сан. Он лично занимался подбором кандидатов. Гейдрих полагал, что лет через пятнадцать — двадцать его эмиссары смогут занять такие позиции, с которых начнут свою разрушительную деятельность. Но война помешала воплотить этот план в жизнь. Тем не — менее Гейдрих от своей идеи не отказался, решив только отложить ее исполнение на послевоенный период. Смерть Гейдриха в 1942 году от рук чешских партизан спасла церковь от ее наиболее опасного врага.

Африка, 1950–1960 годы

Не только нацисты старались держать под контролем церковь, Роль церкви — как объединяющего фактора — понимали англичане, контролирующие свои колониальные владения в Африке. Так, бывший английский офицер отдела специальных расследований из Ньясаленда рассказал, что в сферу их наблюдения входила также и церковь. «Религия в странах Центральной Африки являлась альтернативой политики. Местным лидерам она позволяла реализовать некоторые честолюбивые устремления. В Малави мы держали под наблюдением различные религиозные секты с момента их возникновения и не упускали из виду иностранные организации, особенно американские, которые были готовы оказать поддержку оппозиционным сектам. Главная в Малави — миссионерская шотландская церковь — заняла независимую позицию и поэтому считалась прогрессивной. Мы осуществляли за ней тщательное наблюдение. Под контролем церкви находился ведущий университет страны. Церковь также вела работу во многих племенах и поэтому была хорошим источником необходимой информации.

Церковь, особенно в Ньясиленде, активно участвовала в национальной борьбе. Многие бывшие воспитанники миссионерских школ оказались во главе национальною движения. Но многие церковные служащие искренне верил ч в возможность получения независимости сверху и нередко выступали в качестве сдерживающей силы».

С крахом нацизма и коммунизма война с религией не закончилась, а перешла на новый этап. И теперь ведется новыми, скрытыми методами. Сегодня как никогда значительно ослабла христианская мораль. Священников и проповедников в кино и на телевидении, в журналах, книгах и газетах все чаще изображают развратниками, фарисеями и глупцами. Кто захочет выступить в защиту религиозных ценностей, зная наверняка, что его подвергнут публичному осмеянию?

Глубоко заблуждается тот, кто считает, что борьба с религией, началась в XX веке. Еще иллюминаты ставили своей задачей уничтожение религии. Один из основателей ордена иллюминатов говорил: «Разум будет единственным законом человека. Когда, наконец, разум станет религией человека, тогда проблема будет решена». Но еще за несколько столетий до иллюминатов, начиная с эпохи Возрождения, наука, опираясь на рационализм, разрушала традиционную культуру и традиционный тип сознания. Рационализм стал мощным средством освобождения человека от множества норм и запретов, заложенных в традициях, преданиях, табу. О разрушении традиционной культуры под натиском рационализма пишет К. Лоренц: «В этом же направлении действует установка, совершенно законная в научном исследовании, не верить ничему, что не может быть доказано. Поэтому молодежь «научной формации» не доверяет культурной традиции. Такой скептицизм опасен для культурных традиций. Они содержат огромный фонд информации, которая не может быть подтверждена научными методами».

Статус науки оказался выше статуса религии. Французские материалисты Гольбах, Ламетри, Дидро беспощадно критиковали религию, бичевали церковь, священнослужителей. Религия, по их мнению, является матерью невежества. Она стоит, как огромное препятствие, на пути преобразования общества. Религии был противопоставлен разум. Все религии, заявлял Гольбах, являются древнейшими памятниками невежества, суеверия и жестокости.

В эпоху королевы Виктории английские ученые вместе с политиками боролись за то, чтобы наука заняла место церкви в общественной и культурной жизни, и прежде всего в системе образования. Один из лидеров научного сообщества Френсис Гальтон признавал, что, вытеснив церковь из общественной жизни, можно будет создать «во всем королевстве разновидность научного священничества, чьими главными функциями будет охрана здоровья и благосостояния нации в самом широком смысле слова и жалованье которого будет соответствовать важности и разнообразию этих функций».

При проведении культурных революций замена религии на идеологию является одним из важнейших этапов. И идеология, и религия утверждают определенную систему ценностей, норм, критериев, которыми должен руководствоваться человек в обществе. Но религия обосновывает, аргументирует те или иные ценности ссылками на Бога, священность, божественность, а потому и непререкаемость их существования. Идеология же дает иное, рационально — светское обоснование: целесообразность, эффективность.

Люди, лишенные религии, бросаются из одной крайности в другую и становятся наиболее уязвимыми в идеологическом плане людьми. Задача идеологического воспитания в отличие от религиозного, заключалась в том, чтобы привить людям качества, желательные с точки зрения культурной революции.

