Концепция лингво-правовой экспертизы

Одним из средств гармонизации перевода юридического текста должна стать лингво-правовая экспертиза (далее ЛПЭ), представляющая собой особый вид комплексного лингвистического и правового исследования, проводимый в целях установления эквивалентности перевода юридического текста и аутентичного толкования спорных положений различных правовых документов. Экспертизе данного вида необходимо подвергать все юридические тексты.

Проведенный анализ позволяет выделить четыре группы экспертных задач, решаемых в рамках ЛПЭ:

1. Идентификационные задачи, направленные на установление тождества конкретных субъектов, объектов, явлений и пр., названных в тексте.

2. Классификационные задачи, направленные на установление соответствия объекта (слова, предложения, текста) определенным, заранее заданным лингвистическим характеристикам с отнесением его на этом основании к определенному классу.

3. Диагностические задачи, направленные на установление значения текста или его фрагмента, целевого назначения текста, условий его функционирования, причины появления определенных последствий, результатов и пр. Кроме того, решение диагностических задач экспертного лингвистического исследования представляет собой итоговую лингвистическую квалификацию исследуемого текста.

4.  Ситуационные задачи, направленные на исследование коммуникативной ситуации, в которой произошло языковое правонарушение, и описываемого в тексте события (Матвеева, 2002:21).

ЛПЭ начинается на этапе обсуждения концепции международного правового акта, сопровождает все стадии разработки текста и завершается перед представлением его к официальному утверждению. Экспертиза предполагает изучение системы понятий юридического текста, ее проверку на полноту, тавтологичность, противоречивость, корректность, эквивалентность перевода международных документов. Именно здесь выявляется, что юридическую терминологию используют часто некорректно, вводят без необходимых причин новые юридические термины, допускают терминологическую многозначность в рамках единого смыслового поля проекта нормативного правового акта (Александров, 2000:134).

ЛПЭ при переводе юридического текста заключается в оценке соответствия представленного текста нормам современного русского литературного языка с учетом функционально-стилистических особенностей текстов законов. При этом возможно использование словарей терминов и понятий; по мере необходимости – идеографических, ассоциативных и других лексикографических источников (Колдин, 2000:59).

В ходе проведения ЛПЭ при переводе терминов и понятий в юридических текстах любой специфики остро встает проблема эквивалентности, обозначающей совпадение понятий в различных языках. Считается, что полная эквивалентность присуща тем терминам, которые совпадают по всем понятийным признакам. Однако в большинстве случаев признаки понятий английской и русской правовых систем не совпадают и уже поэтому нельзя говорить о полной эквивалентности. Таким образом, возникает вопрос об обнаружении степени эквивалентности двух понятий. Можно выделить следующие виды эквивалентности (Гарбовский, 2004:318):

1. Полная эквивалентность встречается, когда при переводе юридические термины совпадают по всем понятийным признакам
(guilt – вина);

2. Частичная понятийная эквивалентность характерна для понятий разных правовых систем, которым присущи как одинаковые, так и различные понятийные признаки (government – правительство);

3. Инклюзия имеет место при переводе юридического текста, когда понятие правовой системы одного языка включает в себя понятийные и дополнительные признаки другого языка.

Случается, что в процессе перевода юридического текста
не представляется возможным найти эквивалент какого-либо понятия
в другом языке. Данный терминологический пробел может быть вызван двумя причинами:

а) в терминологической системе юридических терминов одного языка отсутствует словесное обозначение данного понятия – пробел обозначения;

б) в одном языке отсутствует понятие эквивалентное понятию в другом – понятийный пробел. Это возникает, когда определенная сфера правовой системы организована в двух языках по-разному.

Однако переводческая практика доказывает, что любой текст может быть полноценно переведен с сохранением всех стилистических и иных особенностей, присущих данному тексту. Категории эквивалентности и адекватности оказываются главными категориями теории перевода.

Термины «эквивалентность» и «адекватность» оказываются этимологически связанными, так как восходят к одной латинской форме aequê – равно, одинаково, так же. А.В.Федоров считает, что термин «адекватный» - это иностранный термин, который можно заменить русским словом «полноценный», «которое в применении к переводу означает:
1) соответствие подлиннику по функции (полноценность передачи) и
2) оправданность выбора средств в переводе». (Федоров, 2002:289).

Стараясь уточнить понятие полноценности (адекватности) перевода, Федоров формулирует более развернутое определение: «Полноценность перевода означает исчерпывающую передачу смыслового содержания подлинника и полноценное функционально-стилистическое соответствие ему. Полноценность перевода состоит в передаче специфического для подлинника соотношения содержания и формы путем воспроизведения особенностей последней (если это возможно по языковым условиям) или создания функциональных соответствий этим особенностям. Это предполагает использование таких языковых средств, которые, часто и не совпадая по своему формальному характеру с элементами подлинника, выполняли бы аналогичную смысловую и художественную функцию в системе целого».

