Особенности уголовно-процессуального доказывания в отдельных стадиях уголовного процесса

 

4.1. Проблемные вопросы уголовно-процессуального доказывания в досудебных стадиях производств

По уголовному делу

 

Любая стадия уголовного процесса представляет со­бой относительно обособленную его часть, характеризую­щуюся конкретными задачами, особым кругом участни­ков уголовно-процессуальной деятельности, спецификой процессуальной формы и видом принимаемых решений.

Все названные черты свойственны стадии возбуждения уголовного дела. Ее начало связывается с получением следствен-ными, прокурорски­ми и судебными органами самой первой информации (сигнала) о готовящемся или совершенном преступле­нии. Завершающим моментом является формули­рование принимаемого согласно ст. 145 УПК РФ реше­ния о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении уголовного дела или о передаче материалов по подследственности. В указанный временной период правоохранительными ор­ганами проводятся урегулированные уголовно-процессуальным законом (см. ст. 141-144, ч. 2 ст. 176 УПК РФ) действия, сопровождаемые возникновением тех или иных уголовно-процессуальных отношений. Отсюда представля-ется неверным утверждение о том, что возбуждение уголовного дела не самостоятель­ная стадия уголовного процесса, а лишь начальный мо­мент стадии производства по уголовному делу предварительного расследования1. По мере развития учения о стадиях уголовного процесса эта концепция была подвергнута справедливой критике и отвергнута. В уголовно-процессуальном законодательстве государств СНГ соответствующие правовые нормы преимущественно выделены в отдельные главы (гл. 19-20 УПК РФ, гл. 23 УПК Республики Казахстан). Только стадию возбуждения уголовного дела нельзя сводить к одноактному действию, выража­ющемуся в вынесении постановления о возбуждении уго­ловного дела или об отказе в таковом, или в передаче заявления или сообщения по подследственности или подсудности. Такой подход - благоприятная почва для появления сомнений в том, является ли возбуждение уголовного дела первоначальной стадией уголовного процесса.

Мы не будем подробно анализировать подобные суждения. Уточним лишь, что уголовный про­цесс как урегулированное уголовно-процессуальными нор­мами производство по делу, которое может стать, но мо­жет и не стать уголовным, возникает уже с момента са­мого первого сигнала о преступлении. Например, по заявлению гражданина, обратившегося в дежурную часть отдела внутренних дел, прокурор, следователь, дознаватель, руководствуясь ст. 141 УПК РФ, обязаны составлять протокол о совершенном или готовящемся преступлении. При этом заявителю разъясняется ответственность за ложный донос, о чем в протоколе делается отметка. Согласно ч. 4 ст. 144 УПК РФ заявителю выдается документ о принятии сообщения о преступлении с указанием данных о лице, его принявшем, а также даты и времени его принятия. Как видим, между органом правоохраны, представителем которого выступает соответству-ющее должностное лицо, и заявителем формируются пра­вовые отношения, участники которых наделяются определенными правами и обя­занностями, а это уже уголовный процесс, начало произ­водства по будущему уголовному делу. Отсюда ясно, что некоторые из уголовно-процессуальных отношений появляются в самой стадии возбуждения уголовного дела, т. е. до возбуждения уголовного дела. Такие урегулированные уголовно-процессу-альным законом начальные действия налагают на дознавателя, орган дознания, следователя и прокурора обязанность принять и проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и принять по нему решение не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения (ч. 1 ст. 144 УПК РФ).

Выполняя эту процессуальную обязанность, указанные органы и лица вправе истребовать (запросить) необходимые материалы и получить объяснения, а в случаях, не терпящих отлагательства, произвести и такое следственное действие, как осмотр места происшествия (ч. 2 ст. 176 УПК РФ).

Положительным моментом является предложение об увеличении числа следственных действий, которые прово­дились бы в стадии возбуждения уголовного дела при условии, что ими не ущемляются права и интересы личности, а следовательно, они не обладают свойствами принудительности. Речь идет, в частности, о личном обыске лица, задержанного по подозрению в совершении преступления, об освидетельствовании (как следственном, так и медицинском), о назначении отдельных видов экспертиз (для определения, к примеру, причины пищевого отравления). Заметим, что в приложенном к УПК РФ 2001 г. образце протокола задержания предусмотрен специальный раздел, относящийся к личному обыску задерживаемого подозреваемого. Причем такой обыск производится с обязатель-ным участием двух понятых.

Отметим также, что, несмотря на отсутствие в ст. 179 и 185-186 УПК РФ оговорки о возможном производстве до возбуждения уголовного дела освидетельствования и назначении экспертизы, как это имеет место применительно к осмотру места происшествия (ч. 2 ст. 176 УПК РФ), законодатель тем не менее не исключает такой возможности, о чем можно судить по содержанию ч. 4 ст. 146 УПК РФ: к постановлению о возбуждении уголовного дела «прилагаются материалы проверки сообщения о преступлении, а в случае производства отдельных следственных действий по закреплению следов преступления и установлению лица, его совершившего (осмотр места происшествия, освидетельствование, назначение судебной экспертизы (выделено нами. - З.З.), – соответствующие протоколы и постановления». Игнорировать жизненные реалии (т.е. практическую деятельность правоохранительных органов) законодатель не вправе, поэтому необходимо положения отдельных норм УПК РФ 2001 г. привести в соответствие друг с другом.

 В стадии возбуждения уголовного дела про­водится ряд других процессуальных действий, так или иначе большей частью связанных с доказыванием. Помимо истребования необходимых материалов, законодатель позво­ляет следователю, органу дознания, прокурору и судье получать объяснения. Последнее на практике весьма распространенное явление. Объяснения получаются не только от тех, кто подвергается кратковременному задержанию, но и тех, кому что-либо известно о преступ­лении, об устанавливаемых по делу обстоятельствах, о личности правонарушителя (по­дозреваемого, будущего обвиняемого, подсудимого). Объяснения очень часто дают свидетели, в том числе и свидетели-очевидцы, а также лица, понесшие от преступления моральный, физический или имущественный вред (по­терпевшие). Объяснения могут быть получены и от гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей, других лиц. У одного и того же лица объяс­нения могут отбираться по несколько раз. А затем, уже в ходе предварительного расследования, такое лицо мо­жет быть еще допрошено, иногда неоднократно. Все это лишь усложняет, удорожает уголовный процесс, делает его малоподвижным с позиции быстрого реагирования на каждый случай совершенного преступ­ления, снижая эффективность уголовного про­цесса. Нам представляется, что объяснениям необходи­мо придать самостоятельный статус процессуальных ис­точников доказательств. И если тот или иной участник процесса уже давал объяснения по делу, то допраши­вать его и оформлять сообщенную им информацию в виде показаний (предусмотренный в законе источник доказательств) необходимо лишь в исключительных случаях (например, при резком расхождении содержащейся в объяснениях потерпевшего информации с тем, что сообщает обвиняемый в своих показаниях). В целях установления в поступившей инфор­мации данных, указывающих на наличие в ней призна­ков преступления, следователь, лицо, производящее дознание, прокурор и суд вправе истребовать от органов государственной власти и местного самоуправления, объединения и организации, должностных лиц и граждан представления предметов и документов, могу­щих содержать необходимые по делу фактические данные. Представление предметов и документов возможно и в результате производства ревизий и аудиторских проверок.

Достаточно часто сообщения о совершенном или готовящемся преступлении содержатся в средствах массовой информации (разновидность предусмотренного п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ повода к возбуждению уголовного дела. – Авт.). В таких случаях в соответствии с ч. 2 ст. 144 УПК РФ проверку наличия основания (см. ч. 2 ст. 140 УПК РФ) для возбуждения уголовного дела проводит по поручению прокурора орган дознания или следователь. При этом «редакция, главный редактор соответствующего средства массовой информации обязаны передать по требованию прокурора, следователя или органа дознания имеющиеся в распоряжении соответствующего средства массовой информации документы и материалы, подтверждающие сообщение о преступлении» (ч. 2 ст. 144 УПК РФ).

Как видим, в стадии возбуждения уголовного дела проводится достаточно много различных процессуальных действий, так или иначе связанных с установлением но­сителей доказательственной информации, с собиранием доказательств. Но в рассматриваемой стадии проявляют себя и другие структурные элементы уголовно-процессуального доказывания. Например, построение версий по имеющейся и полученной информации о возможных способах совершения преступления, путях сокрытия, например похищенного имущества, или уничтожения следов пре­ступления и т. д. Полученная информация как в отдельности, так и в целом тщательно анализируется с позиции того, кем и каким способом она получена, какое отношение информация имеет к тому, что именуется «признаками преступле­ния» (ч. 2 ст. 140 УПК РФ). Далее эта информация должным образом оцени­вается, ибо по ней, как предписывает законодатель, в установленные законом сроки должны быть приняты соответствующие процессуальные решения (ст.145 УПК РФ).

В силу сказанного мы не можем согласиться с утвер­ждением о том, что в стадии возбуждения уголовного дела уголовно-процессуального доказывания нет2. Оно существует в рамках социального назначения стадии возбуждения уголовного дела, решаемой в этой стадии задачи констатации данных, указывающих на наличие признаков преступления, определенных ст. 140 УПК РФ. Социальное назначение рассматриваемой стадии видно из того, как проявляются в ней разные структурные элементы уголовно-процессуального доказывания, например такой, как оценка доказательств и их источников.   

Прежде всего отметим, что в стадии возбуждения уголовного дела оценка доказательств и источни­ков ограничена задачами, обус­ловливаемыми социальным назначением рассматриваемой стадии. Оценивая такое свойство доказательств, как его относимость, дознаватель, следователь, прокурор, судья ограничиваются, по существу, выяснением того, указывают они на наличие в определенном деянии признаков преступления (преж­де всего, его противоправности и общественной опас­ности) или нет (последнее ведет к принятию решения об отказе в возбуждении уголовного дела).

Фактические данные (доказательства) в этой ста­дии процесса должны оцениваться и с позиции дос­товерности. Достоверность применительно к доказатель­ству не должна быть большей или меньшей. Факт может быть признан достоверным или недостоверным лишь в результате оценки, которая может быть ошибочной, поэтому для объективной оценки нужна совокупность фактов, фактических дан­ных (доказательств), достаточ­ных для принятия процессуального решения. Рассматривая требования уголовно-процессуального закона (ст. 146-148 УПК РФ) с этих позиций, нетрудно сделать вывод о том, что для возбуждения уго­ловного дела, оказывается, вполне достаточно распола­гать сведениями (доказательствами) лишь о самом пре­ступном факте, без раскрытия с их помощью всех су­щественных черт такого факта. Вывод о необходимости возбуждения уголовного дела основывается не на окон­чательных, а на предположительных, вероятностных данных об обстоятельствах дела; правильность сделан­ного вывода проверяется в последующих стадиях уго­ловного процесса. Что же касается обстоятельств, препятствующих согласно ст. 24 УПК РФ производству по уголовному делу, то ответ на данный вопрос должен быть всегда отрицательным.

Произведенная оценка совокупности имеющихся до­казательств должна с несомненностью свидетельство­вать либо об отсутствии в деянии признаков преступления, либо о наличии иных обстоятельств, исключающих произ­водство по уголовному делу. В основе принимаемого решения об отказе в возбуждении уголовного дела долж­но лежать не вероятное, а достоверное знание.

 В стадии производства по уголовному делу предва­рительного расследования производится развернутое уголовно-процессуальное доказывание, в котором наи­более полно реализуются все его структурные элементы, широко применяются научно-технические средства для собирания, закрепления и проверки доказательств и их источников. Заметим, что отдельные процессуаль­ные (в первую очередь, следственные) действия по собиранию доказательств производятся преимущественно в этой стадии уголовного процесса (обыск и выемка, допросы и очные ставки, следственный эксперимент, про­верка показаний на месте, осмотр места происшествия, освидетельствование, опознание). В собирании, закреплении, проверке и особенно в оценке доказательств и их источников участвуют не только должностные лица правоохрани­тельных органов, но и подозреваемый, обвиняемый, их защитники, законные представители, потерпевшие, граж­данские истцы и гражданские ответчики, их представители. Успех уголовно-процессуального доказывания в стадии предварительного расследования обусловливается совокупностью объективных и субъективных факторов. Многие законоположения в части предварительного рас­следования нуждаются в совершенствовании. Следственные органы до настоящего времени не осна­щены должным образом совершенной техникой, в том числе множительной и компьютерной, необходимыми средствами обнаружения и фиксации следов преступле­ния, не везде еще созданы надлежащие условия для ра­боты (иногда в одном служебном кабинете работают одновременно несколько следователей). К сожалению, низок еще уровень профессиональной подготовки следователей. Случается, что расследование осуществ­ляется лицами, не имеющими высшего юридического образования (особенно в органах внутренних дел). Уголовно-процессуальное доказывание становится просто опасным, когда расследование по делу ведет следователь, преследующий только свои эгоистические устремления, безразличный и к интересам общества, и к судьбам людей.

Всестороннее, полное и объективное расследование прокладывает путь к объективной истине по каждому уголовному делу, является гарантией интересов как общества и государства в целом, так и отдельных граждан, предприя­тий, учреждений и организаций. Задача достижения объективной истины по делу практически невозможна без полноценного уголовно-процессуального доказы­вания. Правоохранительные органы свою задачу могут считать выполненной лишь при условии, что полученные ими доказательства в ходе проведенной уголовно-процессуальной деятельности привели к достоверным вы­водам, отражающим реальную действительность. При этом разница между выводами, сделанными органами предварительного следствия и судом, заключается не в характере установленной ими объективной истины, а в вытекающих из этого факта юридических последствиях. Если органам предварительного расследования это служит основанием для формулирования обвинения в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, то суду - для разрешения об­винения по существу и постановления приговора. Осуществляемое органами расследования следствие потому и называется предварительным, что какими бы досто­верными не были добытые (полученные) следователем факты, как бы не соответствовали сделанные по ним выводы объективной действительности, их недостаточно для осуждения человека, поскольку процессуаль­ная система включает новое судебное следствие по тем же фактам. И только суду предоставляются полномочия разрешать по существу предъявленное лицу обвинение, признать его виновным или невиновным во вменяемом ему в ви­ну преступлении и тем самым осуществлять правосудие (ст. 118 Конституции РФ).

Все получаемые в ходе предварительного расследо­вания уголовного дела доказательства, каждое в от­дельности и в совокупности, оцениваются следова­телем (дознавателем) по своему внутреннему убежде­нию, объективной основой формирования которого мо­гут быть только имеющиеся в деле фактические данные. Этим подчеркивается неразрывная связь между субъек­тивным фактором в оценке доказательств, каковым служит внутреннее убеждение следователя, и объектив­ной базой этой оценки — фактическими данными.

Для принятия процессуальных решений необходимо, чтобы доказательства оценивались в своей совокупности, а все обстоятельства дела исследовались всесторонне, полно и объективно. Только при таком подходе (отношении) возможно достижение по каждому делу объ­ективной истины.

При оценке доказательств лицо, расследующее уго­ловное дело, обязано руководствоваться законом (ст. 17 УПК. РФ). Это означает, что оно при определении достоверности тех или иных фактических данных обя­зано исходить из указанных в законе предпосылок, класть в основу своих решений только те доказатель­ства, которые получены с соблюдением процессуальной формы, использовать их только для установления фак­тов и обстоятельств, относящихся к предмету уголовно-процессуального доказывания.

При оценке доказательств следователь должен руководствоваться и своей совестью, и правосознанием, которые призваны помочь ему в нахождении наиболее правильного подхода к тем или иным фактам, в понимании их смысла, надлежащей социальной и правовой оценки.

 С помощью этих принципов оценки доказательств лицо, расследующее уголовное дело, анализирует собранные им фактические данные исходя из того, свидетельствуют ли они о наличии обстоятельств, вхо­дящих в предмет уголовно-процессуального доказыва­ния по данному делу, или не подтверждают их как в целом, так и в части отдельных обстоятельств, а так­же достаточности доказательств для формулирования процессуально значимого решения. В прямой зависимос­ти от этого находится и принимаемое по делу соответствующее процессуальное решение. Помимо детального анализа внутреннего содержания фактических данных (сведений), установление доброкачественности доказательств предполагает еще и выяснение их логич­ности и согласованности друг с другом, сравнение каждого отдельного доказательства с другими сведениями (фактическими данными), содержащимися в иных источниках доказа­тельств, а равно со всеми установленными по делу обстоятельствами. Следует сказать и о том, что доброкачественность доказательств подкрепляется об­наружением других доказательств, подтверждающих со­держание первых. Если доказательства оказываются противоречивыми, не согласуются как между собой, так и с другими объективными обстоятельствами дела, то они не могут быть признаны доброкачественными. На противоречивых доказательствах нельзя, например, сформулировать первоначальное обвинение, тем более составить обвинительное заключение.

Доброкачественность доказательств как широкое понятие в определенной степени вклю­чает в себя и относимость.

Оценивая доказательства, следователь (дознаватель) не может од­новременно не оценивать и их источники с точки зрения их допустимости и доброкачественности, а также полноты и достаточности. Дело в том, что сведения об обстоятельствах дела оказываются достоверными, если только доброкачествен их носитель. Недоброкачественность последнего лишает следователя возможности опираться на почерпнутые из него сведения о фактах, делает их недопустимыми доказательствами (ст. 75 УПК РФ).

В качестве носителей сведений об обстоятельствах дела (источников доказательств), согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ, могут выступать лишь показания свидетеля, потерпевшего, подозреваемого и обвиняемого, а также заключение и показания эксперта, вещественные доказательства, протоколы следственных и судебных действий и иные документы. Возможность использования в качестве источ­ников доказательств материалов звуко- и видеозаписи, кино- и фотосъемки, полученных при производстве предварительного следствия, дознания или оперативно-розыскных мероприятий, все еще обсуждается.

УПК РФ 2001 г. не учел предложения о необходимости расширения в законодательном порядке перечня возможных носителей сведений об обстоятельствах дела (источников доказательств) за счет включения материалов видео- и звукозаписи, кино- и фотосьемки, полученных при производстве дознания или предварительного следствия, а также в результате оперативно-розыскных мероприятий.

Вместе с тем согласно ч. 2 ст. 74 УПК РФ протоколы следственных действий отнесены к доказательствам (источникам доказательств) при условии их соответствия установленным УПК РФ требованиям (ст. 83 УПК РФ). В ч. 5 ст. 166 УПК РФ, специально посвященной протоколу следственного действия, есть указание на то, что в таком документе, наряду с другими сведениями, «должны быть указаны также технические средства, примененные при производстве следственного действия, условия и порядок их использования, объекты, к которым эти средства применены, и полученные результаты». В соответствии же с ч. 8 ст. 166 УПК РФ к протоколу следственного действия «прилагаются фотографические негативы и снимки, киноленты, диапозитивы, фонограммы допроса, кассеты видеозаписи, носители компьютерной информации, чертежи, планы, схемы, слепки и оттиски следов, выполненные при производстве следственного действия». Все такие носители сведений по делу есть не что иное, как своеобразное техническое приложение к протоколу следственного действия, образующее его составную часть. В силу этого законодатель и не счел необходимым выделять их из протокола следственного или судебного действия.

Если материалы фото- и киносьемки, аудио- и видеозаписи и иные носители информации получены путем их истребования или представления в порядке, установленном ст. 86 УПК РФ, то они относятся к числу доказательств: так называемым иным документам (п. 6 ч. 2 ст. 74 и ст. 84 УПК РФ).

Что касается материалов, полученных в результате оперативно-розыскной деятельности, регламентируемых не уголовно-процессуальным законом, а специальными актами, то законодатель не относит их к доказательствам по уголовному делу. Сведения, полученные в результате оперативно-розыскной работы, для правоохра­нительных органов имеют только ориентирующее зна­чение, носят информационный характер. «Заговорить» такие сведения, приобрести по уголовному делу статус доказательств мо­гут лишь при условии облачения их в процессуальную форму путем проведения соответствующего следствен­ного действия (допроса, осмотра и т. д.). Это не означает игнорирование оперативно-розыскных мер в раскрытии преступлений и изобличении лиц, их совершивших. Мало того, сделать их надо более эффективными, чтобы в тесном сочетании со следственными и иными процессуальными действиями они могли помочь успешному выполнению стоящих перед предварительным расследованием задач.

Сведения, носитель которых вообще не известен (слухи, догадки, предположения и т.п.), доказательствами по уголовному делу не являются (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ) и не должны приниматься во внимание даже для решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Согласно ч. 7 ст. 141 УПК РФ «анонимные заявления не могут служить поводом для возбуждения уголовного дела».

Рассмотренные общие принципы и правила оценки доказательств в каждом конкретном случае получают свое определенное преломление в зависимости от специфики их содержания, характера (обвинительные и оправдательные, прямые и косвенные) и особенностей их носителей (источников). Некоторые особенности отражены непосредственно в уголовно-процессуальном законе. Так, согласно ст. 75 УПК РФ «недопустимыми доказательствами являются сведения, сообщаемые сви­детелем, если он не может указать источник своей ос­ведомленности»; в соответствии с ч. 2 ст. 77 УПК РФ «признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств».

При оценке доказательств необходимо учитывать и множество других объективных и субъективных факто­ров. Оценивая сообщаемые свидетелями сведения, сле­дует принимать во внимание факторы, влиявшие на процесс вос­приятия тех или иных обстоятельств расследуемого дела (погодные условия, рельеф местности, психофизи­ческое состояние самого свидетеля), сохранение воспри­нятого в памяти (фактор времени, развитие памяти); воспроизведение воспринятого и сохраненного в памяти в обстановке допроса.

Все эти факторы важны при оценке показаний допрашиваемых лиц с учетом возрастных (склонность к фантазированию у не­совершеннолетних) и психофизических особенностей, субъективных качеств, процессуального положения, за­интересованности в определенном исходе дела и

т.д. По делам, связанным, например, с телесными повреждениями, совершением насильственных действий, потерпевший находится как бы в эпицентре преступления, поэтому вся обстановка может восприниматься им в более динамичном, преувеличенно остром виде. На его по­казания могут наложить отпечаток чувство горечи, до­сады, невосполнимой утраты, мести. В силу своего про­цессуального положения подозреваемые и обвиняемые, стремясь избежать ответствен-ности, могут давать ложные показания об обстоятельствах дела, перекладывать свою вину на других. Все это должно быть учтено. Свою специфику имеет и оценка тех сведений, кото­рые содержатся в вещественных доказательствах: вы­ступает ли в качестве таковых реальный предмет мате­риального мира или его отображение, какой-то произ­водный предмет (гипсовый оттиск следа ноги и т. д.), а также где и как вещественное доказательство получено, каким образом оно приобщено к уголовному делу, каковы усло­вия его хранения и т. д. Не случайно правовому режиму вещественных доказательств законодатель уделил особое внимание (ст. 81-82 УПК РФ).

