Гроб с божеством и покойником отплывает в демоническое море.

Но Се Лянь, по причине чрезмерного беспокойства и чрезмерного смущения, крепко зажмурился, и потому совершенно ничего не заметил.

В прошлый раз Хуа Чэн стал инициатором передачи принцу воздуха под водой. Его действия были слишком властными, поцелуй — слишком грубым. После случившегося Се Лянь не позволял себе предаваться воспоминаниям, только помнил, как припухли и занемели губы. Теперь же инициатива исходила от самого принца, и прикосновение вышло осторожным, лишь лёгким касанием. Он боялся приложить малейшее усилие, будто опасаясь тем самым разбудить Хуа Чэна. Однако, если подумать, его первоначальной целью как раз и являлось пробуждение Хуа Чэна, разве не так? К тому же, если прикасаться совсем легонько, то губы будут неплотно прижаты друг к другу, пропуская воздух, и тогда все труды окажутся напрасными!

Поэтому Се Лянь, по-прежнему не открывая глаз, на предельной скорости зачитывая про себя Дао Дэ Цзин, немного отстранился, сделал лёгкий вдох и снова прижался к губам Хуа Чэна.

На этот раз «поцелуй» вышел глубже прежнего. Забрав своими губами два лепестка прохладных губ Хуа Чэна, Се Лянь медленно выдохнул поток воздуха.

От начала до конца принц действовал с плотно закрытыми глазами, не решаясь смотреть. После пяти-шести выдохов Се Лянь подумал, что стоит ещё раз надавить на грудь пострадавшего, но, к своему удивлению, распахнув веки, встретился взглядом с Хуа Чэном, который уставился на него неимоверно огромными глазами.

— …

— …

Се Лянь до сих пор держал в ладонях лицо Хуа Чэна, а их губы разомкнулись лишь секунду назад — оба всё ещё ощущали лёгкое онемение и призрак нежного прикосновения. На какой-то момент демон и принц обернулись каменными статуями, словно одно дуновение ветерка — и они разобьются. Се Лянь, понятное дело, застыл от потрясения. Но ведь и Хуа Чэн, который и бровью не поведёт, обрушься прямо перед ним гора Тайшань, тоже ошеломлённо замер!

Се Лянь попросту не мог понять, почему не умер на месте от кровоизлияния в мозг. Лишь спустя время ему удалось выговорить:

— Сань Лан, ты очнулся.

Хуа Чэн молчал.

Се Лянь разом отпустил его лицо и отскочил на несколько чжанов одним прыжком.

— …Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! Нет, нет, нет! Это не то, о чём ты подумал! Я просто хотел…

Хотел — что? Подать ему воздух в лёгкие?

Но разве демоны нуждаются в воздухе? Скажи принц это вслух, сам бы себе не поверил!

Покуда Се Лянь запнулся, Хуа Чэн тоже резко сел и протянул к нему руку, словно безуспешно пытаясь успокоить:

— …Ваше Высочество, тебе… нужно успокоиться.

Се Лянь обеими руками схватился за голову, чувствуя себя разбитым на мириады мелких кусочков. В итоге он сложил ладони вместе и рывком отвесил Хуа Чэну глубокий поклон.

— Прости, прости, прости!!! — прокричал он.

Затем развернулся, сорвался с места и бросился бежать. Хуа Чэн наконец пришёл в себя, подскочил и погнался следом, крича на бегу:

— Ваше Высочество!

Се Лянь, закрыв уши руками, бежал и громко раскаивался:

— Прости!!!

Умереть! Скорее умереть! А не умереть, так выкопать яму, лечь и притвориться мёртвым!

Он летел быстрее ветра, в мгновение ока оказавшись в глубине густого леса, что рос на берегу. И вдруг на бегу прямо в лицо Се Ляню метнулось что-то похожее на стрелу. Даже в состоянии сильного потрясения мастерство принца оставалось при нём — взмахом руки он поймал костяной шип и резко остановился, посмотрев в ту сторону, откуда произошло нападение. Однако ничего не увидел, кроме шелестящих зарослей кустарника. Оказавшись посреди скрытых опасностей, он сразу же взял себя в руки, развернулся и побежал обратно.

— Сань Лан!

Хуа Чэн и без того неотрывно следовал за ним, и теперь принц едва не врезался в его грудь. Се Лянь тут же схватил его за руку и помчался прочь из чащи.

— Бежим, в лесу что-то прячется!

Теперь принц тащил за собой Хуа Чэна, который не далее как несколько секунд назад гнался за ним. Вернувшись на берег, Се Лянь наконец выдохнул с облегчением.

— Ничего, ничего. Хорошо, что оно не стало нас преследовать.

Хуа Чэн согласился:

— Да, на острове обитает кое-какая мелочь, но это ничего, они не последуют за нами.

Эта фраза тут же заставила Се Ляня вспомнить одну вещь — разве пристало Хуа Чэну бояться подобных тварей? Опустив взгляд, принц обнаружил, что по-прежнему держит его за руку, и снова остолбенел, затем торопливо отпустил ладонь и отпрыгнул в сторону.

