Культурологическая концепция О . Шпенглера

Освальд Шпенглер (1880-1936) («Закат Европы» в двух томах) пер­вым на Западе выступил против классической историографии и линей­ной концепции истории. По его мнению, над морем первобытных куль­тур удалось подняться лишь восьми культурам высшего типа. К ним он отнес египетскую, вавилонскую, индийскую, китайскую, майяскую (культуру индейцев племени майя), аполлоническую (греко-римскую), магическую (византийско-арабскую) и фаустовскую (западноевропей­скую).

Каждая культура представляет особый, «замкнутый», изолиро­ванный и индивидуально-неповторимый организм. Время рождения каждой из них — эпоха великих свершений, подвигов, эпоха «пробуж­дения» души культуры. Вместо идей-принципов — «народных духов» у Гегеля — Шпенглер выделяет индивидуальные и неповторимые души «высоких культур». Вместо гегелевского единства национальных идей в общем процессе развития «мирового духа» — самостоятельность и непроницаемость друг для друга отдельных культур, а следовательно, исчезновение единой общечеловеческой культуры.

Культура живет активной, творческой жизнью не более 1200-1500 лет. Вырвавшаяся из первобытного хаоса, «пробудившаяся» душа культуры проходит замкнутый цикл: весна, лето, осень, зима. Культура превращается в «цивилизацию». Но наступает время «заката» куль­туры. Она изживает себя, а ее душа умирает, оставляя разнообразные памятники и следы.

Таким образом, в концепции Шпенглера:

1) восстановлен гегелевский «духовный» взгляд на культуру, но от­
брошено представление о ее общечеловеческом характере;

2) выделено и описано восемь культур-индивидуальностей;

3) выявлен общекультурный циклизм и неизбежность превращения
«культуры» в «цивилизацию»;

4) видно преобладание иррационально-пессимистического взгляда,
не требующего поиска выхода из необратимости.

К. Ясперса

Культурно-историческая концепция Карла Ясперса (1883-1969) ба­зируется на идее общечеловеческой культуры и утверждает идею ис­торизма. Приоритет в понимании сущности культуры К. Ясперс отдает духовности и смыслу, ибо «историчность — это преобразование явления в сознательно проведенных смысловых связях»¹. Это то, что в истории составляет лишь физическую основу, то есть является неисторическим. Историчность, по К. Ясперсу, это нечто своеобразное и неповторимое, это традиция, обращение к которой создает определенный смысловой континуум. Он необходим человеку потому, что сам человек конечен и незавершен. Вечное же возможно познать только через обращение к тому индивидуальному, неповторимому и своеобразному, постоянно меняющемуся, что было в истории. Исторический процесс может прерваться, подчеркивает К. Ясперс, если мы забудем о том, чего мы достигли, или если достигнутое нами на протяжении истории исчезнет

из нашей жизни.

В отличие от популярной в Европе первой половины XX в. тео­рии культурных циклов, развитой сначала О. Шпенглером, а затем А. Тойнби, К. Ясперс принимает за точку отсчета идею о том, что человечество имеет единое происхождение и единый путь развития. К. Ясперс подвергает сомнению как концепцию «исторических циклов» О. Шпенглера, так и материалистическое понимание истории. Не отвер­гая значения экономических факторов, К. Ясперс, тем не менее, убеж­ден, что история как человеческая реальность в наибольшей степени определяется духовными категориями, среди которых первенствующую роль играют те, что связаны экзистенциальной жизнью, а следовательно, со смыслообразующей доминантой — толкованием трансцендентного. Весь путь становления культуры К. Ясперс разделяет на четыре последовательно сменяющих друг друга периода — доисторию, древние культуры, период осевого времени и технический век, расцвет которого относится к нашему времени.

Доистория — это время биологического создания человека и ста­новления основных конститутивных свойств человеческого бытия (возникновение речи, орудий труда, умение пользоваться огнем), накопления «капитала человеческого бытия», который не наследуется биологически, а представляет собой историческую субстанцию, которая ¹ Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 242.

может быть увеличена или растрачена. В духовном смысле этот период нельзя относить к истории, поскольку история возникает там, где есть осознание истории, традиция, документация, письменность.

Следующий этап — древние культуры. Он ознаменован возникно­вением почти одновременно в трех областях земного, шара древнейших культур: 1) шумеро-вавилонской, египетской, эгейской (примерно с 4000 г. до н. э.); 2) доарийской культуры долины Инда (III тысячеле­тие до н. э.); 3) архаический мир Китая (II тысячелетие до н. э.).

Это начало истории К. Ясперс связывает со следующими событиями: 1) с решением задачи организации ирригационной системы (в долинах Нила, Тигра, Евфрата, Хуанхэ), регулирование которой вело к центра­лизации, к созданию управленческого аппарата, государства; 2) с от­крытием письменности, значение которой определялось открывшимися возможностями в передаче традиции и ростом влияния писцов в качес­тве духовной аристократии; 3) с возникновением народов, осознающих свое единство, имеющих общий язык, общую культуру и общие мифы; 4) с появлением мировых империй; 5) с использованием лошади.

Отличие начавшейся истории от доистории состоит, по К. Ясперсу, в следующем: 1) наличии сознания и воспоминания, передаче духовного достояния; 2) рационализации какого-либо содержания посредством техники; 3) наличии в качестве примера и образца великих личнос­тей, судьба которых освобождает остальных от глухого самосознания и страха перед демонами.

Третий этап — осевое время (середина I тысячелетия до н. э), когда в период между 800 и 200 гг. до н. э. был совершен, по К. Ясперсу, самый резкий поворот в истории культуры. «В это время, — пишет К. Ясперс, — происходит много необычайного. В Китае жили тогда Конфуций и Лао-цзы, возникли все направления китайской философии, мыслили Мо-цзы, Чжуан-цзы, Ле-цзы и бесчисленное множество других. В Ин­дии возникли Упанишады, жил Будда; в философии — в Индии, как и в Китае — были рассмотрены все возможности философского постижения^ действительности, вплоть до скептицизма, материализма, софистики и нигилизма; в Иране Заратустра учил о мире, где идет борьба добра со злом; в Палестине выступали пророки — Илия, Исайя, Иеремия и Второисайя; в Греции — это время Гомера, философов Парменида, Ге­раклита, Платона, трагиков, Фукидида и Архимеда. Все то, что связано с этими именами, возникло почти одновременно в течение немногих столетий в Китае, Индии и на Западе независимо друг от друга»¹.

¹ Ясперс К. Истоки истории и ее цель // Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. С. 32-33.

Все эти очаги культуры связывает то, что человек осознает бытие в целом, пытается познать самого себя, установить границы своих воз­можностей. При этом индивид ставит перед собой высшие цели и ищет пути их достижения на пути рефлексии. В эту эпоху были разработаны основные категории, которыми мы мыслим по сей день, заложены ос­новы мировых религий, и сегодня определяющих жизнь людей. Это и означало переход к универсальности. Синхронно возникшие в эту эпоху ценности являлись показателем единства истории и человечества, они образовывали единую «ось», вокруг которой происходила и выстраи­валась реальная история человечества. Народы, не воспринявшие идей осевого времени, остались на уровне первобытного существования.

Четвертый период — технический век — это начинающаяся с конца Средневековья научно-техническая эра, которая дает о себе знать уже в XVII в., приобретает всеохватывающий характер в конце XVIII в. и получает чрезвычайно быстрое развитие в XX в.

Единство истории обеспечивается не просто единством общего мира жизненных форм, институтов, представлений, верований, но и единой целью, к которой движется история. Это гармонизация человека, сво­бода, творчество духа, постижение бытия в его глубинах. К этим целям стремится каждая эпоха, но ими нельзя обладать вечно, поэтому каждое поколение вновь и вновь ставит их перед собой.