Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Социальная логика» габриэля тарда как Неформальная практическая Логика⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 12
Для понимания идеи социальной логики Г Тарда, на мои взгляд, необходимо привлечь, по возможности, целостный дискурс обшей «позитивной», социологической мысли. Хотела бы сразу же заметить, что логику Тарда нередко, и вполне справедливо, называют практической логикой. В его «Социальной логике» идея практической логики вплетена в контекст обычной повседневной, научной, политической деятельности людей, в рамках которой как раз и работает логика, которую Тард называет живой и реальной. Кроме того, мне представляется важным подчеркнуть, что если действительно «после Аристотеля Г. Тард, по-видимому, первый, кто обращает внимание на специфику практического рассуждения» [ Ишмуратов 1987, с. 17], то обращение к логике как необходимому элементу социологии отнюдь не является тардовской идеей. У меня не вызывает никаких сомнений, что здесь приоритет принадлежит основателю социологии О. Конту. Такая точка зрения не является общезначимой для историко-философского и историко-социологического контекстов. Однако ее можно и нужно обосновать. «Огюста Конта часто называют отцом социологии: он первым решил использовать научный метод для изучения общества. Он полагал, что с помощью науки можно познать скрытые законы, управляющие всеми обществами. Такой подход Конт называл социальной физикой, а затем социологией, что значит "наука об обществе"... Конт стремился выработать рациональный подход к изучению общества, основу которого составили бы наблюдение и эксперимент... Позитивистскую социологию Конта составляют две основные концепции: социальная статика и социальная динамика...» [ Смелзер 1994, с. 39]. Такая характеристика социологии Конта не вызывает никаких сомнений. Но в рамках сложившихся подходов исчезает, на мой взгляд, важнейший элемент того, что можно было бы назвать онтологией социологии Конта. Одновременно, как это мне представляется, исчезает и один из важнейших мотивов всего позитивизма, который, думаю, метафорически можно назвать мотивом «как». «Как?» — это центральный вопрос всего позитивизма. Позитивизм во всех его формах не обсуждает вопросов «почему?», рассматривая их как метафизические вопросы. В поиске вариантов ответов на этот вопрос «как?» различаются формы позитивизма. При этом общность между первым позитивизмом, г. е. позитивизмом, представленным, в первую очередь, О. Контом, и неопозитивизмом обычно усматривают в эмпиризме, подчеркивая принципиальное различие в методах. На мой же взгляд, их общность заключается, в ориентации на применение логических методов, на логику, хотя и по-разному понимаемую. В основе контовской идеи социологии заложена, в том числе, идея очередной фактической реформы логики. Ведь контовская система наук по своему исходному замыслу должна была в логической форме представить эволюционное развитие знания (см., например: [ Киссель 1990, с. 138-139]). Логика Конта, Милля, Тарда, Дюркгейма — это практически ориентированная логика. Логика неопозитивизма — это математически ориентированная логика, отличающаяся высоким уровнем абстракций и высокой степенью формализации. В рамках математической логики возможно отождествление между собой всех истинных высказываний и всех ложных высказываний, в рамках практической логики — нет. «Социология, по Конту, есть наука о мыслительной деятельности... потому, что образ мыслей и деятельность разума постоянно связаны с общественным контекстом...» [ Арон 1993, с. 127-128]. В «Курсе позитивной философии» Конт подчеркивает, что он исследовал «весь процесс развития мышления во всех сферах деятельности», что именно это позволило ему обнаружить «великий основной закон», подчиняющий себе это развитие. Обоснование же можно провести «либо с помощью рациональных доказательств... либо с помощью исторических свидетельств». «Позитивная философия» Конта строится «на сочетании рассуждения с наблюдением» (цит. по: [ Арон 1993, с. 133]).
Приведенная выше контовская характеристика социологии, на мой взгляд, мало чем отличается от традиционных характеристик логики как науки о мышлении и мыслительной деятельности. Так, например, современник Конта У. С. Джевонс в своем учебнике «Логика» следующим образом описывает идеи логики. «Логика, — пишет он, — научает нас правильно мыслить, мышление дает нам знание, а знание, как сказал лорд Бэкон, есть сила. В качестве атлетов люди никогда не могут сразиться с лошадьми, тиграми или обезьянами. Но сила знания помогает людям укрощать лошадей, истреблять тигров и обходиться без ловкости обезьян. Самое слабое творение, если оно обладает наиболее логическим умом, выйдет в конце концов победителями над прочими...» (курсив Джевонса. — И.Г.) [ Джевонс 1878, с. 6].
