Сценарист Элвин Санджент о подтексте

 

Фильм «Обыкновенные люди» занимает прочное место в списке моих самых любимых картин. Когда мне нужны примеры фильмов, насыщенных подтекстом, я часто обращаюсь именно к нему, анализируя глубинные слои, тонкости, хитросплетения взаимоотношений и едва уловимые жесты, раскрывающие перед нами мир персонажей и их душевной борьбы. Я спросила Элвина Сарджента, сценариста «Обыкновенных людей», не согласится ли он дать интервью. Он предложил другой вариант: просто записать мысли, которые придут ему в голову, поразмышлять на эту тему и изложить свои ощущения. Я сказала, что, конечно, было бы очень интересно узнать о его подходе к подтексту, как он его улавливает, как откликается на него. В сценариях к таким разноплановым фильмам, как «Обыкновенные люди», «Бумажная луна», «Человек‑паук – 2», Сарджент активно обыгрывает и внедряет подтекст. Вот что он мне написал:

 

Подтекст везде: все либо несет в себе подтекст, либо было подтекстом. Подтекст у меня уже в печенках сидит, и это, наверное, тоже само по себе подтекст. Он повсюду, и я не задумываюсь о нем, когда пишу – а именно этим я и занимаюсь сейчас, прорабатывая сюжет, в котором столько разных углов, и поворотов, и скрытых переходов к новым людям и действиям, и мне уже не до структуры истории.

Я не мастер выстраивать структуру – она возникает сама по себе и из самой себя, когда поступки и намерения приводят к тем или иным последствиям. Это путь к связности сценария. Ты не знаешь, что дальше, но действуешь по обстоятельствам – как в путешествии по незнакомым краям, когда неизвестность требует действия, которое, в свою очередь, порождает последствия. Рано или поздно, будем надеяться, возникнет какая‑нибудь трудность и сюжет начнет разворачиваться. Очень многое в нем завязано на то, что случилось прежде, на медленное, а иногда не такое уж и медленное развитие персонажей и их поведение. Поменяйте поведение, и интерес пробудится заново.

Фильмы о Человеке‑пауке всегда подкинут что‑то, к чему мы не готовы. И это, мне кажется, чудесно. Элемент неожиданности для автора! Лучшей компании на день я и пожелать не могу. Как часто – реже, чем хотелось бы, – мне случалось сталкиваться с проблемой, с дилеммой, которую я не мог разрешить, но ведь на самом деле это не моя проблема или дилемма, это проблема персонажа. Мне нравится изречение, которое висит у меня над столом: «Если у вас проблема, отдайте ее персонажу». Наберитесь терпения и ждите – решение обязательно найдется. Как с тем фильмом про бейсбол.

Сюжет подобен пиньяте [10] – стоит ее разбить, весь подтекст разлетится. Если я буду о нем думать, то начну застревать у каждого столба и никуда не доеду. И вот я жду, жду, потом устаю ждать и кидаюсь в совершенно непонятное и незнакомое место – в комнату, в лес, где я оставил персонажей, придумываю новый кусок диалога, в котором, собственно, из ниоткуда рождается текст, и его можно использовать в истории, которую я только что отложил: появился незнакомец, и теперь он едет дальше с нами.

Хотя фильм «Обыкновенные люди» снят по великолепной книге, началом ему служит не она, а первая страница сценария, где зрители расходятся после спектакля местного любительского театра. Мы узнаем что‑то из их беседы, доезжаем с некоторыми из них до дома и там узнаем еще что‑то, знакомимся с персонажами и наблюдаем за игрой мысли. Вот такой ход работы, состоящий в том, что я рассказываю историю, заставляет меня двигаться дальше, а не искать подтекст, но я думаю, подтекст – если вам угодно так его называть – все равно возникает. И вот история рассказывается, проблемы выявляются через поступки. Однако очень многое стыкуется. Разные средства передвижения стремятся к одному перекрестку, где все они встретятся, столкнутся и, будем надеяться, взорвутся, разжигая еще большую драму. Или можно потушить пожар и, ОТОЙДЯ В СТОРОНУ, наблюдать, как отец с сыном ждут дальнейшего развития событий. Короткая остановка в пути.

Вот за столом собираются на читку сценария актеры, режиссер, художник‑постановщик, руководители всех отделов – ладно, не всех. Они читают сценарий. На это может уйти несколько часов, один час сменяет другой, разбор глубокий и предметный. Актеры задают вопросы, требуют пояснений, выкапывают подтекст, который автор не расписывал. Теперь мне его озвучивают – ну надо же, сколько я, оказывается, туда вложил. Об этом мне говорят актеры, режиссер, все, кто вдумчиво относится к словам и образам. Подтекст – я его не анализировал, но он есть. И в нашей собственной жизни он есть. Иногда мы снимаем маски, как Питер Паркер в «Человеке‑пауке», когда он смотрит на себя настоящего и выясняет, что уничтожить свой подтекст он все равно не в силах.

 

Послесловие

 

Главный герой мультфильма «Шрек» говорит:

 

Великаны не так просты, как кажется. Великаны – они как луковицы. Многослойные!

 

То же самое Шрек мог бы сказать о подтексте. У по‑настоящему хорошего произведения есть слои, а под ними еще слои и еще. Ни одно слово, ни один жест, ни один поступок не случаен. Многое из того, что мы слышим и видим в хорошем фильме, несет в себе или подразумевает что‑то еще – противоречие, ассоциацию, намек. Текст – это видимая часть, то есть лишь шелуха луковицы. А все остальное – подтекст.

Насыщенность действию великолепного произведения придает именно подтекст. Хороший фильм, словно разведка недр при добыче полезных ископаемых, углубляется с каждым пересмотром и приносит все новые и новые сокровища. Это не только текст, это подтекст. Это не только строки, но и то, что между строк, – и все остальное.