Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Тема: Думы в разлуке. Горячее сердце нарушило строки чернил
Се Лянь удивился. — Но кто это мог быть? Да и по логике в подобный шторм могло затянуть не более пятидесяти человек. Хуа Чэн ответил: — Могу предположить, что тот же, кто послал к тебе пустую оболочку под видом монаха во время инцидента с Крепостью Баньюэ. Выходит, что всегда существует чья-то рука, которая толкает принца в самый центр различных конфликтов? Се Лянь ощущал полнейшую растерянность. — Но какова его цель? Хуа Чэн, будто задумавшись о чём-то, покачал головой. Снаружи вдруг послышался радостный детский смех, и Хуа Чэн перевёл зоркий взгляд на звук. Се Лянь, посмотрев в том же направлении, через окно увидел играющих детей — Гуцзы, совершенно беззаботный ребёнок, катался на плечах Лан Ина.
*** Разумеется, четыре новости — хитроумный обман Повелителя Вод, истинная личность «Повелителя Земли» и настоящая судьба Повелителя Ветров, а также пропажа головы Ши Уду — стали четырьмя раскатами грома среди ясного неба, которые потрясли всех, и каждый звучал громче другого. Среди чертогов Средних и Верхних Небес поднялись горячие обсуждения. На некоторое время все оказались настолько ошеломлены, что никто не знал, что в таком случае лучше сказать. Даже во дворце Шэньу никто не выдвинул дельного предложения, да и сам Цзюнь У, казалось, скоро не удержит рукой лоб. Мин И всегда мало общался с другими небожителями, только такой как Ши Цинсюань, дружелюбный и приставучий, мог с ним сдружиться. Остальные не могли похвастаться близкими отношениями с ним, и всё же мысль о том, что среди них оказался легендарный непревзойдённый Князь Демонов, стала поистине серьёзным ударом. Чтобы сыграть роль Повелителя Земли, Князь Демонов за долгие годы прилагал немалые усилия, заполучил расположение множества последователей в мире людей и даже вошёл в десятку лучших на Состязании фонарей во время праздника Середины осени. Занял место более высокое, чем подавляющее большинство чиновников Верхних Небес! Немыслимо и пугающе. Не зря он удостоился титула непревзойдённого Князя Демонов. Дошло до перешёптываний — окажись среди них прямо сейчас Хуа Чэн либо кто-то из его подчинённых, потрясение было бы в разы меньше. Никто не стал поднимать вопрос о личных счётах Чёрного демона чёрных вод с Повелителем Вод Уду, но настоящий Повелитель Земли И всё-таки погиб от руки Черновода, в этом ни у кого не оставалось сомнений. Поэтому с Верхних Небес спустили приказ об аресте Чёрного Демона. Однако каждому было ясно — пожелай непревзойдённый Князь Демонов спрятаться, и найти его будет не так-то просто.
Случилось то, что называют «когда падает стена, её толкают все». Ранее, когда Повелители Ветров и Вод находились на вершине славы, один их зов встречал всеобщее одобрение. Ши Уду всегда являлся для всех луной среди звёзд, но после его трагической гибели никто не осмелился даже вздохнуть в его поддержку. Ши Цинсюань обожал заводить друзей, всегда был щедр на дары, но теперь все его бесчисленные «друзья» подевались неизвестно куда. Пэй Мин забрал с острова обезглавленное тело Повелителя Вод. В день похорон почти никто не пришёл — кроме Се Ляня и Линвэнь явились лишь несколько небесных чиновников. Се Лянь вспомнил, что за последние дни, неизвестно, намеренно ли, случайно ли, кое-кто в мире людей уже начал сжигать и рушить храмы Ветров и Вод. Сам принц, не в силах смириться с этим, несколько раз мешал подобным деяниям. Но со временем люди заметят, что божества, которым они молятся, потеряли силу, и дальше будет только хуже — процесс можно остановить на время, но всю жизнь препятствовать ему нельзя. Пройдёт ещё лет десять-двадцать, а то и меньше, и народ позабудет о двух божествах, которые когда-то стояли на самой вершине Верхних Небес. Думая об этом, принц невольно печалился. По завершении церемонии Се Лянь обратился к Линвэнь: — Простите, что приходится просить вас разузнать местонахождение Повелителя… Цинсюаня. Линвэнь выглядела серьёзной. Уже многие дни улыбка не трогала её лица. — Не нужно лишних слов, Ваше Высочество. Разумеется, я сделаю всё возможное. Пэй Мин же заметил: — Ваше Высочество, чем просить о поисках дворец Линвэнь, этих старых волов, запряжённых в поломанную телегу, которые будут тащиться черепашьим шагом, лучше сразу обратились бы к своему этому Собирателю цветов под кровавым дождём. Не может ли он осведомиться у этого сумасшедшего Чёрного Демона, куда тот запрятал Цинсюаня? Голову Водяного шисюна он и так забрал, чего ещё ему надобно?
Се Лянь покачал головой и беспомощно произнёс: — Генерал Пэй, не стоит воспринимать это как что-то само собой разумеющееся. Разве обязан непревзойдённый Князь Демонов докладывать о своих действиях другому такому же? В общем, Пэй Мин больше не сказал ни слова. Вернувшись к монастырю Водных каштанов, принц обнаружил перед домиком группу местных жителей, которые активно перешёптывались. Се Ляню не пришлось даже спрашивать, чтобы понять, в чём дело, поскольку из монастыря доносились нечеловеческие завывания. Староста деревни, дрожа от страха, отвёл Се Ляня в сторону и пожаловался: — Даочжан, этот ваш сумасшедший братец, он… он… он опять… Се Лянь выдумал отговорку для посторонних, что Ци Жун — его обезумевший двоюродный брат, которого все бросили и никто не соглашается содержать, поэтому принц обязан о нём заботиться. В каком-то смысле это вовсе не было ложью. — Опять беснуется, да? Ничего страшного, я запер его внутри, так что он не вырвется. Можете расходиться. Жители, поохав, разошлись. Но перед этим староста протянул Се Ляню корзину яиц со словами: — Вот что, даочжан, ваш Сяо Хуа… Се Лянь вначале растерялся: — Сяо Хуа??? — но потом всё-таки понял: — Ох, вы о Сань Лане, верно? Вспомнив, что сам назвал при них Хуа Чэна родным младшим братом, который прибыл к нему издалека пожить, принц покрылся лёгкой испариной. Староста же воскликнул: — Да! Ваш Сяо Хуа! Сегодня он снова помог нам кое-что починить. Вы уж вечером как следует наградите его за труды. — Ага! Восстановите ему силы, накормите как следует, чтобы был сильным и трудился ещё лучше! Се Лянь не сдержал улыбку. — Хорошо, хорошо. Обязательно, обязательно. Принц открыл дверь в монастырь и обнаружил Лан Ина спящим в уголке, а Ци Жуна лежащим на полу подобно мертвецу, который всё-таки издавал демонические вопли, словно у него внутри всё горело. Гуцзы постукивал его по спине и разминал плечи, беспокоясь: — Отец, ну как, тебе лучше? — … Се Лянь одной рукой снял шляпу, другой поставил корзину с яйцами и спросил: — Что с тобой? Отравился чем-то? Ци Жун плюнул и забранился: — Главное, чтобы ты, чёрт тебя подери, не готовил мне свою стряпню, и я не отравлюсь, даже поедая грязь и дерьмо с земли! Слушая его бахвальство, Се Лянь убрал руки в рукава и заявил: — Так может, действительно попробуешь поесть? Посмотрим, отравишься или нет. Ци Жун отплевался: — Тьфу, тьфу, тьфу! Так, о чём я говорил? Снова ты показал свою тёмную сердцевину! Всё сочиняешь для меня новые пытки! Ой-ой-ой-ой-ой, умница, сынок, неплохо, неплохо, теперь постучи в другом месте. Хи-хи-хи-хи… Ох, мать! Чёрт подери, что же это такое, замучился я совсем, замучился, как кот весной. Я что же, болен?! Мой царственный брат! Я болен! Всё потому, что ты пытал меня, вот я и захворал! Небесами проклятый белый лотос, опять решил угробить человеческую жизнь! Се Лянь присел рядом на корточки и потрогал лоб Ци Жуна. — У тебя жар? — Помолчав, он убрал руку и нахмурился. — Да нет. А может, ты просто притворяешься? Ци Жун приготовился извергнуть очередной поток брани, но тут жалостливо вмешался Гуцзы: — Даочжан, мой отец тебя не обманывает, ему в последние дни всё время плохо, сегодня он очень долго кричал.