Возвращаясь к Тарду, следует сказать, что необходимость обращения к проблемам логики он связывает с тем, что до него не было уделено должного внимания связи логики с психологией и социальной наукой, благодаря которой «она оказывается способной к новому дальнейшему росту» [ Тард 1996, с. 17]. Тард исходит из того, что вера и желание являются основными актами жизнедеятельности человека, а, значит, и общества. Но и первое, и второе, в свою очередь, проявляется в суждениях, понятиях, гипотезах, догадках, вопросах. Тард утверждает, в качестве одной из основ своих рассуждений, что имеет место постоянная взаимосвязь между фактом физического существования человека и формой его умственной деятельности. По Тарду, это проявляется постоянно и выражается в том, что: • «как в физической, так и в умственной деятельности, или, иначе говоря, как в суждениях ума и его хотениях, так и в понятиях и чувствованиях, мы можем видеть только превращения или укрепления верования и желания»; • «постепенно и в высшей степени свободно и легко суждения или деяние перерождается в понятие или чувствование, и обратно... понятие разлагается под взглядом аналитика в суждение или чувствование в деяние» (см.: [ Тард 1996, с. 25]). Эти рассуждения Тард использует для обоснования позиции, в соответствии с которой во внешне несходных формах «есть нечто постоянное и тождественное». Это постоянство и тождественность, в частности, проявляются в логических формах, в рамках которых человек все время что-то утверждает или отрицает, вводит позиции и обосновывает их. Так, понятия кристаллизуются «через последовательное повторение и закрепление старых суждений», что начинает проявляться «еще у дитяти, которое учится говорить» [ там же, с. 29]. Именно суждения формируют веру, а понятия представляют собой значительную часть как веры, так и всего познания. Тард строит «социальную телеологию», для которой он ищет «общее мерило для различных идей, для различных истин» [ там же, с. 33-34]. Именно в этом качестве ему и нужна логика, которая только одна и может выполнить эту задачу по систематизации множества верований и желаний. Однако для Тарда это осуществимо только при условии возможности «настолько расширить значение слова "логика", чтобы оно охватывало даже то, что нелогично (курсив мой. — И. Г.); подобным же образом следовало бы, чтобы и телеология для выполнения аналогичной задачи изучала не только соответствие между средствами и целями, но также и несоответствие различных целей между собой» [ там же, с. 34]. Введение законов подражания является следующим шагом для обоснования Тардом его социальной логики, которая неотделима от его социальной телеологии. Хотела бы подчеркнуть, что Тард вовсе не отрицает предшествовавшую ему логику, которою он называет старой логикой. Он лишь считает необходимым расширить ее, ибо она была ориентирована, по Тарду, лишь на веру, в первую очередь, индивидов и не учитывала желаний. Для иллюстрации своей позиции Тард приводит следующие примеры. «Когда я говорю, что Павел белокур или что битва при Аустерлице произошла 2 декабря 1805 года, я разумею, что все без исключения должны быть с этим согласны, и я точно обозначаю, на какой почве происходит это соглашение» [ там же, с. 45]. Новая логика, по Тарду, должна учитывать «степень уверенности», с которой нечто утверждается или отрицается. Тард показывает, что использование даже «чисто рациональных абстракций», например, в математике, всегда сохраняет в себе некий элемент сомнений самого математика, как, например, сомнение по отношению к аксиоме Евкчида о параллельных линиях, ибо «даже в геометрии единодушие устанавливается крайне медленно» [ там же, с. 46]. Именно в этой связи он фактически и критикует логику де Моргана, то есть алгебру логики, одной из важнейших черт которой является высокий уровень абстрактности и формализации.
