Что, В этом месте авторы книги совсем зафантазировались. Не совсем. Ну, тогда продолжим.

Итак, допустим, что существует мир более или менее точных копий людей, которые раньше жили на Земле, но в конце концов умерли. Можно назвать это раем? Называйте, как хотите. Но там уж точно нет никаких проблем, вызванных материальным состоянием. Голод, холод, смерть, все это там если и существует, то только в нематериальном виде. Вполне можно назвать это раем по нашим земным меркам.

Иными словами, по эту сторону - мир живых существ, находящихся на переднем крае, прокладывающих колею жизни по нетронутому снегу. А там, за гранью жизни и смерти, рядом с нами существует мир уже умерших людей, их душ. С одной стороны, они – это опыт уже ушедших поколений, в чем-то серьезно устаревший. С другой стороны, это опыт, помноженный на интеллектуальные возможности неведомого нам носителя. Вполне эффективное средство, надо признать, хотя и использующее устаревшие знания.

А откуда у людей верования в загробную жизнь? Только в связи с тем, что инстинкт самосохранения заставляет их убеждать самих себя, что жизнь бесконечна, лишь в другой форме? И поэтому мы занимаемся анимализмом?[113] Может, и так. Мечников, конечно, значительный авторитет. А может быть, живые люди все-таки ощущают в какой-то форме существование уже умерших?

Кстати, в этом месте самое время вспомнить, что скопированный слепок интеллекта не может быть «оживлен» при еще существующем, не умершем оригинале. Иначе нельзя будет дальше пополнять эту копию новой информацией, полученной от живого оригинала. А вот когда оригинал умрет, тогда можно «оживлять» копию, никаких препятствий не будет. Это означает, что если кто-то или что-то создает копии интеллекта живых людей, то эти копии «запускаются» только после смерти соответствующего человека. Вообще-то субъективно люди именно это и ощущают. Пока человек жив, никакие дубли его интеллекта нигде себя не проявляют. Никакого спиритизма, никаких привидений, никакой иной мистики. А вот когда человек умер, возникает ощущение существования его души. Человек как бы перемещается в мир иной. Разве не так?

У авторов есть еще одна, почти научная гипотеза по поводу природы наших снов, пусть и наивная, по меркам настоящих ученых. Но позволим себе упомянуть и ее, тем более, что она, скорее всего, не противоречит высказанным выше предположениям (точнее, не пересекается с ними, лежит в иной плоскости). Суть этой гипотезы заключатся в следующем. Хотя характер работы нашего мозга в целом недостаточно понятен, тем не менее удалось собрать уже довольно много различных фактов, характеризующих те или иные процессы, протекающие в нашей голове. Так, уже установлено, что обработка поступающих сигналов от органов чувств происходит в зонах мозга, которые расположены по иерархии. Сигнал, подвергаясь определенной обработке, движется от низших зон к высшим. Однако было также установлено, что существуют не только связи от низших зон к высшим. От высших зон к низшим тоже существуют связи, причем их как минимум не меньше, чем восходящих. А может быть, даже и значительно больше. Но ведь зачем-то они нужны! Часть ученых придерживается той точки зрения, что эти связи используются для общей регулировки работы головного мозга. Не будем ставить под сомнение этот тезис, тем более что он сформулирован в настолько общем виде, что может означать самые разные вещи.

Другие специалисты высказывают несколько иное предположение. Они считают, что наш мозг активно использует прогнозы. Или, если говорить иначе, предполагаемые модели поведения (опережающее отражение действительности). Скажем, мы с вами вознамерились совершить какое-то дело с целью добиться определенного результата. Например, сходить в сад и полить с помощью лейки цветы. Мы ищем лейку, находим ее, наливаем водой, несем к цветам и, в конце концов, выполняем поставленную задачу – поливаем цветы. Так вот, наш мозг, "узнав" о поставленной задаче, начинает строить предположения, как именно она будет выполнена. Как именно мы пойдем, по какой дорожке, как будем искать лейку, где ее нальем, как подойдем к цветам и выльем на них воду. Такой прогноз нужен вот зачем. Благодаря ему мы имеем возможность заблаговременно подготовиться к развитию событий и вести себя таким образом, чтобы искомая цель была успешно выполнена. Мы уже заранее предполагаем, где и как поставим свою ногу и куда и как протянем руку. Однако в ходе выполнения задачи прогноз, конечно же, будет корректироваться. Реальная обстановка наверняка окажется пусть хоть чуть-чуть, но иной. Однако одно дело в целом с нуля приспосабливаться к внешней обстановке. И совсем другое дело уже быть к ней заранее готовым и тратить свои силы только на корректировку поведения. Если прогноз не совпадает с реальным развитием ситуации, мы просто подкорректируем свое поведение, вот и все.

Теперь поясним, какое это имеет отношение ко сну. Вышеописанная схема заблаговременного прогнозирования представляется авторам очень близкой к реальному положению вещей. Очень похоже, что во многом именно так мы и формируем свое будущее поведение. Однако, если это действительно так, в таком случае составление предположений о будущем развитии событий является очень естественной и постоянной работой нашего мозга. Высшие зоны постоянно по малейшей побуждающей причине выдают предположение о том, что и как нам надо дальше делать.