Теперь их разделяло несколько чи, воцарилось долгое молчание. Затем Хуа Чэн вздохнул, поправил воротник и произнёс:

— Я премного благодарен гэгэ за моё спасение. Человеческое тело на самом деле приносит немало неудобств. Я наглотался морской воды… а она ужасно солёная.

Се Лянь не был таким дураком, чтобы не понять — Хуа Чэн ищет повод, чтобы уйти от неловкой ситуации, поэтому, конечно же, остаётся ему подыграть.

Принц опустил голову и туманно ответил:

— Что ты, что ты…

Сделав паузу, Хуа Чэн добавил:

— Но только… гэгэ, ты действовал немного неправильно.

Се Лянь застыл и смущённо проговорил:

— Неправильно? Я… думал, что достаточно просто подать воздух.

— Да. Неправильно. Впредь больше не поступай так с кем-то другим без разбора, иначе может статься…

Может статься, он не только не спасёт чью-то жизнь, но и, напротив, нанесёт непоправимый вред. Хуа Чэн говорил с абсолютной серьёзностью, Се Лянь же ужасно смутился и втайне возрадовался, что ранее ничего подобного не предпринимал, в противном случае действительно оказался бы виноват перед кем-то.

— Больше не буду, не буду, — поспешил заверить принц.

Хуа Чэн кивнул и заулыбался. Се Лянь же очень хотел в душе попросить Хуа Чэна научить его, как же всё-таки правильно передавать воздух из уст в уста, но разве он мог позволить себе ещё хоть немного задержаться на этом вопросе? Сделав в памяти пометку, принц огляделся и сказал:

— Мы в самом деле оказались на диком острове? Здесь совсем нет людей?

— Конечно. Это самый центр Чёрных вод. Остров Чёрных вод.

Он произнёс это весьма уверенно. Впрочем, двоим непревзойдённым — Собирателю цветов под кровавым дождём и Хозяину чёрных вод — полагалось знать друг друга.

— Сань Лан, ты раньше уже бывал здесь? — спросил Се Лянь.

Хуа Чэн покачал головой.

— Не приходилось. Но мне известно о существовании этого места.

Се Лянь, нахмурившись, произнёс:

— Ещё не ясно, куда занесло Повелителя Ветров и всех остальных. На острове ли они?

Они находились в Чёрных водах Южного моря, в чужих владениях. Пэй Мин властвовал на Севере, Повелитель Земли не являлся Богом Войны, о Повелителе Ветров и говорить не приходится. Случись с ними что-то, если они вдруг навлекут на себя гнев Чёрного демона, совладать с ним сможет один только Повелитель Вод. Но Ши Уду в любой момент может подвергнуться испытанию Небесной карой, да и прогноз на самом деле не самый оптимистичный.

— Сань Лан, этот Чёрный демон чёрных вод, он очень вспыльчивый? Как он поступит, если небожители ворвутся в его владения, переступят порог его дома?

— Трудно сказать. Однако гэгэ, должно быть, слышал фразу о том, что на земле правлю я, а в воде властвует он. В Чёрных водах даже мне стоит поостеречься.

И не только по причине, что эти места являлись чужой территорией влияния. Как бы то ни было, будучи одним из существующих непревзойдённых, следует держаться уважительно по отношению к другому, чтобы в будущем, если придётся повстречаться, не возникло разногласий и конфликтов.

Се Лянь произнёс:

— В таком случае, нам нужно поскорее покинуть эти места.

Они обошли остров вокруг в быстрых поисках, но не стали погружаться вглубь леса. Се Лянь долго звал, но так и не услышал ответа ни от Повелителя Ветров, ни от кого-либо ещё.

Хуа Чэн сказал:

— Возможно, их вовсе не вынесло на остров Чёрных вод.

Они вновь вернулись на берег, с которого начали. Над морем висела тяжёлая смертельная Ци. Се Лянь подобрал по пути кусок дерева, который забросил далеко в воду. По логике вещей, дерево может держаться на поверхности, однако брошенный Се Лянем обломок упал в нескольких чжанах от берега и мгновенно затонул.

Се Лянь обернулся, поглядел на густой лес позади и заметил:

— Видимо, рубить деревья и делать из них лодку — не годится. Сжатие тысячи ли тоже не применить. Как же нам выбраться с острова?

Хуа Чэн однако возразил:

— Кто сказал, что не годится?

— Но ведь только гроб, в котором побывал покойник, может держаться на волнах Чёрных вод… — не договорив, принц понял. Нужен гроб? Здесь повсюду деревья. Нужен покойник? Да ведь вот же он, прямо перед ним!

Оправдав его догадку, Хуа Чэн улыбнулся.

— Я лягу внутрь, и порядок.

Но, несмотря на его улыбку, Се Лянь, сам не зная почему, ощутил как в груди тоскливо защемило.

