В сбыте и приобретении наркотических средств

    Аннотация: В данной статье рассматриваются проблемы квалификации действий посредника в приобретении наркотических средств, психотропных веществ. На основе проведенного анализа судебной практики, нормативных предписаний, предусмотренных в УК РФ, разъяснений ПВС РФ и доктринальных источников, автор приходит к выводу о целесообразности квалификации таких действий как соисполнительства.

    Ключевые слова: посредник, пособник, уголовная ответственность, квалификация, сбыт, приобретение.

 

Как свидетельствует анализ официальных статистических данных, представленных на сайте МВД РФ, общий объем преступлений в сфере незаконного оборота наркотиков несмотря на небольшое снижение (2015г. – 236,9 тыс., 2016г. – 201,2 тыс., 2017г. – 208,7 тыс., 2018г. – 200,3 тыс., 2019г. – 190,2 тыс. 2020 г.- 165, 6 тыс.) все равно остается достаточно значительным. При этом, общее количество наркопреступлений, нацеленных на сбыт либо квалифицированных как сбыт, не уменьшаясь в последние два года, имеет стабильно высокие показатели (2018г. – 112,9 тыс., 2019г. – 112,7 тыс., 2020 г.- 98,6 тыс.)^[476].

Распространённость названного вида преступлений, к сожалению, не исключает наличие проблем в правоприменительной деятельности, одной из которых следует признать порядок квалификации действий посредника в незаконном приобретении или сбыте наркотиков.

На протяжении всего периода существования ст. 228 и ст. 228¹ УК РФ Пленум Верховного Суда РФ (далее для краткости ‒ППВС РФ), а также суды различных уровней неоднократно разъясняли порядок квалификации в названном случае. Причиной этому является не только полемичность вопроса, но и его сложность, неоднозначность разрешения.

Изначально в ППВС РФ от 27 мая 1998 г. № 9 незаконный сбыт понимался как любой способ возмездной либо безвозмездной передачи наркотиков другим лицам (например, продажу, обмен, уплату долга, дарение), а также иной способ их распространения. Вопросы квалификации действий посредников в представленном постановлении не разъяснялись. Уточнялось, что об умысле на сбыт могут свидетельствовать как наличие соответствующей договоренности с потребителями, так и другие обстоятельства дела^[477]. В силу поверхностного определения сбыта, его содержанием охватывались также действия посредника, действующего в интересах приобретателя.

В принятом 15 июня 2006 г. ППВС РФ № 14 дефиниция сбыта была уточнена посредством замены термина «распространение» «реализацией» наркотических средств. Кроме того, разъяснялся давалась оценка действиям посредника в сбыте или приобретении наркотиков как соучастия в указанных действиях в зависимости от того, в чьих интересах (сбытчика или приобретателя) действует посредник. При этом ВС РФ в опубликованном обзоре судебной практики пояснил: если посредник приобретает наркотическое средство по просьбе и за деньги приобретателя этого средства и передает ему данное средство, то такое лицо является пособником в приобретении, а его действия квалифицируются по ч. 5 ст. 33 УК РФ и соответствующей части ст. 228 УК РФ^[478].

В последующем содержание ППВС РФ от 15 июня 2006 г. № 14 неоднократно трансформировалось, вследствие чего постепенно сужалось понимание сбыта, посредством более четкого определения круга возможных субъектов: приобретателя и лица, непосредственно осуществляющего реализацию предмета преступления (ППВС РФ в ред. от 30.06.2015 № 30). Также был изменен подход к оценке действий лица, принимающего участия на стороне сбытчика, согласно которому поведение последнего следует признавать соисполнительством в незаконном сбыте указанных предметов (п. 15.1 введен ППВС РФ от 30.06.2015 № 30).

Поскольку в последней редакции ППВС РФ № 14 отсутствует разъяснение квалификации действий лица, принимающего участие на стороне приобретателя, суды учитывая ранее имевшиеся предписания признают указанных действия пособничеством в незаконном приобретении наркотических средств^[479]. Такой подход неоднократно подвергался критике со стороны ученых, во-первых, поскольку сложно обосновать необходимость изменение судебной практики, без предшествующих этому законодательных трансформаций; во-вторых, поскольку в этом случае искусственно расширяется законодательное определение пособника, представленное в ч. 5 ст. 33 УК РФ, в котором формализован исчерпывающий перечень форм пособничества.

В доктрине уголовного права выдвигаются различные способы выхода из создавшейся ситуации. В частности, Д.М. Молчанов, предлагает дополнить ст. 33 УК РФ новым видом соучастия в виде посредничества, аргументируя это прежде всего тем, что, квалифицируя деяния посредника как пособничество, суды расширяют легальное определение пособничества, а ведь перечень действий пособника в ч. 5 ст. 33 УК РФ является исчерпывающим^[480].                          Е.Н. Шевченко видит необходимость введения специальных норм, устанавливающих ответственность за посреднические услуги как за самостоятельное преступление^[481]. А.В. Бриллиантов рекомендует во избежание путаницы расширить понимание пособничества, дополнив ч. 5 ст. 33 УК РФ следующей фразой: «или иным образом способствовало совершению преступления»^[482]. Первый и третий подходы является наименее затратным (с точки зрения понимания законотворческого процесса) и будут охватывать большее количество случаев возможного пособничества (не только при совершении наркопреступлений). Однако, это повлечет существенные изменения устоявшегося подхода к пониманию посреднических действий со стороны сбытчика наркотиков. Дополнение ст. 33 УК РФ новым видом соучастия в виде посредничества в приобретении или сбыте видится излишним в силу частичного дублирования ч. 5 ст. 33, ст. 204¹, ст. 291¹ УК РФ, сложности разграничения посредничества и пособничества в совершении преступления.

Разрешение названной проблемы сопряжено с необходимостью исследования сразу нескольких аспектов.

Во-первых, объективных признаков преступления. Согласно ППВС РФ № 14 под незаконным приобретением без цели сбыта предметов преступления, надлежит считать их получение любым способом. Согласно семантическому толкованию термина, «приобрести» ‒ это «стать обладателем какого-нибудь свойства, получить что-нибудь»^[483]. С точки зрения юриспруденции посредник не становится полноправным обладателем запрещенного вещества в момент осуществления посреднических действий. Фактически он временно владеет предметом, без появления права собственности на него, так как у посредника не возникает право пользования и распоряжения названным имуществом. При таком понимании функциональное наполнение роли посредника существенно отличается от роли пособника в уголовном праве. Учитывая ч. 2 и ч. 5 ст. 33 УК РФ, следует признать справедливым вывод о том, что поведение пособника должно располагаться за пределами объективной стороны преступления, в котором он участвует^[484].

Во-вторых, отграничения сбыта от посредничества в приобретении наркотиков. Посредник действует по просьбе заказчика, в его интересах (чаще всего это проявляется в наличии предварительной договоренности о посредничестве в приобретении наркотика), не инициирует совершение сделки, как правило, не обладает наркотиком в момент договоренности и приобретает его чаще всего на деньги заказчика, но и возможно за счет собственных средств. Цель сбыта при этом отсутствует. Его услуги чаще всего «оплачиваются» в том числе дозой, «прощением долга», иным способом. Неоднократное оказание помощи в приобретении наркотика свидетельствует о сбыте. По ст. 228¹ УК РФ (без ссылки на ч. 5 ст. 33 УК РФ) также квалифицируются действия лица в случаях, когда наркотик до либо в момент совершения «сделки» находился у так называемого посредника («мнимый посредник»), последний выступал инициатором сбыта (приобретения).

Третья проблема непосредственно вытекает из первой и касается вопроса квалификации действий посредника в приобретении.В п. 15.1 ППВС РФ № 14 Верховный Суд РФ подчеркнул, что посредник, действуя на стороне сбытчика наркотиков, осуществляет объективную сторону данного состава преступления, он непосредственно участвует в реализации преступного умысла, и поэтому признаётся соисполнителем. В момент осуществления посреднических действий право собственности на передаваемое наркотическое вещество у лица не возникает. Он действует от имени и в интересах сбытчика.

Пособничество выражается исключительно в способствовании совершению преступления действиями, перечисленными в ч. 5 ст. 33 УК РФ. Исходя из смысла ч. 3 ст. 34 УК РФ, если пособник выполняет хоть часть объективной стороны состава преступления, то он должен нести ответственность как исполнитель (соисполнитель) без ссылки на соответствующую часть ст. 33 УК РФ.

Учитывая изложенное, представляет необходимым разъяснить в постановлении Пленума Верховного Суда РФ порядок квалификации действий лица, приобретающее наркотик в интересах приобретателя, за его счет, однократно, без цели сбыта также как соисполнительство.

 

 

Лях Наталья Александровна

студентка 3 курса

Юридического факультета им. А. А. Хмырова

Кубанского государственного университета, г. Краснодар

Научный руководитель: Зелик В.А.,

доцент кафедры уголовного права и криминологии

Кубанский государственный университет, г. Краснодар

 кандидат юридических наук, доцент