Глядя, как Ци Жун дёргается на полу, Се Лянь покачал головой, поднялся и решил поискать шкатулку со снадобьями, но вдруг заметил, что ящик для сбора добродетелей стал ужасно тяжёлым. Этот ящик Хуа Чэн сделал взамен старого, и сейчас он должен был пустовать. Се Лянь, охваченный любопытством, вынул ключ, открыл, взглянул и тут же удивлённо вытаращил глаза — ящик оказался полон больших слитков золота, что блеском слепили глаза. «Хлоп!» — Се Лянь быстро закрыл ящик. Но ведь он уже вернул то золото, что даровал ему Повелитель Вод! Неужели кто-то приходил, чтобы отдать его снова??? Это точно не Хуа Чэн. Он не мог поступить столь грубо и прямо — подложить в ящик золотые слитки. Се Лянь обернулся и спросил: — Ци Жун, кто-то приходил? Тот, ткнув в принца пальцем, забранился: — Эй, ты ничего не перепутал? Неужто впрямь решил, что я нанялся тебе дом охранять?! Непревзойдённым себя возомнил? Даже у непревзойдённых по сравнению с тобой есть чувство стыда! Ни вонючий Черновод, ни паршивый пёс Хуа Чэн не посмели бы думать, что я им дверь охраняю! «Бам!» — кто-то пинком распахнул дверь в монастырь Водных каштанов. Это вошёл Хуа Чэн. Едва увидев его, Ци Жун в тот же миг охрип и тихонько пополз в сторонку, больше не решаясь упоминать об увиденном прошлой ночью. Се Лянь сказал: — Сань Лан, ты вернулся! Хуа Чэн заулыбался. — Ага! — Вот спасибо тебе. Староста деревни передал всё это в благодарность, сегодня вечером поедим вкусного. — Хорошо! Только… не желает ли гэгэ сегодня посетить мои владения? — Призрачный город? — Да. Заодно возьмём с собой вот этого, — он указал на Ци Жуна. — Посмотрим, нет ли способа вытащить его душу оттуда. Помолчав несколько секунд, Се Лянь ответил: — И то верно. Продолжать в том же духе — явно не выход. Конечно, основная причина в чрезмерной прожорливости Ци Жуна. Монастырь Водных каштанов не потянет содержание такого жильца. Едва услыхав, что его собираются забрать в Призрачный город, Ци Жун побледнел от страха и принялся всячески протестовать, однако любые сопротивления были бесполезны. После короткого скандала Хуа Чэн превратил его в зелёного неваляшку, наказал Гуцзы положить игрушку за пазуху и отправился вместе с принцем в Призрачный город. Здесь было шумно, как и всегда. Демоны всё ещё помнили Се Ляня и, видя его, идущего по улице, наперебой выкрикивали:
— Старший дядюшка! …Ах, нет, Его Превосходительство друг градоначальника, вы снова почтили нас визитом! — Кря! Соскучились по нашим местным деликатесам? Кря! Се Лянь взял с собой корзину яиц, которые теперь раздавал как гостинцы из мира людей. Многие демоны, заполучив куриное яйцо, от радости пускались в пляс, некоторые обещали сегодня вечером съесть его вперемешку с собственной кровью, некоторые заявляли, что высидят из этого яйца оборотня в восемь чжанов размером. Хуа Чэн снял заклятие с Ци Жуна, и когда зелёный дым развеялся, посреди улицы появился мужчина, тело которого занял Ци Жун. Он тут же прикрыл голову и пригнулся, не смея проронить и звука. Кто-то из демонов, почуяв запах от него, воскликнул: — Ой, да ведь это же Лазурный Демон! Остальные, окружив Ци Жуна, долго принюхивались, затем обрадованно заголосили: — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, и впрямь он! Снова явился к нам, дурень, ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! — В прошлый раз мало ему показалось? Ха-ха-ха-ха-ха-ха, ты посмотри, посмел заявиться опять! Хуа Чэн приказал: — За маленьким присмотреть. А насчёт большого, придумайте способ, как вытащить его душу, не повредив при этом тело. — Слушаемся, градоначальник! Повинуясь приказу, несколько прекрасных демониц взяли Гуцзы на руки и запели незамысловатую мелодию, услышав которую, мальчик уснул. Остальная нечисть принялась играть с Ци Жуном в догонялки. Он с криками убегал, а толпа демонов гналась за ним по пятам. Хуа Чэн и Се Лянь, некоторое время поглазев на зрелище, пошли в другом направлении, к храму Тысячи фонарей. Они неспешно вошли в главный зал и приблизились к божественному