Правда ли, что ребенок, который с младенчества слушает музыку Моцарта, будет умнее сверстников? Наука дает ясный ответ: нет.

 

Представьте себе, что в вашем тестовом задании на листе бумаги изображена долларовая банкнота. На втором рисунке банкнота сложена пополам, так что теперь она выглядит как квадрат. На третьем рисунке кто-то загнул два нижних уголка банкноты, и теперь она выглядит как кончик мужского галстука. Затем вас просят представить себе, как будет выглядеть долларовая банкнота, когда ее снова сложат, и даются 5 рисунков, из которых надо выбрать правильный. Это задание со сложенной бумажкой – тест на «визуально-пространственные способности». Профессор Раушер обнаружила, что ее студенты набирали от 9 до 10 дополнительных баллов при решении этой задачи, если выполняли ее сразу после прослушивания в течение 8 минут 25 секунд сонаты ре-мажор для двух фортепиано Моцарта, К 448. Эффект от прослушивания сохранялся всего лишь 10–15 минут. Но он существовал – прослушивание Моцарта улучшало пространственное мышление в одном конкретно взятом тесте на интеллектуальное развитие в течение 10-минутного периода. Профессор Раушер сама предупреждала, что не стоит преувеличивать и искажать скромное открытие ее ученой команды. Но СМИ вцепились в этот результат, пустили в обиход термин «эффект Моцарта» – и весть о том, что нашлась формула «мгновенного поумнения», отправилась в полет. Профессор Раушер повторяла этот эксперимент несколько раз, и всякий раз та группа, которая слушала Моцарта, справлялась с заданием лучше, чем та, которая «слушала тишину».

Звучит интригующе? Да, но в 1999 году «открытия», сделанные в ходе этих исследований, были официально опровергнуты. Авторы заметок в двух самых популярных научных журналах, Nature и Psychological Science, не смогли воспроизвести результаты профессора Раушер. Прослушивание Моцарта, в противоположность полной тишине или композициям Филиппа Гласса (это не слишком мелодичная, назойливая музыка), может влиять на настроение  слушателей, а не на общий уровень их IQ. В одной своей знаменитой работе профессор Лоис Хетланд из «Проекта Зеро» (Project Zero) при Гарвардском университете провела серию из 67 экспериментов на воздействие «эффекта Моцарта» с 4564 взрослыми участниками. Она отметила, что действительно наблюдался краткосрочный «эффект Моцарта», повлиявший на очень ограниченный набор пространственных способностей (задачи по складыванию листов бумаги). Однако она сделала вывод, что «существование краткосрочного эффекта, благодаря которому музыка усиливает пространственно-временные способности взрослых, не ведет к выводу о том, что прослушивание детьми классической музыки повысит их интеллектуальный уровень или успеваемость, – и даже не скажется в долгосрочной перспективе на их пространственных навыках».

Как же мы пришли от этих связанных с Моцартом скромных (в лучшем случае) открытий к мифу о том, что каждому младенцу необходимо прослушивать классическую музыку, чтобы его мозговые клетки «включались в работу»? Как мы увидим позднее, «феномен Моцарта» – это лишь часть более широкой серии мифов на тему «как вырастить лучшие мозги»; мифов, которые насквозь пропитали наше общество.

 

Слухи, слухи… или Когда плохие мифы овладевают сознанием хороших родителей

 

Два широко распространенных мифа о развитии мозга могут по-настоящему помешать  воспитанию наших детей. Первый миф сводится к тому, что родители – это такие мозговые скульпторы, ответственные за формирование интеллекта и способностей своих детей. Родителям твердят, что ход развития детского мозга, который в действительности запрограммирован миллионами лет эволюции, можно изменить всего за одно поколение с помощью особых занятий, которые предлагаются к применению. Как будто мозг – это что-то вроде куска глины, а не орган с собственным генеральным планом, разработанным природой и Богом. Это миф, который убеждает нас в том, что мы и только мы ответственны за то, насколько интеллектуальными станут наши дети.

Другой миф, тот самый, под влияние которого попали Гудвины, гласит, что научные исследования обеспечивают нас учебником для строительства более «качественных» мозгов. Будучи представителями культуры, завороженной обаянием науки, мы подхватываем каждую крупицу сведений о функционировании мозга и экстраполируем их, пытаясь объяснить широкие аспекты человеческого поведения. Единственная проблема состоит в том, что распространение наших достаточно ограниченных открытий на такую широкую область не имеет под собой никаких оснований.

Мы уже слышали раньше о некоторых подобных мифах. Помните целый пласт литературы о том, как левое полушарие преобладает над правым или наоборот? Несколько десятилетий назад наука обнаружила, что для некоторых функций мозг предпочитает использовать либо правую, либо левую свою половину. Однако при проведении дальнейших исследований ученые обнаружили, что даже те функции, которые, казалось, складывались изначально в одном полушарии мозга, в действительности зависят от взаимодействия с другим полушарием. Так что очень маловероятно, что человек является либо правополушарником, либо левополушарником: он и то, и другое, и все его действия задействуют оба полушария.

Откуда мы это знаем? Наиболее обширные исследования полушарий мозга были посвящены пониманию того, как люди изучают язык. Уже с момента рождения полушария начинают специализироваться, причем новорожденные демонстрируют бóльшую электрическую мозговую активность в левом полушарии, чем в правом, когда прислушиваются к звукам речи. Однако, хотя функции речи и грамматики у большинства людей сосредоточены в левом полушарии, понимание метафор и юмора включает в работу правое полушарие. Родители являются спонсорами-благодетелями целой индустрии псевдоученых, которые превратили эти сложносоставные открытия в утверждения о том, что левое полушарие занимается только «логическим мышлением», а правое – «творческим».