Надо только красиво выполнить ряд стандартных формальностей.

Для подзабывших: существует ряд стандартных признаков так называемой святости. Это - нетленные мощи святого, чудеса и подвиги веры при жизни, исцеления при жизни страждущих и исцеления у места упокоения, сбывшиеся (после смерти) пророчества, исцеления после смерти по молитве и помощь в делах. С февраля 1892 по октябрь 1894 года «изыскивались» чудеса для составления каталога чудес на случай открытия мощей. Первая комиссия, назначенная Синодом, собрала 94 чуда.

Но тут случился казус, и серьёзный.

Тамбовский епископ Димитрий Ковальницкий, наверно последний верующий иерарх РПЦ на тот период, стал противиться уж очень ублюдочной канонизации Серафима Мошнина. Ведь таких придурков было много, и выделить одного из кучи не было возможности. Тамбовский епископ только под давлением, скрепя сердце, «признал» 4 чуда. Дело заглохло и всплыло в 1895 году. Но к тому времени и новые чудеса «нашлись», и появилась огромная куча писем от «исцелённой» публики. Уж очень нужен был какой-нибудь «святой» нового царя для лохов. Но уже Синод не стал настаивать на канонизации. Тогда Николай II давит на обер-прокурора Победоносцева, тот давит на Синод... Епископ опять начинает проверять чудеса и.…, например: «чудо стояния на камне». На запрос Ковальницкого игумен Саровской пустыни Нифонт ответил: «О подвигах старца Серафима мы знаем, о тайных же действиях каких, также и о стоянии тысячи дней и ночей на камне нико- му не было известно»... И так по всем пунктам «прайс-листа».

Епископ в 1897 году уж как мог составил два каталога с чудесами вполне лояльного толка, но это не тянуло на большой перформанс. Уже сам Синод стал отнекиваться. (Ведь там-то дураков не было - лишь умные авгуры с дипломами академии.) Дело опять всплыло в 1902 году. Подключились министр внутренних дел Святослав Плеве, обер-прокурор Синода Победоносцев и примкнувший к ним супершарлатан РПЦ и всея Руси Иоанн Кронштадский. И в конце концов Николай II просто приказал Победоносцеву канонизировать Мошнина. Помните, как в фильме «Чапаев» Василий Иванович приказывает комиссару-жидомасону Фурманову выдать дипломы врачей полковым фельдшерам?

Кстати, небезызвестный церковно-литературный популяризатор епископ Иосиф Брянчанинов создал великолепную серию «фэнтэзи» о Серафиме, в том числе «Записки помещика Мотовилова» (я сам, дебил, ещё в советское время делал копии с той писанины, которую подавали чуть ли не как «откровение»; бывало, что и со слезой молился, медитируя на сердце, вроде «пневматиков» взыскуя «Фаворский свет», который являл Мотовилову старец Серафим. И не он один писал такие поп-стори...)

Но, вообще-то, надо бы и о мощах подумать проформы ради... И вот наконец 11 января 1903 года митрополит Московский Владимир, С.-Петербургский Антоний, Нижегородский Назарий, архимандрит С. Чичагов и, естественно, тамбовский епископ вскрывают ящик, а там хрен знает, что... Но все уже были готовы сляпать что надо по процедуре и отвязатся от этого дела. Если пипл хавает такую парашу - то и плевать. Но тамбовский епископ, которого уже вроде уломали, опять взбрыкнул, вспомнил про Апостола Петра и трёх петухов, пошёл в глухую несознанку и отказался признать останки (клок бороды на полусгнившем черепе и несколько полусгнивших костей) за «нетленные мощи». Он боялся, «как бы не вышел вред великий для церкви». В перлюстрированном «чёрным кабинетом» письме Вейнштока от 27 апреля 1903 года можно прочесть следующее: «Он (то есть еп. Дмитрий. - А.К.) заявил, что бумагу, удостоверяющую нетленность мощей, он не под пишет, так как окромя трухи ничего в могиле Серафима не видел».