И вот период бодрствования заканчивается. Человек устал и укладывается спать. Пора отдыхать. Органы чувств почти не шлют никаких сигналов о событиях, происходящих вне нас. Или вовсе не шлют. Мозг успокаивается. Но полностью ли? Не исключено, что, несмотря на сон, мы все равно время от времени посылаем какие-то сигналы в высшие зоны мозга. То ли это какой-то внешний посторонний звук. То ли не может успокоиться зона мозга, занятая обработкой ситуации, которая нас днем в чем-то взволновала, по-настоящему задела. А может, нас подсознательно тревожит еще что-то. Мало ли может быть причин, препятствующих полному обретению спокойствия. И вот какой-то слабый набор импульсов попадает из низших или просто иных зон в высшую, например, отвечающую за обработку зрительного образа. Надо полагать, что высшая зона в ответ на этот раздражитель выдаст свой прогноз. Он спустится в низшую зрительную зону и вызовет определенное видение. Если бы мы бодрствовали, мы бы не увидели это видение как что-то самостоятельное. Оно лишь послужило бы нам шаблоном, с которым можно было бы сравнить реальную обстановку. Именно эту обстановку мы и увидели бы.

Другое дело, когда мы спим. Тут нет никакого внешнего сигнала от органов зрения. И мы в результате наблюдаем образы, из которых состоит прогноз. Эти образы вызывают какое-то незначительное раздражение, оно идет наверх, и оттуда спускаются новые прогнозы. А может быть, раздражение, в том числе, возникает от источника извне, от все той же таинственной субстанции?

Во сне многое нелогично. Если мы проснулись и помним сон, то нередко удивляемся, как мы во сне могли поверить в такую ерунду. Но во сне мы все принимаем за чистую монету, как бы дурацки не развивалась ситуация. А как же иначе? Ведь мы сравниваем прогноз не с реальной обстановкой, а с итогами самого этого прогноза. Определенная связь между событиями сохраняется. Это и понятно. Образы связаны в нашей голове в ассоциативном порядке. Именно в таком порядке они и извлекаются для использования в прогнозе. Поэтому определенная логика развития ситуации имеется во сне. Однако, повторимся, с точки зрения здравого ума она может выглядеть и дурацки.

Эта авторская гипотеза много чего не объясняет. Неясно, почему во сне периоды активности мозга чередуются с периодами спокойствия (быстрый сон и медленный сон). Непонятно, почему не отдыхает зона, которая готовит прогнозы, поскольку с точки зрения целесообразности в ее активности нет никакого смысла. Точно так же не до конца понятно, почему, даже если мы помним содержание сна, мы его все равно достаточно быстро забываем. Однако для объективности изложения мы все-таки упомянули и о варианте с прогнозами. Читатель, мы надеемся, понимает, что гипотез о феномене сна много. Однако пока не до конца понятно, что такое сон и зачем он на самом деле существует. Поэтому мы пока вправе высказывать какие угодно домыслы об этом явлении. И кто знает, может быть, окажемся в конечном итоге не так далеки от истины, как сейчас это могло бы показаться.

В завершение темы о снах необходимо упомянуть, что согласно многим религиозным текстам именно во сне происходило общение людей с богами. Именно во сне люди получали информацию о событиях, которые еще должны были произойти. Что это, просто фантазия авторов с хорошими литературными способностями? Или действительно что-то имело место на самом деле? Просто совпадения или все-таки отражение реального положения вещей?

Для того чтобы признать за религиозными документами какой-то смысл в этой части, нужно поступиться многим. Может быть, даже очень многим. В частности, придется отказаться от материалистических объяснений природы снов. Придется признать, что вокруг нас существует что-то, что не обнаруживается никакими приборами, но влияет на нас. То есть почти признать существование Бога. Ясно, что это слишком фундаментальный мировоззренческий вопрос.

В этой связи, не пытаясь пересмотреть ничье мировоззрение, отметим лишь следующее. Уже в текстах хеттского царя Мурсилиса, правившего с 1334 по 1306 год до н. э. ("The Plague Prayers of Mursilis") упоминаются три способа получения информации от невидимых богов: знамение, видения во сне и слова пророков.

Согласно шумерским письменам набожный царь Зиусудра (ZI-U-SUD-RA) руководствовался во всем указаниями богов, получаемыми через видения, сны и предсказания. Шумерский царь Гильгамеш во время своих похождений нередко видел странные сны, которые имели связь с реальностью.

Бог Яхве так сказал Моисею, Аарону и Мириами по поводу связи: "Если бывает у вас пророк Господень, то Я... во сне говорю с ним... Но не так с рабом Моим Моисеем..." (Чис. 12:4-8).

Патриарх Иаков отправился в Месопотамию и по дороге заночевал под открытым небом, положив себе под голову камень. В результате у него было видение (сон), которое описывалось следующим образом:

"Вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба;