Борьба любви в сновидении Полифила

 

Мы не располагаем ни одним текстом, где бы подробно и тщательно описывались чувства, возникающие при первой встрече с зеркалом, но во многих текстах мы встречаемся с намеками на эти чувства то тут, то там. Несколько строк из «Битвы любви в сновидении Полифила» дают нам попутно сведения о реакции человека при «столкновении» с зеркалом, и автор настоятельно подчеркивает важную роль зеркала в становлении того, что мы называем личностью.

Действительно, герой открывает для себя свое отражение-изображение, когда совершает путешествие в поисках любви и мудрости, которое является своего рода обрядом посвящения в рыцарское звание, предварительным этапом перед вхождением юноши в мир взрослых, позволяющий ему оценить свои силы. Итак, прежде чем войти во дворец королевы Элеферилиды, Полифил проходит между двумя мраморными стенами, «посреди коих с обеих сторон были укреплены большие круглые плиты из гагата, и были сии круги столь черны и столь гладко отполированы, что в них можно было смотреться и видеть свое отражение, как в зеркале из хрустального стекла. Я прошел между ними ничего не опасаясь, но я увидел свое отражение с обеих сторон и не был тем напуган, полагая, что то были два человека»¹³.

Опыт раздвоения и столкновения с двумя мрачными, темными двойниками сначала порождает страх, даже ужас, а чувство ужаса может содержать, как известно, определенный оттенок восхищения. Ужас прорывается наружу, когда Полифил обнаруживает двойника, своего двойника во втором зеркале, т. е. когда он видит у отражения свое другое лицо, которого он не знает. Подобное смещение и несоответствие вызывает такую тревогу, порождает такое ощущение дискомфорта, что зеркальное изображение как бы освобождается от власти «образца», и в первое время оно не воспринимается как феномен отражения, а воспринимается как некая трехмерная реальность. Феномен двойников, или близнецов, угрожает личности героя, его тождественности. Позднее, когда Полифил все же начинает воспринимать изображение в качестве именно изображения, т. е. в качестве того, что оно есть на самом деле, тогда он открывает для себя в реверсивности (обратимости) отражений некое «пространство игры» между тем, что есть на самом деле, и тем, чего нет, некую театральную сцену, на подмостках коей он может попытаться «примерить на себя» фиктивные личности, ложные тождественности. От зеркальных стен Полифил уходит, окрепнув духом.

Полифил сумел столь легко и быстро преодолеть свой страх потому, что испытание, которому он подвергся, происходит почти сразу же после того, как он получил некий весьма ободряющий урок; перед тем, как «столкнуться» с зеркалом, он проник внутрь гигантской статуи, изображавшей лежащего на земле человека; статуя была отлита из бронзы и оказалась внутри полой; Полифил проник внутрь через зияющее отверстие рта и, «пройдя по всем частям тела вплоть до кишок и прочих внутренних органов, изучил анатомию человеческого тела, потому что ясно были видны кости, артерии, нервы, вены, мускулы и кишки».

Методичные исследования Полифила похожи на исследования Везалия, чей скальпель отважно рассечет человеческое тело в попытке определить, что собой представляют его части, скрывающиеся под кожей; эти исследования заставляют также предаться размышлениям об «Опытах» Монтеня, а именно о том месте, где он описывает свое падение с лошади, когда он оказался на волосок от смерти; Монтень подробно описывает симптомы своей болезни и, опираясь на авторитет Сократа, отстаивает свое право на тщательное изучение и ощупывание тела и души: «А тут я выставляю себя целиком напоказ: нечто вроде скелета, в котором с одного взгляда можно увидать все — вены, мускулы, связки, все в отдельности и на своем месте».

Это путешествие к сердцу человека дало Полифилу осязательные знания и научило его правильно пользоваться различными частями тела; прежде чем пройти в познании «стадию зеркала», он испытал массу смутных ощущений, которые он и сумел классифицировать благодаря этой «ознакомительной анатомической прогулке». Зеркальное же раздвоение обеспечило ему уверенность в господстве зрения над всеми прочими чувствами.

Полифил отправляется дальше на поиски новых испытаний, стоящих на страже «Врат тайн». Пять нимф (символизирующих пять чувств) ведут его к восьмиугольному водоему, чтобы он утолил жажду, ибо потребности тела должны быть удовлетворены для того, чтобы он мог продолжить путешествие. Забавы Полифила с нимфами происходят среди стен, сложенных из очень черных и очень гладко отполированных камней, блестящих как стекло, между этими стенами кое-где возвышаются статуи обнаженных маленьких амурчиков. Нимфа зрения постоянно держит в руке зеркало. Здесь все способно давать отражение: зеркало, водная гладь, отполированные до блеска камни. Человеку не надо бояться своего отражения. Взгляд, устремленный на самого себя, как у Бенуа де Сент-Мора, здесь воспринимается совершенно иначе, чем взгляд неосторожного и несчастного Нарцисса, которого Полифил, кстати, встречает на своем пути; нет, здесь встреча со своим отражением в зеркале вовсе не обрекает человека на неподвижность, а напротив, умножает его силы и в равной мере призывает его как «спроецировать» себя в мир, т. е. войти во внешний мир, так и «склониться над собой», т. е. заняться изучением себя.