Для Тарда недостаток логики де Моргана заключается в том, что при ее помощи невозможно решить практические вопросы как в науке, например, в биологии, так и в целеполагающей деятельности человека. Эта логика оказывается неприменимой к «логике парламентской трибуны» или «логике судоговорения». Тард ставит перед собой ту же задачу, что ранее ставилась в логике Пор-Рояля. Он говорит о необходимости «изучения обширного поля обычной деятельности живой, реальной логики, где каждый день составляются тысячи силлогизмов» (курсив мой. — И. Г.), где вопрос о веровании «включен» в рассуждения человека, что особенно сильно проявляется в рассуждениях политиков, юристов. Особенность этого типа социальных рассуждений, по Тарду, заключается не в том, «чтобы извлечь заключение из посылок», а в том, чтобы «вызвать или увеличить веру в эту заключение». Для Тарда как раз полезность «реального, практического рассуждения» и проявляется «не в получении путем индукции или дедукции новых предложений... но только в изменении нашего убеждения, — или... убеждения других главным образом — т. е. в повышении или понижении уровня нашей веры или веры других в эти предположения или даже в перемене ее знака, что бы вера из утвердительной сделалась отрицательной или обратно» (см.: [ там же, с. 52-53]). Тард проводит мысль о том, что силлогизм характеризует не столько мышление, т.е. индивидуальную логику, в терминологии Тарда, сколько логику социальную. Точно так же, по Тарду, и индуктивная логика оказывается эффективной не в тот момент, когда врач, историк, судебный следователь и т. д. выстраивают свои рассуждения, а в тот момент, когда появляется доверие к результатам этих рассуждений. Для Тарда законы логики представляют собой выражения некоторых форм общности, эквивалентности верований, установленных при определенных условиях. Отсюда становится понятным и то, какой смысл вкладывает Тард в формулировку основной задачи логики. «Другими словами, — пишет он, — задача логики состоит в том, чтобы указывать нам направление (положительное или отрицательное) и — по каждому из этих направлений — степень верования, какое мы должны перенести от старых предложений к новым, если хотим быть уверены в том, что последние обладают той же степенью истинности, какая свойственна первым» [ там же, с. 55]. Тард считает невозможным ограничить область логики полной достоверностью и однозначностью в рамках классической силлогистики или даже в рамках индуктивной логики. Видимо, поэтому он нетрадиционно трактует классические логические постоянные. Так, например, для него классическая импликация представляет собой вопрос, скрытый в форме союза. В качестве аргументов в пользу своей позиции он обращает внимание на рассуждения тысяч исследователей в области мифологии, лингвистики, этнографии, антропологии, истории, физики и так далее. Тард считает, что его социальная логика предлагает «полную реабилитацию» дедуктивной логики, ибо вскрывает ее методическую и практическую значимость. В качестве примера он рассматривает особенность рассуждений гипотетическою археолога. Исходно археолог убежден в том, что все здания со «стрельчатыми сводами» относятся ко времени после XI века. В таком случае археолог рассуждает следующим образом.
«Всякое сооружение со стрельчатыми сводами относится ко времени после XI века; это сооружение со стрельчатыми сводами, следовательно, оно относится ко времени после XI века». Однако оказывается, что в конкретных развалинах, относящихся к X веку, обнаружены следы стрельчатого свода. В таком случае строится следующий силлогизм. «Это сооружение относится к X веку; но оно имеет стрельчатые своды, следовательно, неверно, что всякое здание со стрельчатыми сводами относятся ко времени после XI века». Как подчеркивает Тард, его примеры не носит исключительного характера, в приведенном им случае как бы моделируется спор между двумя археологами, но такие споры, как известно, бывают абсолютно во всех иных областях, где каждый раз «уму предстоит сделать выбор между ними обоими» (см.: [ Тард 1996, с. 67-68]). Достоинство своей социальной логики Тард как раз и видит в том, что она описывает реальное положение дел, допускает борьбу взглядов и идей. В свою очередь, это же, с его точки зрения, не присуще традиционной логике, которая учит, «что никакая вещь не должна утверждаться и отрицаться одновременно» и т. д.
Особенность методологического поворота Тарда, с моей точки зрения, проявляется в том, что, с одной стороны, он уже был исходно задан социологией Конта, а затем фактически был продолжен в неопозитивизме. С другой же стороны, именно Тард предвосхитил ряд методологических идей последующего постпозитивизма, в частности, куновского. Как известно, одной из особенностей куновской парадигмы является вера в нее представителей научного сообщества. Кун рассматривает эту идею на примерах из истории физики, Тард — моделирует эту же идею на примере из археологии, в рамках которой вера укрепляет теоретические принципы. По Тарду оказывается, что логическое рассуждение управляет передачей верования. Но Тард не останавливается лишь на этой части логических рассуждений. Он выделяет особый вид рассуждений, который называет телеологическими, которые управляют всеми деяниями в нашей жизни и занимаются передачей верования, соединенного с желанием. Для этого Тард вскрывает силлогистический характер всей жизнедеятельности человека. Он называет это «великой силлогистической деятельностью общества» и показывает, что любая форма деятельности человека, как индивидуальная или даже сугубо частная, так и общественная, всегда строится по принципу силлогистического рассуждения. Но это не обычный силлогизм, который изучается в рамках школьной логики, а телеологический силлогизм. При этом, хотела бы заметить, что для реконструкции этого типа силлогизма надо знать не только традиционную силлогистику, но и историю, политэкономию, физику, политику, теологию, биологию, психологию, социологию, кулинарию и так далее, т. е. всю совокупность человеческих знаний. Из этого, однако, не следует возможность или необходимость для каждого индивида обладать такой совокупностью знаний. Из этого следует лишь то, что понять разные способы деятельности человека и различные формы ее проявления нельзя без способности к логической реконструкции и знания предмета, в рамках которого происходит такое реконструирование. Анализ приводит Тарда к совершенно поразительному, на мой взгляд, выводу. «...В великой силлогистической деятельности общества различные классы разделяют работу между собою: одни берут себе большие посылки, а другие заключения» [ Тард 1996, с. 85]. Чтобы сделать подобный вывод, Тард последовательно выстраивает свою теоретическую позицию о способах передачи верований при помощи силлогистического рассуждения; разных комбинациях соотношений между верованиями и желаниями; специфике телеологического силлогизма, в котором одна из посылок выступает в качестве цели/намерения, другая — средства, заключения — обязанности. Каждое свое утверждение Тард не просто иллюстрирует примерами, но показывает, что чаще всего большая посылка явным образом не высказывается, а используется бессознательно. Приведу некоторые тардовские примеры рассуждений в соответствии с правилами телеологического рассуждения. Так, по Тарду, всякий христианин в случае, если он начинает поститься, рассуждает, в действительности опуская большую посылку, следующим образом. «Я хочу спасти свою душу: пост является средством для этого; я должен поститься» [ там же, с. 73]. Или пример так называемого морального, по Тарду, силлогизма. «Я желаю дать своим детям возможно лучшее образование: но достигнуть этой цели возможно, только живя в большом городе; следовательно, я должен поселиться в большом городе» [ там же, с. 74-75]. Тард показывает, что рассуждение фабриканта или политика, например, претендента на выборную должность, протекает в рамках все того же телеологического силлогизма, комбинации которого многообразны, но которые вполне поддаются классификации и при помощи которых «в действительной жизни на каждом шагу» производятся оценки промышленные, коммерческие, политические и т. д. Тард выявляет общую структуру таких рассуждений. Например: «...