Хуа Чэн раскрыл ладонь, и в ней появился Эмин. Сказано — сделано, и вот они вдвоём уже несут брёвна. Никаких тварей, скрывающихся во тьме, они не встретили, поскольку не углублялись в лес, и очень скоро перед ними лежало несколько деревьев. За трудом день пролетел в мгновение ока, небо постепенно стало темнеть. Принц и демон разделили работу, оба старались взяться за самое сложное раньше другого, и потому процесс продвигался поразительно быстро. К вечеру гроб был уже почти готов.

Се Лянь за всё время их пути сюда подкрепился лишь половинкой маньтоу и уже изнывал от голода, но всё же хотел поскорее закончить гроб и уплыть из этих мест. Лишь когда дело приблизилось к завершению, принц нашёл предлог пойти наловить рыбы. Но откуда в Чёрных водах взяться рыбе? Вернувшись ни с чем, принц побродил по окраине леса и в местах, которые показались ему наиболее безопасными, сорвал немного диких ягод. Однако вернувшись, к своему удивлению обнаружил Хуа Чэна возле разведённого костра. Тот сидел, подпирая щёку одной рукой, а в другой держа ветку с насаженным на неё диким зайцем, который пёкся на огне.

Тушка была уже выпотрошена, даже корочка запеклась до жирного блеска, сделалась хрустящей и золотистой. Непреодолимо манящий запах мяса растёкся по округе. Увидев Се Ляня, Хуа Чэн слегка улыбнулся и протянул ему ветку с зайцем. Се Лянь принял угощение, взамен протягивая горсть ягод:

— Их можно есть.

Оба промокли насквозь после долгого заплыва по морю, да ещё вспотели после плотницких работ, однако в молчаливом согласии не стали предлагать друг другу снять одежду, чтобы высушить её на костре. Заяц оказался поджаристым снаружи и нежным внутри — от аккуратного укуса обжигало рот, но вкус и аромат уже не позволяли остановиться. Тем не менее, Се Лянь поделил тушку пополам и вздохнул:

— Сань Лан, у тебя золотые руки.

Хуа Чэн улыбнулся:

— Правда? Что ж, благодарю за похвалу, гэгэ.

— Правда. И в плотницком деле, и в кулинарном, я не видел никого лучше тебя. Той золотой ветви с яшмовыми листьями поистине выпало счастье, заслуженное несколькими жизнями тяжких трудов!

Произнося эти слова, принц принялся чересчур сосредоточенно поедать заячье мясо, со стороны же Хуа Чэна не последовало ни единого звука. Спустя время, всё же послышался его бесстрастный голос:

— Это для меня наша встреча — счастье, заслуженное несколькими жизнями тяжких трудов.

— …

Се Лянь не знал, что на это говорить, поэтому полностью сконцентрировался на еде. Лишь спустя некоторое время он заметил, что Хуа Чэн зовёт его:

— Гэгэ, гэгэ.

Се Лянь рассеянно переспросил:

— Что?

Хуа Чэн передал ему платок, и Се Лянь наконец заметил, что вгрызался в мясо с таким остервенением, что испачкал пол-лица в жире, от которого кожа теперь масляно блестела. Се Лянь поспешно принял платок и вытер рот и подбородок. Хуа Чэн же протянул ему другую половину зайца со словами:

— Гэгэ, я вижу, ты очень проголодался. Не спеши.

Се Лянь взял половину тушки, немного посидел неподвижно, затем всё-таки не выдержал:

— Сань Лан, что же это за благородная дама? Как вышло, что даже ты не добился её?

Принц искренне считал, что если бы Хуа Чэн пожелал заполучить чьё-то сердце, в мире не нашлось бы никого, кто смог бы устоять перед его напором. Однако Хуа Чэн сказал тогда, что пока не добился, и принц невольно расстроился, в его душе зародились неоднозначные чувства по отношению к этой партии для Князя Демонов. Возможно, ему казалось, что она совершенно не разбирается в людях, или же совершенно не ценит счастья, которое ей досталось.

Хуа Чэн ответил:

— Если причина покажется тебе смешной, ничего. Я не осмеливаюсь.

Из чувства ли несправедливости, а может, из страха, что Хуа Чэн считает себя недостойным, Се Лянь искренне произнёс:

— Чего ты можешь «не осмеливаться» сделать? Ведь ты же — непревзойдённый Князь Демонов, Собиратель цветов под кровавым дождём!

Хуа Чэн рассмеялся:

— Какой, к чёрту, Князь Демонов! Если бы я был настолько силён, то на несколько сотен лет раньше смог бы изменить своё положение, когда меня только и делали, что избивали, а я ничего не мог с этим поделать, ха-ха-ха-ха…

— Эй, ты не можешь так говорить. Ведь каждый закаляется именно посредством трудностей… — однако Се Лянь тут же вспомнил, что сам перед вознесением, кажется, вовсе не имел подобного опыта, чтобы его избивали все, кому захочется.

Принц тихонько кашлянул, а Хуа Чэн сказал:

— Он видел меня в самые худшие времена¹.

