Иные концепции происхождения государств

Теория «гидравлического», или «ирригационного», государства принадлежит перу германо-американского синолога (исследователя Китая), социолога и историка Карла Августа Виттфогеля.

В 1930-е годы, когда Виттфогель занимался историей Китая, его уже интересовала теория азиатского способа производства. Виттфогель развивал положения Маркса об особой общественно-экономической формации, основанной на ирригационном земледелии. К концу Второй Мировой Войны Виттфогель стал убежденным антикоммунистом, активно участвовал в работе комитета Маккарана. Тогда же он окончательно формулирует теорию гидравлического государства, которая предстала в законченном виде в книге «Восточный деспотизм»[88]. По сути, теория Виттфогеля это антимарксистская доктрина, не отрицающая то, что государство создается богатыми слоями, но, данная теория подчеркивает, что и бедным слоям создание государства выгодно.

Согласно Виттфогелю, ирригационный способ земледелия является наиболее вероятным ответом аграрного общества на трудности ведения хозяйства в условиях засушливого климата. Связанная с этим способом хозяйства необходимость организованных коллективных работ приводит к развитию бюрократии и, как следствие, к усилению авторитаризма. Так возникает восточная деспотия, или «гидравлическое государство» — особый вид общественного устройства, отличающийся крайним антигуманизмом и неспособностью к прогрессу отдельных индивидов (власть блокирует развитие частной собственности, роста благосостояния граждан). Государство создаются богатыми, но эти богатые сдерживают социальное неравенство, подавляют торговцев, города, что обеспечивает стабильность, но не позволяет добиться такой концентрации ресурсов в узких руках, которая приведет к промышленному перевороту.

Ирригационные работы связаны не только с обеспечением достаточного количества воды, но и с защитой от слишком большого ее количества (дамбы, дренаж и т. п.). Все эти операции, по мнению Виттфогеля, требуют подчинения основной массы населения небольшому количеству функционеров.

Следует отметить, что выделению класса функционеров способствует также и необходимость ведения календаря и астрономических наблюдений. В древних ирригационных государствах бюрократия тесно связана со жречеством (это могут быть одни и те же люди, как в Древнем Египте или Китае, классических Майя).

Виттфогель подчеркивал, что гидравлическое деспотическое государство — самая распространенная форма общественного устройства на протяжении большей части человеческой истории.

Естественно, что государство, возникшее вследствие необходимости организации общественных работ в аграрной сфере, с высокой вероятностью будет пользоваться институтом принудительного труда и в других, не аграрных случаях. Отсюда — грандиозные сооружения древних государств.

Менеджериальное государство, по Виттфогелю, сильнее общества и способно сохранять над ним полный контроль. Для этого предпринимаются специальные меры, такие, например, как порядок наследования в равных долях, дробящий владения и препятствующий возникновению крупных собственников, опасных для власти, для одного класса, т. е. отсутствует система майората.

Виттфогель считает, что гидравлическое общество настолько подавлено государством, что в нем не может быть классовой борьбы, несмотря на наличие социального антагонизма.

Гидравлические государства покрыли большую часть обитаемых пространств не потому, что все жители этих территорий перешли к гидравлическому типу хозяйствования, а потому, что не перешедшие (дождевые земледельцы, охотники, собиратели и скотоводы) оказались вытеснены или завоеваны гидравлическими государствами.

При этом не все регионы Земли (и даже не все области гидравлических государств) пригодны для ирригационного земледелия. Встает вопрос, что происходит с негидравлической страной после завоевания ее гидравлическим государством? Виттфогель отвечает на него следующим образом: социальные и политические институты, возникшие в центральных ирригационных областях, переносятся и на неирригационные.

Виттфогель считал возможным проникновение гидравлических институтов в страны, где ирригация не практикуется или практикуется слабо, а гидравлические институты имеют экзогенное происхождение. Такие общества он относил к маргинальной зоне деспотизма. К ним он относил Византию, послемонгольскую Россию, государства Майя и империю Ляо в Китае.

Виттфогель связывал менеджериальный тип государства с СССР и нацистской Германией, полагая, что в этих обществах тенденции восточного деспотизма нашли свое наиболее полное воплощение. Если подобную оценку СССР он по-своему аргументирует, то обвинения гитлеровской Германии в структурном сходстве с гидравлическими режимами не подтверждены у него никакими доказательствами, по мнению, ученого М. С. Восленского[89].

Логика приводимого Виттфогелем материала подталкивает к выводу, что тотальное огосударствление применялось для решения задач, требующих мобилизации всех сил общества, а не только для ирригации сельского хозяйством, это лишь частный случай[90].

Данная теория отражала некоторые реальные процессы, происходившие в восточных регионах, но в действительности процессы образования государства и ведения ирригационных работ шли параллельно, хотя образование государства было первичным, поскольку именно государство было в состоянии вести такие трудоемкие и гигантские работы, как строительство оросительных систем.

Первоначально отталкиваясь от марксизма (это видно уже по тому, что он оперирует марксистскими понятиями), Виттфогель пришел к совершенно немарксистским выводам. Так, он полагал, гидравлическая надстройка может переноситься в общества, где нет гидравлического базиса (Китай — Монгольская империя — Россия). По марксизму, нельзя принести политическую надстройку, где нет экономических предпосылок к ней, например, нельзя принести общинные деспотичные институты власти туда, где экономика способствует не общинным, а индивидуальным демократическим действиям отдельного человека.

Впрочем, у него нельзя найти внятного ответа на вопрос, почему в России из-за соседства с Монголами, удалось внедрить деспотию, а в Японии, несмотря на тысячелетние связи с таким же деспотичным Китаем, — нет. Виттфогель объясняет это тем, что японская ирригационная система была децентрализованной. Но и в России условия для создания огромного сельского хозяйства, управляемого бюрократией, отсутствовали. Так что вопрос о причинах японской устойчивости к деспотии, по мнению ученого К. Галеева, остается открытым[91].

Виттфогель отходит от марксистских представлений и в вопросе об определяющем факторе развития. С его точки зрения, для возникновения гидравлического общества недостаточно географических, технических или экономических факторов — нужны и культурные. Марксизм же считает, что только материальные факторы определяют жизнь, быт определяет сознание, т. е. экономика первична, а политика и культура будут всегда вторичными, они будут зеркалом экономических процессов. Виттфогель же придерживается принципа «свободной воли сообществ» (он, естественно, не формулирует это таким образом). По его мнению, многие общества отвергли ирригационный способ производства, дабы сохранить свои свободы. Несомненным плюсом теории Виттфогеля является доказательность конкретных способов подавления государством населения посредством дробления собственности, то есть экономическими, скрытыми методами. Теория пытается соединить экономические и культурные процессы образования государств воедино, отвергая тезис Марксизма, как уже было сказано выше, о вторичности культуры по отношению к экономике.

Рассмотрим волюнтаристские теории. Наиболее широко распространенная из современных волюнтаристских теорий — это «автоматическая теория». Согласно этой теории, изобретение земледелия автоматически приводит к появлению прибавочного продукта, что позволяет некоторым индивидам отделиться от производства питания и стать гончарами, ткачами, плотниками, каменотесами и т. д., таким образом, создавая дальнейшее разделение труда. Из этой профессиональной специализации развивалась политическая интеграция, которая объединила некоторое число до этого независимых общин в государство. Этот аргумент чаще всего приводился британским археологом В. Г. Чайлдом.

Принципиальным противоречием этой теории является то, что сельское хозяйство не создает автоматически прибавочного продукта. Мы знаем об этом, так как многие земледельческие народы мира производят мало прибавочного продукта. По сути, данная теория объясняет причины возникновения государств материалистическими предпосылками, как марксизм, но отбрасывает классовую борьбу, что, в отличие от марксизма, не позволяет ей иметь прогностическую функцию.

Суть демографической теории состоит в том, что практически все общественные процессы, в том числе и образование государства, всегда обусловлено ростом населения, проживающего на определенной территории, которым нужно управлять, мало населения, нет государства, много населения, государство необходимо. Данная теория рассматривает с одной точки зрения происхождения государства и не представляет все процессы в целом.

В концепции Кризисной теории происхождения государств, основной упор делается на организационные функции первичных городов-государств, на взаимосвязь происхождения государства и становления производящей экономики. Глобальное изменение климата на Земле, вымирание мамонтов, шерстистых носорогов, пещерных медведей и другой мегафауны поставило под угрозу существование человечества как биологического вида. Сумев выйти из экологического кризиса путем перехода к производящей экономике, человечество перестроило всю свою социальную и хозяйственную организацию. Это привело к расслоению общества, появлению классов и возникновению государства, которое и должно было обеспечить функционирование производящей экономики, новые формы трудовой деятельности, само существование человечества в новых условиях. Автором данной теории является профессор. А. Б. Венгеров. Производящая экономика вела к осложнению производственной организации, образованию новых функций организации и управления, необходимости урегулирования сельскохозяйственного производства, нормирования и учета трудового вклада каждого члена общины, результатов его труда, деятельность каждого в образовании общественных фондов, распределение доли созданного продукта. По сути, экологический кризис создал производящую экономику, которая сама создала кризис, который привел к усложнению управления и появлению государства. В данной теории есть свои достоинства и недостатки. Ценно то, что выявляется ряд длинных эволюционных этапов, природных и экономических факторов, которые действительно способствовали социальной дифференциации, а где-то даже классообразованию, продвижению к политогенезу (образованию управляющих элит) и возникновению первых примитивных государств. Однако данная теория характеризует скорее «дальние подступы» к зарождению государства, т. е. показывает опосредованное воздействие многих факторов на формирование предпосылок раннего государства. В этом плане она повторяет некоторые признаки ирригационной теории происхождения государства.

Рассмотрим теорию «инцеста». Клод Леви-Стросс разработал и обосновал идею, согласно которой особенности производства человека (воспроизводство рода), а именно запрет инцеста (кровосмешения), явились исходным социальным фактом в выделении человека из мира природы, структуризации общества и возникновении государства. Суть теории состоит в том, что для обеспечения реализации запрета инцеста необходимо было применить весьма суровые, жестокие меры пресечения. Для этого понадобилось создание внутри родовой общины специальных органов, которые как посредством насильственного пресечения кровосмешения внутри рода, так и путем развития связей с иноплеменниками в целях взаимообмена женщинами явились прообразом будущей государственной структуры. Несмотря на внешнюю простоту и привлекательность данной теории, вряд ли возможно в качестве первопричины образования государства рассматривать установление запрета инцеста и создание внутри родового общества структур, обеспечивающих его реализацию. Исторически данный запрет возник задолго до возникновения первых государств, а, следовательно, их появление связано не только с действием названной причины, но и иных фактов. Родовая организация была призвана управлять прибавочным продуктом, его перераспределять, а не только заниматься запретом кровосмешения, все процессы действовали совокупно и одновременно.

Основоположник Спортивной теории права Хосе Ортега-и-Гассет связывал возникновение государства с появлением игр, физических упражнений, а также спорта в целом. Согласно этой концепции, поскольку физическое воспитание в первобытном обществе выполняло функции подготовки к трудовой деятельности, военному делу, решения противоречий между племенами, то со временем, в связи с необходимостью определять победителей в состязаниях, появляется родовая аристократия, которая постепенно дистанцируется от рядовых членов племени, начиная выполнять функции, схожие с государственными[92]. Данная теория также привлекательна, но не претендует на всеобщность, не раскрывает причины и следствия, а главное, данная теория не объясняет дальнейший процесс развития государств, не носит прогностическую функцию, не выявляет частные законы функционирования государств.

Несомненно, интерес представляет ирригационная теория К. Виттфогеля, который аргументировано доказал, что сверхсильное государство способно, на время, подавить классовую борьбу и тем самым, нарушить положения марксизма о классовой борьбе как двигателе истории, т. е. постоянной, непрерываемой силе. Как только государство ослабевает, классовая борьба активизируется вновь, таким образом, классовая борьба, несомненно, способствует развитию человечества, но не всегда она находится в активной фазе и история представляется исключительно ей, но данная теория искажает многие процессы, не экономика, быт определяет сознание, а, оказывается, сознание определяет быт, если верить Виттфогелю. Получается, что гидравлическая теория Виттфогеля носит буржуазный характер, которую можно выразить фразой: «Не ты плохо живешь, потому что государство не тебе служит, а ты плохо работаешь, сознание у тебя не то, вот государство и не работает в твоих интересах».

Расовые теории

Рассмотрим расовые теории. Они появились в эпоху рабовладения в целях оправдания существующего строя и его основы — деления населения в силу прирожденных качеств на две породы людей — рабовладельцев и рабов. Первые призваны господствовать в обществе и государстве, вторые — слепо повиноваться первым.

Единой расовой теории как таковой не существует: авторов различных расовых теорий и концепций объединяет только убеждение в объективном существовании человеческих рас и решающем влиянии расовых различий на важнейшие стороны жизни человека.

Как теория, выделяется и научный расизм, научный расизм использует антропологию (особенно физическую антропологию), антропометрию, краниологию и другие научные дисциплины для составления антропологических типологий, подтверждающих классификации человеческого населения для разделения человеческих рас на «высшие» и «низшие». Научный расизм был распространен в период неоимпериализма (с 1880-х по 1914), где использовался для оправдания белого европейского империализма, и достиг своего наибольшего подъема с 1920-х и был отвергнут с окончанием Второй Мировой Войны. Капиталистическая система способна эффективно развиваться только за счет внешних ресурсов, дешевой рабочей силы и рынков сбыта, перед европейским правящим классом вопросом выживания стало нивелирование социальных противоречий. Поднимая заработную плату, капитал снижал норму прибыли, повысив которую, можно было только за счет внешних источников путем захвата территорий, естественно данный факт объяснять никто не желал, скрывая расовой теорией очевидные проблемы капитализма как экономической системы. Начиная с последних лет XX века, научный расизм критикуется как отжившее явление.

Израильский историк и антиковед Бенджамин Исаак отмечает, что научный расизм своими корнями уходит в греко-римскую античность. Ранним примером может служить написанный в V веке до н. э. Гиппократом трактат «О воздухах, водах и местностях» о котором Псевдо-Аристотель писал что «Мысль о том, что черные люди трусы, а белые люди мужественные борцы»[93]. Также примером может служить древнеримский писатель, зодчий и инженер Витрувий (70 — 25 гг. до н. э.), который, опираясь на расовые теории крупного греческого философа-стоика Посидония (135 — 51 до н. э.), говорил: «…Эти расы, ближайшие к южной половине оси, менее рослые, со смуглыми лицами, вьющимися волосами, черными глазами, и немногокровные из-за солнца. Скудность крови делает их робкими для сопротивления мечу… С другой стороны, мужчины, родившиеся в странах с холодным климатом, действительно готовы встретить разящее оружие с большой отвагой и без какой-либо боязливости»[94].

На протяжении эпохи Просвещения (1650 — 1780) в большом ходу были концепции моногенизма и полигенизма, хотя к окончательному виду они будут приведены лишь в XIX веке. Моногенизм утверждает, что все расы имеют единое происхождение, в то время как полигенизм настаивает на том, что каждая из рас зародилась самостоятельно.

Первым ученым, кто стал исследовать расы, был Роберт Бойль (1627 — 1691). Бойль был сторонником моногенизма и считал, что прародителями всех рас являются Адам и Ева. Он изучал истории родителей, давших жизнь различным цветным альбиносам, и отсюда сделал вывод, что Адам и Ева были белыми людьми, которые затем породили расы различных цветов. Теории Роберта Гука и Исаака Ньютона о свойствах света и цвета были также задействованы Бойлем в построении полигенеза. Однако в сочинениях Бойля отмечается, что в его время для «европейских глаз» красота не измерялась так существенно в цвете, но в «стане, миловидных очертаниях тела и приятных черт лица». Различные члены научного сообщества отвергли его теоретические построения, определив их как «тревожные» и «занятные»[95].

Иной точки зрения придерживался историк Анри де Буленвилье (1658 — 1722), разделивший Францию на две расы: 1) аристократическая «французская раса» произошедшая от вторгшихся германских франков и 2) коренная галло-римская раса (пресловутое третье сословие, горожане). Франкская аристократия владычествовала над галлами по праву завоевателя[96]. Его расистский расчет французской истории не был целиком мифическим: он стремился к научному утверждению, основывая свои расистские построения на существовании исторического и языкового различия германо и франкоговорящих жителей Франции. Аристократы Речи Посполитой активно придерживались данной концепции истории, называя себя потомками сарматов, завоевавших славян, что, однако, генетически было не доказуемо и являлось вымыслом, поддерживающим статус превосходства аристократов над народом.

Вольтер (1694 — 1778) был полигенистом-расистом, в «Письмах Амамеда» он заявлял: «…Как хороши берега Южного моря, и как мерзостны его обитатели! Это просто звери…»[97].

Сравнение белых и чернокожих Вольтер делал на примере собак: «…Негроидная раса это разновидность людей, отличающихся от нас также, как порода спаниелей от борзых…»[98]. Однако Вольтер заявлял, что данные народы способны учиться и, несомненно, достигнут прогресса.

Шотландский адвокат Г. Хоум, лорд Камес (1696 — 1782) был полигенистом: он верил, что Бог сотворил различные расы на Земле в разных местах. В 1734 году в своей книге «Наброски истории человека» Камес утверждал, что среда, климат или устройство общества не могут объяснить различия человеческих рас, поэтому они произошли от разных родов[99].

В то же время К. Линней усовершенствовал устоявшуюся таксономическую основу биноминальной номенклатуры флоры и фауны, и стал первопроходцем в исследовании биологических признаков, определяющих расу человека. В «Системе природы» Линней предложил пять «разновидностей» человеческого рода: «Americanus: красный, холерик, справедливый; черные, прямые, густые волосы; упрямый, ревностный, свободный; рисующий себя красными линиями, и живущий согласно обычаям. Europeanus: белый, сангвиник, необузданный; с пышными длинными волосами; голубые глаза; обходительный, проницательный, изобретательный; одет в плотную одежду; живет согласно обрядам. «Asiaticus»: желтый, меланхолик, жесткий; черные волосы, темные глаза; суровый, надменный, жадный; одет в свободную одежду; живет согласно убеждениям. «Afer», или «Africanus»: черный, флегматик, небрежный; черные, вьющиеся волосы; шелковистая кожа, приплюснутый нос, пухлые губы; женщины без стыда; молочные железы дают молоко в изобилии; ловкий, коварный, беспечный; намазывающий себя жиром; живет согласно воле[100]. Таким образом, он увязывал расистские признаки с характером, объявив белую расу самой изобретательной.

Антрополог Кеннет Кеннеди отмечает, что Линней, конечно же, считал, что его собственная культура самая лучшая, у него именно белый человек является изобретателем, но его мотивы в классификации человеческих разновидностей не были расоцентричны. Лондонское Линнеевское общество заявляло, что с точки зрения Линнея «превосходство европейцев заключается в «культуре», поэтому именно «культура» стала основой для его таксонов, а не раса. Таким образом, они определяют взгляды Линнея как «европоцентричные», а также отмечают, что Линней никогда не выступал как расист и вообще не использовал слово «раса», которое было введено в оборот позднее «его оппонентом Бюффоном». Биолог С. Райс выразил свое согласие с тем, что классификация Линнея не «подразумевает иерархии человечности или превосходства», хотя современные критики Линнея считают, что его классификация была не лишена стереотипов и ошибочности из-за включения таких антропологических и не биологических особенностей, как обычаи и традиции[101].

Географ Д. Митчелл (1711 — 1768), занимаясь изучением климата и рас, в 1744 году написал книгу «Очерки о причинах различия цветов людей в разных климатах»[102], где утверждал, что первой расой на Земле были люди с коричневой и красной кожей, что другие расы произошли от основной, сменяя поколения в различных климатических условиях.

Философ И. Кант (1724 — 1804) выступал за изучение самой внутренней сущности человека, но не за достижение выводов, сделанных о ней на основе внешних физических признаков и качеств. В 1775 году Кант выпустил труд под названием «О различных человеческих расах», где высказывал предположения о природных и целенаправленных причинах возникновения расовых различий, противопоставив механический закон и волю случая. Причина возникновения различий между расами объяснялась Кантом как изменения в окружающей среде и климате. Но И. Кант отмечал: «Желтые индейцы обладают скудным талантом. Негры значительно ниже них, а самом низу находятся некоторые части американских народов»[103], предпринимая попытки иерархичного расового устройства, против которых был сам.

Ж. Бюффон (1707 — 1788) и И. Блюменбах (1752 — 1840) полагали, что наличие у китайцев более светлой кожи по сравнению с другими азиатскими народами вызвано тем, что они жили в городах и были защищены от воздействия окружающей среды. Бюффон говорил, что пища и образ жизни способны направлять расы по пути вырождения и непохожести на первоначальную европеоидную. Он писал: «Я поставил на первое место европеоидную [расу], потому что она представляет собой самую красивую расу людей»[104].

Бенджамин Раш (1746 — 1813), один из отцов-основателей США и врач, предполагал, что черный цвет кожи является наследственным заболеванием, которое он называл «негроидизм» и считал излечимым[105].

Кристоф Майнерс (1747 — 1810), немецкий философ и историк, был сторонником полигенизма и считал, что каждая из рас имеет самостоятельное происхождение. В 1785 году в книге «Очерк человеческой истории» он писал, что основными признаками для выделения рас являются красота и уродство. Он делил человечество на две части, которые определял как «прекрасная белая раса» и «уродливая черная раса»[106]. В то же время Майнерс относил славян к низшей расе, поскольку считал, что они «менее чувствительны и довольствуются поеданием грубой пищи». Он передавал рассказы о том, что якобы славяне съедали ядовитые грибы без какого-либо вреда для себя. В четырехтомном труде «Исследовании о различиях в человеческой природе» — Майнерс занимался сексологическим изучением каждой расы. Он утверждал, что у африканских негроидов присутствует крайне сильные и извращенные сексуальные влечения, в то время как у белых европейцев все в норме.

Французский естествоиспытатель и натуралист Жорж Кювье (1769 — 1832) находился под влиянием научного полигенизма и научного расизма. Он считал, что есть три обособленные расы: кавказская (белая), монголоидная (желтая) и эфиопская (черная). Он выделял каждую по красоте или уродству черепа и состоянию цивилизационного развития[107].

Ученик Кювье Фридрих Тидеман (1781 — 1861) стал одним из первых, кто представил научное опровержение расизма. Его доводы строились на краниометрических данных и измерениях головного мозга белых и черных людей из различных концов того самого мира, в котором общеевропейское мнение считает, что негры имеют меньший размер мозга, а следовательно и умственно уступают белым. Мозги являлись одинаковыми[108].

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770 — 1831) представил стройную концепцию эволюции истории в своих «Лекциях по философии истории» выделил понятия «дух и «народный дух». В главе «Географическая основа всемирной истории» Гегель писал, что каждый народ представляет собой особую степень развития духа, из которого рождается нация. Нация включает историко-географическую среду. Гегель представил «исторических» людей и «не исторических» дикарей: «Это правда, что климат оказывает влияние, в том смысле, что ни теплое место, ни холодное место, не являются благоприятными для свободы человека, и появлению исторических народов»[109], которые создали свои государства.

Гегель также заявлял, что Африка не является исторической частью мира, а также, что негры не имеют личностное сознание; их дух спит, остается глубоко внутри, не имеет никаких подвижек, и, таким образом соответствует плотной, неупорядоченной массе африканского континента[110].

В европейской культуре второй половины XIX — первой половины XX веков расовые теории занимают видное место. Им отдали дань Рихард Вагнер и Фридрих Ницше[111], а среди теоретиков следует упомянуть графа Жозефа Артюра де Гобино, Людвига Вольтмана, Жоржа Ваше де Лапужа, Хьюстона Стюарта Чемберлена.

В Российской империи расовые теории развивали такие авторы, как Степан Ешевский, Николай Кареев, Валентин Мошков[112]. Известным расовым теоретиком Третьего рейха был Ганс Гюнтер.

В первой половине XX века основным источником и носителем расовой теории в Европе стал немецкий национал-социализм. Гитлер использовал расовую теорию для обоснования законного права высшей арийской расы уничтожать целые народы и национальные меньшинства, скрывая тем самым факт экономических трудностей капитализма в Германии, требующих все новых рынков сбыта и ресурсов для увеличения капиталов, капиталы евреев и цыган переходили в руки немцев. Капитализм грабил их, используя расовую теорию.

После Второй мировой войны расовые теории потеряли статус научных, преступления полностью дискредитировали расовую теорию.

В современной России главным популяризатором расовой теории нордицизма (под именем «расологии») является публицист Владимир Авдеев. Свой вклад в расовую теорию внес также политик и политолог Андрей Савельев, автор книги «Образ врага. Расология и политическая антропология» (2007). Публикации Авдеева и Савельева подвергнуты жесточайшей научной критике рядом ученых (например, известным антропологом В. А. Шнирельманом[113]), которые называют эти труды расистскими и обвиняют авторов в дилетантизме и незнании антропологии.

Таким образом, что бы ни думали сторонники расовых теорий, они прикрывают ограбление и эксплуатацию других народов. Если в древние времена расовые теории легализовали рабство, то в средние века и новое время, расовые теории даже применялись для обоснования различия между знатью и народом (Анри де Буленвилье), легализуя социальное неравенство. В эпоху капитализма расовые теории легализуют грабежи одного народа — другим и отклоняют угнетенные массы от классовой борьбы, переводя удар с эксплуататоров, на таких же угнетенных, только другой национальности.

Таким образом, в данной главе «происхождение государств» мы рассмотрели многие теоретические изыскания различных авторов. Несомненно, наиболее полную концепцию предлагает марксистское понимание истории. Государство есть продукт классовых противоречий, когда они обостряются до крайней степени, государство рушится. В следующей главе исследования, развитие государств Древности, автор, опираясь на диалектику и исследование социальной структуры докажет, что во всех государствах шли процессы как сужения, так и расширения социальной базы, а упадок и расцвет как раз и связаны с данными процессами. Марксистская концепция опирается на материализм, на экономическое устройство общества и полностью соответствует тезису, который автор данного исследования будет стремиться доказать во второй главе исследования, развитие государств Древности есть процесс сужения социальной базы из-за экономической концентрации собственности в результате классовой борьбы, когда господствующий класс вынужден ограблять эксплуатируемые классы, с целью повысить норму прибыли, постоянно падающую как из-за увеличения самих представителей господствующего класса в результате демографических тенденций, так и из-за необходимости технологического перевооружения, создания все большего аппарата подавления как своих граждан, так и граждан иных государств.