постаменту, где всё так же покоились четыре драгоценности — кисть, тушь, бумага и дощечка для туши. В последнее время Се Лянь пребывал не в духе, но, увидев всё это, решил разрядить обстановку и слегка улыбнулся. — В прошлый раз я учил тебя каллиграфии и просил побольше заниматься, как появится свободная минутка. Только ты, наверное, совсем не упражнялся в последнее время? Хуа Чэн кашлянул и сказал: — Гэгэ, ты раздал всю мою награду за труды, что мы будем есть на ужин? Се Лянь, повторяя привычный жест Хуа Чэна, слегка приподнял бровь. — Не уходи от ответа. — Я могу упражняться в фехтовании саблей, но не в каллиграфии. Гэгэ, когда тебя нет рядом, чтобы указать мне на ошибки, боюсь, в одиночку я всё делаю неправильно. И чем больше занимаюсь, тем хуже результат. Се Лянь приподнял бровь ещё выше. — Сань Лан, ты ведь так умён, неужели существует что-то, что у тебя не получается? Хуа Чэн взял кисть, обмакнул её в чернила и, притворяясь самым скромным человеком на свете, ответил: — Это правда. Придётся просить гэгэ о наставлениях. Се Лянь вздохнул. — Вначале напиши что-нибудь, а я погляжу. Хуа Чэн, повинуясь, старательно вывел пару строк. Се Лянь недолго понаблюдал, но потом всё же не выдержал. — …Постой, постой. Тебе… всё же лучше перестать. Не стоит оскорблять прекрасные каллиграфические инструменты. Хуа Чэн коротко ответил «О» и в самом деле остановился, убрав кисть.
Се Лянь покачал головой. — Сань Лан, ты… только не говори никому, что это я учил тебя письму. — Гэгэ, я правда приложил все усилия. Кажется, в его голосе даже прозвучала обида. Величественный непревзойдённый Князь Демонов, при одном упоминании о титуле которого три мира содрогаются от ужаса! А теперь он стоял перед принцем как молодой ученик и слушал критические замечания. Вновь объяснив несколько основных моментов, Се Лянь, как и в прошлый раз, обхватил его руку своей и сказал: — Попробуй ещё. И теперь постарайся как следует. — Хорошо. Они сосредоточились на письме. Спустя какое-то время Се Лянь, не задумываясь, спросил: — Почему опять «Думы в разлуке»? Хуа Чэн, так же не задумываясь, ответил: — Мне нравится это стихотворение. — Мне тоже. Но есть ли у Сань Лана и другие любимые стихи? Это ты уже хорошо знаешь, можно попробовать написать что-то ещё. При грубом подсчёте несколько десятков иероглифов этого стихотворения они вдвоём написали уже несколько десятков раз, и стоило бы сменить тему. Хуа Чэн же стоял на своём: — Оставим это. — Отложив кисть, он осторожно подул на чернила и с улыбкой сказал: — Если мне что-то понравилось, ничего иного сердце не принимает, будет помнить вовек. И за тысячу раз, за десятки тысяч раз — сколько бы лет ни прошло, ничего не изменится. Так и с этим стихотворением. — … Се Лянь слегка улыбнулся. — Правда? Хуа Чэн: — Ага. — … Се Лянь опустил ладонь и легко кашлянул. — Что ж, очень хорошо. Сань Лан искренний и верный человек, это похвально… О, можешь ещё сам потренироваться. А, кстати. Кажется, в последнее время Ци Жун не очень хорошо себя чувствует. Хуа Чэн положил бумагу и снова взялся за кисть. — В каком плане нехорошо? Се Лянь отвернулся и ответил: — Кажется, он говорил, что у него всё нестерпимо горит от макушки до пят. Но я его осмотрел и не обнаружил никаких проблем со здоровьем. Ведь не может быть всему причиной перемена погоды. За спиной раздался голос Хуа Чэна: — Когда это началось? — Должно быть, в последние несколько дней, просто сегодня особенно тяжело… Принц замолчал — в его душе внезапно зародилось нехорошее предчувствие. В тот же миг позади послышался лёгкий стук, будто что-то ударилось о пол. Се Лянь резко развернулся. — Сань Лан?! Кисть выпала из руки Хуа Чэна, оставив на белоснежной бумаге неровный след чернил. Сам Хуа Чэн слегка помрачнел и, будто вот-вот упадёт, одной рукой схватился за край постамента, другой прикрывая правый глаз.
|
|||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2021-07-18; просмотров: 77; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.16.69.143 (0.049 с.) |