Он достал Синод и его... сослали «с повышением» в отдалённую епархию.

Кстати, по каталогу Серафим в семилетнем возрасте звездонулся с колокольни, «пришёл» на ноги (типа «упал-отжался»), и хоть бы хны. Это, наверно, стало как бы специализацией Серафима в дальнейшем, так как после куча мусоров и людей «видела», как старец в молитвенном экстазе спокойно левитировал в воздухе вне дома, а в келье под потолком. (Жириновский на съезде ЛДПР в 2001 году [сентябрь] говорил, что с отцом Серафимом на пару левитировал его прадед Хаим Пуришкевич, брат выкреста Владимира Пуришкевича.)

Назначили нового епископа, и всё тип-топ. Келейно. Но услужливый дурак опаснее врага. Председатель Священного Синода Петербургский митрополит Антоний разродился статьёй «Необходимое разъяснение» в официозной газете «Новое время», где он СДУРУ, не поняв, что и как - толком никто ничего и не знает, стал разъяснять несоответствие канону. Номера газеты среди образованной части населения России стали распространяться из рук в руки. Статью переписывали от руки, так как полиция под руководством цензурного комитета перекрыла дыхала всем издателям, чтобы не было никаких перепечаток и комментариев. Но, как всегда, не сказав ничего, по сути, это чучело возбудило всеобщее любопытство.

 

MEMORY RETURN

Из письма (также перлюстрированного) начальника Переселенческого управления Министерства внутренних дел генерала Кривошеина: «Ну кстати ли в наше время в газете говорить о воскрешении мёртвого из костей пророка Елисея?! Мы все это "знаем" - и прекрасно! И говоря об этом в церкви, в подобающей обстановке и подобающей публике. Воля ваша, а этот Антоний - просто-на- просто дурак. Хуже того, тупица, деревянный человек. Вот уж собирательный тип интеллигента средней руки, которых мы с вами терпеть не можем, - статский советник, но уж никак не иерарх, как я его себе и представлял. Я очень боюсь этого Сарова, опасная вещь...»

Таких писем лиц любого уровня были тысячи.

«В Петербурге много разговоров по поводу мощей святого Серафима - опасаются, что отсутствие нетленного тела может вызвать в народе соблазны. Рассказывают, что монахи Саровской пустыни были против открытия мощей, говоря, что мощей нет».

«Монахи руководились желанием избежать сомнений и волнений в народе. Едва ли масса народа знает, что церковь чтит и кости святых, между тем в народ, видимо, пущены какие-то неблагоприятные слухи, и Бог весть, к чему эти слухи приведут».

В числе прочего митрополит, не поняв, а точнее сам не прочтя, ссылался на авторитетное, по его мнению, свидетельство профессора Духовной академии Голубинского, изложенное в книге «История русской церкви», которую не разрешали переиздавать последние 20 лет...

«Нетление мощей, - пробует найти лазейку митрополит Антоний, - вовсе не считается общим непременным (выделения митрополита Антония. -А.К.) признаком для прославления святых угодников. Доказательства святости святых составляют чудеса, которые творятся при их гробах или от мощей, целые ли — это тела или только кости. Нетление мощей, когда оно есть, есть чудо, но толь- ко дополнительное к тем чудесам, которые творятся через их по- средство... И святость старца Серафима определялась не свойством его останков, а верою и многочисленными чудесами, ибо у святого человека всё свято и чудодейственно, даже тень, даже одежда, а не только тело или кости»...

 «Таким образом, - пишет ещё один корреспондент, - если бы в гробу старца Серафима были обретены одни только "порты", то и они должны были бы оказать "цельбоносное действие" на молящихся, с верою и надеждою припадавших к этим портам святого».

Беда была в том, что другой авторитет церкви - профессор опять же Духовной академии Барсов - в статье, помещённой в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», говорит буквально следующее: «Мощи - тела святых христианской церкви, оставшиеся после их смерти нетленными».

И уж полный облом идеи канонизации деда Мошнина звучит в словах апостола славянофильства Д.А. Хомякова, который писал редактору исторического журнала «Русский архив» следующее: «Едва ли уместно письмо митрополита Антония об истлении мощей Серафима. Что значит наврать в начале, так чепухой и пойдёт всё до конца. (Хомяков и не предполагал, что в XXI веке вся Россия опустится в духовное убожество и опять потянется к фуфлу века XIX. - А.К.) Ведь всё, что он пишет, не выдерживает критики самой снисходительной. Дело не в том, какое отношение к святости, к истлению, а в том, имеет ли смысл выставить для чествования останки, утратившие тот образ, который даёт основание не хоронить покойника? Если бы тела не тлели, то их бы и не нужно было засыпать землёй. Если же они истлели, то не для чего их из оной вынимать. Замечательно, какой всеобщий упадок простого смысла во всём и почти».

 

* * *

 

В 2002 году в России с немыслимой помпой отпраздновали не просто столетнюю «дату воссияния» Прохора Исидоровича, но и обретение нетленных мощей!

Эти так называемые «нетленные мощи» как экспонат всероссийского фуфлогонства до 1930 года лежали в Центральном антирелигиозном музее СССР в Москве. В силу того, что в этот музей вообще никто не ходил, его тихо как-то закрыли. И неизвестно, когда произошло «святобретение вновь найденных останков». (Где, правда? В Центральном архиве народного хозяйства?)

 

Memory return

Были и протокольные накладки. Так, неизвестный автор письма к обер-прокурору Победоносцеву сообщал о полном несоответствии между протоколом осмотра мощей и историческими данными: «В протоколе синодальной комиссии и в акте освидетельствования, совершённом обоими митрополитами, сказано было, что в руках старца находился металлический крест, тогда как во всех житиях (уже запущенных пиплу. - А.К.), а также в монастырских записях указывалось, что в руках умершего старца находилось "финифтяное изображение преподобного Сергия"». Потому автор делает предположение, что «обнаруженные в колоде останки вряд ли принадлежат преподобному старцу Серафиму, а, по всей вероятности, Марку Затворнику...»

Оный Марк Затворник умер 15 годами ранее Серафима.

Короче, синодальная комиссия придумала благообразную формулировку, объявив кости и волосы Серафима не «нетленными мощами», а «всечестными останками». (Дураки и проходимцы в 2002 году даже до этого не додумались.) 21 января 1903 года Синод сформулировал поданный его императорскому величеству торжественный доклад, и далее всё пошло как надо...

Кроме того, все оппозиционные группы того периода напечатали прокламации по этому поводу. Вот характерная листовка - «К Саровским богомольцам».

«Слушайте богомольцы! Мы не будем говорить вам о мощах Серафима: вы знаете уже то, что напечатал петербургский митрополит в газетах. Когда вырыли из могилы гроб, то нашли в нём лишь истлевшие червивые кости. Мы не будем говорить и о Серафиме, ваше дело - верить в него или не верить. Но вот о чём мы хотим спросить вас: для чего правительству и попам понадобилось столь нагло обманывать вас?

Везде теперь в России происходят крестьянские и рабочие волнения. Забитые и изголодавшиеся крестьяне, ободранные догола помещиками и царскими чиновниками, не могут больше терпеть, встают и требуют, чтобы им возвратили ту землю, которой вечно владели их деды, и чтоб дали им самим съедать тот хлеб, который идёт теперь в помещичьи и чиновничьи утробы. Рабочие не хотят больше гнуть с утра до вечера спину, надрываться и гибнуть для того, чтобы набивать мошну фабрикантам. И рабочим, и крестьянам надоело работать на других, они поднимаются и заявляют, что не позволят больше издеваться над собой.

И вы знаете, как правительство отнеслось к этому! Царь и министры отправили войска к восставшим крестьянам Полтавской, Черниговской, Саратовской, Тамбовской губерний. Солдаты под руководством губернаторов расстреливали крестьян, забивали их нагайками, засекали насмерть розгами. Также поступают и с рабочими - избивают, сажают в тюрьмы, ссылают в Сибирь, убивают. Этими зверствами царь и министры надеялись устрашить крестьян и рабочих, но ошиблись: насилия озлобили трудящихся, и волнения усилились. Тогда правительство задумалось: ведь если всё расстреливать да пороть, то можно, пожалуй, ждать, что у нашего народа лопнет терпение и он накладёт нам самим по шее.

Народ русский набожен, попробуем отвлечь его от житейских дел и занять мирскими. Для этого пригодились попы и митрополиты, которым не впервой утешать голодных небесными обедами. Они недолго думали, вспомнив, что 70 лет назад жил какой-то старец Серафим, и решили объявить его мощи, зная, что народ легко поверит этому.

Правительство обрадовалось, народ повалит на поклонение мощам, попы объяснят, что этим чудом бог показывает особую милость и одобрение царю и правительству. Народ поверит и снова станет смирен и терпелив, снова будет терпеть голод и насилие и покоряться...»

Из отрывка донесения заведующего дворцовой охранной агентурой ротмистра Герарди, который был командирован на Саровские торжества:

«Секретно. Народу в городе около 20-25 тысяч. Известен ряд чудесных исцелений. Настроение массы - религиозное. Интеллигенции нет. В Орехове и Красенках были подброшены несколько прокламаций...» (Донесение от 16 июля за № 495.)

Были приняты беспрецедентные меры безопасности.

Из дела канцелярии дворцового коменданта №17(567) за 1903 г. Л. 17: «По пути следования от Арзамаса до Тамбовской границы было: 99 урядников, 415 стражников, 121 городовой.

В Лукьяновском уезде в охране жел/дор. было 52 урядника, 145 стражников, 11 городовых, 1253 десятских.

В охране жел/дор. в Арзамасском уезде было: урядников 114, стражников 223, десятских 523... В пределах одного района одного из уездов Нижегородской губернии мобилизовано было 1996 чинов полиции и десятских...» Всего вместе с чинами в самом Сарове (надоело выписывать) было задействовано 12 482 человека. Кроме того, из обеих столиц прибыл спецотряд из 187 полицейских чинов. (Джеймсы Бонды того периода, бьющие навскидку из нагана в подброшенный пятак.) И это, не считая большого отряда жандармов «под прикрытием» и огромной орды «добровольной охраны», которая состояла из патриотически настроенных вне- штатников, которые работали под народ. В резерве на случай бунта стояли в эшелонах два пулемётных полка. Но эти ребята всё же мерили по себе, - народ-то это схавал и не взбзднул никак.

* * *

Вся эта лабуда была известна образованной России. Более того, сохранилось много отрывков из переписки и выступлений (печатных и устных) самих попов, которые не истины ради, а вполне здраво рассудив, что нельзя дешёвой и тупой профанацией подрубать сук, на котором сидишь, говорили о том, что сие действо надо бы спустить на тормозах и «затушить». Некоторые даже предлагали вообще не признавать ни мощи, ни самого Мошнина за святого. И прецедент был достаточно хорошо известен. Это факт официального изъятия мощей так называемого Иоанна Пустынника.