¹ Стоит пояснить, что в китайском языке местоимения «он» и «она» произносятся одинаково, лишь имеют разное написание. Поэтому без уточнения пола не понятно, о ком идёт речь. На письме мы видим в речи Хуа Чэна иероглиф 他 — «он», тогда как на слух можно воспринять и «он», и «она».

— Что ж, в таком случае я ей завидую!

Услышав такие слова от принца, Хуа Чэн посмотрел на него. Се Лянь оторвался от еды и мягко произнёс:

— Можно сказать, я могу понять… твою точку зрения. — Помолчав, он продолжил: — Мне тоже приходилось переживать неблагополучные времена, и тогда я часто думал о том, что если бы кто-то увидел, как я барахтаюсь в грязи, не в силах подняться, но при этом всё ещё любил бы меня, вот было бы здорово. Но я не знал, есть ли такой человек, и я бы тоже не хотел показывать кому-то такого себя. И всё же мне думается, если это кто-то достойный того, чтобы Сань Лан так настойчиво его добивался, даже увидев тебя в худшие времена, такой человек не скажет что-то вроде «хм, он ничего из себя не представляет».

Принц задумчиво произнёс:

— Для меня ты в беспредельном великолепии — это ты. И ты, упавший в грязь — тоже ты. Главное здесь «ты», а не «какой» ты.

— Я… очень… восхищаюсь Сань Ланом. Поэтому хотел бы понимать тебя целиком. Поэтому мне очень завидно, что кто-то столь давно видел тебя таким. Это редкий шанс, который можно встретить лишь случайно, но просить о нём невозможно. И осуществится ли твоё чаяние — лишь на треть воля Небес. Остальное зависит от твоей смелости!

Ещё долго они оба молчали, тишину нарушал лишь треск костра. Затем Се Лянь тихо кашлянул, потёр точку между бровей и произнёс:

— Наверное, я наговорил лишнего, прошу прощения.

— Вовсе нет. Ты отлично сказал. Очень верно.

Се Лянь с облегчением вздохнул и поскорее вновь взялся за еду.

Хуа Чэн добавил:

— Но дело не только в этом. Существует множество других причин.

Самому принцу казалось, что он всё-таки сказал много лишнего, поэтому он хотел быстрее закрыть эту тему. К тому же, Се Лянь не понимал, почему вообще ему понадобилось так много говорить. Неужели ради того, чтобы подбодрить Хуа Чэна быть посмелее в его попытках добиться любимого всем сердцем человека? Но ведь он не божество, отвечающее за брачные узы. Так что принц лишь хмыкнул в ответ.

После этого диалога атмосфера между ними сделалась немного деликатной. Наскоро расправившись с едой, они продолжили трудиться. Очень скоро гроб был готов.

Хуа Чэн спустил новенький гроб на воду, затем ловко запрыгнул и уселся внутри. И в самом деле, это сработало — длинный и тяжёлый кусок дерева не потонул, качаясь на волнах. Однако плавательное средство вышло не таким уж широким, и когда Се Лянь, подобрав полы монашеского одеяния, ступил на борт, то заметил, что ему некуда сесть. Внезапно над ними послышались глухие раскаты грома, набежали клубящиеся тучи, в которых замелькали лиловые молнии, разорвавшиеся оглушительным треском, и с неба закапал мелкий дождик. Капли падали всё плотнее, на глазах превращаясь в настоящий ливень.

К счастью, сработали они на славу — даже крышку гробу приделали, иначе, если сейчас плыть по морю, скоро их «лодка» наполнится дождевой водой и с бульканьем пойдёт ко дну.

Они переглянулись, и Се Лянь тихо произнёс:

— Прошу меня извинить.

Хуа Чэн без лишних слов улёгся в гроб, Се Лянь лёг вместе с ним и накрыл обоих крышкой. Будто кто-то задул лампу, они погрузились в кромешную темноту.

Лодка-гроб отправилась в плаванье. Некоторое время они качались на волнах, снаружи ливень колотил по крышке, а внутри двое, ни слова не говоря, теснились в узком пространстве, вынужденно прижатые друг к другу. Волны ударяли в гроб, мотая его из стороны в сторону. Се Лянь упирался рукой в дно гроба, чтобы хоть немного освободить пространство между ними, но в таком положении его голова легонько билась о дерево. Это произошло несколько раз, после чего Хуа Чэн вытянул руку, положил ладонь ему на спину и прижал принца к своей груди, а другой ладонью накрыл его голову, защищая от ударов. Не осмеливаясь даже дышать слишком часто, Се Лянь произнёс:

— Сань Лан… может быть, поменяемся?

— Поменяемся? О чём ты?

— …Ты будешь сверху, а я снизу.

— Не всё ли равно — сверху или снизу?

Се Лянь боялся придавить его, поэтому сказал:

— Нам придётся плыть так по крайней мере сутки, тебе в этом теле не больше восемнадцати, а я ведь, что ни говори, Бог Войны, очень тяжёлый… — он вдруг осёкся и сразу добавил: — Сань Лан, ты… не надо так внезапно взрослеть!