Идеология — это замена религии для общества. Разница между ними лишь в том, что религия — это естественно развивающееся учение о Царстве Небесном. Она насчитывает более двух тысяч лет. А идеология — это искусственно созданная псевдорелигия Царствия земного. Носителями религии являются священники. Проповедниками идеологии являются политики и чиновники. Французский социолог Эмиль Дюркгейм первый стал рассматривать идеологию так синоним религии. Красноречивым примером превращения идеологии в религию может служить такой факт. На родине Мао Цзэдуна у входа в его дом — музей люди начинали молиться на бронзовый памятник Великого Кормчего, жечь, так того требует религиозный обряд, поминальные палочки, падая перед памятником ниц и моля Мао ниспослать им здоровье и благополучие.

Как только идеология воцаряется в обществе, ее может искоренить лишь превосходящая сила — религия. Или превосходящая идеология. Веру можно победить только верой.

В мировой истории бывали такие моменты, когда идеологию необходимо было заменить верой. Так было в последние годы существования СССР\ когда потребовалось найти замену коммунистической идеологии. По силе ей были равны лишь различные религиозные верования или догмы. Если внимательно проанализировать события 1990–1993 годов, становится заметно, как целенаправленно, буквально на государственном уровне внедрялись в сознание народа различные религиозные верования. «Белое братство»; «Общество сознания Кришны»; «Свидетели Иеговы»; «Аум — Сенрекё» — лишь неполный список всех экзотических религий, нашедших пристанище на российской земле.

В 1995 году С. Кириенко, будучи директором банка «Гарантия» в Нижнем Новгороде, закончил курс сайентологии и даже обязал руководящий состав банка посещать сайентологические семинары.

Надо заметить, что Кириенко оказался далеко не единственным политиком, дискредитировавшим себя контактами с представителями новых религиозных движений сомнительной репутации. Взять, к примеру, Михаила Горбачева, который оказался в очень не простой ситуации после того, как неосмотрительно пригласил в Кремль преподобного Муна, лидера церкви объединения. Кроме того, были случаи, когда высокопоставленные чиновники сотрудничали с действительно опасными сектами. Достаточно вспомнить громкий политический скандал, разгоревшийся после того, как выяснились подробности контактов высших должностных лиц России с экстремистской религиозной организацией «Аум — Сенрикё».

Одним из самых страшных следствий разрушения коммунистической системы идеологического воспитания в постсоветский период явилось стремительное моральное разложение общества.

Коммунистическая идеология в СССР заменила Церковь и стремилась воспитать идеального, высоконравственного человека. Этот эксперимент не удался. Природные качества людей и та мировоззрение, которые вырабатывалось у них в ходе практической жизни и под влиянием всякого рода негативных воздействий, оказались сильнее прививаемых коммунистами. Тем не менее внедряемая советским людям система моральных и этических ценностей в какой — то мере сдерживали развитие негативных качеств, как сдерживала массы людей и в определенных культурных рамках. После того как эта система ценностей рухнула, началось стремительное идейное и моральное разложение общества.

Система высших духовных и моральных ценностей, которую советская идеология стремилась привить советским людям, оказалась неспособной к реальным условиям жизни современного человека. Система западных ценностей, подкрепляемая соблазнами западного образа жизни, обрушилась с неслыханной силой на человечество, включив в сферу своего воздействия и советских людей.

Следует обратить внимание на тот факт, что в обществе, где отсутствует приоритет религии и ее место занимает идеология, для безопасности государства идеология имеет большое значение. Поскольку идеология объединяет людей, то благодаря ей люди приобретали своего рода систему координат, необходимую для ориентации в современном обществе. Именно с разрушения идеологии начинал свою перестройку М. Горбачев. Дальнейшее разрушение этой ориентации в «новой» России стало одной из главных причин морального и этического разложения населения. Идеология играет ориентирующую и организующую массовое сознание роль. С крахом коммунистической идеологии в СССР кризис углубился до самых его основ, охватив систему власти и управления. В результате произошла дестабилизация общества и крушение государства.

Кризис в идеологий способен породить экономический кризис. Это связано с тем, что в основе любого идеологического кризиса лежит сам принцип организации общества: системность, единое и централизованное управление, социальная организация людей.