Я имею основания верить (в такой-то мере), что эти потребители желают с такой-то силой покупать вино не фальсифицированное; я верю (id), что они доверяют (id) чистоте моих вин; следовательно, я верю (id), что они считают обязанностью купить у меня такое-то количество вин. Эти избиратели (у меня есть основание так думать) прежде всего, хотят иметь депутата влиятельного; они все более или менее уверены (у меня имеются основания так думать), что я обладаю большим влиянием; следовательно, они сочтут обязанностью подать голос за меня» [ там же, с. 76]. Тард последовательно проводит идею об определяющей роли телеологического силлогизма в жизни человеческого общества. Он показывает, что заключения, которые делают люди, практически всегда логичны. Однако для исследователя при этом всегда возникает необходимость восстановления большей посылки, которая может быть забыта или может находиться «под охраной избранников: духовенства или дворянства, сословия ученых или сословия властвующих» [ там же, с. 85]. Ведь в практической жизни человек постоянно сталкивается с малыми посылками, а отнюдь не с большими. Как замечает Тард, «малые посылки в каждое мгновение доставляются каждому отдельному лицу на каждый отдельный случай тем или другим зрелищем или обстоятельством его жизни», а «заключениями является все, что обсуждается или решается, что говорится или делается сообразно с принципами данного народа» [ там же, с. 84]. Заключение
Подводя краткий итог проведенному исследованию, можно сделать следующие выводы: 1. Историческое развитие логики не сводится к двум этапам — традиционной и символической логики, разделенным периодом застоя (как считали, например, Рассел, фон Вригт и другие). В книге развитие логики рассматривается как происходящее в пространстве, заданном Аристотелем, в котором, в свою очередь, размещаются «другие книги и другие авторы» (по выражению М.Фуко), формирующие разные образы логики. Адекватное понимание развития и роли логики предполагает выявление и анализ этих различных «образов логики». 2. Введенное автором понятие «образ логики» позволяет пересмотреть некоторые общепринятые в логике оценки своей собственной истории и показать, что они являются следствием принятия определенного образа логики — а именно, сформировавшегося в рамках логицизма (понимаемого в широком смысле) и антипсихологизма, и отождествления этого образа с логикой как таковой. Так, в работе показано, что сложившееся в формальной логике представление о Канте только как об авторе парадигмы «чистой» логики, отрицающем саму возможность практической логики, не является полностью адекватным и не позволяет оценить другие стороны его воззрений на логику, в частности, трактовку логики как критики. 3. Необходимо учитывать связь логики, выделяемых в ней логических структур с определенными философскими представлениями о реальности и познании и соответственно учитывать влияние изменений, происходящих в общих философских установках, на принимаемый образ логики. 4. В свете трактовки логики как теоретической и практической дисциплины различие формальной и неформальной логики определяется, в первую очередь, их философскими предпосылками. В основе современной формальной логики лежат, главным образом, представления классической фундаменталистской гносеологии, сформировавшейся на базе идеи Декарта о возможности существования единого универсального метода познания, дедуктивного по своей природе. Неформальная логика базируется на неклассическом идеале рациональности, в частности, на концепции «человеческого понимания» С. Тулмина. 5. В исходном пункте своего анализа и формальная, и неформальная логика ставят однотипные задачи — выявить структуру рассуждения и его элементов. В этом заключается их общность, позволяющая считать неформальную логику видом логики. Принципиальное отличие определяется тем уровнем абстракции, на котором представляется структура рассуждения, и теми оценками, с которыми подходят к рассуждению в этих двух системах логики, а также отношением к использованию формализованных исчислений в качестве методов анализа. Формальная логика, следуя своей основной установке выявить логическую форму рассуждения, стремится максимально освободиться от естественного языка (дескриптивных терминов), в котором выражены посылки и заключения: «главная задача логики состоит в освобождении от языка и в упрощении» (Г. Фреге). Для неформальной логики характерно внимание к рассуждениям, выраженным в естественном языке, с присущими им естественной многозначностью, неопределенностью, незавершенностью. 6. Другое отличие формальной и неформальной логики проходит по линии трактовки логических процедур, в первую очередь, рассуждения, с точки зрения их индивидуальной или коллективной природы. В основе неформальной логики лежит взгляд на знание как на свойство сообщества, а не только индивида, цель познания видится не в построении ясного знания на надежном фундаменте самоочевидности, а в улучшении и расширении знания с помощью сомнений и вопросов. Вопрошание выполняет в неформальной логике роль методологического принципа, определяющего стратегию анализа рассуждения. 