В.Н.Комиссаров вводит категорию коммуникативной равноценности в само определение перевода. Таким образом, вместо термина «полноценный» по отношению к переводу возникает новое определение «равноценный». «Перевод, пишет он, – это вид языкового посредничества, при котором на другом языке создается текст, предназначенный для полноправной замены оригинала в качестве коммуникативно равноценного последнему». (Комиссаров, 2004:176).

Адекватность перевода предполагает его соответствие тем ожиданиям, которые возлагают на него участники коммуникации, а также тем условиям, в которых он осуществляется. Категория адекватности является главным образом характеристикой не степени соответствия текста перевода тексту оригинала, а степени его соответствия ожиданиям участников коммуникации.

Тем не менее адекватность как свойство перевода в большей степени ориентирована на получателя сообщения, созданного переводчиком. Некоторые исследователи считают необходимым разграничить разные уровни адекватности. Так, Ю.В.Ванников предлагает различать прежде всего семантико-стилистическую адекватность, которая определяется «через оценку семантической и стилистической эквивалентности языковых единиц, составляющих текст перевода и текст оригинала», и функционально-прагматическую, которая «выводится из оценки соотношения текста перевода с коммуникативной интенцией отправителя сообщения, реализованной в тексте оригинала» (Ванников, 1988:49).

Кроме того, учитывая потребности информационной практики, в которую вовлекается и перевод, он видит необходимость выделить особый тип адекватности, а именно «дезидеративную адекватность», которая оказывается всецело ориентированной на запросы получателя переводной продукции. К этому типу адекватности по сути дела исследователь относит такие виды информационной обработки текста, как выборочный перевод, реферирование, аннотирование, просмотровое чтение и т.п. Иной разновидностью адекватности оказывается так называемая «волюнтативная» адекватность, которую исследователь усматривает в переложениях. Она определена как волюнтативная в силу того, что в этом случае активно проявляется собственная коммуникативная установка переводчика.

В рассмотренной выше концепции понятие адекватности полностью покрывает собой все типы соответствия между текстом оригинала и текстом перевода. Понятие адекватности поглощает понятие эквивалентности. С таким расширенным пониманием перевода трудно полностью согласиться. Поэтому не менее верным представляется и такой взгляд на перевод, при котором максимальное совпадение между содержанием оригинала и перевода считается очевидным. В этом случае «хорошим», или «правильным», признается только эквивалентный перевод. В.Н.Комиссаров предлагает вовсе вынести термин «адекватность» из научного оборота теории перевода.

Как представляется, весьма убедительно возражения против такой позиции обоснованы Н.К. Гарбовским, по мнению которого нет достаточных оснований для того, чтобы устранять термин «адекватность» из теории перевода. Он не является дублетом термина «эквивалентность». В переводе не все адекватно, что эквивалентно и не все эквивалентно, что адекватно (Гарбовский, 2004:375).

Такой взгляд на категории адекватности и эквивалентности в известной степени совпадает с трактовкой различия между ними, предложенной
А.Д. Швейцером. (Швейцер, 1988:72). Этот исследователь отмечал несколько отличий одной категории от другой. Полагая, что обе категории имеют оценочный и нормативный характер, он видел первое их различие в том, что эквивалентность ориентирована на результаты перевода, на соответствие текста перевода определенным параметрам оригинала, в то время как адекватность связана с условиями протекания межъязыкового коммуникативного акта. Второе различие состоит в том, что эквивалентность предполагает максимально полную передачу «коммуникативно-функционального инварианта» оригинала, в то время как адекватность представляет собой некий компромисс, на который идет переводчик, жертвуя эквивалентностью для решения главной задачи. Такой главной задачей считается сохранение в переводе функциональных доминант исходного текста. Иначе говоря, адекватность имеет не максимальный, а оптимальный характер.

Очевидно, что во всех теоретических концепциях происходит более или менее четкое разделение двух сфер: сферы речевых произведений и соотношения между ними и сферы условий коммуникации, речевой ситуации, коммуникативного акта в целом. У Федорова оба аспекта представлены как два необходимых требования к полноценному переводу.
У Ванникова они составляют определенные уровни адекватности,
у Комисарова – уровни эквивалентности, а у Швейцера определяются как адекватность и эквивалентность.

Термины «эквивалентность», «адекватность» рассматриваются в научных теориях в зависимости от особенностей текстов, с которыми переводчик имеет дело. «Эквивалентность» явно апеллирует к количественной, в то время как «адекватность» – к качественной оценке наблюдателя. «Эквивалентность» оценивает перевод по пропозиции, логико-семантическому содержанию, «адекватность» – по иллокутивной цели, по экспрессивной функции. Интенция эквивалентности – «соответствовать структуре», а интенция адекватности – «соответствовать цели». За терминами «эквивалентность» и «адекватность» раскрывается серьезная, фундаментальная проблема современного переводоведения. Фактически
это – вечный поиск межъязыкового тождества.

Если опираться на понятие эквивалентности, то сущность текста выражают базовой метафорой «текст – это система». «Адекватность» обычно вводит в когнитивное пространство, определенное концептуальной метафорой «текст – живой организм». Классическое определение адекватного перевода заключается в том, что адекватным считается семантически и прагматически эквивалентный перевод. Таким образом, адекватный перевод шире эквивалентного.

В истории перевода проблема эквивалентности рассматривалась по-разному. Главным в концепции Ю.Найды представляется положение о двух типах эквивалентности при переводе: формальной и динамической. В основе его представления о необходимости различать эти два вида эквивалентности лежит убеждение в том, что совершенно точный перевод невозможен. Однако очень близким к оригиналу может оказаться воздействие перевода на получателя, хотя тождества в деталях не будет. «При соблюдении формальной эквивалентности, - пишет Найда, - внимание концентрируется на самом сообщении, как на его форме, так и на содержании. При таком переводе необходимо переводить поэзию поэзией, предложение – предложением, понятие – понятием» (Nida, 1964:95).

При формально эквивалентном переводе переводчик в основном ориентируется на исходный язык, на форму и содержание исходного сообщения. Предпринимаются попытки полного воспроизведения грамматических форм, постоянства в употреблении слов и выбора значений в рамках исходного контекста. Таким образом, тексты, переведенные по принципу формальной эквивалентности, оказываются более значимыми с точки зрения сопоставительной лингвистики и сравнительной культурологии.

Перевод, ориентированный на динамическую эквивалентность, Найда определяет как «самый близкий естественный эквивалент исходного сообщения». Расшифровывая эту дефиницию, он поясняет, что термин «эквивалент» ориентирован на исходное сообщение, термин «естественный» на сообщение на языке перевода, а определение «самый близкий» объединяет обе ориентации в максимальном приближении. Рассматривая категорию «естественности» перевода, Найда говорит о трех определяющих ее аспектах: следовании нормам переводящего языка и принимающей культуры в целом, соответствии контексту данного сообщения и соответствии уровню аудитории.

Приспособление текста перевода к языку и культуре должно привести к тому, чтобы в переведенном тексте не осталось никаких следов иностранного происхождения. Естественность изложения на языке перевода связана, по мнению Найды, главным образом с проблемой взаимной сочетаемости слов на нескольких уровнях, самыми важными из которых являются классы слов, грамматические категории, семантические классы, типы дискурса и культурные контексты.

Третий аспект естественности формулируется как степень соответствия переведенного сообщения способности получателя его понять.

«Теория закономерных соответствий, – писал Рецкер, – должна устанавливать определенные параметры, внутри которых может осуществляться выбор вариантов перевода. Не давая никаких рецептов, теория соответствий вскрывает общие закономерности переводческого процесса, основанные на функциональной зависимости. При переводе с одного языка на другой приходится учитывать действие одних и тех же факторов логико-семантического порядка для передачи одного и того же смыслового содержания» (Рецкер, 2004:170).

Теория закономерных соответствий Рецкера в известной степени противостоит теории динамической эквивалентности Найды. Суть различия в том, что для построения типологий выбраны различные основания.
Для Рецкера основой определения эквивалентности (межъязыкового соответствия) является само высказывание. «И хотя для правильного отражения мыслей, чувств, восприятий, содержащихся в подлиннике, переводчик вынужден прибегать к помощи логики, психологии, литературоведения, все же единственная опора его работы – текст, и основа лингвистического подхода к нему – функциональные соответствия». «Никакой словарь, – пишет он, – не может предусмотреть все разнообразие контекстуальных значений, реализуемых в речевом потоке, точно так же, как он не может охватить и все разнообразие сочетаний слов. Поэтому теория перевода может устанавливать лишь функциональные соответствия, учитывающие зависимость передачи определенных смысловых категорий от действия различных факторов».

Таким образом лингво-правовая экспертиза представляет собой комплексное исследование всех специфических характеристик юридических текстов. Она проводится в целях установления эквивалентности и аутентичного толкования перевода правового документа.

В аспекте лингвистики базовыми концептуальными понятиями ЛПЭ являются эквивалентность и адекватность. Исходя из проведенного анализа существующих теоретических трактовок соотношения этих лингвистических категорий, при разработке и применении технологии ЛПЭ предлагается учитывать всесторонне обоснованную позицию об основаниях построения типологий и рекомендовать добиваться функционального соответствия
при переводе международных соглашений и иных юридических документов.

При проведении ЛПЭ целесообразно использовать концепцию международного юридического документа с обоснованием потребности его принятия, с краткой характеристикой его содержания и целей, а также места в системе действующего законодательства.

Экспертиза текстов международных документов позволит однозначно выразить правовую мысль, обеспечить высокое качество их текстуальной формы и исправить языковые ошибки и погрешности, лингвистически неудачные формулировки, затрудняющие разработку и эффективное обсуждение проекта, его концепции и основных положений, а также решить многие другие проблемы международной правовой коммуникации.

Разумеется, никакой эксперт не в состоянии превратить бессмысленный набор слов в продуманный и стройный юридический текст, обнаружить концепцию там, где ее изначально нет. Задача
ЛПЭ – способствовать достижению последовательности и логичности изложения, простоты и ясности грамматических конструкций, смысловой "прозрачности" юридического текста и его перевода. Именно эксперту следует внести ту необходимую законченность и своеобразную красоту, которая свойственна хорошо проработанным правовым текстам.