Бурятский лама: 75 лет за гранью смерти

Людмила Сергиенко

 

10 сентября 2002 года в Бурятии в местности захоронения лам под названием Хухэ‑Зуран группа лам и светских лиц извлекла из‑под более чем полутораметрового слоя почвы деревянный короб желтого цвета. В коробе находилось тело Даши‑Доржо Этигэлова. Когда судебно‑медицинский эксперт, присутствовавший при эксгумации, увидел открывшееся лицо, он отказался давать заключение, боясь, что потом ему никто не поверит. Короб был перенесен в Иволгинский дацан (монастырь), и на следующий день тело осмотрели трое экспертов. Тело было одето в оранжевый шелковый халат и зафиксировано в позе лотоса, лицо спеленуто белыми шарфами.

То, что предстало перед глазами экспертов, поражало воображение. Из акта наружного осмотра: «…кожные покровы светло‑серого цвета, сухие, податливые при нажатии на них пальцами. Мягкие ткани трупа туго эластичной консистенции, подвижность в суставах сохранена. Волосяной покров на голове, ногтевые пластинки сохранены. Поза трупа при извлечении последнего из короба сохраняется без использования каких‑либо поддерживающих и фиксирующих приспособлений. Каких‑либо следов, свидетельствующих о ранее произведенном вскрытии полостей тела с целью возможного бальзамирования или консервации, а также повреждений, следов ранее перенесенных травм, оперативных вмешательств, заболеваний на теле трупа не обнаружено».

Участвовавший в осмотре тела заведующий отделением медицинской криминалистики РБСМЭ Игорь Вологдин позднее рассказывал: «Такого в моей практике еще не было. Недавно пришлось вскрывать массовое захоронение репрессированных в тридцатые годы под Читой. Там на поверхность выходила линза вечной мерзлоты. Триста тел все это время лежали при постоянной отрицательной температуре. Состояние отличное. Сложили их на полянке. Через пару часов они стали чернеть. Потом превратились в кашу. А тут температура колебалась от плюс сорока до минус сорока. А гнилостных изменений нет. Мягкие ткани прекрасно сохранились. Осталась и подвижность суставов. А главное – поза сохранена. Это не мумия, это не мощи. Это – неординарное событие, которое мы пока не можем объяснить».

 

От оборванца к ученому ламе

 

Даши‑Доржо Этигэлов родился в 1852 году в Улзын Добо (сейчас это село Оронгой Иволгинского района Республики Бурятия). Рано осиротев, он был вынужден пасти чужих овец за пять‑семь рублей в год. Уже тогда он мечтал (или знал?) о том, что станет Хамбо ламой – главой буддийской церкви России. Когда ему минуло 15 лет, в его судьбе принял участие Захарэй лама, который увез подростка в Анинский дацан, славившийся своей школой буддийской философии. За 23 года обучения он получил ученое звание габжа (аналог доктора наук) и стал известен как ученый лама. А после этого Этигэлов начинает изучать медицину, поступив простым учеником в Тамчинский дацан, и становится еще и доктором медицины. В 1898 году он возвращается в родные места и начинает преподавать буддийскую философию в Янгажинском дацане. Через шесть лет он станет его настоятелем.

Янжима Васильева, директор Института Пандидо Хамбо ламы Этигэлова: «Самая главная задача служителей дацана, как я это понимаю, – удерживать равновесие в природе, гармонизировать отношения человека с природой. В то же время они, конечно, помогают людям. У нас на рубеже веков на 20 человек был один монах. И представьте, их же всех содержали, они имели возможность совершенствоваться, и жил‑то народ не бедно. Я выяснила, что самый бедный бурят до революции имел восемь дойных коров. Этого уровня сейчас в Бурятии еще мало кто достиг. А жили они так хорошо, потому что жили в гармонии с природой. Дацан – это порядка 2000 учеников, около 800 лам. Представьте себе – 800 лам одновременно садятся, проводят хурал, читают священные книги. Там такая сила!..»

Этигэлов был инициатором строительства новых дуганов (храмов), на которые пожертвовал все свои личные сбережения (15 000 рублей), лечил и просвещал людей. За свои усилия он был награжден шейной и нагрудной царскими медалями.

Весной 1911 года из числа десяти претендентов Этигэлов был избран XII Пандидо Хамбо ламой буддийского духовенства Восточной Сибири. В феврале 1913 года он во главе делегации был приглашен на празднование 300‑летия дома Романовых. А в марте его принял сам император.

После начала Первой мировой войны по инициативе Этигэлова для помощи фронту было создано «Общебурятское общество». Оно собирало для фронта деньги, продукты питания, обмундирование, медицинские принадлежности, оборудовало в прифронтовой полосе лазарет. За особые труды и заслуги по оказанию помощи лицам, призванным на войну, а также семьям раненых и павших, Этигэлов в 1916 году был награжден орденом Святой Анны II степени. Но было и признание неофициальное, народное. Вернувшись с тыловых работ в 1917 году, земляки привезли сочиненную на фронте песню, посвященную Хамбо ламе Этигэлову.

А еще была духовная практика, о которой можно только догадываться по скупым, отрывочным сведениям.

Янжима Васильева: «Этигэлов был действительно тантрист очень высокого уровня. У нас осталось полицейское донесение, в котором написано, что 1 мая 1917 года, когда вернулись с Первой мировой войны фронтовики, они решили создать революционный комитет. А станичный атаман подговорил фронтовиков и разогнал этот комитет и устроил пьянку на территории Тамчинского дацана. Когда Хамбо лама Этигэлов возвращался из Верхнеудинска, узнав об этом, он проехал одно озеро (оно до сих пор есть, сейчас его почему‑то Сульфатное зовут, а вообще‑то оно Белое), проехал, как по мощеной дороге. Когда он добрался до западного берега, крутого берега Гусиного озера (к сожалению, сейчас там ГРЭС построили, воду подняли, уже этот крутой берег не такой крутой), он прыгнул вместе с лошадью в это озеро, и озеро разошлось в две стороны».

О том, что Этигэлов был практик высочайшего уровня, говорит и тот факт, что он написал комментарий к сочинению Цзонхавы «Хвала взаимнозависимого происхождения» (XV век), в котором провел всесторонний анализ Пустоты и изложил принципы по ее достижению. Как должно быть понятно читателю, сделать это теоретически, не руководствуясь собственным опытом, просто невозможно. Всего же за свою жизнь Хамбо лама Этигэлов по просьбе лам написал более 50 книг по буддизму и тибетской медицине.

Здесь, пожалуй, надо сделать небольшое отступление от нашего рассказа и изложить некоторые принципы философии махаяны. В махаяне, или, как ее еще называют, северном буддизме, особое место занимает понятие Пустоты. Это истинная сущность, которая находится в основании всего проявленного, основа существования. Она – единственное, что неизменно, вечно и реально, в то время как все проявленное изменяется, преходяще и нереально. Но вместе с тем все проявленное содержит в себе эту истинную сущность и благодаря этому существует. Человеческий разум может постичь ее – ив этом смысл и конечная цель человеческого существования. Прикоснувшись к осознанию Пустоты, человек открывает для себя единственную реальность и осознает всю иллюзорность проявленного мира. Тогда для него нет больше тайн, тогда его долгий путь из воплощения в воплощение закончен и жизнь в этом мире больше ничему не может его научить. Он волен уйти из Сансары (круговорота рождений, смертей и перевоплощений), чтобы погрузиться в блаженство Нирваны. Но разве может тот, чья душа полна сострадания к другим, уйти, зная, что все живущие обречены страдать? Как может он спастись один, не протянув руку помощи человечеству, пребывающему в неведении? Поэтому в махаяне жертва собственным, личным ради помощи другим становится основой всего учения.

В 1917 году по состоянию здоровья Этигэлов сложил с себя полномочия Пандидо Хамбо ламы и вернулся в Янгажинский дацан.

В 1927 году, за год до массовых арестов и расстрелов лам, Этигэлов собрал своих учеников и, в состоянии медитации, ушел в Нирвану.

Янжима Васильева: «Все, что мы знаем, это то, что 15 июня 1927 года Этигэлов собрал всех своих учеников и лам Янгажинского дацана и попросил их читать ему молитву благопожелания уходящему. Некоторые его ученики удивились: „Как мы можем читать, когда вы еще живы?“ Тогда он замолчал. А через несколько часов стал сам читать. И тогда все подхватили. По нашим воззрениям, когда много народу читает, энергия сгущается и ее воздействие очень сильное. Когда они все прочитали, его просвещенные ученики сделали то, что надо сделать. А он всем громогласно сказал, чтобы через 30 лет пришли к нему и посмотрели его тело. И добавил, что через 75 лет он к ним вернется».

 

Возвращение Этигэлова

 

Буквально через полгода начались погромы – религию как «опиум для народа» требовалось не только физически уничтожить, но и полностью искоренить из сознания. Арестовывали лам, разрушали монастыри. Анинский дацан взорвали, потом на его месте устроили скотобойню – осквернять так осквернять. Буряты прошли через такой же страшный геноцид, как и все народы. Быть буддистом стало опасно. Ламы были вынуждены работать в колхозах. Любое религиозное слово грозило ссылкой. Вся история с Хамбо ламой подзабылась. Знали, что был такой лама, который написал комментарии к Цзонхаве, знали, что где‑то есть его тело… Лишь два ламы – ученики Этигэлова – до 70‑х годов тайком ухаживали за телом и проводили все необходимые обряды. За все это время тело полностью извлекали дважды: в 1955 и 1973 годах. В 1955 году, как говорят, оно было теплое в районе сердца.

И два года назад его извлекли уже окончательно.

Янжима Васильева: «Меня вызвал нынешний Хамбо лама Аюшеев и дал задание. Я была призвана, потому что, во‑первых, была родственницей, а во‑вторых, я много работала с буддийской санкхьей (общиной). Когда я первый раз столкнулась с ламами, с их финансовым положением, я была в ужасе. Я подумала: боже мой, как они выдерживают! На грани, жилы себе рвут. Студентов надо накормить два раза в день, их надо учить, некоторые преподаватели из Индии – им надо платить деньги. Я думала: боже мой, как они выдерживают! И после этого я просто начала помогать им как могла – где‑то финансами, где‑то как‑то иначе. Поэтому я оказалась в этих кругах, когда появился Этигэлов.

Мне было сказано: никого не зовите. Если придут, два раза откажите. На третий раз посмотрите, насколько чисты их намерения. Второй наказ был: осторожнее с западным зарубежьем. Помните, что он был главой буддийской церкви России. Он давал клятву верности, поэтому мы должны не забывать, что, если мы что‑то делаем, мы должны думать об Этигэлове. Если какое‑то решение принимаем, то исходя из тех решений, которые он когда‑то принимал. Хамбо лама Аюшеев сказал, что в соответствии с буддийским учением в своей работе мы должны придерживаться того, как Этигэлов бы это воспринял. Мы должны относиться к нему как к личности. Именно как к личности, а не как к божеству (это, само собой, и так понятно). И третий был наказ: никаких фондов не создавать. Так мы начали работать.

Сначала всего боялись. Первые полгода мало кто спал. Я каждое утро просыпалась со страхом: что же случилось с телом? Но когда прошло полгода, мы перестали бояться. Ламы круглосуточно следили за телом. В январе тело стало давать знаки. Повысилась влажность. Ламы поняли и передали нам: „Идите, ищите то, не знаю что“. Этигэлов еще при жизни в 1920 году заложил в землю священные сосуды. Эти священные сосуды предлагаются Хозяину земли в качестве дара. И в то же время они являются катализатором положительной энергии, очищают природную среду. В них находятся 25 разновидностей трав, 5 видов металлов… У нас была информация о том, что сосудов было четыре, и мы нашли эти места. Это было от его тела в радиусе четырех километров. Но выяснилось, что он заложил не четыре священных сосуда, а пять. Нам сказала об этом бабушка, которой 90 лет. Мы бегом от бабушки на это место. А когда нашли пятый сосуд, провели обряд – мгновенно влажность пришла в нормальное состояние. Мы понимаем – как он еще нам иначе скажет?

Также в первую очередь мы начали собирать сведения о нем: ходили по людям, по родственникам. Все было непросто, потому что люди в возрасте. Для них это очень сакрально. Мы по нескольку раз приезжали, беседовали.

Также мы искали аналог такого состояния».

А аналогов известно немного. Буддисты говорят, что великий Цзонхава пребывал в таком состоянии семь дней. Потом у него начали расти ногти.

По словам кандидата филологических наук В. П. Мазурика, возможно, подобным образом ушел из жизни основатель школы Сингон японский учитель Кукай: «В соответствии с одним из преданий, Кукай не умер, а вошел в глубокую медитацию и пребывает в ней до явления в мир бодхисаттвы Майтрейи (яп. Мироку‑босацу) через много миллионов лет. То же рассказывают иногда и о Догэне, основателе дзэнской школы Сото. Однако, насколько мне известно, практики эксгумации погребенных в земле тел ни в синтоизме, ни в японском буддизме нет, так что аналогов случаю с Хамбо ламой, видимо, найти не удастся».

Все же нашему западному мышлению требуется разобраться, с чем же мы имеем дело. И некоторые ученые проливают свет на это явление.

Андрей Стрелков, тибетолог, кандидат исторических наук: «Что стоит за этим фактом? Прежде всего, это – не чудо. Данный феномен находится в согласии с буддийскими представлениями о человеке и очевидно показывает их правоту…

Каковы буддийские представления о человеке, допускающие явление нетленности тела и другие феноменальные проявления, непостижимые для современной науки и медицины? Помимо „грубого^“ физического тела (кости, сухожилия, плоть, кровь и т. д.), доступного обычному наблюдению, человек обладает особым, не наблюдаемым ни одним прибором, „тонким" телом… „Грубое" тело базируется на „тонком"… Достигая высшей стадии йоги, шестой по счету, – особого состояния „самадхи", йогин в состоянии полностью останавливать жизнедеятельность своего „грубого" тела. Такое тело кажется умершим, но является нетленным, так как „тонкое" тело продолжает функционировать… Явление Хамба ламой Даши‑Доржо Этигэловым нетленности тела демонстрирует мощь буддийской Дхармы и является вдохновляющим примером для современных практиков буддийской йоги».

Не зря, видно, Хамбо лама XXIV Дамба Аюшеев говорит, что для лам это тело – «учебное пособие».

 

Зачем он это сделал?

 

Какие мысли посещают человека, который решается оставить свое тело беззащитным на всеобщее обозрение? По словам Андрея Стрелкова, йогин, который практиковал подобную медитацию, либо поверял тело своим ученикам, либо уединялся перед погружением в самадхи в недоступное место и выставлял магическую защиту. Но уходить так, как Этигэлов, понимая, что, вероятнее всего, некому будет следить за телом (есть сведения, что Этигэлов предвидел грядущие исторические события), представляется большим риском и проявлением мужества. Наверное, до конца понять его мотивы можно, лишь возвысив сознание до его уровня. Но, столкнувшись с этим явлением, человек испытывает шок – сознание отказывается верить в то, что воспринимают органы чувств. Это благотворный шок, ведь он позволяет человеку откинуть скепсис примитивного всезнайства и расширить свое сознание за границы познаваемого. И мир становится не таким, как мы его себе представляли, а более таинственным и глубоким, наполненным тонкими связями, которых мы до этого не видели. Так, может быть, пришло время учиться мыслить по‑другому, оценивать вещи по‑другому, ставить иные жизненные цели и по‑иному к ним идти?

 

Из Завещания Хамбо Багши Даши‑Доржо Этигэлова

 

 

…Во время ухода в очередной мир в одиночестве,

Все твое богатство, родные, любимые и близкие,

Оставаясь на родной стороне, не последуют за тобой.

Эти богатства, безумно собранные и накопленные,

Превратятся в особый яд и будут бесполезными,

Так учили все предыдущие Будды.

Бесстрастно изучив земную жизнь, начинайте с сегодняшнего дня

Практику Десяти Благих Деяний – незамедлительно!!!

Больше особо сказанного нет в моем окончательном послании,

Когда я пребываю в этой жизни.

 

Аркаим – сердце Евразии

Ольга Короткова

 

Сенсацией двух последних десятилетий XX века стало открытие на Южном Урале «Страны городов». Множество публикаций в научной литературе и периодической печати рассказывали о необыкновенной находке археологов в уральских степях. И хотя нас сегодня вообще трудно чем‑либо удивить, все же это странное имя – Аркаим – и связанные с ним многочисленные загадки и вопросы продолжают будоражить воображение не только ученых – археологов, историков, философов, но и всех интересующихся происхождением цивилизаций и культур.

 

Г. Б. Зданович

 

Нам давно хотелось обратиться к этой теме на страницах журнала, и вот, наконец, состоялась встреча.

Наш собеседник – директор природно‑ландшафтного и историко‑археологического центра «Аркаим», кандидат исторических наук Геннадий Борисович Зданович, человек, чье имя неразрывно связано с Аркаимом. Геннадий Борисович – не просто официальное лицо; он – так и хочется сказать – ангел‑хранитель этого места, тонко чувствующий его глубокие корни и переживающий за его судьбу.

 

Геннадий Борисович, Вам посчастливилось быть у истоков одного из крупнейших открытий мировой археологии. Расскажите, как это произошло.

История открытия началась 35 лет назад, когда впервые в Северном Казахстане на реке Ишим, где я начал работать после окончания УрГУ (г. Свердловск), была обнаружена серия памятников, датированных началом II тыс. до н. э.

Следующим важным этапом было открытие и исследование Синташтинского комплекса памятников, который включал укрепленное поселение, могильники и храмовое сооружение – Большой Синташтинский курган‑святилище. Владимир Федорович Генинг датировал их тогда XVII–XVI вв. до н. э. и связывал с находками в шахтных гробницах Микен.

Целый ряд элементов погребального обряда оказалось возможным объяснить, опираясь на письменные источники, характеризующие культуру ранних ариев, – Ригведу и Авесту. Однако ученые продолжали скептически смотреть на феномен Синташты, считая ее одиночным, необъяснимым явлением.

Позже значительная территория синташтинского комплекса оказалась затоплена водохранилищем, но еще до этого, в 1983 году, мы – специалисты Челябинского госуниверситета – начали раскопки буквально в 1 м от предыдущих раскопанных участков и наткнулись на мощную оборонительную стену из сырца. Это было началом открытия фортификации эпохи бронзы Южного Урала.

 

Как был открыт Аркаим?

В 1987 году началось строительство еще одного водохранилища, в 70 км от Синташты, и мы выехали для обследования района затопления. Как и все могучие стройки коммунизма, она должна была начаться в мае, но плотина была построена уже за зиму. Когда мы весной приехали, плотина уже стояла, а в середине будущего водохранилища открылся потрясающий вид – укрепленное поселение Аркаим – в совершенно великолепной сохранности.

Такой сохранности в археологии просто не бывает! Гораздо позже, в 1999 году, у нас проводилась конференция и были приглашены западные исследователи‑археологи, занимающиеся ранними цивилизациями. Когда мы показали раскопы одного из памятников аркаимского типа, западные специалисты были просто в шоке. На Западе вообще почти нет памятников, которые были бы видны вот так – на поверхности. Есть в Англии или в Европе круги, есть менгиры, но первобытный памятник, лежащий в степи, и такой сохранности, когда видны дома, видны площади и оборонительные сооружения, а иногда плотины и дороги – это огромная редкость. Такого не бывает. Это просто феномен.

 

Синташту затопили, а каким чудом удалось спасти Аркаим?

Когда мы увидели этот «город», трудно было поверить, что он погибнет. Но невозможно было представить и то, что такую стройку можно остановить. Сама плотина уже стояла, в земле лежали трубы. Планировалось затопить около двух тысяч гектаров… И в середине – вот этот город.

Но помните, какие это были годы, 1987–1989? Это были годы великих надежд. Нашлись какие‑то силы, и удивительно, но удалось остановить строительство и ликвидировать стройку, снять линии высоковольтных передач… Это было потрясающее время. Нам бы не удалось отстоять Аркаим, если бы это было до или после этого времени. И удастся ли нам сейчас его сохранить? Но надо верить, надо верить…

Дальнейшие исследования показали, что Аркаим не одинок, что он является составной частью значительного культурного пространства конца III – начала II тысячелетия до н. э. Благодаря аэрофотосъемке и Ие Михайловне Батаниной, специалисту по дешифровке аэрофотоснимков, открыто около двадцати городков подобного типа, все вместе они получили условное название «Страна городов». Несмотря на многочисленность таких укрепленных центров Аркаим остается единственным в своем роде. Его уникальность, безусловно, в том, что он играл особую сакральную роль в религиозной жизни людей бронзового века.

 

В чем состоит историческая и культурная значимость Аркаима?

Уже более ста лет историки и языковеды ищут родину индоиранцев – создателей яркого и самобытного пласта индоевропейской культуры, «живого моста» между культурами Запада и Востока. Когда‑то немногочисленные индоиранские племена жили вместе на небольшой территории и называли себя «арья», отсюда и пошел широко известный термин «арийские народы». Арии были создателями знаменитой религии зороастризма и оставили после себя выдающиеся памятники культуры – Ригведу и Авесту. Одна из увлекательных гипотез помещает родину древних индоиранцев к востоку от Волги, в срединной зоне степной Евразии. География глубинных пластов Ригведы и Авесты совместима с исторической географией Южного Урала рубежа III–II тыс. до н. э.

Эта цивилизация таит в себе множество загадок. Но порой кропотливый археологический поиск позволяет разгадать некоторые из них. Особенности жизнедеятельности аркаимцев удивительным образом сочетаются с мифологическими сюжетами индоиранцев, зафиксированными в Ригведе и Авесте.

Вот пример. В аркаимских домах при раскопках всегда фиксируются колодцы – в каждом доме по одному или даже по два. И в каждом доме у колодца располагались печи. Мы сначала даже не могли понять, зачем печи строились рядом с колодцем. И вдруг заметили, что печи соединены с отделом колодца специальными подземными каналами. Это оказался поддув. И все печи с таким поддувом содержали остатки металлургических сплавов! Разница в температурных режимах и влажности позволяла выплавлять медь из руды без использования специальных мехов. Это гениальное и предельно простое решение подачи воздуха в печь буквально поразило нас.

Но самое интересное открытие ждало нас на дне колодца. Здесь были найдены черепа коров, лошадей, копыта домашних животных. Все это было специально разложено вдоль стенок колодца. Безусловно, это были остатки жертвоприношений. Но кому? И черепа, и кости перед погружением в воду были тщательно обожжены.

Все это удивительным образом иллюстрирует знаменитый индоевропейский миф о рождении огня: бог огня родился не просто из воды, а из темной, таинственной воды. В соответствии с нашими археологическими свидетельствами, свидетельствами Аркаима, бог огня родился из подземных вод, вод колодца. Колодец раздувает огонь, да такой силы, что он плавит металл. Темная вода колодца рождает огонь. Значит, жертва, положенная на дно колодца, предназначена совсем не воде, а богу огня.

 

Открытие Аркаима и «Страны городов» что‑то меняет в современных научных подходах?

Да, сегодня многие привычные представления меняются. Аркаим и «Страна городов» – примеры таких ярких, уникальных памятников, которые волнуют воображение. Для интеллектуального мира – это огромное приобретение, в котором можно увидеть альтернативу современной цивилизации в разных отношениях: письменности, информации, самой системы государственности. Мы имеем интересный, оригинальный комплекс, который очень современен, если рассматривать наш мир с точки зрения философии. Раньше мы обычно говорили о модерне, сейчас – о постмодерне, иногда его называют постиндустриальный мир. Мы живем в этом новом мире, и Аркаим представляет собой как бы мостик между современностью, далеким прошлым и будущим.

Мы привыкли к тому, что о цивилизации говорят как о государственности. Есть концепция, что вся первобытность должна, в конце концов, развиться в цивилизацию. Если этого не свершилось – это просто примитив. Но мне очень симпатично, что сейчас появляется целый ряд работ, которые говорят, что государство – не единственный путь развития человечества. Ведь сегодня мы живем в состоянии кризиса: науки, культуры, религии, всей социальной системы, и не случайно сейчас стали обращаться к древности. Так вот, оказывается, что достичь очень высокого уровня развития можно было и негосударственным путем.

Внимательный анализ греческого полиса показывает, что он не был государством. Это какой‑то другой путь. И Аркаим очень напоминает греческий полис. Мы склоняемся к выводу, что была какая‑то особая система – но греки ее потом в чем‑то повторили, хотя создали нечто свое.

 

Аркаим. Реконструкция. Рис. Л. Л. Гуревича

 

Вообще, если образно говорить, мне кажется, что Аркаим – это вершина той культуры, которую можно было создать на уровне мифологического мышления. Величайшая суть мифологического мышления – это единство природы и человека, их неразделенность.

 

Что же так притягивает людей в это место?

Сегодня Аркаим посещают тысячи людей, в том числе верующих, приверженцев самых разных религий – в поисках истоков современных религиозных идей, в поисках гармонии с природой и Богом. Сюда приезжают деятели ислама, христианства, буддизма. Неоднократно были на аркаимской земле ректор Московского и проректор Волгоградского православных университетов. Это очень важные моменты становления Аркаима как духовного центра.

Игумен Иоанн говорит, что Аркаим помогает восстановить связь времен, историческую и духовную память. Потерять память для человека – это значит перестать существовать как личность. А для нации – деградировать и пропасть исторически.

 

В чем сегодня актуальность Аркаима?

Многие и многие мировоззренческие вопросы ставит Аркаим. Сделать культуру рубежа III–II тыс. до. н. э. достоянием людей, живущих на рубеже III тыс. н. э., – это великая задача.

Аркаим позволяет воссоздать вокруг себя многоплановые миры, соединяющие прошлое и настоящее. Совмещение времени и пространства в нашем сознании обеспечивает устойчивое существование каждой отдельной личности общества. Одним из таких миров является мир взаимоотношений природы и человека. Сегодня мы не можем похвастаться взаимопониманием культуры и окружающей среды. А как обстояло дело в начале II тысячелетия до н. э.?

Культурный слой Аркаима значительно отличается от культурных слоев первобытных поселений. Здесь нет мусорных свалок. Вообще, создается впечатление, что даже после разрушения и тысяч лет забвения здесь царят чистота и порядок. Жители древних «городов» умели очень бережно и осторожно вписывать свои города в природный ландшафт. Аркаимцы верили, что Вселенная сооружена из глины и дерева. Из этих же материалов они строили свои дома и «города» – модели Вселенной.

Люди бронзового века, возводя свои поселения, заново творили Вселенную, и строительство Аркаима – это не просто создание домов, оборонительных стен, но особый ритуал. Строители должны были заново создать космос, повторяя все этапы его становления, как было прежде, в некие мифические времена.

Это был особый мир. И в сегодняшней, критической для человечества ситуации археологическая реальность, этот мир напоминают нам о совершенно другом. Аркаим очень важен для интеллектуального общества в целом, особенно в поисках ответа на вопрос «как жить дальше?». Мы в этом мире скоро уже не сможем жить, это абсолютно точно. Может быть, осталось две сотни лет, когда мы еще можем задавать друг другу вопросы: о проблемах экологии, выживем мы или нет и т. д., то есть общаться с природой на уровне вопросов и ответов. Но всего две сотни лет. Всё. Человеческий путь будет исчерпан. Там уже невозможно будет повернуть обратно. Может быть, сегодня еще можно, а может быть, уже и нельзя…

 

А каковы планы изучения памятника?

Нам удалось привлечь к исследовательской работе замечательных ученых со всех концов страны (геологов, ботаников, почвоведов – специалистов в самых различных областях). И сегодня на базе музея‑заповедника Аркаим создается научно‑просветительский и культурно‑образовательный центры. Несмотря на то, что основные исследования впереди, спектр знаний уже сейчас огромен. Он охватывает раннюю историю индоевропейских цивилизаций, ее первые шаги, без понимания которых мы никогда не сможем понять сегодняшний мир. Он охватывает проблемы становления современных мировых религий и проблемы взаимоотношений природы и человека.

 

Так что же, все в порядке, проблем нет?

Тогда, в 70‑80‑х годах, нам угрожало тоталитарное хозяйство: нужно было водохранилище, и все тут! А сейчас угрожает другая тоталитарная система – деньги. Сегодня признается только то, что дает деньги. И поскольку Аркаим не может давать нужное количество денег прямо сейчас, он якобы неперспективен. Вообще‑то, с точки зрения туризма российская археология – золотое дно. Однако мы не привыкли уважать памятники своей древности и, тем более, видеть в них финансовую составляющую. Одна известная австрийская фирма провела обследование, касающееся интереса европейцев к российской археологии, в том числе к Аркаиму. Результаты опроса были столь впечатляющи, что Австрия предложила подготовить совместный российско‑австрийский проект с участием Европейского банка развития. Австрия готова вкладывать в развитие аркаимского туризма половинную сумму от общей стоимости затрат. Первичные документы переданы президенту В. В. Путину от деловых кругов Австрии во время его апрельского визита в Вену.

Однако российская сторона молчит… А жаль. То же самое случилось с предложением австрийской стороны по организации международного архитектурного конкурса на значительную территорию гор. Челябинска в связи с созданием в городе научно‑образовательного комплекса «Аркаим». Сегодня развитие археологического туризма – не просто выражение коммерческого интереса. Это показатель стабильности страны и стабильности ее внешних экономических связей.

Есть еще одна серьезная проблема. Она связана с идентификацией России, с ее местом в евразийском пространстве. Наличие цементирующих идей – необходимое условие существования любого человеческого сообщества и в древнем, и в современном мире. И начинаются эти идеи с поисков древних связей, с поисков древних корней, и чем глубже они, тем надежнее.

Аркаим в этом плане – блестящая точка отсчета. «Страна городов», безусловно, представляет индоевропейский пласт культуры. Однако с этим древнейшим этнокультурным горизонтом так или иначе связаны не только индоевропейские – индоиранские, но и многие современные тюркские и угорские народы, населявшие Евразию.

 

Аркаим: «открыть и сохранить!»