Типы современных международных конфликтов трансрегионального и глобального уровней

Современные международно-политические конфликты глобального уровня можно условно разделить на две большие категории:

1) Конфликты, связанные с трансформацией мирового порядка и перераспределением влияния в мировой системе (включая ситуации, связанные с действиями неблагонадежных стран, которых в США относят к «оси зла»);

2) «Внесистемные» конфликты, связанные с угрозами от негосу­дарственных участников международного общения (в том чис­ле международная борьба с новыми угрозами международной бе­зопасности, такими как транснациональный терроризм, международная преступность и наркоторговля).

Одной из особенностей международных конфликтов можно считать их «экономизацию».

Сегодня экономические вопро­сы могут содержать в себе больше конфликтного потенциала, чем по­литические. Если заключения об «экономизации» политики можно считать отчасти преждевременными, то факт «политизации» эконо­мики как дополнительного источника международной конфликтно­сти отрицать сложно.

В рамках «политизации» экономики особую важность сохраняет «энергетическая безопасность». В мире нет страны, которая была бы полностью энергетически независимой. Даже основные страны — по­ставщики энергетического сырья — Саудовская Аравия, Россия Нор­вегия, Объединенные Арабские Эмираты и Нигерия — импортируют энергоресурсы в виде нефтепродуктов, электричества, природного газа или угля. В связи с высокой зависимостью современных экономик раз­витых стран от поставок энергоресурсов проблема обеспечения энерге­тической безопасности ставится многими странами на верхние строч­ки списка своих национальных приоритетов.

 Конфликты в энергетической сфере можно условно разделить на две категории.

Во-первых, это конфликты, связанные с текущим обеспечением энергоресурсов. Для России речь, прежде всего, идет о спорах с тран­зитными государствами, как, например, Украина, неоднократно сокра­щавшая транзит российского природного газа в страны ЕС через свою территорию по различным причинам.

Во-вторых, это «отложенные» конфликты, связанные с будущим обеспечением мира энергетическими ресурсами, включая расхождения относительно маршрутов их транспортировки.

Новое в региональных конфликтах 2000-х годов

В 2000-х годах сохранили свою актуальность военные интервенции. Они перестали быть, даже и формально, преимущественно гуманитар­ными и стали проводиться, как правило, под предлогом самозащиты от террористических организаций и государств, оказывающих им поддерж­ку. Такими были операции США и их союзников в Афганистане в 2001 г. и в Ираке в 2003 г.

Новым типом конфликта 2000-х годов, связанным с ростом актив­ности малых и средних государств, можно считать конфликты «эпата­жа», «нарочитые конфликты». Их суть состоит в том, что небольшие страны, преследуя цель привлечь к себе внимание, начинают вести себя вызывающе по отношению к заведомо более сильной стране, не пред­полагая всерьез оказаться вовлеченным в военный конфликт с ней. Либо в этом случае малое государство твердо рассчитывает на поддержку ка­кой-то третьей мощной державы, либо только на отсутствие у той стра­ны, которую оно провоцирует, политической воли или потенциала при­менить силу против малого государства.

«Эпатажные конфликты» — неоднократно вспыхивавшие ссоры между прибалтийскими странами и Россией вследствие резких высказываний прибалтийских политиков по поводу истории 1940-х годов или представлений России в связи с дискриминацией в странах Прибалти­ки проживающего там русского населения.

Но «эпатажные конфликты» могут перерастать в «настоящие» — в этом их реальная опасность. Нападение грузинских войск в августе 2008 г. на российских миротворцев в Южной Осетии вряд ли планировалось грузинской стороной как полномасштабный сооруженный конфликт с Россией. Речь скорее шла о силовой демонстрации — своего рода эпатаж. Грузинское руководство хотело продемонстрировать миру свою отвагу и политическое бессилие России. Расчет строился на том, что Москва, точно не желавшая осложнять из-за Грузии отношения с Западом, будет вынуждена смириться с действиями грузинских военных в Южной Осетии и отказаться от мысли дать им военный отпор. В итоге «эпатажный» изначально конфликт перерос в обычный асимметричный конфликт между разновеликими участниками — Грузией и Россией.