И хотя в темноте принц ничего не видел, но почувствовал, что с Хуа Чэном, к которому он оказался прижат, случились изменения. Совсем небольшие, но и того хватило, чтобы отчётливо их ощутить и догадаться, что Хуа Чэн, должно быть, принял свой истинный облик. И в самом деле, послышался довольно низкий смех — этот тембр голоса принадлежал истинному воплощению Хуа Чэна. Се Ляню ничего не оставалось, как лежать у него на груди, однако странная неловкость всё же немного спала. Он легонько поднял ногу, чтобы чуть передвинуться, сменить положение, однако Хуа Чэн вдруг произнёс:

— Не двигайся, — его тон звучал серьёзно, без тени прежней смешинки.

Се Лянь замер, и в тот же миг раздался грохот, а их лодка-гроб внезапно резко просела в воду.

— В чём дело?! — растерянно воскликнул Се Лянь.

Следом послышался ещё удар, и их вдруг перевернуло вместе с гробом, который сделал полный оборот. К счастью, вода внутрь не попала, но если такое повторится, ничего гарантировать нельзя. Хуа Чэн, прижав принца покрепче, сказал:

— Какой-то твари приглянулась наша лодка.

Стоило Хуа Чэну произнести эти слова, и в следующий миг гроб вдруг поднялся в вертикальное положение, так что они оказались внутри стоя, а затем вновь стремительно упал, прямо-таки перекувыркнувшись через голову!

Хуа Чэн крепко прижал Се Ляня к себе за талию, другой рукой накрывая голову принца, и воскликнул:

— Держись за меня крепко!

Если бы они находились снаружи, Се Лянь смог бы вынести ещё и не такие кульбиты. Но, к несчастью, сейчас они оказались в плену тесного пространства, где особенно не развернёшься, да ещё неизвестно, что за тварь повстречалась им. Принцу только и оставалось, что сосредоточенно приготовиться к любому исходу, при этом в душе его нарастало беспокойство.

— Что если гроб расколется?!

Хуа Чэн заверил:

— Ничего, не страшно, даже если расколется. Со мной ты не утонешь!

Демон и принц сейчас настолько тесно прижимались друг к другу, что Хуа Чэн сказал эту фразу, практически целуя волосы Се Ляня, и тот почувствовал вибрацию, исходящую от кадыка Хуа Чэна. Внимание Се Ляня немного рассеялось, а затем вновь сконцентрировалось на их «лодке», которую неистово трясло и переворачивало. Казалось, гроб превратился в детскую игрушку, которую схватил ребёнок не старше трёх лет, и теперь изо всех сил размахивал и бросался ею. В безвыходной ситуации Се Лянь одной рукой крепко схватился за Хуа Чэна, другую упёр в стенку гроба.

Принц оказывался то сверху, то снизу, за множество переворотов его положение сменилось несколько раз, при этом он успел наткнуться и потереться обо все места на теле соседа, какие попадались в суматохе. И хотя Хуа Чэн выглядел молодым парнем, после нескольких столкновений принц узнал, что всё его тело твёрдое как камень. Промучившись до звёздочек в глазах, принц наконец-то почувствовал, что буря немного улеглась, и обнаружил себя под тяжестью Хуа Чэна, отчего с трудом удавалось дышать. Принц, у которого круги плыли перед глазами, не без труда поднял руку, схватился за крепкое предплечье Хуа Чэна, весьма кстати оказавшееся сбоку от него, тихонько простонал и произнёс:

— Да сколько же можно…

По какой-то причине Хуа Чэн ничего на это не ответил. А Се Лянь, ещё не закончив фразу, резко задержал дыхание. Потому что вдруг почувствовал, что кое с каким местом его тела произошли необычные изменения.

— ……………………

В мгновение ока Се Лянь ощутил потрясение ещё более сильное, чем если бы увидел, как на железном дереве распустились цветы. Ведь при виде такой картины его голова не опустела бы, как это произошло сейчас.

Неописуемый стыд и смущение превратились в мощнейший ураган внутри гроба, ещё более сильный, чем снаружи, который разбил Се Ляня в пух и прах. Он поспешно подогнул колени, но поза оказалась не слишком удачной — кажется, этим движением он задел какое-то место, которое не следовало задевать, отчего Хуа Чэн тихо шикнул:

— Не шевелись!

Окрик прозвучал столь серьёзно, что Се Лянь в панике вновь распрямил ноги. Но, находясь в подобном положении, принц опасался, что Хуа Чэн почувствует реакцию его тела. При таком раскладе, в самом деле, лучше умереть прямо в этом гробу, посильнее ударившись головой. Происходящее объяснялось бы «случайностью, от него не зависящей», однако неловкость состояла в том, что совсем недавно на острове уже случилась прелюдия. Пара раз ещё худо-бедно оправдывались непреднамеренной случайностью. Но когда подозрительные ситуации повторялись ещё и ещё, как тут объясняться?!

От волнения у принца вырвалось:

— Так не годится! Сань Лан… не дотрагивайся до меня!

Спустя секундное молчание раздался мрачный голос Хуа Чэна:

— Хорошо. Давай выбираться.