Как уже писалось, в 60–70‑е годы прошлого века в США произошла культурная революция, в результате которой к власти пришла новая элита. Как известно, закон культурной революции гласит, что до тех пор, пока в душе человека будет пребывать христианство и традиционная культура — до тех пор человек неуправляем. Через телевидение, кинематограф, театр, журналы и музыку новая элита формировала новое общество, новую культуру, в которой не было места ни христианской морали, ни традиционной культуре. Но поскольку Америка — глубоко верующая страна, новые антихристианские идеи внедрить в массы было очень сложно, а идти в открытую было опасно. Тогда культреволюционеры нашли единственный правильный выход из сложившейся ситуации. В результате постепенных, длительных преобразований религия была полностью исключена из общественной жизни, низведена до уровня хобби и частично включена в идеологию.

Никто не отрицает, что Америка — христианская страна. В религиозности современных американцев поражает непривычная легкость отношений с Богом, который представляется этаким добрым и милым дядюшкой, которому следует нанести визит всей семьей в воскресенье, чтобы вместе порадоваться жизни, попеть песни и послушать проповедь. В Америке само понятие «Церковь» исказилось: многие верующие называли свои службы «собраниями» и говорили «пойти на собрание», а не «пойти в церковь». С другой стороны, появилось множество объединений, типа «церковь любителей кофе» или «церковь рок — н–ролла».

США дал миру новый тип религиозности, совершенно неприемлемый для европейца. Появилось то, что называется «гражданской религией». Сам термин принадлежит Руссо, а концепцию «гражданской религии» разработал американский социолог Роберт Белла. Гражданская религия в США вобрала в себя традиции американского протестантизма, соединила их с идеей свободы — демократии и оказалась новой религией, которую Р. Бэлла христианством уже не называет. В отличие от традиционной европейской христианской религии, американская является более упрощенной, намного более удобной и эффективной — поскольку нет необходимости изучать традицию, не нужно сохранять апостольскую преемственность. По мнению культурологов, эта религия гораздо больше предлагает человеку, чем требует от него соблюдения каких — то догм. Она дает простому американцу смысл жизни и работы, убеждает его в богоизбранности. Вместе с тем она говорит о необходимости веры в Бога, о молитве и спасении.

Для нашей темы важен тот факт, что гражданская религия универсальна для всех американцев. Она не является в большинстве случаев заменителем другой религии. Можно быть мормоном, католиком, буддистом, но находиться в то же время в сфере действия гражданской религии и подчиняться ее законам. Другие вероисповедания низведены до уровня личного дела каждого, до уровня хобби. Никто не спорит, что политическое устройство демократического государства требует, чтобы вопрос веры был личным делом каждого человека. В 1996 году 62 % протестантов и 74 % католиков сказали, что для них все религии одинаково значимы. По мнению специалистов, в религии — хобби существует один недостаток — она предполагает внутренний раскол между личным и общественным «я». То есть не нужно пытаться во всем подчиняться религиозным законам, наивно исповедовать принципы веры во всей жизни, не стоит говорить о своих религиозных убеждениях и уж тем более нельзя использовать их в качестве аргумента в споре или диалоге, По этому поводу П. Сорокин в работе «Кризис нашего времени» писал: «По воскресеньям пуританин верит в Бога и Вечность, а в будние дни — в фондовую биржу».

Гражданская религия в США тесно связана с внедряемой в массы идеологией и является духовно — религиозной основой нового американского общества. Это позволяет американским политикам активно использовать религиозные термины в политических программах и общественной деятельности, но в то же время гражданская религия значительно сокращает уровень возможного применения религиозности. То есть можно говорить о Боге сколько угодно, но лучше не конкретизировать Его. Так, по наблюдению Бэлла, поступали и поступают все американские президенты, обязательно упоминавшие в своих инаугурационных речах Бога. Однако, хотя все они были христиане, они не называли Его Иисусом Христом. Инаугурация президента, кстати сказать, тоже является важным ритуалом гражданской религии: Гражданская религия была придумана под новый стиль жизни, под новое общество и человека.

Устранив религию, сделав ее в виде хобби, американская улита приступила к внедрению в массы новой идеологии. По мнению специалистов, в современной американской системе идеологической обработки людей нет надобности принудительно вдалбливать в головы людей какую — либо идеологию, как это было в СССР. Такой метод лишь временно имеет успех и ненадежен. Он может вызвать негативную реакцию и даже отторжение. Поэтому был найден другой, более надежный способ — идеологического воспитания, который связан с так называемым «идеологическим хаосом». Американские специалисты выяснили, что гораздо результативнее действует метод, если дать людям видимость идеологической свободы. То есть создать иллюзию отсутствия идеологического поля вообще, даже видимости идеологического хаоса. Но при этом неустанно внедрять в этот идеологический хаос свои идеи, отвечающие потребностям сограждан. Важно лишь не давать при этом оппозиции вносить в идеологический хаос какую — то явную и организованную идеологию — деидеологизировать людей в этом смысле.