Монахи собрали «останки» названного Пустынника и объявили их нетленными мощами. Потопали богомольцы, «нашлись» и чудесно исцелённые, свершались и чудеса. Но кто-то, явно из своих, пустил слух, что-мощей-то нет, а есть только кости, и то неизвестного происхождения. (Наверно, кто-то с кем-то не поделился.) На удивление быстро в дело вмешался Синод, сформировали комиссию, и слухи подтвердились: «В истлевшем гробе комиссия нашла одни кости, кои уже все истлению подлежаны и воню персти от себя издающие». Синод приказал: «Так как мощей его в часовне не явилось, а найдены только человеческие кости, и то уже истлению предавшиеся, а того ль Иоанна или другого человека - познать не по чему, то, дабы впредь народу не было претыкания и соблазна, новоявленные кости приказано было зарыть в той же могиле, а место сровнять с землёй» (Опись документам святейшего синода за 1752 год. С. 165-168).

Так что и пример был, и время было... Но интронизация состоялась... (Архив архимандрита Чичанова; Протокол Синода за 1903, № 2135; Новое время, 1903 г.; Донесения ротмистра Герарди от 16 июня за № 495 и др.) Кроме смеха так называемый св. Серафим ничего не вызывал даже у не дураков среди мужиков. Это был своего рода «фельдфебельский», казённый православный истукан.

Характерно отношение к святым мощам уже после окончания спектакля. Из письма архимандрита С. Чичагова к дворцовому коменданту генералу Герману Гессе (не путайте с автором «Серого волка»): «Печальные известия получаются из Сарова, и скорбит сердце моё. С моим отъездом воцарился полный безпорядок, дошедший до того, что митрополит приказал произвести дознание тамбовскому архиерею. Дознание открыло все безобразия: святые мощи брошены без призора, в грязи; начальство не желает надсматривать; на источнике — страшная грязь по колена и невозможно купаться; братия пьянствует».

Но кроме того, из Сарова постоянно шли прошения с просьбами о повышении. Тот же Чичагов просил епископскую кафедру, обращаясь к тому же Гессе за содействием (Дело канцелярии дворцового коменданта № 17567 за 1903 г. Л. 139-140).

Кроме того, монахи Сарова поставили на поток производство осколков «камня великого чуда стояния», кусков мантии старца Серафима и литрами продавали «оставшееся от лампады масло Серафима». И мало того, что торговали, так и сертификаты выдавали, типа «всё в натуре». Втихаря завозили подводы камней, и в мастерских команда бомжей того периода старила привезённую материю.

Это достало даже попов. И уж на что черносотенцем и погромщиком был митрополит Московский Владимир, но и он вмешался и в письме в Синод от 14 марта 1905 года писал:

1. «В последнее время слишком много поступает ко мне ходатайств, подобных настоящему (он имеет в виду прошения Чичагова. - А.К.). Подобные ходатайства вызываются небезкорыстными целями».

2. «Снабжения частицами мантии и камня с удостоверениями на подлинность их со стороны Саровской пустыни всё более учащаются».

Синод заслушал предложения Московского митрополита на заседании 1 марта и приказал митрополиту Владимиру отдать распоряжение новоназначенному тамбовскому епископу Иннокентию о том, чтобы «на будущее время выдача из Саровской пустыни частиц мантии преподобного Серафима и камня, на котором он молился, а равно и удостоверений о подлинности их была воспрещена».

Кстати, основное доказательство Саровского фуфла - «его» так называемое пророчество, опубликованное во всех тогдашних газетах: «В начале царствия сего монарха, будут несчастия и беды народные. Будет война неудачная. Настанет смута великая внутри государства: отец поднимется на сына, брат на брата. Но вторая половина правления будет светлая, и жизнь государя благовременна».

Это хорошо читалось после 1918 года, и неплохо бы знать современным зинующим и верующим. Паозёрский М.Ф. Преподобный Серафим Саровский. М., 1924. Горев М. Последний святой (О канонизации Иоанна Тобольского 22 мая 1914 года). М.-Л., 1928. Его же. Русские святые перед судом истории. М.-Л., 1924.

Но современный русский верующий от доктора наук и ниже, как обычно, не имеет социальной памяти, туп и нелюбопытен... Из XXI века в XVI - УРА! (Ой, что это я? ВАУ!!!)