Будто избежав смертной казни, Се Лянь воскликнул:

— Давай!

Внезапно гроб, в котором они находились, будто бы сделался невесомым — его подбросило в воздух!

В тот же миг Хуа Чэн и Се Лянь вместе нанесли удар ладонью по стенкам гроба, и лодка мгновенно раскололась на части. Они покинули тесное пространство и вырвались наружу вдвоём. В свете луны Се Лянь увидел громадного водяного дракона, который поймал в клыкастую пасть обломки покинутого ими гроба и яростно заревел под стеной дождя, словно разжёвывая пищу. Однако заметив, что ему досталась лишь пустая коробка, дракон пришёл в ярость. Наверняка именно это чудище только что неистово бросало их лодку, переворачивая из стороны в сторону.

Гроб уже какое-то время плыл по морю, но водяной дракон, пытаясь схватить зубами, отбросил его назад, так что приземлились Се Лянь и Хуа Чэн снова на твёрдую землю, возвратившись на остров Чёрных вод. Сейчас на берегу стало на двух человек больше — это оказались Повелитель Вод Уду и Генерал Пэй Мин. Первый держал руки сложенными в печати, стоя против ветра с дождём, и, казалось, вновь хотел призвать водяного дракона, но тут второй хлопнул его по плечу:

— Водяной шисюн! Водяной шисюн, не переусердствуй! Эта волна прошла, и неизвестно, когда наступит следующая, побереги силы.

Выходит, только что начавшийся внезапный дождь — это аккомпанемент Ши Уду во время Небесной кары. Теперь же ливень потихоньку ослаб, Ши Уду встряхнул руками, затем повернулся к Хуа Чэну и Се Ляню с вопросом:

— Что вы затеяли?

— …

Пэй Мин подхватил:

— Да, Ваше Высочество, потрудитесь объяснить, в чём дело? Чем вы там внутри занимались?

Наверняка в момент, когда гроб разломился, взору каждого наблюдателя предстала позиция, в которой они находились внутри — крепко обнявшись. Се Лянь поморгал и уже хотел заговорить, как вдруг заметил одну деталь. После бесконечных переворотов в узком пространстве гроба и он, и Хуа Чэн выглядели взлохмаченными, одежда на них помялась и теперь сидела неподобающе — вид настолько неприличный, насколько вообще возможно. А стерев дождевые капли с лица, принц и вовсе понял, что его щёки горят огнём.

Хуа Чэн вышел вперёд и закрыл принца собой. Спустя некоторое время Се Лянь, тихо кашлянув, произнёс:

— Ничего такого… просто… гроб был слишком маленьким.

Ши Уду удивился ещё сильнее:

— Я об этом и говорю.

Пэй Мин указал на кучу древесины, которая осталась после них на берегу, и спросил:

— Вы ведь изготовили гроб здесь, на месте? Почему же не сделали его пошире?

— …

Форму и размеры лодки Хуа Чэн и Се Лянь определили вместе, и, кажется, тогда никто из них действительно даже не подумал сколотить гроб б́ольшего размера.

Се Ляню оставалось только сменить тему:

— И то верно ха-ха, ха-ха. Ваши Превосходительства, вы недавно оказались на острове?

Пэй Мин ответил:

— Верно. Водяной шисюн весь путь сюда провёл в сражении с течениями Чёрных вод, и мы только что прибыли на остров, после чего увидели, как на волнах качается деревянный гроб, что показалось нам весьма удивительным.

Сердце Се Ляня медленно зависло в воздухе, он улыбнулся:

— Да уж, весьма удивительно.

Ши Уду бросил:

— Ты. — Повернувшись к Хуа Чэну, он прищурился. — Разве на джонке ты не сказал, что лишь гроб, в котором побывал покойник, не утонет на волнах Чёрных вод?

Пэй Мин, обнажая меч, неторопливо проговорил:

— Да, гроб имеется, но где же, в таком случае, покойник?

Хуа Чэн тоже улыбнулся.

— Если так не терпится увидеть покойника, предлагаю тебе убиться самому.

Пэй Мин наставил на него остриё.

— Какая дерзость. Поистине достойно Собирателя цветов под кровавым дождём!

Он действительно догадался. Хуа Чэн рассмеялся в ответ, и когда двое уже приготовились скрестить клинки, Се Лянь, выйдя вперёд, заслонил собой Хуа Чэна со словами:

— Ваши Превосходительства, нет нужды горячиться. Вы можете быть абсолютно спокойны, в этот раз Сань Лан отправился с нами с хорошими намерениями.

Пэй Мин переспросил:

— Сань Лан? Не приходилось мне слыхать, что Его Превосходительство Собиратель цветов под кровавым дождём в чьём-то доме какой-то по счёту сын¹. С хорошими намерениями? Ваше Высочество, вы уверены, что именно о нём говорите?

¹ Напомним, что дословно Сань Лан переводится как «третий сын», однако обращение может быть распознано и как «муженёк».

Ши Уду непременно требовалось находиться в самой гуще событий, поэтому он оттолкнул Пэй Мина и сурово произнёс:

— Это ты всю дорогу вставлял нам палки в колёса? С какой целью ты заманил нас в Чёрные воды? И где Цинсюань?

Хуа Чэн ответил:

— Это чужие владения, думаешь, мне хотелось заявляться сюда?

Се Лянь уже привык к подобным сценам, поэтому ловко перевёл разговор в другое русло:

— Повелитель Ветров не нашёлся?

Пэй Мин в ответ развёл руками:

— Я собирался его выловить, но тут Водяной шисюн накатил громадную волну, и нас унесло в разные стороны.

Ши Уду возразил:

— Пэй-сюн, не стоит заблуждаться. Если бы я не поднимал волны, эти твари так и выпрыгивали бы из воды друг за другом, и ты уж точно не смог бы их выловить!

Се Лянь тут же вмешался:

— Не горячитесь, не горячитесь. Вот что… Повелитель Ветров вместе с Повелителем Земли, с ним не должно случиться ничего ужасного.

Ши Уду фыркнул:

— Повелитель Земли? Какой прок от Повелителя Земли? Ни рыба ни мясо. Он даже не Бог Войны, и уровень магических сил у него ниже, чем у Цинсюаня. — Тут Повелитель Вод вспомнил, что у самого Ши Цинсюаня как раз не осталось ни капли магических сил, его лицо на миг застыло, и он больше не произнёс ни слова.

Се Лянь же подумал, что в каждом деле есть свои умельцы, и пусть Мин И — не Бог Войны, и магические силы его нельзя считать особенно могущественными, но всё же он не настолько плох, как отозвался о нём Повелитель Вод. Более того, во время похода в Крепость Баньюэ Повелитель Земли показал себя довольно неплохо, и хотя его мастерство нельзя назвать наилучшим, но и худшим тоже нельзя.

Пэй Мин высказал похожую мысль:

— Пока не спеши чрезмерно волноваться. Главное, чтобы они не столкнулись с Чёрным Демоном, а против остального Повелитель Земли уж должен выстоять.

Хуа Чэн усмехнулся:

— Небесная кара гналась за тобой до самых Чёрных вод, своей битвой со стихией вы устроили здесь полнейший хаос, и ещё надеетесь, что хозяин этих мест ничего не заметил?

Неожиданно лицо Ши Уду чуть переменилось. Он вынул из-за пазухи висящий на шее золотой замок долголетия.

Пэй Мин спросил:

— Водяной шисюн, что-то стряслось?

Покуда золотой замок подрагивал у него на ладони, Ши Уду сказал:

— Цинсюань где-то поблизости… И он ранен!

Се Лянь, поглядев на вещицу, понял, что замок поразительно похож на тот, что Ши Цинсюань носил на себе, затем был снят принцем для поддержки магического поля, и в итоге обронен на землю.

— Повелитель Ветров всё ещё носит при себе тот замок долголетия? Помнится, он его снял, — спросил Се Лянь.

Ши Уду объяснил:

— Я подобрал и снова надел ему на шею.

Выходит, два замка долголетия были сделаны из двух кусков-близнецов демонического золота. Когда они находятся рядом, и если кто-то из носителей, раненный, истекает кровью, замки откликаются друг другу, и чем ближе, тем сильнее этот зов. Дело вовсе не в магии, это удивительное природное свойство, на котором не отражается влияние ауры демонических владений. Ши Уду снял с шеи замок долголетия и, держа за цепочку, подвесил в воздухе перед собой, затем медленно раскрутил. Когда замок оказывался ближе к определённому направлению, дрожь усиливалась.

В той стороне, дальше к неизведанному центру одинокого острова, находился лес.

Ши Уду сосредоточенно произнёс:

— Цинсюань сейчас на острове.

Он стремительно направился в сторону леса. Пэй Мин, разумеется, последовал за Повелителем Вод. Се Лянь же, подумав, что раз Повелитель Ветров находится на острове и, к тому же, вероятно, ранен и истекает кровью, всё-таки решил сначала предостеречь их:

— Ваши Превосходительства, в лесу притаились мелкие демоны. Будьте осторожны, они могут выстрелить костяными шипами из засады.

Хуа Чэн также последовал за ними. Сначала Се Лянь хотел взять его за руку, но вспомнил свой вопиющий позор в гробу, и протянутая рука, остановившись на полпути, невольно дёрнулась обратно. В итоге принц ухватил Хуа Чэна за рукав, не решаясь слишком долго смотреть ему в глаза. Пэй Мин же по пути всё оглядывался на них, явно веселясь увиденным.

Генерал произнёс:

— Собиратель цветов под кровавым дождём, Ваше Высочество наследный принц, а вы вдвоём и впрямь не разлей вода. И ты, Князь Демонов, вот так открыто вышагиваешь вместе с нами, даже не пытаясь скрываться, чтобы отвести от себя подозрения?

Се Лянь спокойно ответил:

— Генерал Пэй, ну что вы такое говорите? В сложившейся ситуации последовать за нами — как раз и будет поступком, отводящим подозрения. Иначе, если Ваши Превосходительства столкнутся с опасностью и вновь станут подозревать, что это он втайне что-то подстроил, как прикажете ему оправдываться?

Пэй Мин возразил:

— Памятуя о том, что он достиг ранга «непревзойдённого», разве существует разница, находится он у нас на виду или нет? Применить технику создания двойника — плёвое дело!

Едва он закончил свою фразу, как послышался свист, прорезающий воздух. Пэй Мин вскинул руку, поймав стрелу, и прокомментировал:

— Здесь и впрямь что-то прячется. Как опасно! Водяной шисюн, осторожно…

Не давая ему закончить фразу, со всех сторон вновь раздался свист, и в Пэй Мина полетело семь-восемь стрел. Генерал со звоном отбил атаку мечом, крутанув лезвие вокруг себя, и недоумённо бросил:

— Это что ещё такое?

Ши Уду посмеялся над ним:

— Пэй-сюн, лучше позаботься о собственной безопасности! — и ускорил шаг.

Подобных ударов из темноты не стоило бояться, однако они немало раздражали. Пэй Мин не собирался это терпеть — он прошёлся по зарослям, равняя их с землёй, и вскоре вытащил за шкирку нескольких мелких демонов.

— А вы не робкого десятка!

Демоны оказались самой низкоуровневой мелочью, голодного и болезненного вида. Когда Генерал Пэй их схватил, бедняги от страха сжались в комок и непрестанно молили о пощаде. Поскольку они всё-таки охраняли чужие владения, попытки дать отпор пришельцам вполне объяснимы, и Пэй Мин, лишь бросив пару фраз для острастки, отпустил демонов. Но дальше попался ещё один исключительно коварный, поэтому Генерал Пэй просто схватил его, скомкал в шарик и так пошёл дальше, прихлопывая ладонью. Неизвестно, сколько ещё небожители и демон шли так через густой лес, раздвигая ветви и сметая листья с пути, как вдруг золотой замок в руке Ши Уду задрожал сильнее, откликаясь на зов собрата, и ещё немного погодя путники наконец вышли на обширное пространство в центре леса.

Здесь обнаружилось озеро, к которому они приблизились вчетвером. И вдруг Пэй Мин заявил, обращаясь к Хуа Чэну:

— Собиратель цветов под кровавым дождём, если ещё раз вздумаешь так шутить, я терпеть не стану.

Се Лянь и Хуа Чэн одновременно посмотрели на него, потом друг на друга.

Пэй Мин же хмуро продолжал:

— Хочешь битвы, так вызови меня на поединок по-честному. Я, Генерал Пэй, не таков, как те тридцать три чиновника, мне тебя бояться не пристало. А в таких мелких подножках и вовсе никакого смысла нет.

Хуа Чэн приподнял бровь.

— Гэгэ, ты должен мне поверить, я здесь ни при чём.

Се Лянь:

— Генерал Пэй, он бы не стал играть с вами такие глупые шутки.

Пэй Мин с сомнением спросил:

— Правда?

Се Лянь насторожился и произнёс:

— Стоит поберечься иной нечисти, что безобразничает на острове.

Пэй Мин не стал продолжать разговор. Внезапно Ши Уду замедлил шаг.

— Здесь.

В этом месте реакция золотого замка долголетия оказалась самой бурной, отсюда следовало, что Ши Цинсюань находился именно здесь, где-то очень близко. Но только они прекрасно видели, что кроме озера, перед ними больше ничего не было.

Пэй Мин предположил:

— Неужели под землёй устроен дворец?

Ши Уду вглядывался в воду, когда Се Лянь сказал:

— Также возможно, что под водой.

Но в озеро на острове Чёрных вод просто так погружаться нельзя, ведь неизвестно, удастся ли выплыть обратно. Поверхность озера была ровной, без единой волны ряби, похожей на огромное зеркало, в котором отражалась висящая в ночном небе мертвенно-бледная луна, но ни звёзд, ни облаков. Они вчетвером обошли озеро по кругу. Се Лянь погрузился в размышления, как бы им изучить дно озера, и вдруг ночное небо прорезал душераздирающий крик.

Впереди всех шёл Ши Уду, Пэй Мин же завершал процессию, и, обернувшись в едином порыве, троица увидела, что верещит не своим голосом пойманный Пэй Мином по дороге мелкий демон. Его тощее тельце сейчас стояло на земле, вот только голова исчезла, а из раны на шее фонтаном почти в целый чжан хлестала кровь. Оказалось, что голова подлетела в воздух, где истошно вопила.

Се Лянь воскликнул:

— Генерал Пэй, зачем вы его убили?!

— Нет! — только успел Пэй Мин выкрикнуть в ответ, как тут же тяжело повалился на одно колено.

Хуа Чэн с улыбкой произнёс:

— Столь торжественный жест совсем не обязателен, не находите?

Но Пэй Мин с крайне изумлённым выражением выкрикнул:

— Водяной шисюн, берегись!!!