Еще одной актуальной проблемой стал расцвет морского пиратства. Существующий уже много лет, например, в Малаккском проливе между Малайским полуостровом и индонезийским островом Суматра очаг пиратства, в последнее время он расширил географию. Наибольшее международное звучание приобрели нападения сомалийских пиратов на суда, следующие из или в Красное море. Патрулированием этого района занимаются ВМФ стран НАТО, Рос­сии, Индии, Малайзии, Республики Корея, Саудовской Аравии и Шве­ции. 7 октября 2008 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 1838, разрешающую государствам применять свои силы ВМС и ВМФ для борьбы с сомалийскими пиратами в зоне Африканского Рога. Од­нако пока против пиратов никаких широкомасштабных системных дей­ствий, предполагающих проведение и наземной операции с целью унич­тожения их баз, не предпринимается.

Замороженные и «обратимо замороженные» конфликты

Сложности, с которыми столкнулось мировое сообщество при уре­гулировании некоторых конфликтов XX в., привели к тому, что вместо их полного и окончательного решения применялась формула «замора­живания» в надежде на изменение политической ситуации и достиже­ние согласия сторон в будушем. На постсоветском пространстве таких конфликтов в 1990-х годах возникло несколько — вокруг Нагорного Карабаха Приднестровья, Южной Осетии и Абхазии.

Ситуация в Нагорном Карабахе и Приднестровье осталась в замо­роженном состоянии. Но в обоих непризнанных образованиях внима­тельно следят за развитием ситуации вокруг Абхазии и Южной Осетии. Легкость, с которой замороженные конфликты в двух этих республиках перешли в открытую стадию, позволяет говорить о том, что четыре конф­ликта на пространстве бывшего Советского Союза — это «обратимо за­мороженные» конфликты.

В этом смысле они резко отличаются от условно говоря, «необра­тимо замороженных» конфликтов вокруг Тайваня и Северного Кипра, для которых относительная неурегулированность ситуации стала своего рода нормой жизни, а возобновление конфронтации кажется мало­вероятным. Отчасти основанием для таких оценок является примерное равенство сил противостоящих сторон и отсутствие реальных перспек­тив для резкого изменения этого соотношения. Тем не менее и обрати­мо, и необратимо замороженные конфликты требуют постоянных уси­лий для разрешения, так как состояние неопределенности не может веч­но устраивать стороны конфликта и мировое сообщество.

В качестве своего рода разновидности замороженных конфликтов в мире существуют еще и так называемые потенциальные, или «отложен­ные», широкомасштабные конфликты. В силу разных причин они не находятся в настоящее время в активной стадии, но могут в нее перейти в любую минуту в случае изменения международно-политической ситуации.

Во-первых, это потенциальные международные конфликты, связанные с распространением оружия массового уничтожения, что напрямую касается Ирана, Северной Кореи и Пакистана.

Во-вторых, это конфликтные ситуации, связанные с нерешенностью этнических споров. К числу таковых относятся очаги этнической на­пряженности на Балканах (на территории Сербской Республики, вклю­чая мятежный край Косово, признанный странами Запада в качестве независимого государства) или в Израиле (конфликт с Палестинской автономией). Оба названных конфликта начались как субгосударствен­ные. Сегодня они могут быстро перерасти в полномасштабные межго­сударственные конфликты и, при неблагоприятном развитии, в регио­нальные.

В-третьих, это спор между Индией и Пакистаном по поводу Кашмира. Уже много лет этот конфликт не получается урегулировать в рамках дипломатических усилий. На пакистанской части исторических кашмирских земель существует непризнанное государство Свободный Каш­мир. Этот конфликтный узел в любой момент может породить развитие широкомасштабных боевых действий.