7. Неформальную логику не следует противопоставлять формальной логике, тем более рассматривать ее как форму отрицания последней (что свойственно некоторым наиболее радикальным неформальным логикам). Неформальная логика анализирует «естественные» рассуждения, не стремясь подогнать их под стандартные структуры формальной логики, она чувствует себя более свободной в рассмотрении тех аспектов осуществления субъектом логических процедур, которые носят принципиально «антропологический» характер, являются следствием укорененности человека, рассуждающего о жизни, в самой этой жизни. В этом смысле неформальную логику можно рассматривать как реализацию «феноменологического» подхода в логике, а ее «недостаточная» теоретичность и отсутствие собственных формализованных методов делают ее более доступной для изучения и применения в реальной жизни. В то же время, проводя «первичную обработку логического материала», неформальная логика не только не исключает, но привлекает те методы формальной логики, которые являются адекватными для конкретного случая, и, в свою очередь, может обладать эвристической значимостью для формальной логики. 8. Логика не может быть только чисто академической дисциплиной в силу своей изначальной двойственной природы научного знания и элемента культуры. Обретение логикой искусственного формализованного языка открыло перед ней беспрецедентные возможности для развития в качестве теоретической дисциплины, но одновременно во многом отгородило логику, как от других дисциплин, так и от реальной жизни, сузив сферу ее практического применения, привело к недостаточной эффективности ее преподавания в качестве общеобразовательной дисциплины. Появление многочисленных новых направлений формальной (и формализованной) логики модальных, эпистемических, паранепротиворечивых и т.п. логик — принципиально ситуации не меняет (даже если речь идет о логическом анализе естественного языка), поскольку расширяет возможности теоретического анализа требующего специальной логической подготовки 9. Сохранение рациональности в качестве общезначимой ценности культуры во многом зависит от статуса логики в обществе, определяемым, в свою очередь, ее положением в системе образования. Обращение к опыту преподавания логики как практической дисциплины для России представляется особенно актуальным Литература Авеличев А.К. Возвращение риторики. Вступительная статья // Дюбуа Ж., Пир Ф., Тринон А. и др. Общая риторика. М.: Прогресс, 1986, с. 5-25. Аверинцев С. С. Янсенизм // Философская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, т. 5, 1970, с. 615. Аверинцев С. С. Два рождения европейского рационализма // Риторика и истоки европейской литературной традиции. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996а, с. 329-346. Аверинцев С. С. Христианский аристотелизм как внутренняя форма западной традиции и проблемы современной России // Риторика и истоки европейской литературной традиции. М: Школа «Языки русской культуры», 19966, с. 319-328. Адорно Т. В. К логике социальных наук // Вопросы философии, 1992, №10, с. 76-86. Алексеев А. П. Аргументация. Познание. Общение. М.: Изд-во МГУ, 1991. Алексеев А. П. Аргументация как объект философского исследования. Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. М.: Изд-во МГУ, 1995 Алексеев Н.С., Макарова 3. В. Ораторское искусство в суде. Л.: Изд-во ЛГУ, 1989. Анель К. О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка // Вопросы философии, 1997, № 1, с. 76-92. Аристотель. О софистических опровержениях. Соч. в 4-х т., т. 2. М.: 1978. Аристотель. Соч. в 4-х т., т. 2. М.: Мысль, 1978. Аристотель. Риторика//Античные риторики. М.: Изд-во МГУ, 1978. Арно А., Летело К. Грамматика общая и рациональная. М.: Прогресс, 1990. Арно А., Николь П. Логика, или искусство мыслить, где помимо обычных правил содержатся некоторые новые соображения, полезные для развития способности суждения. М.: Наука, 1991. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М.: Прогресс, 1993. Арсеньев А., Гулыга А. Предисловие. Ранние работы Каша // Кант И. Соч. в 6-и тт. М.: Мысль, 1963-1966; т. 2, 1964. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990, с. 136-137. Асмус В. Ф. Логика. М.: Гос. изд-во политич. лит-ры, 1947. Асмус В. Ф. Философские задачи Логики (лекция pro venia legendi, 7.III. 1922) //Путь, 1995, № 7, с. 228-249. Асмус В. Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М., 1954. Алманов А С Логическое учение Аристотеля М Изд-во соц -эк лит, 1960 Бажанов В А История «университетской» философии и логики в России М Изд-во МГУ, 1995 Барт Р Избранные работы Семиотика Поэтика М Прогресс, 1989 Барт Р Мифологии М Изд-во им Сабашниковых, 1996 Баумейстер X Баумейстера Христиана Логика М Императорский Московский ин-т, 1760 Бепнап Н, Стал Т Логика вопросов и ответов М Прогресс, 1981 Бессмертие философских идей Декарта / Материалы Международной конференции, посвященной 400-летию Рене Декарта М ИФ РАН, 1997 Бешенова Н А Очерки по теории и истории риторики М Наука, 1991 Бирюков Б В, Тростников В Н Жар холодных чисел и пафос бесстрастной логики М Знание, 1977 Библер В С Век Просвещения и критика способности суждения Дидро и Кант М Русское феноменологическое общество, 1997 Бирюков Б В Форма логическая Статья//Философская энциклопедия М Советская энциклопедия, т 5, 1970, с 386 Блинов А Л, Петров В В Дискурсивные акты и теория аргументации // философские проблемы аргументации Ереван, 1986 Бгинов А Л, Петров В В Элементы логики действий М Наука, 1991 Бобров Е А Историческое введение в логику Витебск, 1916 Бочаров В А Аристотель и традиционная логика М Изд-во МГУ, 1984 Бочаров В А, Маркин В И Основы логики М Космополис, 1994 Брутян Г А Аргументация Ереван, 1984 Брюшинкин В Н Кант и силлогистика Некоторые размышления по поводу «Ложного лгудрствования в четырех фшурах силлогизма» // Кантовский сборник Калининград. 1986, с 29-38 Брюшинкин В Е Логика, мышление, информация Л Изд-во ЛГУ, 1988 Брюшчнкин В Н Введение к публикации ГильбертД Естествознание и логика// Канговский сборник Калининград, 1990, с 116-117 Брюшинкин В Н Практический курс логики для гуманитариев М Новая школа, 1996 (первое издание М Интерпракс, 1994) Васильев Н А Воображаемая логика М Наука, 1989 Вартофский М Эвристическая роль метафизики в науке // Структура и развитие науки Из Бостонских исследований по философии науки М Прогресс, 1978, с 43-110 Введенский А И Логика, как часть теории познания Спб,1912 Введенский А И Логика для гимназии Спб,1913 Вежбицкая А Язык, культура, познание М Русские словари, 1996 Винер Н Кибернетика, или управление и связь в животном и машине Изд. 2-е М Наука, 1983 Витгенштейн Л Логико-философский трактат М ИЛ, 1958 Владиславов М И Логика, обозрение индуктивных и дедуктивных приемов мышления и исторические очерки логики Аристотеля, схоластической диалектики, логики формальной и индуктивной Спб, 1872 Войшвилло Е К Понятие М Изд-во МГУ, 1967 Войшвилло Е К Понятие как форма мышления логико-гносеологический анализ М Изд-во МГУ, 1989 Войшвилло Е К Символическая логика (классическая и релевантная) философско-методологические проблемы М Высшая школа, 1989г Войшвилло Е К, Дегтярев М Г Логика с элементами эпистемологии и научной методологии М Интерпракс, 1994 Вольневич Б Понятие факта как модального оператора // Философия в современном мире Философия и логика М Наука, 1974, с 156-164 Вольф Хр Разумные мысли о силах человеческого разума и их исправном употреблении в познании правды, любителям оной Переведены в 1753 году Б М Спб тип Артиллер и инж шляхетного кадетского корпуса, 1765 Вригт фон Г X Логико-философские исследования Избранные труды М Прогресс, 1986 Вригт фон Г X Логика и философия в XX веке // Вопросы философии, 1992, № 8, с 80-91 Гак В Г Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики М Наука, 1972 Гастевв Ю А От редактора перевода // Карри X Основания математической логики М Мир, 1969, с 5-8 Гефлер А Основные учения логики Спб, 1910 Гильберт Д Естествознание и логика // Кантовский сборник Калининград, 1990, с 117-127 Гильберт Д, Аккерман В Основы теоретической логики М Гос изд-во ин лит, 1947 Городецкий И Д Логика Учебник для гимназии и самообразования Энергия, 1916 Горский Д П Определение (Логико-методологические проблемы) М Мысль, 1974 Грифцова И Н Предпосылки ситуационной семантики // Философские проблемы истории логики и методологии науки М АН СССР, 1986, с 63-66 Грифцова И Н «Логико-философский трактат» Л Витгенштейна и не-фрегевская логика // X Всесоюзная конференция по логике, методологии и философии науки Минск, 1990, с 48-49 Грифцова И Н Роль аргументации в преподавании философии // Методика преподавания философии проблемы перестройки М Высшая школа, 1991 Грифцова И Н Теоретическая и практическая логика в иссчедованиях российских логиков // Современная логика проблемы теории, истории и применения в науке Спб Изд-во СпбГУ, 1996, с 74-75 Грифцова И Н Логика в Российской культуре XVIII века // Материалы Международной конференции «Развитие логики в России итоги и перспективы» М Логос, 1997, с 14-16 Грифцова И Н «К вопросу о реформе логики» // Материалы Первого Российского философского конгресса, т III Спб Изд-во СпбГУ, 1997а, с 163-165 Грифцова И Н Логика как теоретическая и практическая дисциплина (к вопросу с соотношении формальной и неформальной логики) М Эдиториал УРСС, 1998а Грифцова И Г Христиан Вольф и логика в России // Альманах «Философский век» Христиан Вольф и русское вольфианство Вып III Спб Изд-во Спб филиала ИИЕТ, 19986, с 167-176 Грифцова И Н, Сорина Г В Гуманитарное обоснование логики проблемы и подходы // Гуманитарная наука в России Соросовские лауреаты М МНФ, 1996, с 84-92 Грифцова И Н, Сорина I В Интеллектуальная деятельность образование и ответственность // Обществознание в школе 1997, № 1, с 51 55 Грифцова И Н, Сорина Г В Логика в России Вступительная статья и составление материалов // Хрестоматия по истории философии (русская философия), ч 3 М Гуманитарный изд центр ВЛАДОС, 1997а, с 612-635 Грифцова И Н, Сорина Г В Логика как практическая дисциплина (логические формы в гуманитарном знании) // Современные подходы к преподаванию философии Архангельск Изд-во Поморского гос ун-та, 1998, с 6-8 Г pom H Я К вопросу о реформе логики Опыт новой теории умственных процессов Лейпциг, 1882 Грязнов Б С Логика Рациональность Творчество М Наука, 1982 Грязное А Ф Индуктивистский позитивизм Джона Стюарта Милля // История философии Запад—Россия—Восток, кн 3 М Греко-латинский кабинет Шичалина, 1998 Грязное А Ф Аналитическая философия становление и развитие Вступительная статья // Аналитическая философия становление и развитие (антология) М Дом интеллектуальной книги Прогресс -Традиция, 1998а, с 5 16 Гуссерль Э Логические исследования, ч 1 Спб, 1909 Гуссергь Э Идеи к чистой феноменологии и философии // Язык и интеллект М Прогресс, 1996, с 14 94 ТА ВанДейк Язык, познание, коммуникация Сб работ М Прогресс, 1989 Детская логика, сочиненная для употребления российского юношества М, 1787 Джевонс У Логика Спб, 1878 Дмитриев А В, Латынов В В, Хлопьев А Т Неформальная политическая коммуникация М РОССПЭН, 1997 Есенин-Волъпин А С Об антитрадиционной (учьтраинтуиционистской) программе оснований математики и естественнонаучном мышлении // Вопросы философии, 1996, №8, с 100-136 Ивин А А Искусство правильно мыслить М Просвещение, 1990 Ивин А А Основы теории аргументации М Владос, 1997 Жучков В А Примечания и комментарии // Кант И Трактаты и письма М Наука, 1980 Жучков В А Немецкая философия эпохи раннего Просвещения (конец XVII - первая четверть XVH1 века) М Наука, 1989 Жучков В А Из истории немецкой философии XVIII века (предклассический период) М ИФ РАН, 1996 Зандкюлер Г И Действительность знания М ИФ РАН, Центр по изучению немецкой философии и социологии, 1996 Зеебом Т М Логика понятий как предпосылка кантовской формальной и трансцендентальной чогики // Кантовский сборник Калиниград, 1993 Зеньковский В В История русской философии, т 1, 2 Л Эго, 1991 Исторические типы рациональности, т 2 / Отв ред Гайденко П П М ИФ РАН, 1996 История теоретической социологии в 5-и т, т 2 Социотогия XIX века Профессионализация социально-научного знания / Отв ред Ю Н Давыдов М Магистр, 1997 Ишмуратов А Т Логический анализ практических рассуждений Киев, Наукова думка, 1987 Кант И Соч в 6-и тт М Мысль, 1963-1966, т 2, 1964, т 3, 1964 Кант И Трактаты и письма М Мысль, 1980 Кант И Критика чистого разума С вариантами переводов на русский и европейские языки М Наука, 1998 Карнап Р Значение и необходимость М ИЛ, 1959 Карнап Р Преодоление метафизики логическим анализом языка // Вестник МГУ Сер 7 Философия 1993, №6 Карпенко А С Фатализм и случайность будущего логический анализ М Наука, 1990 Карри X Основания математической логикк М Мир, 1969 Киссель М А Конт Статья // Современная западная социология Словарь М Изд полит литературы, 1990, с 137-139 Клини С Математическая логика М Мир, 1973 Кохюва Н Н Горизонты повседневности советской эпохи (голоса из хора) М ИФ РАН, 1996 Козловаа Н Н, Сандомирская И И «Я так хочу назвать кино» «Наивное письмо» Опыт лингво-социологического чтения
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-09-26; просмотров: 121; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.12.161.77 (0.123 с.) |