Очень много разнообразных факторов не­обходимо учитывать при оценке сведений, содержащих­ся в заключении эксперта: это и особенности, связанные с видами специальных познаний, использование которых необходимо в процессе экспертизы, и качество подготовки материалов для экспертизы, условия ее про­изводства, и уровень компетенций эксперта, знание им современных методик экспертного исследования, его добросовестность.

Так, если при производстве почерковедческой экспер­тизы эксперт ограничился лишь исследованием общих признаков почерка (выработанность почерка, его раз­мер, разгон, наклон, нажим, направление строк, общая сумма соединений и т. д.), а част­ные признаки (величина письменных знаков, особенности начертания отдельных деталей, связное или раздельное выполнение письменных знаков и т. д.) вообще не исследовал, то следователь, конечно же, вправе усо­мниться в правильности заключений эксперта и назна­чить повторную экспертизу.

Что же касается оценки тех сведений, которые содержатся в протоколах, удостоверяющих обстоятельства дела, то они также оцениваются с позиции их относимости к предмету уголовно-процессуального доказывания, доброкачественности и достовер-ности своего содер­жания, соблюдения процессуальной формы, процессуального режима включения их в сферу уголовно-про­цессуального доказывания.

Результатом оценки собранных и исследованных в ходе следственных действий доказательств, их совокупности является, как правило, принятие соответствующего процессуального решения. В основе одних процес­суальных решений могут лежать вероятные знания об искомых (устанавливаемых) обстоятельствах уголовного дела, другие же должны основываться только на достоверных знаниях о них.

Так, в стадии предварительного расследования уго­ловных дел в отношении подозреваемых и обвиняемых довольно часто приходится прибегать к мерам уголовно-процессуального пресечения (подписка о невыезде и надлежащем поведении, залог, домашний арест, заключение под стражу и др.). Превентивная природа таких мер обус­ловливает возможность их использования при наличии доказательств, благодаря которым возникает основание подозревать обвиняемого (подозреваемого) в ненадлежащем по­ведении во время произ­водства по уголовному делу предварительного рассле­дования (ч. 1 ст. 97 УПК РФ).

На основе вероятных знаний могут быть приняты процессуальные решения о кратко­временном задержании лица, подозреваемого в совер­шении преступления, а также о применении таких мер уголовно-процессуального принуждения, как временное отстранение обвиняемого от дoлжнoсти (ст. 114 УПК РФ), наложение ареста на имущество и ценные бумаги (ст. 175-176 УПК РФ). Но и при этом доказательства, на которых строятся такие предполо­жительные суждения, сами по себе должны быть досто­верными (приобрел авиационный билет, уволился с ра­боты и т. д.).

Вероятные знания лежат и в основе производства лю­бых следственных действий (обыск, выемка, освидетель­ствование, допросы). В результате их проведения дока­зательства могут быть обнаружены, интересующие след­ствие обстоятельства установле-ны, но всего этого может и не произойти. Но, как и в предыдущем случае, в осно­ве принимаемых решений о проведении всех таких след­ственных действий должны лежать установленные сле­дователем конкретные факты объективной действитель­ности.

В то же время в основе многих процессуальных ре­шений лица, расследующего уголовное дело, должны лежать достовер-ные знания об определенных фактах и обстоятельствах дела. Прежде всего это относится к решению следователя о привлечении определенного лица в качестве обвиняемого. В ст. 171 УПК РФ указывается на то, что такое мо­жет произойти лишь «при наличии достаточных доказа­тельств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления». Законодатель не раскры­вает содержания достаточности таких доказательств. Для формулирования первичного обвинения следователю необходимо располагать совокупностью досто­верных доказательств, из которых складывается соответствующий состав преступления. Речь идет о том, что имеющаяся совокупность доказательств должна сви­детельствовать, что расследуется действительно общест­венно опасное и противоправное деяние, совершенное точно установленным лицом. Если на квалификацию деяния по соответствующей уголовно-правовой норме влияют такие обстоятельства, как время, место и спо­соб совершения преступления, его мотив и цель, вред­ные последствия содеянного, смягчающие и отягчающие вину обстоятельства, то следователь должен распола­гать достоверными и доброкачествеными доказательствами и о них. Без всего этого формулировать первона­чальное обвинение и привлекать определенного челове­ка к уголовной ответственности в качестве обвиняемого следователь просто не имеет права.

При формулировании первоначального обвинения факты, входящие в конструктивные признаки данного конкретного состава преступления, должны быть досто­верными. Следует решительно возразить против мнения процессуалистов, допускающих возможность привлече­ния к уголовной ответственности в качестве обвиняемо­го по вероятным фактам, чувству уверенности, предпо­ложительным суждениям о возможной причастности того или иного лица к совершению преступления3.

Формулирование обвинения и предъявление его обвиняемо­му по приблизительным знаниям и по субъективной вере совершенно недопустимо. Внимательно исследуя со­бранные по делу обстоятельства, всесторонне и объективно оценивая их, следователь должен быть твердо убежден в том, что факты, образующие основание уголовной ответственности и содержание формулируемого им об­винения установлены в соответствии с действительностью, что принимаемое по ним решение единственно правильное, законное и обоснованное. Только при этом условии он вправе сформулировать по делу обвинение и привлечь человека к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Предъявление обвинения при наличии сомнений в совершении лицом преступления или при неполном доказательственном материале отно­сительно существа состава преступления не может над­лежащим образом обеспечить социальную справедливость и законность и оградить людей от необоснованных обвинений, и открывает путь к нарушениям закона.

Достоверные (точные) знания необходимы и для приостановления или прекращения производства по уголовному делу при наличии для этого указанных в ст. 208 и 212 УПК РФ оснований.

Принять решение об окончании предварительного расследования по уголовному делу и состав­лении обвинительного заключения следователь вправе лишь тогда, когда он приходит к выводу, что все необходимые по делу процессуальные действия про­ведены в точном соответствии с уголовно-процессуальным законодательством, все обстоятель-ства предмета доказывания установлены достоверно и полно, а совокупность собранных доказательств дает однозначный ответ на вопрос о виновности обвиняемого в совершении преступления.

Убеждение следователя и про­курора (его заместителя) в виновности обвиняемого в совершении преступления есть их субъективное мнение. Оно ни в коей мере не противоречит положению о том, что обвиняемый невиновен, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в порядке, предусмотренном кодексом, и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ч. 1 ст. 14 УПК РФ). Положение это получило наименование «презумпция невиновности», которая «вовсе не является выражением субъективного мнения того или другого субъекта уголовно-процессуальной деятельности, она является выра­женным в законе объективным правовым положением»4.

Презумпция невиновности не запрещает следователю формулировать обвинение, изобли­чать обвиняемого, доказывать его виновность. Она запрещает обращаться с обвиняемым как с преступником до тех пор, пока его вина не будет уста­новлена вступившим в законную силу судебным приго­вором, в основе которого, конечно же, должны лежать только достоверные доказательства, дающие однознач­ный положительный ответ на вопрос о виновности лица (подсуди­мого) во вменяемом ему в вину преступлении. Об­стоятельному рассмотрению этого, а также ряда других вопросов, связанных с особенностями уголовно-процессуального доказывания, в том числе и с оценкой дока­зательств в суде, посвящен следующий раздел.